Angel Diaries - 3

      В первый раз я пришла в себя в экипаже, который мчался по тёмным улочкам. Всё тело охвачено пульсирующей болью, а цокот копыт отдавался в моей голове похоронным набатом. Когда я застонала и приоткрыла глаза, то поняла, что лежу на сиденье кареты, а моя голова покоилась на коленях Этьена. Он осторожно выпутывал из моих волос что-то блестящее и бросал на пол экипажа. Увидев, что я пришла в себя, он наклонился, поглаживая мой лоб. — Обещаю, что вы выживете. Вам не стоит волноваться, всё закончилось.       Это последнее, что я тогда запомнила, и на меня, словно плотный покров, набросили тьму.       Последовавшие далее сновидения оказались странно пугающими, похожими на демонические пляски, которые я видела на мозаике в часовне Сан-Тринидад.       Порой мне казалось, что я то падаю в глубокую яму и этот полёт в непроглядной тьме страшит, обдавая могильным холодом; то иду по узкой тропинке из острых камней, в большом огненном шаре.       Однако сие страшное видение вскоре поблекло и вернуло меня в реальность. Проснувшись, я обнаружила себя в кровати с балдахином, которую занимала в доме месье де Берри.       Шторы балдахина задёрнуты, но сквозь небольшую щель между ними пробивался приглушённый свет. Он позволил мне рассмотреть, что я облачена в длинную батистовую сорочку, а на правую руку наложена повязка, от которой сильно пахло мятой. Я хотела сдвинуть штору, но движение вызвало волну боли, заставляя меня застонать.       В это время раздались шаги и балдахин отдёрнули в сторону. Я смогла увидеть, что комната освещалась одним лишь растопленным камином, да одинокой свечой в подсвечнике, в руке у месье де Берри, который стоял рядом с кроватью. — Я рад, что вы пришли в себя. Как ваше самочувствие? — с беспокойством спросил он, присаживаясь на постель подле меня. — Любое телодвижение вызывает у меня ноющую боль, — пожаловалась я. — Это от падения. Да и сверху на вас свалилось немало кусков мрамора и древесины, благо, не крупных. К счастью, бо́льшая часть тяжёлого мусора пролетела мимо. Как сказал осмотревший вас лекарь, у вас всего лишь синяки и ссадины. Видимо, вас спасло расстояние от центра взрыва. К тому же месье де Ре успел толкнуть вас на пол и прикрыл собой, — объяснил мне собеседник.       При этих словах я побледнела. — Он жив? — взволнованно спросила я, терзаясь тревожными предчувствиями. — Да, но его состояние намного плачевнее вашего, — ответил Этьен, добавив: — Но не беспокойтесь, его осмотрел тот же лекарь, что занимался вами. Я пригласил одного из самых лучших врачевателей Парижа. К услугам месье Дельмонта прибегают многие аристократы, и его рекомендовал сам Месье. Так что с господином де Ре всё будет хорошо. Но раз мы заговорили о нём, надо кое-что обсудить. Пока вы пребывали без сознания, меня посетил месье де Бомон — королевский прокурор. Конечно, в обычное время, он не выезжает для бесед со свидетелями происшествий. Иное дело, — когда затронут брат короля. События вчерашнего вечера — пощёчина самому королю. Потому расследование будет проведено тщательнейшим образом. Месье де Бомон уже допросил меня. Он знает, что я был с дамой на том вечере, поэтому мне пришлось сказать, что я приходил к герцогу с супругой. Он захотел поговорить и с вами, поэтому обещал навестить нас завтра. Когда вы будете рассказывать ему о вечере, я прошу сказать, что вы покидали дом герцога в компании моего личного слуги — Гримо. А когда произошёл взрыв, то он прикрыл вас и теперь, раненый, находится здесь. — Но почему? — я была несколько сбита с толку такой просьбой. — Месье де Ре, безусловно, талантливый человек, но, увы, по своей природе — авантюрист. В прошлом году он обманом заполучил часть денежных средств у некой группы аристократов. Дело было тёмное, о нём ходило много слухов, — один хуже другого. В итоге месье де Ре избежал ареста, используя всю свою ловкость. И нахождение его рядом с нами может оказаться компрометирующим. — Но его имя было в списке гостей, — припомнила я. — На самом деле нет. В своём приглашении он выдал себя за другого