Через тернии к звёздам.

Что заставляет вас открывать глаза по утрам? Что мотивирует вас на поступки? А может кто?

      Не спал, опять боялся услышать то, чего пожелал бы не слышать никогда. Поворачивается на левый бок, уткнувшись в макушку. Закрывает глаза. Принюхивается, да, все так же пахнет его шампунем. Опять мама перепутала шампуни, когда мыла ему голову. Снова ложится на спину, голова будто под напряжением и вот-вот взорвется, окрасив комнату в красный цвет. Берет телефон в руки, листает контакты и находит нужный. Он подписал ее номер смайликом — роза. Логично - все связано с фамилией. В детстве ее жутко это бесило, все называли ее только по фамилии и лишь только Дилану нравилось называть ее по имени. Мия.       Открывает строку сообщения и вводит: «С добрым утром!». Хмурит брови. Нет, нужно что-то веселенькое. Заменяет восклицательный знак запятой и продолжает: «С добрым утром, крошка!». Снова хмурит брови. Да, Дилан, ты все еще не отправил, трясешься над каждым словом. На тебя не похоже. Совсем. Складывает губы уточкой и добавляет в конце смс: «:D».       Улыбается, нажимая на кнопку «отправить», не ждет ответа. Кладет телефон обратно на тумбочку, садится на кровати, опустив ноги на пол. Укладывает лицо в ладони и тяжко вздыхает. Пора уже привыкнуть к этому. Через левое плечо поглядывает на младшего брата, который свернулся калачиком, уже переместившись на другую сторону кровати. Усмехается. Все как всегда. Да, Дилан, тебе пора привыкнуть. Давно пора.       Скорость. Безбашенная скорость. В салоне машины воняет алкоголем. Слышится крик Дэйва, но Дилана словно отключился. Его нет в этой машине, которой управляет пьяный в стельку отец. Оба брата сидят сзади. Кроме них в машине на переднем сидении сидит пес, точнее он уже под этим сидением. Вся жизнь быстро, как скорость машины, пролетает перед глазами парня. Безысходность — то, чего врагу не пожелаешь. Машина пролетает светофор, сигналы других машин не могут вразумить мужчину, который буквально час назад подал заявление на развод. Точнее ему пришлось это сделать. «Как я мог так все испортить?» — единственное, что вертится у него в голове в данный момент.       Он опять ударил ее. А ее терпение закончилось, даже ради сыновей она уже не могла терпеть. Не могла терпеть больницу, травмпункт, капельницы и рентгены, сломанные ребра, руку и ключицу. Не в этот раз. А он ничего не мог сделать, ведь жена уже наняла адвоката. « Опять все сделала втайне, быстро она.» — его не смущал тот факт, что лишит жизни не только себя, но и своих сыновей, один из которых рвет глотку, чтобы докричаться до отца, а второй, кажется, уже смирился с неизбежной смертью. Про собаку мужчина даже и не помнит.       Резко. Все происходит резко. Машина, чуть не сбив пешехода, сворачивает в сторону и врезается в припаркованный грузовик с песком. Совсем рядом была стройка, там работал Джарет, пока его не выгнали за отсутствие на рабочем месте. Отомстил. Сразу всем. Тут же возникает вопрос: причем здесь дети? Он не винит их ни в чем. Он хочет оставить ее одну. Ведь, по его мнению, только тогда она поймет, что натворила. Но Джарет ошибался, сильно. Катрин всегда понимала, она лишь только боялась, что если он ее когда-нибудь убьет, то мальчики останутся с ним и, возможно, их бы ждала та же участь.       Дилан отделался шоком и переломом кисти правой руки. Но Дэйв получил тяжелое сотрясение, так как удар пришелся на его сторону. Последствия аварии для него оказались куда хуже. Вот уже год каждую ночь его мучают припадки. И Дилан мучается вместе с ним.       Поворачивается к окну, пытаясь отогнать внезапно наплывшие воспоминания. Приглядывается к соседскому дому и нет. Он не видит знакомое крыльцо и девчонку с собранными в хвост волосами.       Вибрация. Берет левой рукой телефон быстро читает: «И тебе.» Всё? Мия Роуз, неужели «на старости лет» у тебя закончилась фантазия? Опускает руку с телефоном, но снова реагирует на сообщение: «Выпендрежник ;).». Улыбается, подперев лицо рукой. Не изменилась. Ни капли.

