Старый новый мир

После прибытия в Ост-ин-Эдхиль Аннатара Келебримбор сильно изменился. Я никак не мог понять, в чём причина столь резких перемен в поведении. Король даже перестал изучать магию. Мне ничего не оставалось делать, кроме как на время "отодвинуться" от короля и обратить свой взор к местным эльфам. Да, я всё же решил попробовать колдовать так, как колдовали местные маги. В течение нескольких лет я был в неведении, пребывая вдалеке от того, что происходило во дворце. Однако в один из дней я, прогуливаясь по среднему городу, набрёл на корчму под названием «Свет Солнца», которую обычно обходил. В этот раз что-то буквально вовлекло меня внутрь. Зайдя в корчму, я решил осмотреться. Внутри было ужасно много эльфов и гномов, которые пришли из Мории. Все они что-то весело и очень шумно обсуждали. Сама корчма представляла из себя трёхэтажное здание, первый этаж которого занимал собой склад, хранящий продукты, запасы вина и выручку хозяина. Над ним располагался главный зал, что вмещал в себя несколько десятков обеденных столов и кухню, на которой постоянно копошились, что-то готовя, что-то выкидывая и что-то наливая, что, однако же, не так уж и важно. Столы, а всего их двадцать, в обеденной стояли кругом. Почему именно так? Скорей всего, хозяин таверны таким жестом хотел показать, что у него все посетители равны, несмотря на звание и социальное положение. Тепло в комнате поддерживалось благодаря большому каменному камину с коваными решетками, напротив него стояли два кресла, изготоленные одним и тем же мастером. Они были похожи друг на друга, как два брата-близнеца: оба массивные и большие, красного цвета, с ножками, выточенными из дуба, в ствол которого попала молния. У одной из стен стоял довольно старый и потрепанный диван, большинство изъянов которого, впрочем, скрывала шкура медведя, что умер пару зим назад от старости. Напротив него — барная стойка длиной около четырёх метров. Чаще всего около нее, очевидно, толпятся бедняги, которых выгнали из дома за чрезмерную любовь к горячительным напиткам. За барной стойкой прячется небольшая дверь, которая ведет прямиком на шумную кухню. Рядом с креслами перед камином стоит старая кресло-качалка, что принадлежит одному из хозяев таверны. Также в комнате есть два пятиметровых стола, что накрываются только во время праздников. Винтовая лестница со скрипучими ступенями уводит наверх, в спальную зону, где находятся ровно сорок пять комнат: одни из них пышут богатым убранством, другие же, наоборот, выдержаны в скромном, мягко говоря, не блещущем изысками стиле, что подразумевало наличие только стола, стула и кровати. Всё зависело лишь от постояльца и его социального положения, что измерялось в том числе и в звонкой монете. Также в корчме была еще одна маленькая комната, а именно крошечный чердак, в котором хранилось различное барахло, сломанные столы, порванные кресла и много-много всего ненужного. Согласно местной легенде, на чердаке обитал дух девушки, что была убита в этой таверне ревнивым мужем. Среди прочих гостей в корчме был и Аннатар, который молча сидел в углу и смотрел на меня внимательным взглядом, будто пытаясь дырку во мне проделать. Однако, не смутившись его взгляда, я прошёл к барной стойке, решив расспросить хозяина о том, что интересного происходит за городом. -Господин Гай! — воскликнул корчмарь, после чего в нашу сторону обернулись все посетители заведения. Видя, однако, что такое внимание мне не по душе, он продолжил. — Хотите что-то заказать? -Кружку мёда, жаркое и информацию — коротко ответил я. Услышав заказ, корчмарь тут же скрылся из виду, через минуту появившись и сказав, что всё скоро будет готово. -Скажи, а что происходит вокруг