Старый новый мир

Новый дом встретил меня холодно, неприветливо и мрачно. Натурально чёрное небо, будто закопчённое, довлело над каждым, кто решится заглянуть в это богами забытое место. Мои новые покои были просторными и находились в замке Аннатара — Барад-Дуре, высокие шпили которого тянулись к облакам. Покои были уже подготовлены к моему прибытию: здесь была и алхимическая комната, и будущая комната для зачарований. Комнаты эти соединялись с просторной гостиной, выполненной в мрачном стиле: стены были вырезаны из гранита, а пол покрыт чёрной, блестящей в свете факелов, плиткой. Окон в гостиной не было вовсе, зато, вместо них, напротив входа, был огромных размеров камин, около которого удобно расположился диван и массивный стол. Вдоль стен стояли книжные шкафы и стеллажи с многочисленными свитками. Кроме того, гостиная соединяла две спальни и купальню. Словом, жить можно, если привыкнуть. Сама крепость находилась чуть ли не в центре плато, окружённого горами. Такое расположение создавало идеальные условия для обороны, ведь к плато вёл один единственный проход по дну горной расщелины. Растительность в этой местности была скудная: кусты ежевики, мох, низенькие деревца, да жухлая трава. Одним словом, владения Тёмного властелина, как Аннатара величают орки, произвели на меня впечатление. Даже атмосфера Солстхейма на меня так не давила. Однако моя попутчица — эльфийка, которую я спас, напротив, сохраняла отрешённость. Она вообще не проронила ни единого слова с тех пор, как я забрал её из разорённой деревни. Всю дорогу она жалась ко мне, не отходя даже на коротких привалах. Мне не удалось узнать её имя, равно как и сведения о родных. Поэтому я твёрдо решил взять эту девчонку под свою опеку. — Было бы проще от неё избавиться. За эльфийских детей некоторые полудикие племена харадримов платят драгоценными камнями, — отстранённо сказал Майар. — Для чего им эльфы? — Уши. Эти дикари убеждены, что если отрезать ухо эльфа и повесить на шею, как кулон, то это подарит долголетие и силу. — На это высказывание я лишь пожал плечами, ведь мне самому приходилось встречаться с подобным, путешествуя по Нирну. — И всё-таки, на что она тебе? Это место вовсе не подходит для эльфа. — Ещё в той деревне я заметил слабый магический след, знакомый мне. Если я окажусь прав, то из неё вырастет способный некромант. — Собираешься учить это дитя запретным искусствам? Что же, это должно быть занятно. — Но сначала я должен привязать её к себе. — Каким образом? Неужели на цепь посадишь? — Она должна покончить с прошлым, а для этого нужно сделать две вещи: дать новое имя и свершить месть. — Ты думаешь, я отдам тебе на потеху одного из лучших своих командиров? — Я сомневаюсь, что приказ на уничтожение деревни отдал лично Хромой. Я не думаю, что он настолько глуп, чтобы перечить твоему приказу. — Как поступать — решать тебе. Однако запомни, я не потерплю убийства своих командиров. Зайдя в свои новые покои, я тут же увидел, как девчушка, сидя на диване и обхватив себя руками, пустым взглядом смотрит на языки пламени, пляшущие в камине. Ещё от Келебримбора я был наслышан о том, что физические тела местных эльфов сильно связаны с душой. Сейчас дух маленькой эльфийки был сломлен, а потому любое неосторожное действие может отправить душу в местное загробное царство. Осторожно подойдя, я присел на диван рядом с эльфийкой, приобняв её. Она не сопротивлялась, не плакала. Её глаза не отражали скорбь или печаль. Они были пусты, лишены той искры, которая даёт стимул продолжать жить. Казалось, что её больше не волнует дальнейшая судьба. — Послушай, я не знаю, поможет ли тебе это, но порой месть — лучше любого лекарства. Возможно, тебе говорили, что месть — это не выход, и она не принесёт облегчения, лишь новую боль. Это не так. Конечно, простое убийство дело не исправит, но если заставить обидчика испытать душевные страдания, наблюдать за тем, как рушится его собственный мирок… Это и есть то, что называют местью. Я не смогу восстановить твоё прежнее душевное состояние, но могу помочь отомстить, дать