Кто я тебе?

В четверг на физкультуре я сидела на трибунах для зрителей, наблюдая за тем, как Андреев гоняет мяч по полю. Агния и Федя наматывали круги вокруг стадиона, Лида успела сдружиться с местной компанией избалованных девиц, и все вместе они расположились на противоположной стороне, без какого-либо стеснения хихикая и указывая пальцами на парней, играющих в футбол. Честно, эта новенькая казалась мне не такой уж и безмозглой, скорее она притворялась, оставаясь верна стереотипам о том, что чем глупее девушка в глазах своего спутника, тем ему комфортнее рядом с ней. Приставив руку козырьком ко лбу и щурясь на солнце, я не заметила, как потеряла Влада из поля зрения. Вздрогнув, когда на плечо легла чья-то тяжелая рука, я болезненно выдохнула, услышав знакомый голос: — Что там насчет спальника на двоих? — рассмеялся Голубоглазый и ловко перелез через ряд трибун, сев рядом со мной. — Водички не найдется? — Он тяжело дышал после напряженной игры. — Курить нужно меньше, — я усмехнулась и протянула ему бутылку с минеральной водой. Еще неделю назад я бы руку ему откусила, рискни он позариться на мою воду, а теперь… Да что со мной не так? – Что, хочешь разделить со мной спальный мешок? А как же Лида? — А что Лида? Лида в другой группе, — он жадно припал к горлышку бутылки, осушив ее за считанные секунды. Всю неделю школа изнывала в ожидании субботы, в коридорах только и было что разговоров о предстоящем походе. Младшие классы пытались напроситься к нам, но получали жесткий отпор со стороны моих одноклассниц, не желавших, чтобы кто-нибудь вмешивался в нашу «дружную» компанию. Мне казалось, что будь их воля, они бы и меня выперли. Не хотелось становиться объектом чужих сплетен, но пятничным вечером, когда я укладывала свои вещи в большой походный рюкзак, Ник сообщил, что злые языки добрались и до меня. — Даже мои одноклассницы знают, что вашей Лиде не нравится, что ты идешь вместе с Андреевым, — со знанием сообщил он, стоя в дверях с бутербродом в руках (Наталья любезно согласилась настрогать их мне в дорогу). Может, она отравить меня удумала? — Ну, простите, что у нас фамилии по списку рядом идут, — обиженно пробурчала я, натянув на голову кепку. — Брать полотенце или не брать? Я взяла полотенце, понадеявшись, что смогу окунуться. И еще кучу ненужных вещей, которые еле уместились в мой рюкзак. Я еле дотащила его до школьного двора, раскрасневшись как рак. Пот буквально ручьями струился из-под злосчастной кепки, натянутой до самых глаз. Андреев сидел на ступеньках со своим загадочным другом, как оказалось, Бирюковым. Они курили и о чем-то переговаривались, довольно ухмыляясь. На Абрамову откликалась та вспыльчивая рыжеволосая особа, с которой Влад пререкался в первый день нашего знакомства. Она прислонилась к двери, накинув на лицо спортивную куртку (видимо, не хотела терять возможности поспать еще хоть немного). И неудивительно, ведь, по-моему, даже солнцу на небе хотелось выспаться. Дмитриевой не наблюдалось. — Шесть, мать его, утра, — бубнила Абрамова, точнее, ее куртка. — Почему мы собираемся раньше всех, Андреев? Да и вообще, ты сам себя боссом назначил? — Не ной, — отозвался Влад, потушив сигарету об асфальт. – Ну, — он тяжело поднялся, руками упираясь в колени, — кто что притащил? Целый час мы убили на то, чтобы убедиться, что никто ничего не забыл. Кроме Дмитриевой, которая позвонила и радостно сообщила нам, что слегла с температурой и не сможет прийти. Эта коза должна была притащить спальный мешок для Андреева. Я уже была согласна ринуться к ней на другой конец города, лишь бы не выслушивать шуточки Влада о просьбах разделить с ним одну «постель». Его слова пусть и не злили меня, но здорово смущали, а смутить меня до недавних пор было не так уж просто. Мы дождались учителя ОБЖ и остальных ребят, зевавших как по команде. Я кивнула Агнии, Федя улыбнулся мне, отсалютовав бутылкой колы. Лида жалась к своей новоиспеченной подружке, бросая в нашу сторону быстрые недобрые взгляды. Она ограничилась шортами и вызывающе короткой майкой. Я, превозмогая страх, подошла к Андрееву и начала расспрашивать про наш маршрут. Новенькая, увидев нас бок о бок, картинно цокнула, и, наконец, отвернулась. И вот, когда карта была вручена каждой группе, а за плечами остался как никогда в такую рань живой город, мы уселись на обугленное бревно среди редких сосен, наблюдая за тем, как наши одноклассники покорно разбредаются в разных направлениях. — Готовы? — спросил Андреев, зашнуровывая кроссовки. Мы кивнули. Половину пути мы проделали без проишествий, разве что Абрамова клевала носом на ходу и как по расписанию каждые пять минут врезалась в какое-нибудь дерево. Влад то и дело поглядывал на нее, едва сдерживая смешки. В конце концов он в буквальном смысле заржал как лошадь, когда девушка плюхнулась в какую-то неглубокую яму. Я растерялась, подумав, что если попытаюсь помочь