человека. К тому же, управляющий герцога смог предоставить только часть списка гостей на вечер, который он второпях засунул в свой рукав. А сами письма с приглашениями сгорели. Возможно, я вызову недовольство вашего лекаря, но я думаю, вам нужно знать о том вечере самое главное, — помолчав с минуту, он продолжил: — Герцог погиб. Как и ещё пять человек. — О Боже! Его разорвало на куски! — воскликнула я в ужасе. — Нет, что вы! По словам месье де Бомона, вероятнее всего, герцога оглушило куском мрамора, ударившим его по голове. Из-за этого он был обнаружен не сразу, когда начался пожар, и задохнулся от дыма. — А герцогиня? — Ей и паре служанок удалось спастись, — слуги провели их тайным ходом в сад. Сейчас её приютил кто-то из друзей. Безусловно, она сейчас находится в сильном потрясении — муж погиб, а особняк сгорел. — Это ужасно, — прошептала я.       Тут я вспомнила странную женщину с корзиной. Решив, что она связана с произошедшим, запинаясь и стараясь припомнить как можно больше деталей прошлого вечера, я поведала графу об увиденном. — Месье де Ре прав: де Вард человек коварный и с большими связями. Вам следует держаться от него подальше. Однако я всегда смогу оградить вас от посягательств таких персон. Но то, что вы поведали о той даме — очень серьёзно. Содержимое корзинки могло быть, хоть и не совсем законным, но не имеющим отношения к взрыву. Вы её ранее нигде не видели?       Услышав вопрос, я задумалась над ответом — признаться или нет? От Этьена не укрылась моя заминка, и подсев поближе, он взял меня за руку и мягко, но настойчиво произнёс: — Если вам ещё что-либо известно, вы обязаны рассказать это мне. — Я боюсь, что из-за моих откровений у Марианны могут возникнуть проблемы с прогулками и… — Сударыня, на данный момент дела обстоят довольно серьёзно, поэтому вам стоит отставить сомнения в сторону.       Мысленно попросив прощения у милой Марианны, я рассказала о нечаянно подслушанном разговоре в парке. — Уверены, что эти женщины вас не заметили? — уточнил он. — Надеюсь, что нет — мы стояли за кустами. Если они и могли что-то увидеть, то только наши силуэты. К сожалению, их лиц мы не разглядели. Как и экипаж, в котором они отбыли. — Вам повезло, что они вас не обнаружили, иначе за вами с Марианной могла начаться охота. Мы не знаем, кто эти дамы и насколько весомы их связи. В любом случае, во избежание ненужных вопросов и внимания к вашей персоне, не следует упоминать об этом королевскому прокурору. Пока мы не поймём, что случилось на самом деле, кто эти дамы и связано ли всё это со взрывом, вам стоит молчать.       Я согласна кивнула. — Однако, мне кажется, было бы довольно жестоко с моей стороны не дать вам повидаться с одним юным созданием, дабы она успокоилась, — улыбнулся мой визави́, когда наш разговор о тайнах прошлого вечера подошёл к концу.       Вскоре он привёл заплаканную Луизу. Я заметила на девочке новую ночную сорочку, которая была ей в пору; она не утопала в ней, как в вещах, носимых ею ранее. — Ах, матушка я так рада, что вы живы! — она бросилась ко мне в объятия и разрыдалась. — Это было ужасно! Когда месье вас привёз, вы были без сознания и в крови, а ваши волосы местам сильно подгорели.       Я осторожно поднесла руку к голове. — Не стоит переживать: вам срезали всего пару локонов, волосы отрастут, — прервал причитания Этьен и, повернувшись к девочке, тихонько намекнул: — Ты увиделась с мадам Анной, она цела, невредима и теперь ты можешь спокойно идти спать. — Анной? Но ведь она сеньора Диана, — Луиза непонимающе посмотрела на графа. — Твоя матушка будет называться мадам Анной де Берри, пока мы остаёмся в Париже. Так надо, — объяснил он. — Тогда можно мы уедем отсюда? — быстро протараторила девочка. — Уедем, обязательно уедем. Как только Анна оправится от происшествия на балу, мы немедля отбудем отсюда, — пообещал граф на это.       Девочка удовлетворительно кивнула, затем ещё раз обняла меня и вышла из спальни.       Дабы я смогла заснуть быстро и не обращая внимания на ноющие рёбра, всё же пришлось выпить оставленную лекарем настойку, после которой я надолго провалилась в сон без сновидений.       