***
Перед уроками классная руководительница десятого «А» попросила старосту собрать класс в её кабинете. Все ученики с любопытством ожидали, что будет на этом внеплановом сборе. Лишь Валентина и Бенедетто загадочно улыбались. На удивление, по пути в кабинет руководительницы Валя столкнулась с Альбером. Это было странно для него, так как Альбер никогда не приходил на первый урок вовремя, а тут пришёл даже заранее. — Привет, Вальк! Куда идёте? О, а это кто? — Он указал на Бенедетто. — О, привет, Альбер. — Улыбнулась Валя. — Мы идём к классухе, как ты её всегда называешь. Знакомься, это Бенедетто, мой новый друг. Тот воришка, который напал на меня в понедельник, я рассказывала. Он вернул мне тогда карточку. Я хочу спеть с ним «Это сон» — у него есть способности к этому. Ты ж знаешь, Кавальканти ногу сломал, на концерт не придёт. — Да? Очень благородно с твоей стороны, Бенедетто. Приятно познакомиться. — Альбер отнёсся к парнишке очень дружелюбно и протянул руку для пожатия. — Бенедетто, это Альбер де Морсер, мой парень. — Представила его Валентина. — Очень рад, — Бенедетто попытался быть как можно учтивее и пожал руку Альбера. — Окей, значит, вы идёте к классухе. — После знакомства Альбер перешёл к делу. — Мне тоже надо идти? — Да, — Валя кивнула, — там уже весь класс собрался. По секрету скажу, сегодня к нам должна прийти новенькая. — Новенькая? — Парень усмехнулся. — Это круто. Она красивая? — Не знаю, — девушка пожала плечами, — я её не видела. Только встретила работника её отчима, Бертуччо. Он сказал, что девушку зовут Гайде, она приёмная дочь некоего Графа Монте-Кристо. — Ясно. Нужно будет поглядеть. В кабинете уже все расселись, когда троица появилась там. Валентина зашла последней и прикрыла дверь. Она вежливо поздоровалась с учительницей: — Доброе утро, мадам де Вамлетти! — Доброе утро и тебе, Валентина. — Женщина в недоумении поглядела на незнакомого ей парня, с которым она пришла. — А это кто с тобой? — А, это Бенедетто, мой друг. Я хочу с ним выступить на концерте вместо Кавальканти. Можно он побудет со мной на уроках? — Конечно, — учительница слегка опешила, — проходите же! Бенедетто в знак приветствия приподнял шляпу, которую почему-то не сдал в гардероб. Он прошёл вслед за Валентиной к последней парте, ловя удивлённые и, иногда, презрительные взгляды одноклассников девушки. Бедно одетый юноша слишком выделялся среди этих богачей. — Так, класс. Я собрала вас, чтобы объявить, что в нашем классе появится новый ученик. — Сказала мадам де Вамлетти. Двадцать пар глаз уставилось на нового друга Валентины. — Нет, это не Бенедетто. — Тут же добавила учительница. — Это девочка. Она вот-вот должна подъехать. Мужская половина класса оживлённо зашепталась. Основная тема обсуждений была о том, будет ли она красивенькой и с кем захочет встречаться. Их прервал стук в дверь, после которого в класс зашли двое. Первой появилась девушка. Высокая, гибкая. Слегка полноватая, что шло ей на пользу. Она была будто воплощением восточной красоты. Да, девушка явно прибыла из жаркой страны: смуглая, с выразительными чёрными глазами, обрамлёнными бархатными ресницами, и копной густых тёмно-каштановых волос, завитых мелкими кудрями. Она не улыбалась и смотрела на новых одноклассников с какой-то неприязнью и отчуждённостью. Вслед за ней вошёл весёлый пухлый мужчина, в котором Валентина узнала Бертуччо. Он нёс рюкзак новой ученицы. — Знакомьтесь, это Гайде Монте-Кристо. Приёмная дочь Графа Монте-Кристо, который недавно приехал в столицу. Говорят, ваш отчим очень богат? — Мадам де Вамлетти представила девушку классу. — Да, это так, — коротко ответила та. — Может, расскажешь о себе? — Мне нечего