Крейн

      — Если страшно — лучше вернись сейчас, потом будет только хуже, — Ихи сидел напротив, впившись в меня тяжёлым настороженным взглядом. Я покачала головой.       — Не страшно.       С тех пор, как город остался за спиной, а новым приютом стал заброшенный домик на окраине старых шахт, страх не возвращался ко мне. Попытки вспомнить как это — бояться, отзывались в голове звоном тишины и смехом. Я забыла. И, будем честны, не только это.       — Перестань, Ихи, — Карри кутается в моё одеяло из цветастых лоскутков, ещё раньше утащенное из дома, — Она как мы, видишь же.       Стены мира Линнов медленно выдыхали, начиналась ночь. Со всех сторон стекались прохладные сладкие запахи, манящие к тайнам ручьи. Я улыбнулась. Сейчас мой дом не давил, он был внутри, пробуждался покоем в обществе этих троих, не пытался поглотить.       — Есть хочется, — Ванда оторвался от свитков, — А ещё мне нужны корни стелларии, для пилюль не хватает.       — Что же это за пилюли, если для них нужен яд? — Ихи любил изображать недовольство всем на свете.       —Лекарственные конечно, — Ванда не заметил сарказма в голосе товарища. Как всегда, впрочем. Карри засмеялся.       Они ушли ближе к полуночи. Вернулись в свой дом, о котором я ничего, кроме названия, не знала. Ночь светилась вокруг еле заметными скоплениями фосфора в стенах, стаями пробудившихся шорохов. Издалека, оттуда, где так же не было страха, за мной внимательно следил взгляд. Не враждебный, просто изучающий. Я кивнула в знак приветствия, очередной раз промолчала, не пытаясь узнать больше.       Закончилась последняя булка хлеба. Голод теперь стал извечным моим спутником. Правда и избавляться от него стало намного проще, ведь всегда можно остановиться и прислушаться к музыке вокруг, выпить воды из ледяного ручья. Как это, беспокоиться о еде и прятаться от холода, я знала, но почему-то не волновалась.       Однако, сейчас мне был нужен не только хлеб.       Городские окраины спали, не думая, сколько теряют каждый миг, оторванный от реальности. А сон это, или дневная суета — не важно. Прошло достаточно времени, на улицах меня больше не искали, и подойти к одному из домов было просто.       Достаточно прислушаться, закрыв глаза, и становится ясно — хозяева спят. Замок на двери слушается чар, тихо отодвигаясь в сторону, комната первого этажа приятно пахнет травами — памятью о небе поверхности. Ядовитая стеллария с золотыми узкими листьями и округлыми корнями находится сразу. Пол не скрипит под ногами, обитатели проваливаются глубже в сон без сновидений, с прилавка мне в сумку перемещаются свёрнутые шариками листья чая, а с кухни — несколько булок и вяленое мясо. Что поделать, денег моих едва хватило на пару месяцев.       Снаружи свежо, ветер вьётся у плеч, смеётся. Отражается в водопадах мерцание драгоценных сталактитов. Я иду тихо. Закрыть глаза, снова открыть, и вот уже рядом знакомая крыша. Лоскутное одеяло на каменных плитах. Неглубокая дрёма с открытыми глазами — не отличить от реальности. Я ждала. Сама не знала, чего. Возможно, одну из вещей, о которых забыла, проснувшись утром после побега под обеспокоенными взглядами старых друзей.       Всё, что до того момента составляло мою реальность, рассеялось, улетело дымом, оставив мысли и чувства. Забылась, среди прочего, и старая я. Танри, жившая в доме родителей, обещанная общине и бежавшая. Я знала факты, помнила события, могла выстроить их в логическую последовательность… Но никак не могла почувствовать, что всё это было со мной. Не хотела, не видела нужды.       Не знала дороги к прежней себе и была счастлива. Ни к чему возвращаться к прошлому, изжившему себя. Незачем.