Ост-ин-Эдхиля? -Так это, недавно вот на торговцев из Мории по дороге бандиты напали, вон, в углу сидят. Еле ноги унесли, говорят, хоть товар и потеряли. На юге, аккурат у кромки леса, завелись какие-то чудища, убивают и разоряют селения. Уже вторую деревню сожгли. -А что же король, неужели не может справиться? -Так он этмо, и рад бы, да куды там. Монстры эти хитрющие, Моргот их раздери. Вот король и назначил награду тому, кто убьёт чудищ и представит доказательство их гибели. -И много король обещает? -Дык почитай пять тыщь! -Скажи, а как человеку разрешили открыть таверну в Ост-ин-Эдхиле? -Так это немудрено, я, когда малой был ешо, жил в деревне, как раз к югу отсюда. Так туды орки один раз наведались. Залётные те были, ну… и повырезали всех. А когда пришли эльфы, так они их и пожгли стрелами, а командир ихний заприметил меня, ну и прихватил с собой. Опосля я тут и жил, потом вот корчму решил построить. Эльфы против не были. Сейчас-то я уж седьмой десяток разменял, вот и ищу себе, так сказать преемника. Закончив разговор, корчмарь подал знак руками о том, чтобы на кухне пошевелились, и минут через десять мне уже подали горячее. Только я принялся употреблять то, что заказал, как ко мне тут же подсел Аннатар, до этого сидевший в углу и молча наблюдавший за мной. -Вы и есть тот самый посланник валар? — решил я начать разговор хоть с чего-то. -Да, Валар осознали свою ошибку и хотят помириться с первыми детьми Эру. А вы тот самый Гай? Признаюсь, владыка Келебримбор весьма лестно отзывался о ваших магических способностях. -Моя слава идёт впереди меня? — усмехнулся я, — Что же, раз так говорит сам король, стало быть, так оно и есть. Однако меня гложут сомнения, ведь, насколько я знаю, Валар не склонны к подобным прощениям. Тут же они, мало того, сами выступают инициаторами этого, признавая тем самым свою неправоту. Кроме как «чудом» это не назовёшь. -Вы абсолютно правы. Дело в том, что Валар признали собственную неправоту не ранее того, как вспомнили, что должны были помочь эльфам в борьбе против мятежного собрата. Вы лично можете считать это "чудом", однако я предпочитаю называть это благоразумным решением. -А что с именем? — решил узнать я больше о своей цели. -А что с ним не так? — удивился собеседник. -Аннатар — владыка даров. Не слишком ли это пафосно? Однако ответить Аннатару не дали гномы, которые подошли к нашей небольшой "компании", решив, видимо, поинтересоваться, кто мы вообще такие. -О-о-о, дорогие эльфы, — обратился к нам уже изрядно захмелевший гном, — сколько раз бывал в этом славном заведении, ни разу вас не видел. -Достопочтенный гном, позвольте представиться, я — Аннатар, - напыщенно произнёс эльф, - нахожусь в гостях при дворе короля Келебримбора. А мой собеседник — Гай, некий "довакин", что прибыл из дальних краёв, однако живёт здесь уже несколько десятилетий. -Что же, может, изволите вы что-нибудь исполнить? А то местные песни мало того, что только тоску навевают, так ещё и непонятны. Поют-то эльфы на своём, а мы-то не разумеем по-ихнему. Быстро сообразив, что нужно делать, я первым делом нашёл какое-то подобие лютни, которую обычно использовали барды в Скайриме, и стал думать, что же исполнить. Наконец... Жил да был Рагнар Рыжий - героем он слыл. Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл. Он куражился, пыжился, бряцал мечом, Похваляясь, что враг ему всяк нипочем. Но вдруг Рагнар Рыжий как лютик поник, Он услышал Матильды насмешливый крик... «Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьешь?! С нас довольно, готовься - сейчас ты умрёшь!» Лязг стали о сталь беспрестанно звенел, И Матильды воинственный дух пламенел! И унял с тех пор Рагнар хвастливую ре-е-е-е-ечь… Как слетела башка его рыжая с плеч! Шутливая песнь, что обычно создавала расслабленную атмосферу в любой таверне Скайрима, выполнила свою задачу и в Средиземье. После того, как последние строчки были исполнены, все посетители стали аплодировать и требовать продолжения. Эта песня была хороша и тем, что после неё можно было петь что угодно, толпа всё равно будет довольна, именно поэтому я и решил всё же рассказать в песне о том, кто такой Алдуин… Крыльев размах, что полнеба накрыл. Бойся и прячься — идет Алдуин! И пасть его - бездна, как сажа черна. Немало селений спалил он дотла. Где же герой, что спасет нас от бед? Ужель во всем свете Рыцаря нет? И радости песнь захлебнется в крови? Приди же, герой, бейся или умри. Но вот в час беды к нам пришли Языки. К бою готовы и духом крепки! Их песнь Алдуину, пророчила смерть, Туум, что колышет небесную твердь. Погиб Алдуин, хвала Языкам! Им славу и честь воспоем сквозь века. И правнуки наши услышат сквозь сон, Как великий дракон был побежден. -Неужто кто-то смог победить дракона того? — поражённо спросил гном. -Вы правы, достопочтенный… эм, как вас зовут? — замялся я. -О, можешь звать меня Граваримом, эльф. — почтительно произнёс гном, после чего пожал руку. Так, незаметно для себя, я втянулся в разговоры на различные темы, начиная от женитьбы гнома по имени Отобан и заканчивая разговорами о политике с эльфами. В последние, кстати, частенько вмешивались гномы, и между отдельными индивидами порой доходило до драки. Однако самым хорошим событием за этот вечер стало то, что благодаря двум спетым песням мой ужин записали на счёт корчмы, а корчмарь взял с меня обещание, что я иногда буду заглядывать, на что я согласился и, попрощавшись, направился восвояси в довольно хорошем расположении духа. Насвистывая какую-то незатейливую мелодию, я дошёл до дома и увидел служанку, топчущуюся у порога. Она явно ждала меня и была чем-то встревожена. Пригласив девушку в дом, я, видя её состояние, налил ей чаю и попытался выяснить, в чём дело. -Итак, что тебя привело в этот час ко мне? — спросил я. Впрочем, увидев заплаканные глаза эльфийки, я тут же догадался, что случилось что-то с близкими ей людьми. -Гай, — всхлипнула Куэ, — я не знаю, к кому идти. Дело в том, что мои родные живут к югу от города, и я перестала получать письма от них как раз в то время, когда там поселились чудовища. — на этом моменте эльфийка не сдержалась и заплакала. — я очень сильно за них переживаю. Король говорит, что не может ничем помочь из-за проблем на границе. А как только я узнала, что ты расспрашивал о том, что творится в округе, я поспешила сюда, чтобы попросить справиться о моих близких. Пожалуйста, я заплачу, только прошу, узнай! -Хорошо, Куэ, я всё равно завтра собирался отправляться туда, чтобы разобраться с этой проблемой. Что же касается твоих денег, то я не возьму с тебя ни монеты. Всё же я понимаю, каково это: быть в неведении о судьбе своих близких. Поэтому сделаю это безвозмездно. -Храни тебя Эру! Спасибо большое, Гай! — радостно воскликнула девушка. -Раз ты успокоилась, то можешь отправляться к себе. Завтра скажешь владыке Келебримбору, что я отлучился ненадолго. Прибуду, как только смогу. Попрощавшись, эльфийка выбежала и направилась к своим покоям. Я же направился в купальню, дабы обдумать все предстоящие испытания. Без плана бросаться в пасть к монстру я не хотел. Поэтому, наслаждаясь теплотой, которой обдавали воды купальни, я стал тщательно обдумывать план и, как это водится, уснул. Проспал я часа два, пробудившись после того, как почувствовал, что вода уже остыла, и сделалось довольно прохладно. Наспех одевшись, я поднялся в комнату и улёгся на мягкой кровати, которая своей периной буквально