Торжество жизни

      После отъезда Фьюри жизнь в доме Марии вливается в привычное русло. Дни тянутся за днями, и ничего сверхъестественного не происходит — всё идёт своим чередом, отчего каждый может выдохнуть с явным облегчением.       Впрочем, в месте, где такое сосредоточение всего необычного, подобное затишье является самым настоящим предупреждением перед грядущей бурей.       Кэрол не спится. Несмотря на то, что с каждой неделей беременности её клонит в сон всё чаще и чаще, отчего иногда она может спать почти сутки напролёт, этой ночью сна нет ни в одном глазу. Она лежит на боку, подложив одну руку себе под голову, а второй задумчиво гладя круглый упругий живот. Внутри разливается неясное беспокойство и тревога, и сердце гулко стучит в груди, ударяясь о рёбра. Малыши, будто чувствуют волнение мамы, двигаются беспокойно, перемещаясь и слишком сильно давя на органы. — Ну-ну, шкодники, — Кэрол тяжело приподнимается на локтях, принимая полусидячее положение; тихо и ласково обращается к детям, и напряжённое выражение её лица смягчается. — Не волнуйтесь, мама всё ещё с вами — вам нечего бояться, — она улыбается, продолжая мерно поглаживать живот.       Дети, будто понимают, что она им говорит, — они успокаиваются, прекращая двигаться столь интенсивно, и Кэрол может вдохнуть чуточку глубже. Расслабиться лишь для того, чтобы мгновенно напрячься вновь, услышав какой-то шум в саду.       «Воры?» — проносится первая мысль, и Денверс осторожно подходит к окну. Отодвигает занавеску, незаметно выглядывая на улицу, и замирает в неверии — в ярком свете полной луны и звёзд она прекрасно может разглядеть ночного интервента. — Какого флеркена он здесь делает?! — изумлённо бормочет себе под нос, отпуская ткань.       В самую последнюю очередь Кэрол ожидает увидеть ночью во дворе своего нынешнего дома своего же бывшего командора.       Она в задумчивости прикусывает ноготь — в душе поднимается настоящая буря, а мысли стремительно сменяют друг друга. Замирает на несколько долгих мгновений и вздрагивает, когда слышит настойчивый стук в дверь. Решает благоразумным выйти на него прежде, чем ночной визитёр разбудит Марию — ещё неизвестно, как они оба отреагируют друг на друга, ведь Йон-Рогг, Кэрол в этом не сомневалась, пришёл именно за ней.       Она хмурится и смотрит с нескрываемой враждебностью на мужчину, вставшего на пороге дома. Скрещивает руки на груди, прямо над уже оформившимся животом, и спрашивает без малейшего намёка на гостеприимство и радушие: — Чего надо?       Йон-Рогг чуть прищуривает глаза и пристально вглядывается в лицо Кэрол. Видит на нём холодное отчуждение и ни тени былой приязни. Усмехается уголками губ и отвечает снисхождением, уверенный в том, что Верс просто-напросто с ним играет.       Она видит знакомую тень высокомерия, которая появлялась всегда, когда бывший наставник пытался чему-то научить её, а у неё не получалось усвоить урок с первого раза. Верс злилась в такие моменты и обижалась, в то время как командор одаривал её отчуждённым снисхождением, будто она совсем дитя неразумное, которому не по силам познать элементарные истины. Кэрол угрожающе прищуривает глаза, и внутри неё мгновенно поднимается волна холодной ярости. Мало того, что эта сволочь предала её, а после где-то пропадала целых полгода, так ей ещё хватает наглости, заявившись к ней, вести себя подобным образом?!       Она не ждёт, что именно командор соизволит ответить ей. И прежде чем мужчина успевает открыть рот, делая уверенный шаг навстречу, он тут же вылетает на улицу от мощного удара в лицо. Приподнимается на локтях, абсолютно удивлённо глядя на холодное непроницаемое женское лицо. Которое тут же скрывается в глубине дома, весьма громко и красноречиво захлопывая за собой дверь.       