Кто движет тобой, Дилан О’Брайен?
Будильник. Черт бы его... Глаза слипаются, никак не могу вспомнить, где нахожусь. Открываю один глаз: темный шкаф напротив, слева у окна мой письменный стол, справа, а справа тихо сопит младший брат. Да, Дилан, как ни странно, но ты дома. За окном льёт дождь, поэтому никак не мог проснуться. Откидываю одеяло и тут же все тело покрывается мурашками от холода, пробравшегося через открытое окно. Сажусь на кровати, ладонями немного надавив на глаза и тут же появляются разноцветные круги. Залипаю, на секунду проваливаюсь в сон, но «просыпаюсь»: Дэйв ворочается сзади. Очередная бессонная ночь, очередной приступ. Тяжко вздыхаю, поднимаюсь с кровати. Тянет вниз, готов даже лечь на пол, но нет. Выхожу в коридор: тишина. Заглядываю в комнату матери: пусто. Закатываю глаза, уже на автомате. Где ее опять носит? Шаркаю по холодному полу на кухню, нужно приготовить завтрак и обязательно напомнить Мии, что мы вместе начинаем питаться правильно и главное - много. Достаю из кармана телефон, нахожу нужный контакт и в строке сообщения набираю: «Надеюсь, ты не забыла о нашем уговоре? ;)» Улыбаюсь так же, как смайлик. Пробегаюсь глазами по сообщению несколько раз. Да. Отправляю. Кладу телефон обратно в карман, шаркая в ванную. Но резко торможу, ведь замечаю за окном движение. Хмурю брови, старательно всматриваясь в объект. Иду к входной двери, берусь за ручку, чуть приоткрываю и сразу натыкаюсь взглядом на мать, лежащую на шезлонге. Она одета в легкую одежду: шорты, рубашка, шлепки, ее длинные черные вьющиеся волосы прилипают к лицу от сильного ветра. Но все бы ничего, если бы не бутылка пива в руке и, думаю, она уже не первая. Стою в проходе, придерживая дверь плечом, руки складываю на груди. Жалкое зрелище. Она еле замечает меня, но, заметив, сразу широко улыбается. - Дилан! - ее голос заплетается, да, это даже не третья бутылка. За все время я уже научился распознавать стадии опьянения своей матери. - Ты опять. - это звучит как обвинение. Мне просто надоело. - А где твоё: «Доброе утро, мама?» - Смотрю на неё с высока, каждый раз не понимая: в чем причина её «срывов». Все это вызывает отвращение. - Ты не заслужила этого. - перевожу взгляд на двор: машина припаркована нормально, значит, есть вероятность, что приехала она трезвая, хотя... Берусь левой рукой за ручку двери, чтобы закрыться изнутри, но... - Ээй, ну, посиди со мной, - вновь закатываю глаза. Нет, лучше потерпеть, пока не уснёт, иначе не отстанет. - Давай, мы так давно не говорили друг с другом. - заглядываю в коридор: тишина. Дверь не закрываю, чтобы все слышать. Подхожу к лежаку, расположенному дальше от того, на котором лежит женщина, которую я должен называть матерью. - О чем ты хочешь поговорить? - вздыхаю, тяжко, даже несмотря на то, что от дождя воздух свежее. Сердце ноет. Оборачиваюсь, посмотрев на мать, так как не слышу ответа: она сидит, развернувшись ко мне и смотрит, нет, она разглядывает меня. - Знаешь, когда я была в твоём возрасте ... - не удержавшись перебиваю: - Это было очень давно, - но мать начинает смеяться. Может это и алкоголь, но не этой реакции я ожидал от неё. - Нет, что ты. Мы с твоим отцом дружили с родителями твоей подружки ... как же её... - Мия, - строго и в то же время грубо подсказываю этой склеротичке, весь мозг пропила. - Точно, Мия. - она на секунду задумывается, видимо всё-таки немного соображает на пьяную голову, она начинает понимать, что это имя для меня важно. Очень, - Мы были чем-то вроде банды, - пускаю смешок, но все же не начинаю перебивать, - мы все время проводили вместе. Это было ... классно. Мы были «грозой» района, - зря. Зря я согласился с ней говорить, - я серьёзно, нас боялись практически все. Ну, по крайней мере наших мальчиков. Поэтому нас с Кларой никогда никто не обижал. Конечно, парни старались нас не втягивать