***

      Встреча с моими одноклассниками прошла вполне нормально. Думала, что все будут с грустными лицами, со слезами на глазах, словно они уже на моих похоронах, но нет. Все улыбались, обнимали меня и говорили то, как много я для них значу. Больше половины из них меня даже в лицо не помнит. Но было мило, даже трогательно. Они сделали один огромный плакат с подписями и пожеланиями. Мама сразу сказала, что лучше повесить прямо над моей кроватью, на что я только фыркнула. Ну уж нет, я не хочу, чтобы это маячило перед моими глазами каждый божий день. Там одна ложь. Ничего больше. Эмили ушла раньше, жалуясь на плохое состояние. Я заметила нечто странное в ее поведении. Она постоянно прикрывает живот, может она просто нервничает, но раньше такого не было. Задумчиво всматриваюсь в окно автомобиля. Дождь. То, что нужно мне сейчас — переварить этот день. А с дождем как-то легче.       Забегаем в дом. Вешаю слегка промокшую кофту на крючок и слышу, как наверху шумит вода. Нет, мне не кажется странным, что Эмили решила умыться, мне просто хочется узнать, все ли у нее хорошо, ведь мы с ней всегда делимся переживаниями и проблемами. Мама и Лили уходят на кухню, мило беседуя о наших одноклассниках, а я разворачиваюсь к лестнице не успев подняться даже на одну ступеньку, как вдруг у меня вибрирует телефон. Достаю его из заднего кармана джинсов быстро посмотрев на входящий номер. Хмурю брови, посмотрев в сторону кухни: все еще болтают. Открываю сообщение и сердце тут же замирает. -«Мия, принеси таблетки от отравления, маме ни слова, я потом все объясню.» — Черт. Все таблетки на кухне, и мама с Лили тоже там. Я вам не спецназ или ниндзя. Твою ж. Вспоминаю, что у меня в комнате есть аптечка, но в ней нет нормальных средств от отравления, только активированный уголь. Набираю в строку сообщения: -«Уголь подойдет? Просто мама на кухне, она увидит то, что я достаю.» — Быстро отправляю, поглядывая в сторону кухни. Секунда и проходит ответ: — « Не думаю, что он мне поможет, просто скажи, что тебе плохо, она сама их тебе отдаст.» -Выпучиваю глаза, глядя на сообщение. Класс, спасибо. Убираю телефон, двигаясь к кухне.       Ноги трясутся, хоть она и сидит, прислонившись спиной к ванне. Сказать, что ей плохо, все равно, что не сказать ничего. Ей просто невыносимо больно, тошно и страшно. Очень. Держит глаза прикрытыми, но слезы все равно вытекают, не давая сосредоточиться и хоть немного успокоиться. Одну ладонь кладет на пол, а другую укладывает на живот. Не долго же ты терпела.       Легкий стук в дверь. Распахивает глаза, приподнимаясь на колене и с трудом встает, шатаясь подходит к двери и еле слышно проговаривает охрипшим голосом: — Мия, это ты? — Да, — секунды и дверь открывается, Эмили пропускает сестру в ванную и запирает дверь снова. — Держи, — протягивает коробку с нужными таблетками. Эмили берет стакан, забирает у Мии пачку таблеток, подходит к раковине, наполняя стакан водой, ставит на край раковины и трясущимися руками выдавливает себе в руку две таблетки, закидывает их в рот и жадно запивает все водой. Ставит стакан в раковину и садится на пол, прислонившись к ванной. Мия наблюдает со стороны, подходит и садится рядом с сестрой, слегка прижавшись к ней плечом.       Молчим. Я начинаю догадываться, почему ей так хреново. Даже если она не захочет говорить со мной — я пойму. Мы устали. И нет, не только за этот день. — Мия, — реагирую так, словно меня вырвали из сна, и это говорит не Эмили. Поворачиваю голову к двери. Это мама. — У тебя все нормально? — переживает. Еще бы. — Да, мам, все нормально, мне, наверное, не стоило есть ту пиццу. Ты же знаешь — у меня слабый желудок. Не переживай, я скоро выйду. — Боже, я уж испугалась, что что-то случилось. Ну, ладно, — кажется, она собирается уходить, но обращается ко мне снова. — Кстати, ты не знаешь, где Эмили? — поворачиваю голову к сестре, смотрю ей в висок. Она никак не реагирует. Просто смотрит куда-то в стену. — Дома ее нет, а машина стоит, да и телефон недоступен. — Выкручивайся, Мия, «спасай» обеих. — Она мне минут тридцать назад написала, что не нашла нужного лекарства и решила сходить в аптеку, зонтик она взяла, так что не переживай, она должна скоро вернуться. — придумываю на ходу. Да, Мия, с фантазией у тебя напряг. — Да, и она предупредила, что зарядка у телефона садится. — А, ну ладно, мы с Лили готовим ужин, спускайся, тебе надо еще таблетки до еды выпить. — спасибо, мам, я забыла, как всегда. Слышу шаги за дверью и снова поворачиваю голову в сторону Эмили. Нет эмоций, реакции. Слегка подталкиваю ее своим плечом, прошептав «Эй», но напрасно. Она не здесь, ее нет в ванной, она не сидит рядом со мной. — Эмили? — пытаюсь вернуть ее на Землю, слегка поддаюсь вперед, чтобы заглянуть ей в глаза. Пустота. Ничего, кроме воды, которая стекает по ее щекам. Встаю, слегка пошатнувшись от темноты в глазах, беру полотенце, подхожу к раковине, намочив его водой, закрываю кран и иду обратно. Сажусь на корточки напротив сестры, которая еле дышит. Прислоняю холодное полотенце к ее лбу. Нет реакции. Дотрагиваюсь до ее руки — холодная. Прощупываю пульс. Бьется. Медленно и спокойно. Да, так все нормально, но ей нужно в больницу. Ведь она… может потерять ребенка. Да, я не глупая и все вижу. Видела, как она общалась с кем-то по телефону, видела, какой она была счастливой. Теперь все изменилось. И не только в ее поведении.       Надо что-то предпринять, вот только сделать нужно все по-тихому. Мама не должна знать, что Эмили плохо, саму причину такого состояния она узнает потом. Поднимаю взгляд на ее бледные скулы. Нет, нужно что-то сделать. Достаю телефон, сразу нахожу нужный номер и набираю смс: - «Нужна твоя помощь.» — Отправляю, даже не задумываясь о последствиях. Я вижу, насколько ей плохо, и не могу сидеть, сложа руки. Ответ приходит в считанные секунды: - «Что случилось? Ты в порядке?». - «Эмили. Ей нужно в больницу, но мама не должна узнать. Я потом все объясню.» - «Вы дома?» - «Да.» - «Я сейчас приеду, напишу, чтобы вы выходили.» - «Спасибо, пап.»