На следующее утро я всё ещё чувствовала себя слабо и разбито, потому месье Этьен настоял, чтобы королевского прокурора я принимала лёжа в постели.       После сытного завтрака, который мне принесли в спальню, Мод осторожно расчесала мои волосы гребнем. Они были в ужасном состоянии, поэтому мне на голову водрузили кружевной чепец с розочками из розовых шелковых лент. На тонкую батистовую сорочку наброшен бархатистый синий халат, а на моё измученное лицо нанесли немного румян.       Месье де Бомон прибыл ближе к обеду. Прежде чем он вошёл в мою спальню, я услышала их с графом приглушённый разговор. Они стояли за приоткрытой дверью и, хотя старались говорить тихо, всё же некоторые фразы до меня долетали: — …И всё-таки, не пойму, зачем вам это — эдакая таинственность, — прозвучал голос нашего гостя, в котором слышались добродушно-любопытные нотки. — Нам с супругой хотелось полюбоваться красотами города, а не проводить всё время на званых вечерах моих друзей. Это было бы слишком утомительно для неё. К тому же, помимо верных друзей, в Париже у меня полно старых врагов. Не хочется давать им возможность впутывать жену в их интриги, — прозвучал спокойный голос Этьена. — Что ж, это довольно мудро — поселиться здесь, под другим именем, — последовал ответ его собеседника, который несколько сбил меня с толку.       Поняв, что мужчины собираются сейчас войти, я постаралась принять как можно более невинный, но уставший вид, и вскоре узрела нашего гостя.       Своим внешним видом или манерой держаться он вовсе не напоминал сурового представителя королевского закона.       Де Бомон, скорее, походил на добродушного старого дядюшку, который рассказывает за столом весёлые истории своей молодости — невысокого роста, коренастый, с круглым лицом, пухлыми губами и несколько мясистым носом. Однако в то время, как рот прокурора расплывался в улыбке и сам он сыпал галантными фразами, его серые глаза выражали некую холодность.       Одет он несколько скромновато для своего статуса: простой чёрный камзол, украшенный одними лишь крупными пуговицами, искусно инкрустированными самоцветами. На толстых пальцах красовался всего один перстень-печатка. Голову месье украшал парик тёмно-каштанового цвета, который периодически съезжал на бок.       Он проявил радушие и участие, поприветствовав меня с улыбкой и живо осведомился о моём самочувствии. — Мадам, мне искренне жаль что я вынужден беспокоить вас после такого потрясения, но, боюсь, иного выхода нет. Обычно я сам не опрашиваю очевидцев событий, но дело это довольно щепетильное, и Его Величество высказал надежду, что я лично этим займусь. Конечно, при нашем разговоре будет присутствовать ваш супруг. Я думаю, это должно несколько успокоить вас.       Я согласно кивнула. — Кстати, позвольте узнать, почему вы приехали в Париж? — Моей жене нужно было развеяться, она пережила довольно тяжёлые роды. После того, как Анна немного оправилась от них, я решил порадовать её выездом в столицу. Для женщин Париж, пожалуй, самое желанное место — украшения, наряды, возможность пополнить гардероб последними новинками, — ответил на это граф. — Ах, как я вас понимаю! Эти треклятые наряды моей жены и дочери съедают львиную долю моего ежемесячного дохода! Я уже не раз подумывал перебраться в провинцию из-за их тяги к транжирству. Но меня удивляет, что вы решили посетить Париж, проехав через Испанию. Я не особо силён в географии, но, по-моему, это странный путь, — вы ведь сделали большой крюк, — заметил месье де Бомон, выражая особое удивление и довольно искреннюю любознательность.       Очевидно, что его слова удивили и озадачили Этьена; по всей видимости, он не ожидал такой осведомлённости. — Мы ездили в гости к подруге моей жены, — быстро ответил он. — Что ж, вполне разумное объяснение. Но вернёмся к вчерашнему ужасному происшествию. Итак, как же вы провели тот вечер?       