Кэрол выходит на кухню. Её буквально трясёт от распирающего гнева, и она опирается на спинку стула руками, неотрывно глядя в одну точку на столе. Мысли в голове стремительно сменяют друг друга, и Кэрол дрожащей рукой проводит по своему лицу.       Йон-Рогг, о котором она так благополучно почти забыла, снова появился в её жизни. Ворвался нагло и бесцеремонно тогда, когда она практически выкинула его из головы. Всё такой же самоуверенный, он ничуть не меняется со дня их последней встречи. — Какого чёрта?.. — Денверс тихо ругается себе под нос и кривится, будто от зубной боли. — Кэрол? Что случилось? — до её ушей доносится обеспокоенный голос Марии, и она чуть заметно вздрагивает, поворачиваясь к ней.       Криво улыбается и смотрит растерянно, и подруга вопросительно вскидывает бровь. — Я слышала какой-то шум на улице, — она подталкивает Кэрол в нужном направлении, чувствуя заминку с её стороны. — Это он, — голос подводит Верс, она тяжело опускается на стул. — Он здесь. Он нашёл меня.       Мария непонимающе сводит брови на переносице и подходит ближе. — И что ему от тебя надо? — интересуется осторожно, и Кэрол растерянно смотрит ей прямо в глаза. — Я не знаю, — отвечает честно, и тут же гневно хмурится. — И мне, честно говоря, всё равно. Я не желаю его ни видеть, ни слышать. — Да, но раз уж он здесь, — в голосе Марии мелькает сомнение, — может, стоит поговорить с ним и выяснить, чего он хочет? А то мало ли, я как-то не совсем готова к инопланетному штурму, — она пытается шутить, и Кэрол криво улыбается в ответ.       Подруга, несомненно, права, кроме того, подвергать опасности её жизнь и жизни всех жителей дома Кэрол хотелось в самую последнюю очередь. Ведь действительно, кто знает, что у Йон-Рогга было на уме, а так в разговоре с глазу на глаз у Кэрол было явное преимущество.       Пока.       Взвесив все за и против, она всё же решила выйти на улицу. Йон-Рогг, как и ожидалось (хоть и вопреки надежде самой Кэрол), продолжал стоять перед дверью, придерживая разбитую переносицу и вытирая текущую из носа кровь — от осознания того, что ему если не больно, то как минимум неприятно, внутри Кэрол тёплой волной разлилось мрачное удовлетворение. — Итак, я повторю свой вопрос: чего тебе надо? — она держится всё так же холодно, как и в прошлый раз. Зыркает на гостя настороженным взглядом и скрещивает руки чуть ниже, касаясь ими округлившегося живота, скрытого тёплым домашним халатом.       Йон-Рогг, самоуверенности у которого значительно поубавилось, понял, что Кэрол настроена решительней некуда, а потому просто ответил: — Мне нужна помощь. — И ты серьёзно думаешь, что сможешь получить её в этом доме? — Верс кривит губы в ехидной усмешке, а в голосе её мелькает ядовитый сарказм. — Верховный Разум не простил мне моей ошибки, — он многозначительно посмотрел на Кэрол, намекая, что вся она полностью была его ошибкой; женщина от этого опасливо сузила глаза, и мужчина поспешил продолжить, считая благоразумным не нарываться дальше. — После того, как ты вернула меня назад, Он объявил меня предателем… — Можно подумать, ты им не был, — намеренно громко фыркнула Кэрол, но Йон-Рогг сделал вид, что не услышал её слов. — Меня должны были казнить, — он продолжил. — Я должна тебя пожалеть? — с ледяным равнодушием вновь прервала его Денверс. — Нет, ты должна меня выслушать! — начиная злиться, отрезал крианец — подобная манера поведения всегда невероятно раздражала