обволакивала меня в кокон. В скором времени я погрузился в глубокий сон. Проснувшись утром и неспеша позавтракав и одевшись (вещи я не складывал, потому что все они были в рюкзаке, и их было легко призвать), я направился к главным воротам, дабы покинуть город и отправиться на юг. У конюшен, что располагались подле ворот, меня остановил королевский стражник, который явно хотел меня остановить. -Передай владыке, что я отправляюсь на юг и вскоре вернусь — произнёс я. Речь моя, однако, не возымела никакого результата. Напротив, гвардеец направился ко мне, отчего я невольно потянулся к мечу, которого не было. -Я слышал, что вы направляетесь на юг по просьбе Куэ? — поинтересовался воин. -Если владыка решил меня остановить, то… — договорить мне не дал гвардеец. -Мы должны вскоре пожениться, поэтому я не могу остаться в стороне. Я обязан помочь вам. -Не стоит. Я сам не знаю, с чем столкнусь. Если же ты, не дай Акатош, погибнешь, то представь, как себя будет чувствовать твоя невеста? -Но если я останусь в стороне, то буду выглядеть ещё хуже не только в глазах Куэ. Мои родители не смогут этого принять. Не смогу и я. -...Да будет так! Если ты так жаждешь помочь возлюбленной, то отправимся вместе, однако слушать ты будешь то, что скажу я — произнеся это надменным тоном, я развернулся и направился к выходу. Не дошёл я до ворот и пяти шагов, как меня нагнал мой временный компаньон, который вёл за уздечки двух лошадей. Посмотрев украдкой на кобыл, я жестом показал спутнику, что не нуждаюсь в лошади и, под полным недоверия взглядом, призвал Арвака. Появившись из фиолетового пламени, Арвак, что ожидаемо, вызвал у эльфа удивление, сменившееся вскоре трепетом. -Откуда у тебя этот конь? — поинтересовался компаньон. -Долгая история. Я не готов пока рассказать об этом. Ненадолго воцарилась неловкая тишина, которую я решил нарушить. -Скажи, а как тебя зовут? — решил из вежливости поинтересоваться я. -Меня зовут Фелривин — отозвался эльф. -Очень приятно, я Гай -Мне известно Ваше имя. Я часто Вас видел во дворце до того, пока не прибыл посланник Валар -Что ты думаешь по этому поводу? -Простите? -Что ты думаешь об этом посланце? -Он вызывает доверие у большинства знатных семей Ост-ин-Эдхиля. Он хочет поделиться знаниями с эльфийским народом, а заодно и самому узнать что-то новое. Слова Фелривина посеяли во мне семена раздумий. Мне нужно пересмотреть свои взгляды касательно этого эльфа. Ещё тогда, на дне рождения принцессы я ощутил мощную магическую энергию, исходившую от Аннатара. И хотя он представился как посланник Валар, всё же что-то меня в нём настораживало. Уж слишком он сладко и красиво всё говорит. С такими мыслями я не заметил, как прошло уже несколько часов с того момента, как мы выехали. Солнце находилось в зените, и моему соратнику было трудно ехать под палящим солнцем в полном обмундировании. Я же был в одеянии Мираака, и мне было вполне комфортно, так как лёгкая зачарованная ткань, в отличие от доспехов, хорошо продувалась, и я не ощущал жары. Однако несмотря на то, что мне было более чем комфортно, пришлось всё же искать тенёк, чтобы передохнуть пару часов - до того, как основная жара спадёт. Найдя, наконец, хорошее место под деревом, мы с эльфом спешились и улеглись у его могучих корней, под надёжной защитой пышной зелёной кроны. -Мы ведь и четверти пути не проехали. Как же ты в походы ходишь, если не можешь вынести всех лишений, которые преподносит судьба во время пеших переходов? — решил съязвить я. На мой вопрос эльф ответил лишь протяжным стоном, который напугал меня больше, чем пьяная Лидия в таверне. -Боги, да у тебя жар! Какого Даэдра ты попёрся со мной, зная, что болеешь! Понимая, что если не принять меры, то