рассказывать, мадам. — Гайде оказалась неразговорчивой. — Хорошо. Надеюсь, ты найдёшь себе друзей здесь. Думаю, на этом всё, можете идти. Бертуччо отдал рюкзак Гайде и, перебросившись с ней парой фраз, удалился. Прежде, чем девушку обступила толпа одноклассников, к ней подошла Валентина. — Привет, Гайде, — Валя пыталась выглядеть приветливо, — добро пожаловать в класс. Я Валентина де Вильфор, староста класса. Я хотела бы спросить у тебя номер телефона и другие данные для классного журнала. — Вот, — Гайде сухо ответила ей, дав визитку. Тут рядом с ними выскочил Альбер. Он резко подцепил новую одноклассницу под локоток и дружелюбно улыбнулся: — А ты симпатичная. Давай дружить? Я Альбер де Морсер. Его слова будто ошпарили девушку. Она вырвалась из его рук и зашипела, как разъярённая кошка: — Де Морсер?! Держись от меня подальше, потомок Морсеров!!! — Ладно, ладно! — Ошеломлённый Альбер отшатнулся от неё, как от сумасшедшей. Валентина поспешно отвела его к Бенедетто, который остался в неловком одиночестве среди толпы незнакомых людей. — Что это было? — Пытался выяснить у Вали Альбер. Никогда ещё его так не отшивали.***
Первым и вторым уроком было обществознание. Преподаватель, мадам де Матвийе, сразу заметила двух новичков, которые вошли в кабинет с толпой учеников десятого «А». Когда все расселись, она встала со своего места и, смотря то на Гайде, то на Бенедетто, насмешливо спросила: — Это кто ж у нас тут такой новый пришёл? Первой встала девушка: — Меня зовут Гайде, мадам. Гайде Монте-Кристо. — Что ж. Очень приятно, Гайде. Позволите узнать, как у вас с обществознанием? — Весьма неплохо, мадам. Вступительные экзамены сдала хорошо. — Вале показалось, что Гайде никогда не убирает это серьёзное выражение с лица. И разговаривать тоже не любит. — Хорошо. — Улыбнувшись, ответила мадам де Матвийе и повернулась к Бенедетто, который сидел всреднем ряду, за второй партой, то есть позади Валентины с Альбером. — А вы кто, молодой человек? — Это Бенедетто, мадам, — ответила за него Валя, — он мой друг. Приехал в столицу числа до шестнадцатого, меня навестить. Он пока походит на занятия со мной. — Что ж, это хорошо, если так к знаниям стремимся, — учительница истории хохотнула. От её взгляда не укрылось, насколько бедно был одет парень, — сегодня же проверим эти знания, сударь? Эта женщина любила беззлобно подтрунивать над учениками. На неё никто не обижался, ведь учитель-то она была хороший. Предметы свои — обществознание и историю — знала даже больше, чем на отлично, и всегда могла рассказать интересные факты из книг и из жизни. И никогда не повышала голоса, но могла сказать так, что провинившемуся становилось стыдно за свои ошибки. — А что, у нас самостоятельная будет? — Задал вопрос Альбер, нисколько не удручённый этим фактом. — А как же! — Весело ответила женщина. — Сейчас мы повторим, и на втором уроке будет! Ну что ж, начнём? Урок начался с тестовых вопросов. Валентина бойко отвечала на всё — она была, как всегда, на высоте, так как этот предмет любила. Гайде неплохо показала себя, постоянно поправляя Альбера, который к вопросам относился несерьёзно, отвечая по интуиции. Мадам де Матвийе несколько раз спрашивала и Бенедетто, чтоб не скучал. Он ляпал что-то наугад, чем лишь смешил класс. После перемены учительница раздала всем листочки с тестовыми заданиями. Бенедетто тоже выпросил себе такой — ему очень хотелось узнать, что же такое «самостоятельная». Валентина любезно предложила ему ручку и двойной листок, чем вызвала недовольный возглас своего соседа по парте: — Ему ты просто так даёшь, а на меня постоянно ругаешься! — Помолчи, Альбер! — Ответила ему Валя. — У него с деньгами тяжело, а ты можешь позволить