***

      — Если больно — не сдерживайся, — Ихи смотрел прямо. В глаза.       — Не больно, — улыбаюсь.       Карри заварил чай, слегка посветлевшие от далёких факелов сумерки сообщали о приходе утра, а вода источника по-особенному холодила лицо и руки. Новую себя, смеющуюся вместе с ручьём, лёгкой струёй извивающегося по камню, я не знала. Не успела познакомиться. Но без тени сомнений была уверена, она полна неведомых даров, насыщена густым мотивом зелья свободы. Ещё не понимая в них, она уже стояла на дороге, с которой не сойти. Никогда. Ей не с кого будет спрашивать, если она захочет, но не сможет вернуться.       Но с чего бы мне хотеть назад?       — Тогда ты наверное хочешь ключей к тайнам? Ответов? — Мы пили чай, усевшись на одно одеяло, ближе к идущему друг от друга теплу.       — Нет, Ихи. Мне не нужны ответы. Они не помогают, — он смотрел странно.       — Ты сейчас ни жива и ни мертва, Танри, — Карри улыбается печально и безумно светло, — Ты на перепутье и должна решить, куда идти. Только ты сама. Мы тут не сможем помочь, — мягкий голос и взгляд сквозь зрачки.       В такие моменты Карри тревожил меня. Раньше я бы сказала пугал, если бы не тянуло что-то внутри к его молчаливому, страшному принятию.       — Только задавать вопросы, — Ихи резок, в словах его ни капли осторожности, зато сполна хватает раздражения. В его существование гораздо проще поверить, — Но ты не хочешь отвечать.       — Почему? Я отвечаю тебе честно. Просто твои вопросы не про меня. Не сейчас.       Он усмехается, наклоняет голову, но перед тем, как отвернуться, пронизывает горячим тяжёлым взглядом. Его радужка, наверное, была бы зелёной. На поверхности.       Карри тоже смотрит. Покой, захлёстывающий всё вокруг него, пробирается и внутрь меня. Для него нет разницы между проблесками факелов в ночи, тягучим ожидание света и сумерками. В любой момент жизни он будет всё так же стоять, глядя вперёд, сквозь всё, что мешает. А серый ветер пролетает мимо, только путая волосы.       И глаза. Я заметила только сейчас. Его глаза не были дымчато-серыми, как у всех Линнов. Просто очень светлыми.       Ванда не отвлёкся на наш разговор. Продолжил расчёты, взвешивая в руке банку ядовитой травы. Или просто забыв её поставить, кто знает. Он и дальше не поднимет глаз, не заметит, что происходит, пока не понадобится его талант, увлечение и призвание. Самый настоящий безумный алхимик. Ему уже сейчас безразличен ветер, стирающий нашу расу.       Круг завершился, я снова смотрела на Ихи. Он не был поглощён целью жизни, не пропускал через себя стержень нерушимого покоя. Он был старше и больше других походил на жителя пещер. И он спрашивал. Как, почему, зачем. Что я такое. Опирался на свой опыт и неизвестную мне историю, приведшую к такому же результату. На эту крышу.       Зеркало грунтовых вод, мутное, подёрнутое сетью ряби. С моим отражением.       — Тогда скажи сама. Чего ты хочешь? — Взгляд больше не кололся. От него было тепло.       — Наверх, — единственная правда, известная мне, — Я хочу наверх. Наружу.       Они переглянулись. Слегка растерявшийся Ихи, безмятежно зажмурившийся Карри и даже Ванда, от чего-то рассмеявшийся. Они не стали объяснять. Я заснула рядом, укрытая среди холода коконом тёплых тел.