эльф может надолго слечь, и тогда придётся возвращаться в город ни с чем, я принялся его лечить. Благо это была обычная простуда, поэтому я потратил лишь немного энергии, когда лечил спутника при помощи заклинания исцеления. Излечив эльфа, я прилёг под дерево и задремал. Проснулся я от того, что меня за плечо дёрнул мой оправившийся спутник, который был сейчас живее всех живых и прямо горел желанием ринуться в бой. -Вижу, отдых пошёл тебе на пользу, и мы, наконец, можем отправиться в путь — с улыбкой произнёс я. -Спасибо Вам за то, что помогли с недугом. -Если бы я не помог, пришлось бы назад повернуть и возвратиться ни с чем. -Всё равно, спасибо! Оседлав лошадей, мы двинулись дальше и, спустя пару часов, ближе к вечеру, мы добрались до какой-то небольшой речушки, возле которой стоял странный незнакомец. Стоял он к нам спиной и был одет в чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном. В руках он держал палку, которую обычно берут с собой пастухи, гоняя свои стада пастись на луга. Однако что-то в нём было, что вселило в меня тревогу. Когда я окликнул его, странник повернулся, и нам предстала поистине пугающая картина. Это был старец, лицо которого было мертвецки бледным, а выражение застыло в гримасе, полной безразличия. Такое лицо мне приходилось встречать только у покойников. Однако этот старик был жив… вроде бы. Спустя какое-то количество времени я, выйдя из оцепенения, обратился к старику в желании узнать, в какой стороне ближайшее селение и нужна ли этому странному старикашке помощь. -Идите вдоль реки — сказал старик, при этом указав своим костлявым пальцем направление вниз по реке. Только мы собрались поблагодарить старика, как он, будто обезумев, кинулся ко мне и стал… нет, не кричать, но ровным голосом, с обезумевшими глазами, говорить: — Над чем не властен тлен, то не мертво, Смерть ожидает смерть, вернее всего. В шоке оттолкнув старика, я решил обратиться к компаньону. -Оставь его в покое, он просто обезумевший старик. Видимо, монстры, что поселились неподалёку, сильно повредили его рассудок, и вот он на старости лет умом и тронулся -Первый раз вижу что-то подобное. Я, конечно, слышал, что Мелькор с эльфами делал, но чтобы кто-то смог так исказить разум человека… Дальнейшие рассуждения прервал булькающий звук, который издаёт ветка, упавшая в воду. Это была палка старика, который пять секунд назад стоял перед нами. Теперь же он исчез. Просто растворился, будто призрак. -Это что ещё за мелькорова напасть?! — прокричал эльф и принял боевую стойку, готовясь вступить в бой. -Спокойно, это, скорее всего дух недавно умершего неподалёку человека. -Я слышал, как в таверне гномы травили байки о призраках. Единственное, что я смог понять из несвязной речи, так это то, что призраки — это неупокоенные души, которые появляются неподалёку от места, где их убили — уже более спокойно произнёс эльф. -Хорошо, направимся в том направлении, куда указывал призрак — сказал я, после чего пошёл вниз по течению реки. Пройдя несколько метров, я обернулся, чтобы поторопить Фелривина, однако никого не нашёл. Несколько раз обойдя то место, где мы повстречали старика, я присел на землю и решил, что эльф пошёл осмотреться, поэтому, закрыв глаза, погрузился в сон. Из сна меня выдернуло странное ощущение того, будто об меня бьются волны. Когда я раскрыл глаза, предо мной раскинулся огромный остров из непонятной чёрной слизи, тянущейся от меня во все стороны, куда только достигал мой взгляд. Можно было бы подумать, что моим первым ощущением при виде столь неожиданного и огромного преображения окрестностей должен был стать страх, однако учитывая то, что мне пришлось преодолеть, будучи в Тамриэле, единственным моим