в свои «дела», но бывало, мы все в четвёртом угоняли машины, - хмурю брови, это кажется мне до боли знакомым. - ну, не прям новые, а старые, но все равно было очень классно, башню ещё как срывало. Но вся наша дружба начала потихоньку перерастать в что-то большее. Я начала нравиться Джарету, а Клара - Дэвиду. О, боже, у этих двоих была такая любовь, - она улыбается, прикрыв глаза от наплывших воспоминаний, - мне даже завидно было. У меня с Джаретом все очень быстро закрутилось и мы даже толком не успели ощутить той любви. Может, мы просто глядя на наших друзей начали встречаться. Знаешь, я мечтала, чтоб у нас с ним все было, как у Клары и Дэвида. И, конечно же я завидовала. Мы долго общались, я с твоим отцом сняли дом, практически напротив дома наших друзей, пришлось тогда много денег ввалить. Я пахала, как проклятая, мы влезли в долги, - мать слегка покачала головой в разные стороны, ей явно не хотелось вспоминать это, - Уже тогда Джарет не мог устоять перед алкоголем... Потом, спустя год Клара забеременела, но затем, - она окончательно сменила улыбку на грустный и задумчивый вид, - выяснилось, что она смертельно больна, - перевожу взгляд на мать, слегка нахмурив брови, - врачи говорили что-то про рак крови - лейкемию. Мы с Дэвидом очень сильно переживали по этому поводу. Потом оказалось, что при беременности в очень редких случаях меняется группа крови, что в принципе могло помочь в ее ситуации. Ну, все обошлось, Кларе очень повезло - она выздоровела, выносила ребёнка, но не смотря на то, что ее состояние улучшилось, - мать поднесла к губам холодную бутылку, сделала большой глоток и продолжила, - у Клары участились обмороки. И все было бы ничего, если бы мы тогда не оставили ее одну. - мы? Отец явно не принимал во всем этом участие. Мать и Дэвид? Зачем вообще ее оставлять одну? Мать начала шмыгать носом и опустила голову на лежак. Она начала плакать, - у неё была бы девочка, - что блин она несёт? Я, окончательно запутавшись, решил переспросить: - Была? - Катрин снова делает глоток из бутылки, слегка зажмурившись и еле заметно кивает. - Дэвид поссорился с ней. У Клары ехала крыша и она отказывалась пить таблетки от лейкемии. Она говорила, что эти лекарства могут навредить ребёнку, о себе она вообще не думала. - она уставилась куда-то перед собой, словно набираясь сил, чтобы продолжить разговор, - Как сказали врачи, она скатилась по лестнице. Сама чудом осталась жива. Ребёнок умер, - она замолчала, подняла мокрые от слез глаза на меня и продолжила, - Я очень давно хотела тебе все рассказать... В этом есть моя вина, - сердце замирает, практически не дышу, все мое внимание обращено к матери.***
Вибрация. Я так каждое утро встречать буду? Закрытыми глазами тянусь к телефону и .. легким движением руки телефон оказывается на полу. Закатываю глаза. Приседаю на кровати. От резкой смены позы начинает сильно кружиться голова и тошнота, словно я нахожусь на корабле в самый сильный шторм. Вчера не пошла ужинать, так как пришлось буквально перенести Эмили к машине, надеюсь, отец рассказал все маме, иначе мой мозг не выдержит по второму кругу все это рассказывать. Эмили сама виновата, надо было сказать все раньше. Меня ещё в это втянула... Так, Мия Роуз, с чего это ты вдруг так ворчишь, ах да, телефон. Открываю глаза, нагибаюсь к полу, чтобы достать до телефона, но резкое распахивание двери выводит меня не только из сонного состояния , но и практически из своего тела. Дергаюсь, словно призрака увидела. - Мия, мама просила напомнить, что вы собирались в больницу, поэтому, цитирую : « Бери ноги в руки и дуй завтракать!». - улыбаюсь, Лили отлично удаётся спародировать мою мать, - давай помогу, - она приседает на колени, придержав волосы, а я улавливаю знакомый запах ванили. - держи. - Спасибо, - улыбаюсь во все тридцать два, как и она. - Кто это все тебе там