Через тернии к звёздам.

***

      День близился к концу. Девчонки отправились спать раньше, так как сильно устали. Мама моет посуду, складывает еду в контейнеры, а я сижу за столом и царапаю вилкой тарелку. Есть вообще не хочется. Наконец, мама заканчивает с посудой, вытирает руки об полотенце. Достает аптечку с моими препаратами. Я чуть слышно вздыхаю. Меня уже тошнит от этих таблеток. Мама достает нужные препараты, разворачивается и идет в мою сторону. Опускаю глаза в пол и протягиваю ей руку, чтобы она положила таблетки. Это происходит уже на автомате. — Мия, я говорила насчет доктора, - она кладет таблетки мне в руку, а я поднимаю взгляд на нее. Беру стакан и запиваю горькие таблетки, слегка нахмурившись. — Звонили из клиники, — она садится напротив меня, обеспокоенно наблюдая за моей реакцией. Я решаю не перебивать ее и дослушать, ведь ей и так трудно говорить про все, что касается моей болезни. — Они настоятельно рекомендуют проходить обследования каждый месяц. Пойми, — она опускает глаза на свои руки, начиная волноваться и перебирать края своей футболки, — это всего лишь на неделю. Они перестраховываются. Ты знаешь, что ситуация может ухудшиться в любой момент, — она снова смотрит мне в глаза и подносит свою руку к моей, крепко сжимая. — Нам будет легче, если убедимся, что, — на ее глазах заблестели слезы. Видно, как она себя сдерживает, поэтому почти шепотом продолжает. — что время еще есть, — я накрываю ее руку своей и отвожу взгляд. Томно вздыхаю, чтобы также успокоиться. Киваю, да, я соглашаюсь лечь на неделю, только, чтобы им всем было спокойнее. — В понедельник я записалась к онкологу, скорее всего скажет опять сдавать анализы, потом назначит день, когда можно будет лечь на обследование. — Молчу. Чувствую, как она успокаивается. Опять киваю и отпускаю ее руку. Она встает с места, подходит ко мне, целует в лоб и уходит. Остаюсь одна со своими мыслями. Точнее с мыслью. Что я скажу Дилану?       Открываю глаза, сразу морщась от яркого света. Еле принимаю сидячее положение. Тяжело. Будто бы в легких вода, из-за которой трудно подняться и тяжело дышать. Накручиваю. Сажусь на край кровати, опускаю ноги на холодный пол. Опускаю лицо в руки и не слышу никаких звуков. Словно все пропали. Оглядываю комнату. Тишина такая, будто я оглохла. Тянусь к телефону трясущимися руками, чего пугаюсь, но не обращаю большого внимания. Смотрю на время 10:27. Девочки должны уже встать, но не слышу, чтобы кто-то чем-то гремел или что-то говорил. Что за чертовщина. Я реально ничего не слышу, даже из открытого окна не слышатся звуки. Начинаю дышать чаще. Так, спокойно. Снова открываю телефон и включаю первую попавшуюся песню, чтобы проверить. И … ничего. Я. Ничего. Не. Слышу. Открываю шире глаза, в панике накрываю уши ладонями и глотаю кислород. Давлюсь, начиная кашлять и понимаю. Я не слышу своего голоса. — Мам! — говорю, но не слышу. Абсолютно. Прикладываю руку к груди и слушаю как часто и больно колотится сердце.       Распахиваю глаза, судорожно дышу, лежа на кровати. Сон. Это был сон. Прикладываю руку к горячему лбу, продолжая глубоко дышать. Такого сна я еще не видела. Все было, как наяву. Другой рукой тянусь к телефону. Смотрю на яркий экран 10:27. Твою ж. Расслабленно выдыхаю, когда слышу голос Эмили. Боже. Нужно отвлечься. Стук в дверь. Я дергаюсь, будто за мной смерть пришла. Хотя… — Мия, ну ты и спишь. Лили сказала, что сегодня встречаемся с вашими одноклассниками, — она продолжает что-то говорить, но я уже не слушаю. Черт. Как я могла забыть. Ах, да, это ж я, чего удивляться. Эмили продолжает болтать, а я беру подушку и накрываю ею свое лицо, чем привлекаю ее внимание. — Тебе нехорошо? — Молчу. Обдумываю, что сказать. Если скажу, что плохо, то, естественно, никуда не пойду. Но. Если бы не это «но». Весь день за мной будут ходить, ухаживать, переживать, может даже плакать. И все это я буду лицезреть весь долбаный день. Поэтому… — Не, просто не выспалась, все хорошо, — проговариваю в подушку. — Если хочешь, позови Дилана. — резко убираю подушку от лица и бешеными от страха глазами смотрю на сестру. Да, она понимает, почему я так реагирую. — Ты ему не сказала? — хмурится и проговаривает с ноткой злости и удивления. — Мия… — ну и как мне на все это реагировать? Да, старая знакомая истерика. Морщу лицо от наплывших эмоций. Из глаз начинают течь ручьи. У меня еще хватило сил снова спрятаться за подушку. — Эй, ты чего, — продолжает уже шепотом. Кровать слева начинает опускаться, я чувствую, как рука Эмили обхватывает мою. Начинаю дергаться и реветь в голос. Все. Вызывайте психушку. — Да ты чего, перестань. — Не могу, даже не понимаю почему такая реакция. Может я еще ото сна не отошла.       