себе скупить весь магазин канцелярии! Они начали писать тест. Через какое-то время Бенедетто поднял руку. — Мадам, у меня вопрос. Разве Правительство и Парламент не одно и то же? Все с недоумением посмотрели на него. Валентина покраснела от стыда. — Для кого-то это и одно и то же, — ухмыльнулась мадам де Матвийе, — а для кого-то и земля плоская. Только такие люди многого в жизни не добиваются… Бенедетто вжал голову в плечи и продолжил писать. Ручку он держал неудобно, как маленький ребёнок, оставляя корявые следы заметок на бумаге. Через десять минут он снова задал вопрос: — Вы что, политик? — С чего ты взял? — Подобное высказывание весьма заинтересовало учителя. — Вы тоже непонятные слова придумываете! После такого ответа класс просто лёг от смеха! Смеялись все, не в силах продолжить писать дальше. Мадам де Матвийе, сама держась за сердце, с трудом успокоила класс и попросила парня больше не мешать работе. Тот, поняв, что сморозил глупость, сам затих и больше не проронил ни слова. К тому времени Гайде почти закончила писать свой тест. Она повертела головой, выискивая тех, кто собирается сдавать, но вместо этого заметила интересную сцену. Валентина, сосредоточенно склонившись над листком, тщательно выписывала ответы. Альбер же вальяжно откинулся на спинку стула и, слегка покачиваясь назад, подсматривал за руку девушки, не глядя переписывая всё себе. — Мадам! Этот Морсер списывает у Валентины!!! — Гневно закричала падчерица Монте-Кристо, чуть привстав и указав на первую парту второго ряда. — Списывает? А вам какое дело? — Укоризненно посмотрела на неё учительница. — Вы лучше в свой листочек-то глядите. Гайде села обратно, злобно пробубнив: «Такой же вор и подлец, как и его отец!» Это насторожило Валентину. Гайде почему-то сразу невзлюбила Альбера, лишь услышав его фамилию. Она вообще была странной. Излучала какую-то злобу и ненависть. Кто она? Что скрывает приёмная дочь загадочного графа, про которого ещё на прошлой неделе никто и слыхом не слыхивал?***
Кончился седьмой урок. Пришла пора репетиции, но актовый зал пока мыли, и участников концерта попросили подождать. Валентина, Бенедетто и Альбер прогуливались по школе. И чтоб хоть чем-то заняться, они решили заглянуть в музей, благо, тот по счастливой случайности был открыт. На удивление, в музее оказались даже не члены кружка краеведов. Здесь находились заведующий, Гайде и высокий человек в кожаном плаще, с начинающими седеть волосами и непроницаемым взглядом. «Граф Монте-Кристо» — почему-то догадалась Валентина. Заведующий взял что-то из рук графа и любовно положил под стекло к остальным экспонатам, на самое видное место. Когда он убрал руки, стало ясно, что это был алмаз — большущий и очень красивый, сверкающий всеми цветами радуги в лучах подсветки. — Д-добрый день, — поздоровалась Валя, робея перед графом — загадочным и неприступным человеком, от которого веяло какой-то опасностью, — значит, вы — Граф Монте-Кристо? — Да, мадмуазель Валентина де Вильфор, — вежливая улыбка промелькнула на губах графа, но взгляд оставался холодным. Его осведомлённость казалась пугающей. — А это что? — Бенедетто дёрнулся к витрине с алмазом. В его глазах заиграли озорные огоньки. — Это алмаз восточного героя Тебелина. Я выкупил его у одного торговца и решил подарить школе. — Пояснил мужчина. — Крууто! — Воскликнул Альбер. — Мой отец, Фернан де Морсер, как раз служил у Тебелина и геройски сражался во время нападения турок. — Прекрасно! — Монте-Кристо усмехнулся. — Валентина, я слышал, вы собираетесь устроить концерт в честь дня родителей. Может, покажете публике этот камень? Я думаю, Фернан де Морсер не откажется рассказать про тот героический