Я начала повествование как и было оговорено с графом ранее. — С вами был кто-либо ещё? — прервал меня месье де Бомон. — Что вы имеете в виду? — уточнил Этьен. — Управляющий, который выжил при том пожаре, прекрасно запомнил мадам графиню как одну из наиболее прекрасных дам вечера. Он припомнил, что вместе с вами в зал вошёл ещё один гость, — намекнул мой собеседник. — Увы, но бо́льшая часть того бала для меня словно в тумане: я помню наиболее яркие эпизоды, но кто стоял рядом со мной, мне не запомнилось, — с сожалением ответила я, надеясь, что это прозвучало искренне. — А вы, граф? — месье де Бомон повернулся к Этьену. — Нет. Я также не обратил на это внимания. Да к тому же, зал был уже полон народу. Сновали слуги и гости толпились. Возможно, поэтому я не приметил того, кто входил за нами. — Тогда, возможно, вам знаком некий человек, известный, как месье де Ре? — спросил месье де Бомон пытливо поглядывая на нас. — Хм, — Этьен слегка нахмурил лоб, словно стараясь припомнить это имя. — Имя, определённо, знакомо. Но я явно не имел возможности общаться с этим человеком. Возможно, где-то слышал о нём в разговоре, — ответил он. — Чем сей господин занимается? — О, это личность тёмная и скользкая: мошенник, шантажист, вор и плут самого высокого класса. Обычно его добычей становятся дворяне, люди с деньгами и связями. Пару лет назад он был в центре одного громкого дела и, почуяв, что скоро окажется в руках закона, де Ре бежал из столицы. Ему заочно запрещено появляться здесь, — пояснил де Бомон. — Кстати, мадам, до вас я опросил месье де Варда. Он упомянул, что видел месье де Ре на балу, и тот беседовал с вами, — внезапно произнёс прокурор. — Я и правда говорила с одним из гостей, когда мой супруг отправился поприветствовать брата короля. Но я не знала, что это сей господин. Он не представлялся, а просто спросил со спутником ли я, и поинтересовался, как я нахожу этот вечер, — спокойно ответила я. — И надеюсь, что месье де Вард также вам рассказал, как он сам дерзко повёл себя в отношении моей супруги, выказав ей предложение достаточно непристойное. К несчастью, жена рассказала мне об этом недавно. Если бы не происшествие на балу и её уговоры, я бы бросил ему в лицо перчатку, как велит кодекс чести, — злобно процедил сквозь зубы Этьен. — Ваша супруга очень мудрая женщина, раз смогла вас отговорить от дуэли. Не стоит из-за этого фанфарона наживать проблем с законом, — покачал головой месье де Бомон. — Но, мадам, прошу, продолжайте рассказ.       Я уверенно поведала ему до конца нашу с графом составленную версию. — У вас храбрый слуга, если бросается в атакованный особняк, чтоб спасать своих хозяев. Но неужели слуги у вас вооружены? — недоуменно спросил наш гость. — Гримо имеет от меня разрешение носить пистоль и охотничий нож, — пояснил месье де Берри. — К тому же он прекрасно орудует кнутом. — Очень удачно, что вас вывел слуга, так как там творилось настоящее мракобесие. Кстати, вы не заметили мадам де Голве? Может, вы видели, как она покинула особняк? — спросил месье де Бомон.       Если честно, я не сразу поняла, о ком он говорит. Видя недоумение на моём лице, он пояснил: — По описанию свидетелей, на ней был золотистый наряд и огромная маска с перьями. Думаю, вы могли её увидеть на балу — это была особая гостья герцога. — Нет, я не видела, чтобы она спускалась по главной лестнице или проходила мимо меня, — покачала я головой. — А что случилось? — поинтересовался Этьен. — Мы не можем её найти. Никто не видел, как она уходила. И в собственном особняке её нет. Слуги клянутся, что их хозяйка не появлялась с того вечера. Мы изучили останки погибших, — среди них её также нет. — Может, эта дама решила уехать из города? Или отсиживается у очередного своего покровителя, — предположил граф. — Я тоже так думаю, но всё же навожу справки, — кивнул королевский прокурор. — А вы смогли схватить всех этих мерзавцев, которые устроили набег на дом герцога? — поинтересовался граф. — Увы, но нет. Часть этих негодяев растворилась во тьме ночной: сорвал плащ и маску, и ты уже неотличим от праздно шатающегося по городу буржуа. Хотя, в наших руках оказалась значительная часть этих юнцов — все