***

      Мои друзья собирались. Складывали немногочисленные вещи, заметали следы пребывания в заброшенном доме. Основательно готовились идти куда-то, не отвечая на мои молчаливые вопросы. Последнее чаепитие вышло грустным. Ванда спешил вернуться к исследованиям, Карри не замечал окружающего мира, дважды опрокинул на себя кружку и в конце концов просто отошёл к краю крыши. Ихи не поднимал глаз от пола.       — Тебе грустно? — Он всё-таки оторвался от плит. Горечи в серых глазах и правда хватало.       — Ты уже была там?       — Да, — не в моих правилах молчать, если знаю ответ, — Трижды.       Глаза его расширились, а потом недоверчиво сузились.       — И тебе позволили в семье?       — Как же, — усмехнулась, — Дома знают только про один раз. Со вторым помог старый знакомый, после жалел, конечно, но это не так важно.       Я хорошо помню, как Ваджи ругался на мою просьбу выйти ещё раз. И, тем не менее, согласился. Отвёл по одной из заброшенных троп, надеясь, что я разочаруюсь и выброшу такие походы из головы. Не вышло.       В третий раз я выбралась сама. Ни на шаг не отходила от замшелого прохода, не позволяла солнцу коснуться кожи. Знала, что в одиночку не смогу покинуть зачарованный, проклятый соплеменниками лес. Не захочу.       — А последний? — Ихи слушал внимательно.       — Третий, — поправила, — Не последний, надеюсь. Я вышла сама. Никто не знает об этом. Почти никто.        Кроме странного Линна, встреченного на обратной дороге. Я, опьянённая воздухом, просто налетела на него на лестнице. Почти не рассмотрела. Показалось только, что он не был сер, наоборот, цвета и жизни в нём было столько же, сколько в небе снаружи. Он не дал мне упасть, усмехнулся краем рта и пошёл дальше. Как я сейчас понимаю — наверх, другой дороги там не было.       — Как это? — Ихи хмурится, не любит, когда говорят не всё.       — Запомнила тропу. И встретила на ней одного… Не знаю, Линна, но не из обычных. Понятия не имею, кто это был.       — Почему не последний? — Всё ещё насторожен. Давит печаль внутри. Улыбаюсь.       — Вы ведь уходите? Не на пару дней, навсегда, так? Не знаю куда и ты не должен отвечать, я не настаиваю. Но одна я здесь не останусь. Это место когда-нибудь найдут, и я даже думать не хочу, что тогда случиться. Пока вы были тут этого не происходило, не знаю почему, а теперь…       — И? — Теперь почти злость. Сжатые кулаки и напряжённые плечи. Не на меня.       — А есть много вариантов? — Пожимаю плечами, поднимая взгляд к крыше нашего мира, — Пойду туда. Попытаю удачу.       Он нерадостно рассмеялся, не глядя на меня. Криво усмехнулся. Подошедший Карри тронул его за плечо.       — Пора, идём, — посмотрел на меня, — До встречи, Танри. Я рад, что мы познакомились.       Уходили они молча. Не сказавший ни слова Ванда, молчаливые Ихи и Карри. Нехватка друзей острой крошкой осела внутри ещё до того, как три фигуры скрылись из вида. Что-то внутри было уверено — мы ещё встретимся. Только когда? Где? Я не знала.       Больше ничто не держало меня в подземельях. Я намеревалась сделать именно то, о чём сказала. Не знаю, как долго смогу выживать, общеизвестно, что Линны не могут больше года находиться вне пещер, но новую Танри такие подробности не волновали.       Не страх попасться родной общине гнал меня вперёд по камням с одним только одеялом. Не желание спастись от ветра заставляло карабкаться по тёмным крутым ступеням заброшенной лестницы.        Я шла туда, куда хотела. Туда, куда звала музыка и странный смех сердца. Туда, где меня ждал настоящий дом.

***

      Посещённая незнакомым ранее чувством решимости, я не сразу заметила изменившийся фон вокруг. Старая лестница не была пуста. На площадку, где я замерла, с одного из ступенчатых ответвлений поднимались, а я рассеяно ждала. Те, кто намеревался добраться до моего расположения пришли точно не из города. Ощущение было другим.       Первой фигуре, вышедшей из-за угла я одновременно и удивилась, и нет. Высокий светловолосый Линн, в прошлый раз встреченный мной много лет назад всего парой пролётов выше. В глазах его блестел смех.       — Добро пожаловать, — он кивнул и указал рукой на идущих следом, — В общину.       И пошёл дальше, не дожидаясь ответа. Впрочем, спорить я не собиралась. Стояла только, переваривая внезапно свалившееся понимание, пока среди проходящих мимо людей не заметила знакомые фигуры.       — Ну наконец-то, — Ихи фыркнул, — Могла бы и быстрее дойти.       — Поднялась по соседней лестнице, она раньше с этой не пересекается, — пришло моё время непонимающе улыбаться друзьям.       — Он волновался, — Карри своим присутствием снова укутал в светлую тишину, — Хорошо, что ты успела. Было бы трудно искать тебя наверху.       — А, то есть вы не договорились заранее, где встречаться? Тогда понятно, зачем вы пытались днём попрощаться, — Ванда удивлённо качал головой, — Любите же вы усложнять жизнь!       Мы рассмеялись.       — Кстати, — я повернулась к Ихи, — Если уж я теперь с вами, может скажете, куда именно я попала, и кто вас ведёт?       — Да, Танри, твоя осведомлённость крайне избирательна, — Ихи опять фыркнул.       — Его зовут Крейн, — Карри улыбнулся, — Он основал нашу общину.       — И все мы идём наверх. Навсегда, — уже Ихи, — Рад, что ты с нами.