день. — Хорошо, — от его мрачной усмешки Вале стало не по себе. Но всё-таки. Господин де Морсер, как главный спонсор школы, обязательно будет выступать с какой-нибудь речью, и почему бы не подогнать её под этот повод? — И ещё, — граф качнул головой в сторону молчаливой Гайде, — моя падчерица занимается восточными танцами. К тому же, она — дочь того самого Тебелина, чудом оставшаяся в живых при том нападении. Я когда-то освободил её от рабства, и она хотела бы поблагодарить Фернана за то, что тот смог спасти ей жизнь. — Я могу станцевать и спеть для него, — на лице Гайде не проявилось никаких эмоций, когда она это сказала. — Хорошо. Я поставлю её номер после речи Фернана. — Противиться воле Монте-Кристо оказалось сложно, и Валентина пошла у него на поводу, робея перед ним. — У нас как раз сейчас репетиция. Я хочу посмотреть её танец… В сердце старосты закралось нехорошее предчувствие. Весь день Гайде пыталась как-то насолить Альберу: то лезла обличать его за какой-нибудь проступок, то обвиняла его в домогательстве, когда он случайно касался её. Альбер и так сидел уже тише воды, ниже травы, что на него не было похоже. Но самое главное — при каждом обвинении Гайде презрительно называла фамилию парня и постоянно сравнивала его с отцом, причём это сравнение выходило не в пользу Фернана. И тут — на тебе, благодарность Морсеру за помощь! Гайде с отчимом сразу ушли, а Валентина с парнями осталась, чтобы взглянуть на алмаз. Бенедетто с любопытством осматривал экспонаты, но что-то в его взгляде не понравилось Вале. Смотрел он, как скупщик, оценивающий товар. — Ты не сможешь ничего украсть отсюда, — укоризненно обратилась она к нему, — потому что все экспонаты находятся под камерами видеонаблюдения и оснащены сигнализацией. — А мне и не нужно! — Насмешливо ответил Бенедетто. — Я уже сегодня крал. — В смысле?! — И Альбер, и Валентина в шоке вытаращились на него. — А вот! — Бенедетто показал им дорогие часы, которые постоянно носил Альбер, и, засмеявшись, рванул в коридор. — Ах ты ж! — Альбер проверил своё запястье и, не найдя часов, обиженно побежал за воришкой. — Бен, верни!!! Потом они, хохоча, вернулись в музей. Часы Бенедетто всё-таки вернул хозяину. Оказывается, это он так пошутил… Предположив, что актовый зал уже домыли, эта неразлучная троица пошла на репетицию. Валя в шутку уже упрекнула возлюбленного, что накануне он бросил её одну. Поэтому парень вдруг остановил девушку и решил объясниться. — Слушай, Валь, — Альбер виновато смотрел на свою одноклассницу, — вчера я действительно поступил неправильно. Встретил друзей, предложили выпить, я напился. Прости, что я поступил так с тобой. Мне сказали, что тебе наговорил Эдуар. Мне очень жаль. Поверь мне, это неправда. — Ничего, — Валентина искренне улыбнулась, — я не сержусь на тебя. Ведь сегодня ты отлично постарался реабилитироваться… — Вот и славно! — Альбер счастливо приподнял девушку и закружил в объятиях. Они весело расхохотались. Всю репетицию Валентина пребывала в приподнятом настроении. Номера шли легко, и ей это нравилось. В перерывах между песнями со своей группой Альбер рубился в игрушку на телефоне, а Бенедетто внимательно следил за происходящим на экране. Альбер сам предложил ему посмотреть, возмутившись, что тот «не знает классики». Валя радовалась, ведь в кои-то веки её возлюбленный не ревновал её к новому парню, а очень даже сдружился с ним. Хотя до этого сама идея дружбы богатенького сынка и уличного шпаны казалась нереальной. Ах, как же она их любит, обоих! В конце концов, очередь дошла до дуэта Валентины и Альбера. Девушка, ласково смеясь, подошла к возлюбленному и сказала: — Мой дорогой Альбер! Вам пора на сцену. Альбер весело