они очень молоды и из приличных семей. Но, боюсь, это не поможет им — в гневе король не смотрит на возраст и происхождение. — Зачем они всё это сделали? — спросила я, подстегиваемая любопытством. — Идиоты, мадам. Мечтали, что захватят брата короля в плен и смогут выдвигать свои требования Его Величеству. Их цель — добраться до трона Франции. Мы их допросили; в головах у этих сопляков полнейший сумбур из мистики, религии и жажды власти. — И вы уже решили, как поступите с ними? — поинтересовался месье де Берри. — Естественно, их будут судить. Исходя из своего опыта скажу, что в Париже намечается череда позорных казней. Мадам, я не стану вас более тревожить. Если вспомните что-то ещё, скажите мужу, а он даст мне знать, — месье де Бомон снова повернулся ко мне и одарил широкой улыбкой, демонстрируя крупные жёлтые зубы.       Поднявшись, месье обратился к графу: — Я хотел бы побеседовать со слугой, который спас вашу очаровательную супругу. — С Гримо? Что ж, я провожу вас в его комнату. Он получил сильные ожоги во время взрыва, но, думаю, несколько минут Гримо сможет поддерживать разговор, — согласно кивнул Этьен, и виду не подав, что эта просьба его смутила.       Де Бомон откланявшись удалился вместе с Этьеном. Спустя где-то пол часа экипаж нашего гостя выехал со двора.       Граф вскоре вернулся в мою спальню, узнать как я себя чувствую после столь пристрастных допросов. — Он не узнал месье де Ре? — торопливо спросила я его, предварительно заверив, что со мной всё в порядке. — А там и не было нашего престарелого авантюриста. Он лицезрел Гримо с перевязками на голове, руках и остальном теле. И тот, еле ворочая языком, повторил вашу версию истории, прерывая речь кашлем, — усмехнулся он. — Но как?.. — я не понимающе посмотрела на него. — Всё просто: перед приездом прокурора месье де Ре был перенесён в другую комнату. Причём перенесли его я и Гримо, так что об этом никто не знал. — Я рада, что всё обошлось, — с облегчением вздохнула я. — Отнюдь нет, — возразил граф. — Подозреваю, что некто донёс де Бомону о нашем госте. Более того, королевский прокурор очень тщательно изучил наши недавние передвижения и выведал о нас практически всё, — заметив страх на моём лице, он улыбнулся и взял меня за руку: — Не стоит беспокоиться; вашу личность я подтвердил, перед расспросами предоставив документы о браке. К тому же, когда мы шли проведать Гримо, я довольно полно ответил на его вопросы о нашей поездке в Испанию, окончательно развеяв его сомнения.       На прощанье он настоятельно посоветовал мне как следует отдохнуть, после такого беспокойства, и покинул спальню.       Но долго пребывать в одиночестве и обдумывать случившееся мне не дали, — почти весь этот день я провела с Луизой. Дитя возбуждённо рассказывала мне, что вчера приходил месье с материей и мальчиком, который нёс большую корзину; он снял с неё мерки, а сеньора маркиза выбрала ткань и кружева. — Пока у меня нет новой одежды, Кло принесла мне это, — Луиза кивнула на свой наряд — шёлковое платье нежно-зелёного цвета, сильно протёртое в локтях, как видно, не раз перешитое, да с многократно подштопанными кружевами.       Вскоре меня пришли проведать Марианна и мадам де Атье, но они старались не касаться темы несчастья прошлого вечера, потому обсуждали обновки Луизы, которые всенепременно уже скоро доставят. По словам дам, сам месье граф распорядился, чтобы одежда девочки выглядела нарядно и добротно. Так что маркиза с удовольствием дала волю своему вкусу и воображению, хотя сейчас Луиза ходила в поношенной одежде, что Клотильда достала из закромов одной знакомой швеи.       После того, как Луиза продемонстрировала свои временные обновки — три сильно починеных, но чистых платья, её увели под предлогом того, что я утомилась. Но как только девочка ушла, мадам де Атье, устроившись в кресле поближе к камину, принялась активно обмахиваться веером и вернулась к интересующей её теме: — Кто бы мог подумать, что ваш первый выход в свет закончится столь плачевно, — покачала она головой.       