ощущением стало удивление. Вся земля была завалена мёртвыми рыбинами, отчего воздух был пропитан зловонием, которое исходит от тухлых рыбьих останков. Посреди всей этой отвратительной бесконечной равнины торчали и менее понятные останки. Сложно передать словами ту неизреченную мерзость, которая обитала в этом абсолютно безмолвном и бесплодном просторе. Как я ни пытался вслушиваться, слух не улавливал звуков, а зрение — ничего иного, кроме бесконечной черной грязи со всех сторон; и всё же сама полнота тишины и однородность ландшафта вселяли в меня тошнотворное чувство безысходности. Солнце уже вовсю господствовало на небосклоне, уже казавшемся мне черным в своей безоблачной жестокости и словно бы отражавшемся в чернильной болотине под ногами. Добравшись до небольшого островка, незагрязнённого рыбьими останками, я присел на чёрную слизь и попытался предположить, где я нахожусь. Мысль об извержении вулкана я отмёл сразу, так как в той местности, где находился я, не было ни одного вулкана. Да и не может такое произойти за несколько часов. Тут же на ум пришло то, что всё происходящее мог устроить Шеогорат, однако эта теория также была отметена, так как все планы, кроме плана Хермеуса, были закрыты. Однако и Хермеус не стал бы этого сделать - он просто призвал бы меня в Апокриф. Несколько часов я просидел, размышляя над тем, куда попал. С течением времени почва потеряла долю своей липкости и достаточно подсохла, чтоб по ней можно было пройти, не боясь, что меня засосёт в это зловонное чёрное месиво. Самое странное было то, что я не мог ничего призвать. Даже магией я не был способен пользоваться. Дождавшись ночи, я решил, что поспать будет наилучшим решением, ведь вокруг никого не было, однако проспал я немного, и на следующий день отправился в поисках возможного спасения. На третье утро почва окончательно высохла. Причём настолько, что не будь на моих ногах обуви, они легко бы обожглись об раскалённый песок. От рыбной вони можно было сойти с ума, но я был озабочен вещами куда более серьёзными, чтобы обращать на неё внимание, и потому отправился к неведомой цели. Весь день я упорно шагал на запад, в сторону пригорка, казавшегося выше прочих на гладкой равнине. Ночь я также провёл под открытым небом, а на следующий день всё ещё шёл в сторону пригорка, и цель моего пути едва ли казалась ближе, чем когда я впервые заметил её. На четвёртый вечер я приблизился к основанию холма, оказавшегося много выше, чем это казалось мне издали, и отделявшая меня от него долина ещё резче выделяла бугор на ровной поверхности. Слишком усталый для восхождения, я задремал в тени его. Не знаю, почему сны мои в ту ночь оказались настолько бурными, но прежде, чем лик убывающей луны восстал над восточной равниной, я пробудился в холодном поту, решив более не засыпать. Сейчас, безмолвно сидя в мёртвом свете луны, я понял, насколько неразумным было моё решение путешествовать при свете Солнца. В свете дневных лучей, под палящим солнцем, путь стоил мне больших затрат энергии, но я уже чувствовал, что собрал достаточно сил, чтобы решиться на подъём к вершине холма. Недолго думая, я направился к гребню возвышенности. Поднявшись на вершину холма, я увидел по ту сторону огромную пропасть, каньон, в чьи тёмные недра не могли проникнуть лучи ещё невысоко поднявшейся луны. Возникало ощущение того, что вот он, край мира, что ты заглядываешь за край бесконечного хаоса и вечной ночи. Когда луна поднялась выше и лучи её осветили окружающее пространство, я увидел, что склоны долины оказались не столь отвесными, как мне только что привиделось. Выступы скал создавали удобную опору для ног, и когда я спустился на несколько сотен ступеней вниз, обрыв