его в Верс. — Мне удалось сбежать. Я долго скитался по разным планетам, заметая следы, а потом решил вернуться сюда. — Зачем? — резко спросила Кэрол. — Я хотел найти тебя, — просто, будто это было чем-то, само собой разумеющимся, ответил Йон-Рогг. — Зачем? — она вновь задала свой вопрос, и увидев искреннее непонимание на мужском лице, махнула рукой. — Впрочем, неважно, — и тут же задала следующий вопрос: — Как ты меня нашёл? — Ты делишь со мной мою же кровь… — Йон-Рогг скривил губы в горькой усмешке и пожал плечами, отвечая пространно, а Кэрол поморщилась, будто за раз съела целый лимон. — Честно говоря, я думал, ты будешь где-то далеко отсюда. Мотаться от планеты к планете, помогать нуждающимся… Меньше всего я ожидал найти тебя здесь. — Я тоже меньшего всего ожидала, что задержусь здесь, — в ответ огрызнулась Кэрол и недовольно стрельнула в Йон-Рогга глазами. — Можешь за это сказать спасибо самому себе. — О чём ты? — тот вопросительно вскинул бровь, и Денверс язвительно ухмыльнулась. — Неужели за месяцы скитаний ты растерял всю свою хвалёную наблюдательность? Да тут даже не надо обладать сверхзорким глазом, чтобы заметить очевидное! — голос её так и сочится ядом, а Йон-Рогг только сейчас додумывается приглядеться к женской фигуре повнимательней.       Глаза его едва заметно округляются от удивления, когда взгляд цепляется за мягкую округлость, уже слишком видную со стороны. Он в искреннем изумлении смотрит прямо в глаза женщины, и та не удерживается от смешка. — Верс, ты… — слов не хватает, и она снисходительно хмыкает. — Я Кэрол, а не Верс, — исправляет жёстко и не удерживается от грубого замечания: — Долго же твой мозг обрабатывал эту информацию, — хмыкает ещё раз. — Хотя полгода назад это и вовсе не помешало тебе избивать меня и пару раз выкинуть в открытый космос. — Так этот ребёнок мой? — Йон-Рогг недоверчиво смотрит на Кэрол, и та едва не задыхается от возмущения: — Нет, и тебе ещё хватает наглости сомневаться в этом?! — она угрожающе щурится, и ладони едва заметно начинают светиться красным. Крианец в ответ на это действие сделал полшага назад — Кэрол презрительно фыркнула, отворачивая от собеседника голову.       На несколько долгих минут между ними повисла тишина. Кэрол равнодушным взглядом скользила по тёмным силуэтам деревьев, чувствуя на себе внимательный взгляд всё ещё изумлённого Йон-Рогга.       Поборов удивление и нехарактерную себе неуверенность после долгих колебаний, он всё же рискнул сделать несколько шагов навстречу Верс. Та мгновенно напряглась всем телом и, настороженно прищурившись, повернула к нему голову, впиваясь в мужское лицо острым взглядом.       Йон-Рогг остановился. — И что ты будешь делать дальше? — это явно был не тот вопрос, который крианец хотел задать, но неожиданность увиденного настолько выбивает почву из-под ног, что подавить растерянность и вернуть на место привычную маску безэмоциональности и холода всё никак не получается. — Вот спасибо, что ты спросил! — Кэрол и не собирается скрывать свой сарказм — она всё ещё злится, и только чудо, на самом деле, спасает командора от неприятного знакомства со всей мощью её гнева. — А сам-то как думаешь? — она кривит губы, прекрасно понимая, чем вызван такой вопрос, и с удовольствием отмечает, что сбитая спесь с самоуверенного крианца явно того стоит. — Впрочем… тебя это всё равно не касается, — она равнодушно ведёт плечом, разворачиваясь и тем самым давая понять, что разговор окончен. — Что значит «не касается»? — Йон-Рогг хмурится и парой широких шагов почти до минимума сокращает разделяющее его и Верс расстояние. — Ты