вскочил, кладя телефон в карман, и, схватив ладонь любимой, ответил: — Так же, как и вам, мадмуазель де Вильфор! Он галантно помог подняться ей на сцену и взял свой микрофон. Уже звучал проигрыш. — Расскажи мне, мой милый друг, — начала Валентина: Где так долго ты гулял, И в далёких чужих краях Что ты повидал? — Обошел я, мой милый друг, — отвечал ей Альбер: Все моря до одного. Ничего не увидел я Краше края своего. А потом припев они пели вместе: По земле и по воде, И во сне, и наяву Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! По заброшенной тропе И в молитве, и в бреду Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! — А скажи мне, мой милый друг, Там, за далью голубой, Как не сбился ты с пути, Как вернулся ты домой? — Там, за далью голубой, Путеводною звездой Ты, любовь моя, была, Ты светила и вела! — По земле и по воде, И во сне, и наяву Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! По заброшенной тропе И в молитве, и в бреду Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! — По некошеной траве Я иду к тебе! — Пел Альбер. — По заброшенной тропе, И в молитве, и в бреду… — подпевала вместе с ним Валентина. Она же пела одна следующую строчку: — По земле и по воде, — И во сне и наяву Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! По заброшенной тропе И в молитве, и в бреду Я всегда иду к тебе, Я всегда к тебе иду! — Браво! — Бенедетто захлопал в ладоши, восхищённый столь милым дуэтом. — Ребят, у вас глаза так сверкают, когда вы поёте вместе! Вы действительно любите друг друга. — Благодарю на добром слове, — Альбер спрыгнул со сцены, игнорируя ступеньки, и, нежно держа за Валю ручку, помог ей спуститься тем же путём. — Да ну, — Гайде, которая стояла возле подъёма на сцену, презрительно фыркнула, — я бы такого, как Морсер, ни за что бы не полюбила. Даже если бы была связана договором! Валентина напряглась. Эти слова не были случайностью. Откуда она знает про договор? — Вот тебе обязательно надо было портить настроение, Гайде? — Недовольно воскликнул Альбер. — Мой отец тебе жизнь спас. Чем ты ещё недовольна?! — Не твоё дело, — огрызнулась она, скрестив руки на груди. — Твоя очередь репетировать, Гайде, — мрачно сообщила ей Валентина. Приобняв за талию, парень увёл Валю подальше от сцены. — Валь, не переживай. Я верю, что я для тебя — отличная пара. — Подбодрил он подругу, целуя в щёку, почти рядом с губами. — Насчёт этого я не переживаю, — Валентина грустно посмотрела на сцену, где под таинственную восточную музыку танцевала Гайде, — однако с появлением этой девицы я всё чаще чувствую, что на концерте что-то пойдёт не так. Она что-то задумала. Или задумал тот, кто за ней стоит…***
После репетиции трое друзей шли по посыпанной песком дороге до КПП. Альбер разговаривал с кем-то по телефону. Бенедетто уверенно шагал вслед за Валентиной, засунув руки в карманы и смотря в начинающее вечереть небо. Остановившись у проходной, они стали ждать, когда Альбер, наконец, договорит. Скоро он положил трубку и произнёс: — Значит так, Бен. Я пообщался с одним своим другом, он приютит тебя на время. Не будешь же ты всю неделю ночевать у Вали в шкафу! Вот адрес, дойдёшь сам? Тот взял листочек с адресом и, взглянув на него, согласно кивнул: — Райончик знакомый. — Не наделай бед там, Бенедетто. Пожалуйста. — Напутствовала его Валентина. — Тебе надолго хватит моих денег, а большего и не надо. Я ж поручилась за тебя. Бенедетто часто закивал, обещая вести себя прилично. Девушка чмокнула его в щёку на прощание, и он пошёл на проходную. След нежной грусти остался на сердце Вали. Однако обещания парнишки не уменьшили её беспокойства. Хотя, наверное, до самого концерта оно и не отпустит.