превратился в весьма пологий откос. Повинуясь порыву, истоки которого я определить так и не смог, я не без труда спустился с камней на ровный склон под ними, заглядывая в бездну под ними, куда ещё не проникал свет. И тут вдруг моё внимание привлёк к себе огромный и одинокий объект, круто выделяющийся на противоположном склоне; нечто, блеснувшее белым светом под ночными лучами. Я скоро сообразил, что вижу всего лишь очень большой камень. Однако при более тщательном наблюдении за камнем я понял, что несмотря на огромный размер и нахождение в пропасти, без доли сомнения, я вижу перед собой обработанный монолит, над которым поработали руки настоящих мастеров. Потрясённый и наполненный восторгом, каким наполнился бы любой из моей коллегии при виде чего-то подобного, я стал оглядываться уже внимательнее. Бледный свет луны, стоявшей в зените, падал на крутые стены, заключавшие между собой пропасть. На той стороне пропасти волны омывали подножие титанического монумента, на поверхности которого я смог различить надписи и скульптурки. Сами письмена ни о чём мне не говорили, так как язык, на котором они написаны, был мне неизвестен, однако знания языка не потребовалось, так как иероглифы изображали символы моря: рыб, осьминогов, моллюсков и тому подобное. Несколько знаков изображали и неизвестных мне морских тварей. Более всего в монументе меня поразили высеченные на камне рисунки. Их было ясно видно благодаря колоссальной величине, будто они были высечены великаном-переростком. Думается мне, что фигуры, изображённые на рисунках, должны были показать людей — во всяком случае, их разновидность, хотя эти существа и были изображены резвящимися, как рыбы, в водах какого-то водного грота. Сами силуэты отдаленно напоминали людей, невзирая на некоторые отличия вроде перепонок на руках и ногах, стеклянистые глаза и прочее, не отложившееся в моей памяти. Изображены они были без соблюдения всяких пропорций. Например, одно из созданий убивало кита, который лишь немногим был крупнее него. Отметив вычурный образ и странную величину этих существ, я предположил, что это изображение каких-то богов. Однако каких, я так и не понял, равно как и не понял, где я нахожусь. Неспешно размышляя над неожиданным открытием, я увидел... это. Оставив лишь лёгкое кружение на воде, тварь поднялась над тёмными водами. Огромная и мерзкая, походившая на огромного луркера — прислужника Хермеуса, она ринулась к монолиту, обхватила его гигантскими чешуйчатами руками и, склонив к камню жуткую голову, принялась издавать какие-то размеренные звуки. Сии звуки были настолько противны, что у меня тут же начала болеть голова, будто я и не довакин вовсе. Голова разболелась до такой степени, что возникло ощущение, будто внутри неё начало всё разрываться. От таких ощущений я и потерял сознание. Очнувшись, перед собой я увидел Фелривина. Находились мы на вполне себе зелёной лужайке, вокруг весело щебетали птахи, а запах стоял такой, будто недавно была гроза с дождём. Собственно, во втором я был уверен, так как земля была сырой, а одежда вся мокрая. -О, Эру, я думал, ты решил отправиться в чертоги Мандоса. Ты не дышал. Я оттащил тебя в тень и сел ждать твоего пробуждения, ибо если бы я вернулся без тебя, меня посчитали бы убийцей — быстро и обеспокоенно произнёс эльф. Слова эльфа, как и его образ, не сразу чётко отложились у меня в голове. Сама голова до сих пор адски болела, будто я вновь напился с Сангвином. Что со мной произошло, я помнил до мельчайших подробностей, и считать это сном попросту не мог, ведь я прожил на том острове практически неделю. Решив, что ответы мне даст лишь одно существо, я немедленно встал и направился к своему рюкзаку, что лежал неподалёку.