Мне хочется рассказать ей обо всем. Так много накопилось за последние дни. Маме я не могу сказать, ей и так хватает переживаний на мой счет. Лили тоже страдает из-за меня. Она даже чуть учебу не бросила. И я их абсолютно понимаю. Но вот Эмили. Она всегда была рядом, даже заставляла рассказывать о проблеме, и мы решали ее вместе. Тогда пять лет назад, когда Дилан уезжал, она ,хоть немного, но помогла перенести все это нормально.       Убираю подушку от лица и мокрыми от слез глазами смотрю на Эмили, которая тепло улыбается мне, словно все знает. Знает о причине моей истерики. Знает, как помочь. — Я, — беру всю волю в кулак, чтобы снова не расплакаться, хотя кого я обманываю. Слезы текут с новой силой, закусываю губу и отвожу взгляд в окно на соседский дом. Да, так легче. — я не могу ему сказать, понимаешь? — вновь перевожу взгляд на сестру, которая смотрит и внимательно слушает. Надо выговориться. — Он единственный человек, который не знает о моей болезни. Он единственный относится ко мне не как к человеку, который умирает на глазах. Эмили, — принимаю сидячее положение, чтобы получше видеть ее. — мне этого очень не хватает. Я скоро с ума сходить начну, если уже не начала. — ее рука ложится на мое плечо и слегка его сжимает. Одной своей рукой накрываю ее, а во вторую опускаю лицо. Плачу. Слезы текут по запястью к локтю.       Эмили двигается ближе. Чувствую ее ладонь на моем подбородке. Она приподнимает мое лицо, чтобы восстановить зрительный контакт. Смотрит и изучает мое состояние. Двигается еще ближе и обнимает меня, что делаю и я. Меня трясет. Рвано дышу. Как же я устала. — Слушай, я была в таком же состоянии, когда меня бросил очередной парень. — она отпускает меня и чуть отодвигается, чтобы вновь посмотреть мне в глаза. — Тогда я думала, что это конец. Все. Останусь до конца своих дней одинокой и никому ненужной с пятью кошками. Мия, — берет меня за руку и продолжает, - все может обернуться не так, как мы думаем. Знаю, что скажу сейчас нечто банальное, но если человек любит, он сделает все, слышишь, абсолютно все, чтобы тебе было хорошо. Да, в твоей ситуации это гораздо сложнее, но поверь, это же Дилан. Вспомни, когда у него рыбка перестала есть. — это вызывает во мне улыбку, господи, она знает меня лучше, чем я сама, — он тогда везде с ней носился, чуть в ветеринарную клинику не понес, все же оказалось, что он ее просто перекормил. — Смеемся. Даже сейчас, Дилан, ты умудряешься в свое отсутствие испортить и поднять мне настроение. — Знаешь, будь на его месте, я бы доставала тебя вопросами о твоем самочувствии. Приносила бы еду в постель, все бы за тебя делала, чтобы не только помочь тебе, но и показать, что мне не все равно. И, — крепче сжимает мое запястье и почти шепотом произносит, — доказать, как сильно люблю. Мы все делаем это и нам не в тягость. Мия, это тяжело, но так мы выражаем свою любовь и заботу. Да, — закатывает глаза и слегка улыбается, словно ей эта ситуация не кажется серьёзной, чему я рада. — в мамином случае бывает перебор, но это ж мама. Так что даже не думай, что Дилан будет все время страдать и изводить себя. Иди сюда. — опять пододвигается и крепко обнимает, обхватывая мои плечи. Делаю глубокий вдох и выдох. Легче? Есть такое. Освобождаемся от объятий и тепло улыбаемся друг другу. — Спасибо. — Все, не унывай. Давай спускайся вниз, а то завтрак остынет. — Подмигивает мне, не переставая улыбаться, поднимается с кровати и идет к двери. — Мы выходим в час, я позову Лили, чтобы она проконтролировала то, как ты выбрала что-нибудь цветное и нормальное из одежды. — делает ударение на последние слова и уходит. Вздыхаю еще раз. Мое внимание привлекает телефон, лежащий на тумбочке. Вибрация. Глаза ослепляет яркий экран, смотрю на номер, от которого пришло сообщение. Улыбаюсь еще шире, вытирая остатки слёз. Дилан: «С добрым утром, крошка! :D» Выходит из комнаты, мягко закрыв дверь, вбегает в ванную, захлопнув за собой. Подбегает к раковине судорожно открывая холодную воду. Умывается, глубоко дышит, хватается за живот, панически озираясь по сторонам. Подбегает к унитазу, приподнимает стульчак и опустошает желудок. Боль, сильная и изнывающая прямо внизу. Вытирает слезы рукавом кофты.

Слишком много лжи, Эмили.