цель в жизни. — Ответом мне было молчание, однако изумрудно-зелёные глаза приобрели ясность. Нахмуренное детское личико говорило о напряжённой мозговой активности. В конце концов, девчушка, кивнув своим мыслям, уткнулась мне в плечо. — Спасибо, — это единственное, что она сказала, после чего провалилась в сон. Уложив эльфийку на кровать, я подозвал человеческую девушку, что была приставлена ко мне в качестве служанки. — На долю этой девочки выпала тяжкая ноша. Я не могу сейчас быть рядом, потому ты присмотришь за ней. — Как прикажете, господин. — Коротко кивнув, служанка направилась в комнату эльфийки. Я же отправился в сторону тронного зала Его Темнейшества. По пути я заметил одну особенность, всё в этом замке говорило о том, что хозяин этого места — зло во плоти. Чёрные стены, потолок и пол, факела, освещающие коридоры, светили зелёным пламенем. Это создавало мрачную, гнетущую атмосферу. Вместо роскошных картин и гобеленов вдоль стен были установлены скульптуры, изображающие странных существ с массивными рогами на голове и огненными хлыстами в руках. Однако кое-где встречались картины, на которых был изображён Аннатар и, как я понял, Мелькор. По пути к тронному залу мне не встретился ни один стражник. Вообще во всём дворце не было стражи. Здание охранялось лишь снаружи. Внутри замок был сплошь усеян следящими артефактами, так что никто не сможет пройти здесь незамеченным для тёмного Майар. Вход в тронный зал был закрыт массивными двойными дверьми из чёрного металла. На дверном полотне были грубо выгравированы образы Аннатара и Мелькора. Они подняли свои мечи вверх, туда, где были вырезаны слова на чёрном наречии. Войдя в зал, я тут же ощутил на себе давление множественных взглядов. То были орочьи командиры, один из которых, тем не менее, выделялся особо. То был огромный темноволосый орк, голый по пояс, но с внушительными наплечниками и какими-то корнями за спиной. На голове покоился человеческий череп, на коже красовались странные рисунки, нанесённые белой краской. На поясе, помимо черепов, виднелись два тесака внушительных размеров. В руках же орк держал огромных размеров топом с многочисленными зазубринами по всему лезвию. Помимо этого огромного орка в зале были также и другие командиры, которые, в целом, ничем друг от друга не отличались, кроме рисунков на теле. Возглавлял же это собрание Аннатар. Он был облачён в тот самый глухой доспех. На его указательном пальце красовалось золотое кольцо, которое каким-то странным образом притягивало, дарило обманчивое ощущение тепла, внушало заманчивые идеи. Сбросив с себя наваждение, я постарался очистить разум от воздействия кольца. Вновь обратив свой взор на Аннатара, я тут же заметил, что все смотрят на меня, включая самого Тёмного Властелина. — Всем вон! Всем, кроме, — Аннатар указал на меня и того здорового орка — вас двоих. — Гай, ты как раз вовремя. Я уже было собирался посылать за тобой. — Владыка, зачем нам этот эльф? Они все слабые, не чета оркам! Так он ещё и эту девчонку больную сюда приволок. — Говорил орк медленно, тихо, проявляя уважение к стоящему перед ним Аннатару. — Я не обязан отчитываться перед тобой! Ежели шкура дорога, тогда изволь выслушать, а не оспаривать мои решения. Тем более что это ТВОИ подчинённые нарушили МОЙ приказ! — Испугавшись гнева повелителя, Хромой быстро сел на колено и склонил голову в знак покорности и уважения. — Теперь ты, Гай. Как я уже говорил, мне всё равно, как ты будешь вершить свою месть, однако Хромой рассказал некоторые подробности. — Какие же? — Встань, орк! Поведай этому эльфу то, что рассказал мне. — Ух! В общем, Ворон рассказал мне о случившемся в деревне. Я не отдавал приказ разграблять этих жалких селян. Я не вправе отдавать приказы, которые противоречат приказам Повелителя. — Хромой, давай ближе к делу, — устало махнул рукой Аннатар. — Кхм! Короче, некоторые молодые орки недовольны моим командованием. Эти идиоты решили таким способом меня сместить, более того, у них там головой какой-то человек ходит, из чёрных, кажется. — Гай, эта вся информация, которая