написывает? Тот брутальный парень? Мм? - Лили делает лицо пикап-мастера, а я практически бьюсь в истерике, ей точно нужно стать актрисой. - Может быть. - подмигиваю ей, и она тоже начинает улыбаться,- Ладно, скажи маме, что я сейчас спущусь. - Лили натянуто улыбается и уже собирается выходить, но решаюсь всё-таки спросить. - Лили? - Мм? - она высовывает голову из-за двери, что выглядит довольно таки забавным. - Ты не знаешь, маме кто-нибудь звонил? - Лили закрывает дверь и подходит ближе ко мне. - Если ты про Эмили, то она звонила мне и просила все передать маме, так как она меня не убьёт. - у меня чуть челюсть не падает! Как так можно? Она даже смелости не может набраться по телефону все сообщить матери. - Ты даже не удивлена. - да, я это замечаю, она все рассказала спокойным тоном. На неё совсем не похоже. - Ну, я догадывалась, да и Эмили намекать начала. - Мда...- глубоко вздыхаю, и перевожу взгляд на Лили, - И как мама отреагировала? - Я пыталась ей сказать как можно мягче и , думаю, что это не самая ужасная ее реакция, которую мы все ожидали. - отлегло, просто гора с плеч, но все равно остаюсь зла на свою безответственную трусиху-сестру. - Ладно, ждём тебя внизу. - киваю, проваливаясь в свои мысли, но вспоминаю о телефоне. Открываю сообщение...Черт. Черт. Черт. Черт.
- О чем ты вообще? - зол? Нет, здесь не только злость. Отвращение. Ненависть. - Дэвид очень сильно переживал по этому поводу ещё тогда, когда Клара заболела, они оба боялись потерять ребёнка, а Дэвид боялся потерять ещё и ее. Он приходил к нам, точнее ко мне в гости, - мать начинает говорить все быстрее и быстрее, будто это может ей помочь, - Успокойся, я и половины не улавливаю. - мать глубоко вздохнула, и немного подождав продолжила: - Мы с Джаретом на год с лишним разошлись и на тот момент времени уже не встречались. Я прошу тебя, просто выслушай меня, - смотрю в ее глаза. Ей тяжело, очень тяжело все это мне рассказывать, даже в таком состоянии, - хорошо? - проглатываю всю свою злость и слегка киваю. - Я забеременела от Дэвида, - выдохнула, словно весь груз, накопившийся за столько лет, свалился с её плеч. - В тот вечер он пришёл ко мне, потому что я позвала его, чтобы все рассказать, - она начала рыдать, в голос, - Я и понятия не имела, что все так произойдёт. Я хотела сделать аборт, но ... после того, как Клара потеряла ребёнка, мы с ним заключили что-то вроде сделки. Мы договорились, что как только я рожу, ребёнка отдадут Кларе, словно ничего не было, - у меня буквально челюсть отвисла. Какого черта? Все мои мысли - это один сплошной ком. - Все получилось как надо, плохо, наверное, так говорить. - И ты отдала своего ребёнка другой матери? Вы обманули ее? Вот так просто? - я начинаю говорить громче, но вспоминаю, что лучше быть потише или вообще молчать. Но вопросы все накапливались в моей голове. Эгоистка. Моя мать - эгоистка. - Нет, все не так просто. - эгоистка и шлюха, - Понимаешь... Клара от своей болезни практически обезумела. Она не думала ни о чем, кроме как о ребёнке. Ей пытались рассказать всю правду, но у неё начинались срывы, а потом происходило все по новой. Она не могла принять смерть своего ребёнка. Я была не против. Клара все равно бы не заметила, даже когда бы девочка подросла. Мы с Кларой почти как две капли воды похожи , а отец - Дэвид. - Эмили. Все это время ...опускаю голову, накрыв руками затылок. Да, уж, жизнь моей матери - один сплошной сериал. - А Мия? - вот он - вопрос, который всплыл первым в моей голове. Мгновенно. - Клара спустя год реабилитации все же забеременела повторно, и выносила девочку, но, - снова хмурю брови, подняв взгляд на мать, - Мии передалась болезнь по наследству. - сердце словно пропустило последний громкий удар. Опускаю трясущиеся руки, ладони потеют, дышать приходится чаще. И единственное, что я смог выдавить из себя: - Что?