Я кивнула и вкратце рассказала о беседе с месье де Бомоном и его вопросах. — Это довольно хитрый человек. Он смог в короткие сроки построить себе блестящую карьеру при дворе. Более того: он избежал самого главного — причачтности к дворцовым интригам. А для этого нужна недюжинная ловкость, — заметила маркиза. — Но вот исчезновение нашей золотой дамы действительно загадочно и не похоже на неё. В прошлом году мадам де Голве подвернула ногу на балу, во время танцев — говорят, её случайно толкнул некий юнец. Так она устроила целое представление из этого: слегла, распустив слух, что не может передвигаться, и превратила свою спальню в настоящий салон, куда стекались выразить участие её поклонники и подруги. А несколько её самых пылких почитателей вызвали того несчастного юношу на дуэль. В общем, она наслаждалась всеобщим вниманием. Поэтому странно, что эта женщина до сих пор не объявилась — несчастная и чудом спасённая, — усмехнувшись, произнесла мадам де Атье.       Марианна, доселе тихо сидевшая в изножье моей постели, коротко вздохнула и подала голос: — Но спаслась ли она? Вот в чём вопрос. — Об этом можно навести справки. Хотя, думаю, если бы её тело нашли, об этом бы уже судачил весь Париж, — ответила маркиза.       В спальню зашёл Этьен, чем невольно прервал наш разговор об ужасном происшествии и его последствиях. Так наша беседа уже с его участием вернулась к новому гардеробу для Луизы и необходимости как можно скорее покинуть Париж. — С наступлением холодов в городе станет особенно неуютно, поэтому если мы не найдём вашу родню к этому моменту, то предлагаю отправиться ко мне в поместье, пережить зиму там, — предложил он, когда обсуждение коснулось сроков нашего нахождения в столице.       Я поблагодарила его за столь радушное предложение, но всё же мысленно надеялась, что воспользоваться им не придётся. Как бы ни был он обходителен и приятен в общении, но желание узнать своё настоящее имя и найти родных мне людей было гораздо сильнее, чем пребывание, пусть и в комфорте, но под чужой крышей.       Той ночью мне снился дурной сон, в котором я металась по узкому, плохо освещённому коридору, чувствуя, как нечто злое идёт в мою сторону. Я пыталась открыть многочисленные двери, что находила попутно, но все они оказывались заперты, как бы сильно я ни дёргала за ручку, рыдая и умоляя открыть.       На утро я встала разбитой, с предчувствием чего-то плохого, что вот-вот готово обрушиться на меня, словно чёрная волна.       К завтраку я уже смогла спуститься самостоятельно, облачившись в домашнее платье. Месье де Берри высказал беспокойство по поводу моего здоровья, но я заверила его, что чувствую себя достаточно хорошо. Несмотря на это, граф буквально за руку довёл меня до стола.       Во время трапезы мы старались не касаться темы взрыва на званом вечере. Но эти попытки продлились недолго: маркиза де Атье, в конце концов, не выдержала продолжительного обсуждения погоды и качества материй для платьев Луизы: — Я рада, что вскоре это дитя обретёт новую одежду и будет выглядеть вполне прилично. Думаю, что представляя её, как воспитанницу графа, мы должны позаботиться не только о том, чтобы девочка прекрасно выглядела, но и обладала соответствующими манерами. К счастью, она понемногу начинает сносно говорить по-французски, забывая свой ужасный испанский. И я уверена, что обучение в хорошем монастыре или грамотная наставница смогут преобразить её полностью. — Ни о каком монастыре не может идти и речи, — возразила я. — Для Луизы долгое расставание со мной станет большим ударом. И потом, почему вы решили, что месье граф захочет представлять её как свою воспитанницу? — Дорогая, ну, а как же ещё нам быть? — удивился Этьен. — Вы слишком юны, чтобы быть матерью для этого дитя. К тому же у нас нет никаких документов на Луизу. По сути, она находится здесь незаконно, ведь ответственность за неё несут сёстры монастыря, где она жила ранее. Хотя, конечно, я не думаю, что кто-то станет разыскивать её. В любом случае, нам надо подумать о том, чтобы узаконить её пребывание с нами. Сейчас у вас есть документы, подтверждающие, что вы моя супруга, и это даёт вам определённую безопасность. Такой же гарант должен быть и у девочки. Пока номинально для всех, она будет под моей опекой.       