есть. Признаться, я не думал, что всё настолько серьёзно. Мы можем лишь догадываться о размерах этого заговора. Потому я прошу тебя, Довакин, помочь мне с разоблачением заговорщиков. — Это честь для меня, Повелитель. — Склонился я. — Хромой, ты свободен. — Орк молча покинул зал, в то время как Аннатар избавился от доспехов и сейчас молча смотрел в одну точку, явно обдумывая что-то. — Так и будем молчать? — решил начать я. — Скажи, Гай, как тебе удалось уничтожить мои кольца? — Я просто изучил их, — пожал плечами я. — Изучил? — Это такой способ изучения новых заклинаний в моём мире. — Забавно. Какой же предел у твоих навыков в изучении свойств волшебных предметов? — Намекаешь на своё кольцо? — Если есть способ уничтожить его, то я должен знать. Всё-таки от него… — Аннатар резко замолчал, прикусив губу. — Мне всё равно, что ты скрываешь, но я совершенно не в восторге от того, как этот предмет влияет на окружающих. — О, — растянулся в улыбке Майар — так ты почувствовал на себе его влияние? — Это скорее влечение. Во всяком случае, я смог быстро избавится от наваждения. Но позволь спросить, почему Хромой никак не реагировал на кольцо? — Гай, ты удивительный! Ты смог отмахнуться от влияния моего кольца, как от назойливой мухи, более того, ты смог уничтожить кольца, которые мы изготавливали вместе с Келебримбором. Что до орков, они подчиняются мне из страха. Они помнят те времена, когда ими правил Мелькор. Я же был приближён к нему. — Так что делает это твоё кольцо? — Я не готов сейчас обсуждать это с тобой. — Как скажешь. Кстати, где тут можно горло промочить? — Недалеко от замка есть таверна. Можешь сходить, на свой страх и риск. Быть может, тебя даже не отравят. — Поклонившись, я двинулся в сторону этого «недалеко». Выйдя за пределы замка, я тут же почувствовал сильный запах серы вперемешку с отвратными запахом разложения. Несмотря на пасмурную погоду, ветра на улице не было. От невозможной духоты появилось впечатление того, что я нахожусь в гигантской печи. Улицы были пусты, по дороге я встретил лишь пару орочьих дозоров, да несколько пролетевших в небе непонятных созданий, похожих на птиц. Найдя, наконец, таверну, я удивился тому количеству народа, что сновало вокруг заведения. Само же здание видело и лучшие времена: покосившаяся деревянная двускатная крыша покоилась на сырых, покрытых мхом каменных стенах. Вокруг таверны витали ещё более неприятные, скорее даже отвратные запахи чьих-то испражнений. Внутри самой таверны было не протолкнуться, орки, гоблины, даже несколько людей, все сновали туда-сюда, некоторые шумели и переругивались, кто-то играл в карты, кто-то уже изрядно захмелевший мертвецким сном спал на столе, пока сноровистые гоблины выворачивали карманы незадачливого пьянчуги. Внезапно моё плечо несильно толкнул орк, от чего у него пролилось что-то похожее на брагу. — Э?! Ты чё, пролил мой напи… Эй, парни, смотри, кто к нам пожаловал! — Это же эльф! — Что эльфику здесь нужно? — Эй, эльф, как рассчитываться будешь? — начал надвигаться на меня орк, доставая попутно загнутый кинжал. Внезапно этот самый орк повалился на соседний стол, а над ним возвысился Ворон. — Губа, ты, я погляжу, совсем страх потерял. — Ворон говорил спокойно, проговаривая чётко все слова, от чего становилось ещё страшней. — Я вот тебе сейчас твой поганый язык отрежу, да сожрать заставлю, — в руках у Ворона блеснул кинжал, — а потом вспорю тебе брюхо и, с кишками наружу повешу на столбе, да скажу, что так и было. — П-понял, п-прости м-меня, Ворон. Я-я сейчас уйду! — Ворон отошёл от орка, дав тому встать. — Командир. — Кивнул мне орк. — Ворон, я гляжу, вас тут боятся. — На мои слова Ворон лишь рассмеялся, да махнул рукой. — Что это дурачьё нам сделает? Мы — Чёрная стража, воплощение власти Властелина! — Вы тут в карты играете? Не против, если присоединюсь? — Садись, командир. Только мы ещё Башку ждём. Эта паскуда до сих пор где-то шляется. — С этими словами мы дошли до столика, за которым сидела вся компания. Освободив для меня места, Ворон подозвал местного корчмаря — орка с огромным пузом и забрызганным фартуком. — Отрыжка, — обратился Ворон к повару, — принеси чего на зуб. Да не ту дрянь, которую ты обычно подаёшь, от которой блевать тянет, а приличное, чтобы есть можно было! — У меня в заведении все равны! — обиженно сказал орк. — Отрыыыыыжечка, — во все зубы улыбнулся весельчак, — ты, что же это, хочешь суп из своих кишок на завтрак? — Тут же зловеще улыбнулся весь отряд. — Ладно, сделаю чего-нить! — махнул рукой повар и ушёл. — Командир, а как там та эльфийка, которую вы спасли? — решил поинтересоваться Одноглазый. — Во дворце сейчас. После пережитого она замкнулась в себе. — Да, хреновая из неё рабыня получится. Если так и дальше пойдёт, то толку от неё будет не больше, чем от Недомерка на шлюхе. — Я не планирую делать из неё рабыню. Она будет магом и сильно этим поможет Владыке. — Ладно, ежели действительно толк будет, так, глядишь, привыкнет к новому дому. Пока Ворон «делал заказ», а я общался с Одноглазым, в таверну ввалился Башка. Пинком ноги он раскрыл дверь и, заехав головой в череп какому-то орущему на него орку, застыл. — А, Башка как-то с огром поцапался, так тот ему полбашки оттяпал. Так этот ублюдок не только пережил такое, но и вогнал пику огру прямо в задницу. Только вот с того момента ему пластину к его пустой голове присобачили, а как ему ударят в голову, так она звенеть начинает, а сам он вообще ничего не соображает некоторое время. — Пояснил мне Весельчак. Тут вдруг Одноглазый и Кастет уселись вокруг стола, за которым мы сидели. Словно из ниоткуда появились карты. Одноглазый хмуро взглянул на Башку: — Так и собираешься стоять, засунув палец в задницу? Нам нужен такой тупоголовый обмудок, как ты. — А чего Одноглазый хмурый такой? — шепнул я Весельчаку. — Он по меньшей мере век прожил. Он вступил в отряд ещё до меня, так что я особо о нём не знаю. Мне достаточно того, что на него можно положиться. — Командир! — Рявкнул Одноглазый. — Ты будешь играть? — Нет, я не такой хороший игрок. Просто посмотрю. — А я вот буду! — рассмеялся подошедший Козёл. — Ты! — Из ушей Одноглазого натурально повалил дым, а изо рта вылетела здоровенная муха. — Кажется, он чем-то недоволен, — заметил я, в ответ на что получил улыбку от Молчуна. — Подкалывать Одноглазого — любимое развлечение в отряде, — весело пояснил Козёл. — Да, но кроме этого, Одноглазый терпеть не может играть с Козлом. Весельчак перетасовал свои карты, поднёс к лицу и осторожно в них заглянул. У Молчуна заблестели глаза. Сомнений нет, эта парочка приготовила какой-то сюрприз. На стул, который предлагали Башке, уселся Ворон. Никто не возражал. Даже Одноглазый не противился. Вообще, Ворон источает могильный холод. Немногие из орков могут выдержать его взгляд. — В любой игре, где играет Одноглазый, Ворон — ценный партнёр. Одноглазый жульничает. Но если играет Ворон — никогда. — Прошептал Пузо. — Парни, я хотел с вами поговорить. — Вы о предателях? — догадался Ворон, тут же стукнув по рукам Одноглазому, пытающемуся смухлевать. — Да. Судя по тому, что сказал Хромой, его хотят сместить. Кроме того, Владыка хочет разобраться в этом. — Командир, возвращаясь обратно, мы заметили тайник этих предателей. Мы атаковали их на закате. Они пытались сбежать. Молчун отвлекал их главного, пока мы занимались остальными. Выродков было не больше трёх десятков. Мы уложили двадцать три. Часто перекликались и предупреждали друг друга — мол, как бы случайно не прикончить нашего шпиона. Но их командиру удалось скрыться. Его, кстати, Загребущим звать. — У вас есть шпион в стане врага? — Удивился я, на что Ворон оскалился. — Мы пошли на обман — хотели, чтобы эти предатели поверили, будто в их рядах полно соглядатаев. — Вы серьёзно сейчас? — Вовремя пущенный слух. Небольшая подтасовка фактов. Намёк на подкуп и шантаж. Таково наше лучшее оружие. Мы вступаем в сражение лишь при условии, что противник загнан в мышеловку. По крайней мере, стремимся к этому. — После этого вы сразу вернулись в крепость? — Точно, только вот сперва обшарили и сожгли этот тайник, чтобы следы