знаешь много значений этого словосочетания? — она насмешливо вскидывает бровь и с явным вызовом смотрит в чужие глаза. — Лично мне кажется, что я выразилась предельно ясно, — в голосе её появляются холодные металлические нотки. — Нет, не ясно, — крианец хмурится — явный признак зарождающегося раздражения — и хватает Кэрол за локоть, разворачивая к себе и заставляя обратить на себя внимание. — Ты носишь моего ребёнка, и я имею полное право знать, что с ним! — Кэрол на этих словах опасно щурится и резко дёргает рукой, вырывая её из чужого захвата. — Ребёнок, а точнее дети, которых, как ты выразился, я ношу, — мои, — она угрожающе понижает голос. — И благодаря твоим стараниям их и вовсе могло бы не быть. Ты предал меня, ты обманул меня, все эти чёртовы годы ты пытался сделать из меня послушную марионетку — если ты думаешь, что и сейчас тебе удастся, то ты глубоко заблуждаешься. Ты не попытался со мной поговорить, ты даже не допустил мысли о том, чтобы как-то мирно урегулировать наше недоразумение. Вместо этого ты с оружием и грубой силой бросился на меня, преследуя одну конкретную цель: убить. Скажешь я не права? — Кэрол криво усмехается, когда видит, как командор открывает рот, пытаясь что-то возразить. — Ты отдал меня на растерзание Верховному Разуму, прекрасно зная, каков должен был быть для меня исход. А потом ты на полном серьёзе пытался убить меня уже своими руками — как ты думаешь, какова была вероятность, если бы не сила Мар-Вел, сохранить жизни твоих детей? — она специально делает акцент на слове «твоих», и губы её кривятся в презрении. — И после всего этого тебе хватает наглости и самоуверенности явиться на эту планету, явиться ко мне и чего-то требовать, качая свои права? — голос Кэрол подводит её, и она вынуждено понижает его, дабы скрыть дрожь и накатывающие слёзы. — Неужели ты правда думал, что одно твоё появление способно в одно мгновение погасить всю ту боль, разочарование и пустоту, которые после тебя остались? Неужели ты правда все эти чёртовы годы думал, что я настолько глупа и наивна? — глаза застилает влажная пелена, и Кэрол титаническими усилиями воли удаётся подавить свою слабость. Она делает глубокий вдох и сжимает руки в кулаках, до боли впиваясь ногтями в кожу, мимолётной болью отвлекая себя. — Уходи, — твёрдо произносит, глядя прямо в глаза Йон-Рогга. — Мне плевать куда и мне плевать, что с тобой будет дальше. Убирайся отсюда. Я не хочу тебя видеть, — она больно кусает щёку изнутри, с трудом сохраняя спокойствие и пряча желание хорошенько вмазать мужчине напротив.       Он не реагирует на её слова несколько мучительно долгих мгновений. А после молча разворачивается и действительно уходит. Кэрол не смотрит ему вслед, отворачиваясь, и когда чувствует, что он действительно ушёл, даёт волю эмоциям. Закрывает глаза, всхлипывая, обнимает себя одной рукой под грудью, а второй накрывая рот. Слёзы текут по её щекам, и Кэрол давится беззвучными рыданиями.       Почему, ну почему Йон-Рогг снова появился в её жизни? Почему тогда, когда она почти забыла о нём, а раны почти затянулись, он снова пришёл и всё испортил?! И почему в груди всё разрывается от невыносимой боли — она ведь должна кипеть от ярости и ненависти!?       Кипеть, однако, совсем не получается. Получается лишь жалобно подвывать, обессиленно опустившись на порог. Пока невыносимое осознание раздирает на клочья и душу, и сердце — несмотря на всё зло, которое он причинил ей, которое она пережила из-за него, искренне и по-настоящему ненавидеть бывшего наставника Кэрол не могла.       Ведь она, кажется, всё ещё любила его.