Я молча кивнула на его слова, признавая их правоту. — В любом случае, это хорошо, что мадам Диана чувствует себя намного лучше, — решила поддержать разговор сидевшая рядом со мной Марианна. — Мадемуазель, я настаиваю, чтобы вы обращались к новоиспечённой мадам де Берри согласно её новому имени — Анна. Имя Диана дали вам за неимением лучшего, но сейчас надо использовать то, которое имеет законные основания, — пояснил граф, повернувшись в мою сторону, после замечания Марианне.       Та смутилась, услышав это замечание, и потупила взор, а её щёки покраснели. Но мадам де Атье быстро пришла ей на помощь. — В любом случае, у вас сильный ангел-хранитель, дорогая, — быстро произнесла она, уводя разговор от неудобной заминки. — Клотильда уже была в городе и говорит, что остов особняка выглядит ужасно, и там нашли тела около ста человек. Так ей сказал пекарь. — Не ста, а пяти, — прервал её месье де Берри. — Хотя очень многие были ранены и пострадали от тех разгорячённых вином идиотов. Но прошу вас, давайте сменим тему; я не думаю, что мадам Анне приятно заново переживать всё это, как, впрочем, и мне.       После данного одёргивания разговор за столом не заладился и вскоре все замолчали, сосредоточившись на еде. Однако уже вскоре происшествия того злосчастного вечера напомнили о себе: при выходе из столовой к графу подбежал запыхавшийся управляющий. — Месье де Берри, к вам явились господа…       Но не успел он закончить фразу, как новоявленных гостей мы увидели сами. Ими оказались пятеро молодых людей нагловатого вида в мушкетёрской форме, которые явно не желали ожидать в холле. — Вы месье де Берри? — спросил долговязый мушкетёр, чьё лицо испещрили следы оспы. — Да. Что вам угодно? — граф недовольно посмотрел на явно плохо воспитанного гостя.       Тот, не снимая шляпы, всего лишь кивнул нам с маркизой и Марианной, затем молча протянул графу письмо, которое он быстро вскрыл и бегло прочёл. — Нам приказано сопроводить вас к Его Светлости герцогу Орлеанскому. В случае, если вы окажете сопротивление мы будем вынуждены применить силу.       Самодовольная ухмылка тронула его губы, а рука скользнула на эфес шпаги. — Вам запрещено брать с собой оружие, — добавил мушкетёр. — Что ж, я пойду с вами, господа. Принесите мои плащ, перчатки и шляпу, — обратился он к управляющему. — Я думаю, это некая ошибка, недоразумение и всё быстро разрешится, — повернулся он ко мне. — Пока я буду отсутствовать, вверяю вас заботам мадам маркизы. К тому же скоро должен прибыть Рене, — он сможет позаботиться о всех вас, в случае непредвиденной ситуации. — О Боже! , — прошептала я. — Но это ведь не арест? — Нет, что вы дорогая. Вам не стоит нервничать. Это просто светская беседа, не более, — Этьен поцеловал мою руку.       Улыбнувшись мне на прощанье, он вышел вместе с мушкетёрами.       Целый день меня не покидало плохое предчувствие. Мадам маркиза пыталась меня утешить и подбодрить. Она заверила, что стоит подождать до обеда и не паниковать раньше времени. Стараясь развлечь, она занимала меня рассказами о жизни своих подруг, но я слушала её невнимательно, — отвечала рассеяно и невпопад, отчего мадам де Атье, еле скрывая раздражение, просто приказала принести нам рукоделие. Так, молча, мы попытались заняться вышивкой, сидя в гостиной. Но ничто меня не радовало, и дело шло из рук вон плохо. Наконец, я просто не находила себе места.       Месье граф так и не вернулся. Ни до обеда, ни после. За окном уже стемнело и на небе появилась полная луна, а его всё не было. Маркиза де Атье обещала, что завтра попытается разузнать, что с ним случилось. Несколько раз она повторила, что не стоит отчаиваться, хотя ей, видимо, и самой в это не верилось.       Я же думала, что вовсе не смогу уснуть в эту ночь, ещё совершенно не подозревая, что уже совсем скоро получу ответы на свои вопросы. Вот только они вряд ли смогут меня успокоить…