скрыть, — добавил Пузо. — Так что вы узнали? — решил перейти к делу я. — Есть у Загребущего свой осведомитель. Он сейчас неподалёку, в харчевне «Жареная крыса». Туда-то мы и собирались отправиться. Шли мы к таверне молча. Я хотел было поинтересоваться, как мы возьмём этого осведомителя, если у него там охраны куча. Однако ответом мне послужила улыбка Молчуна и его ветхий мешок, который он то и дело поправлял на плече. «Жареная крыса» выглядела не многим лучше, чем та, в которой мы были недавно. Коротко описав план, я направил троих к задней двери и поставил по два человека у каждого из двух окон. Ещё двое забрались на крышу, так как, по словам Ворона, на крыше был люк. Остальные вошли через главный вход. Одноглазый, невысокий и задиристый орк. Как я понял, он просто обожает драматические эффекты. Так и здесь, он первым вошёл в здание, причём ему только фанфар и не хватало. Вытаращившись на наши щиты и обнажённые клинки, посетители замерли. — Жопа! — гаркнул Одноглазый. — А ну тащи сюда свою задницу! Появился владелец этой таверны, и бочком, словно шелудивый пёс в ожидании пинка, стал приближаться. Посетители загомонили. — А ну хлёбала закрыли! — рявкнул Одноглазый. Вообще, этот коротышка умел реветь не хуже медведя. — Чем могу помочь, уважаемые? — спросил корчмарь. — А теперь, урод, веди сюда того, кто докладывает Загребущему, — насел на корчмаря я. Заскрипели стулья. Какой-то орк вонзил в столешницу нож. — Сиди спокойно, — охладил его Ворон. — Пришёл пожрать, вот и лопай. Скоро всех отпустим. — Я не понимаю, что я такого сделал? — Ловко прикидываешься, Жопа, — зловеще ухмыльнулся я. — Ты предатель, трус. Пошёл против воли Владыки. И ещё обвиняешься в пособничестве тем, кто захотел свергнуть Хромого. — Против тебя нам разрешено применить «Наказание раба». — Расплылся в улыбке Одноглазый. — «Наказание раба»? — решил уточнить я у Ворона. — Это когда виновного публично распинают и оставляют на растерзание варгам. Из кухни донёсся шум драки. Кто-то попытался выскользнуть через задний ход. Однако наткнулись на членов отряда. Зал таверны будто взорвался, и на нас ринулась размахивающая клинками толпа. Нас оттеснили к выходу. Те, кто были не при чём, опасались, что их заметут за компанию. Правосудие у орков быстрое и суровое, оно редко предоставляет обвиняемому возможность оправдаться. Кто-то хотел проткнуть меня кинжалом, но получил огненный шар в лицо, кому-то не повезло познакомиться с шаровой молнией. Увернувшись от очередного удара, я применил цепную молнию, так что вскоре возле меня лежало пять обгорелых трупа. У моих подчинённых дела шли не на много хуже. Ворон начисто снёс голову одному незадачливому орку, а Пузо…откусил голову какому-то мелкому гоблину. Дюжина орков уже полегла, на неровном полу растекались лужи крови. За окнами столпились зеваки. Но нас постепенно окружали, так что вскоре нам могут прилететь кинжалы в спину. Весельчака кольнули клинком, и он потерял терпение. — Молчун! Молчун уже трудился, но ведь он Молчун. Из того, что я смог о нём узнать, он всегда работает тихо и без гнева. Вдруг, все нападавшие резко отхлынули, хлопая себя по щекам и размахивая руками. Они подпрыгивали, приплясывали, хватались за спины и задницы, орали и жалобно вскрикивали. Некоторые даже свалились без сознания. — Что ты сделал? — спросил я у Молчуна. — А, — махнул рукой Ворон, — Молчун известный садист. Это же осы, те самые, чёрные осы, что обитают к югу отсюда. Он в мешке целый рой притащил. Обитателями гнезда оказались чудовища, по своим размерам смахивающие больше на шмелей. — Отличная работа, Молчун! — похвалил Весельчак. Весельчак отвёл душу ещё на парочке беспомощных, после чего погнал уцелевших на улицу. Я склонился над одноглазым, которому всадили кинжал в плечо, и стал исцелять его. Тем временем остальные добивали ещё дышавших противников. Молчун же стоял в сторонке и знай себе, ухмылялся. — Он хоть и садист, но в расправах редко участвует. — Просветил меня Одноглазый. — Командир, мы тут закончили. — Доложил Ворон. — Отлично! Пора заняться осведомителем.