ей встать, то она оттолкнет меня, и уровень неловкости пересечет отметку нормы. Влад рассказывал очередной анекдот, меланхолично затягиваясь и пиная шишки под ногами. Бирюков шел за ним и периодически сверялся с картой, прочитать которую я бы не смогла при всем желании. Я перестала понимать географию класса с пятого. Я любовалась лесным пейзажем. Деревья даже не думали оголяться, листва размеренно шелестела, переливаясь сочными оттенками зеленого в теплых осенних лучах. Я задрала голову к ясному небу, блаженно прикрыв глаза и зашагав наобум, купаясь в солнечном свете. Слух ласкало чириканье пташек, монотонный хруст веток под ногами в какой-то степени дополнял картину. Я могла бы долго наслаждаться своей солнечной ванной, но предпочла рухнуть в кусты. Я тут же распахнула глаза. Мне вдруг не захотелось вставать. Теплый лесной воздух разморил меня. Я пролежала с минуту, ловя на себе насмешливые взгляды своих спутников. Влад постоял рядом со мной, поглумился, но вскоре не выдержал и рывком поднял меня с земли и стал отряхивать от маленьких листочков, липнувших к одежде. Мне стало жутко неловко, ведь он касался меня. И касался так легко, будто это ничего не значило. Наверное, это на самом деле ничего не значило. Вдруг мне в голову пришла безумная идея. Вместо того, чтобы отблагодарить своего новоиспеченного одноклассника и продолжить путь в заданном направлении, я, поднатужившись что было сил, повалила его на землю. Влад рухнул, застигнутый врасплох, и слегка ободрал локоть об одну из веток. Неожиданно для всех парень принялся хохотать. Я опешила от такой реакции, но тоже заулыбалась, слыша его заливистый смех. Искренний смех. Бессильные тощие ветки кустов легко поддавались, и я скатилась набок, подмяв их под себя. Они жгуче царапались, и я недовольно шипела, потирая бледно-красные полосы на оголенных руках. Парень лежал, подложив руки под голову, и насвистывал незамысловатую мелодию. Бирюков и Абрамова удивленно посмотрели нас. Переглянувшись друг с другом, они неопределенно пожали плечами, мол, будь по-вашему, и присели у дерева, облокотившись о его широкий ствол. Видимо, мы негласно ушли на привал. Я слышала, как Бирюков мастерски откупорил бутылку пива о какой-то булыжник и протянул его девушке. Затем он разделался со своей бутылкой. Они звонко чокнулись и отсалютовали бутылками нам. Влад сорвал веточку и помахал ей, затем он впервые посмотрел на меня. Изучающий взгляд голубых глаз прошелся по моему лицу. Я пожалела, что не надела солнечные очки, ведь приходилось морщиться из-за ослепительных лучей. — Посмотри на небо, — пробормотала я, не в силах заставить себя отвести взгляд от его глаз. По-моему, в них и собралась вся лазурь неба. Стоп, Василевская, у тебя что, приступ нежности?! Поджав губы, я отвернулась. — Красивое, — лишь коротко обронил он в ответ, сладко потягиваясь и задевая меня рукой. Бирюков и Абрамова, вылакав по бутылке, здорово разошлись, вспомнив детские дворовые шуточки: — Гром гремит… — Кусты трясутся… — Что там делают? — Ебу… — Эй! — оборвал их Андреев и все же прыснул. Он тяжело поднялся, сотрясаясь от беззвучного смеха, и помог мне встать. В этот раз он не стал дергать меня, будто тряпичную куклу, а осторожно подхватил под локоть. По дороге мы сделали еще несколько остановок. Влад нарвал нам цветов, мы фотографировались у огромного муравейника и наблюдали за тем, как Максим (наконец я узнала его имя, теперь можно и умирать в спокойствии) взбирался на дерево, поспорив с Владом на пачку сигарет. А потом я чуть не наступила на длинного ужа и едва не упала в обморок от страха, а Андреев поймал его и начал разговаривать с ним, рассказывая, какая я глупая и пугливая, при этом он пытался изображать из себя кукловода и движением рук заставлять несчастную змейку кивать головой. Завидев реку, парни будто сошли с ума, обратившись пятилетними детьми. Они начали подпрыгивать от нетерпения и подстегивать нас. Мы здорово подустали и вспотели, и всем хотелось с разбега ворваться в прохладную воду, нырнуть и как следует освежиться. — Если верить карте, то до нужного места рукой подать, — приставив ладонь ко лбу козырьком, сказал Бирюков, сосредоточенно вглядываясь вдаль. Я стянула кепку, привстала на цыпочках и тоже попыталась рассмотреть хоть что-то. — Там дым! — Я потянулась, указывая пальцем на другой конец берега. — Там дым, правда! Влад всучил сумку нам, стянул футболку и бросился бежать сломя голову. Я только и успела, что рассмотреть его широкую напряженную спину. Через несколько секунд парень скрылся за пышными кустами ивы. Мы сняли обувь, помочили ноги и побрели по его следам на мокром песке, приятно липнувшем к пяткам. Соблазн окунуться возрастал с каждым шагом. Солнце поднялось еще выше и пекло как в аду. У Абрамовой закружилась голова, и мы с Максимом быстро спохватились, подхватив ее под руки и ускорив темп. Когда мы пришли, Влад уже плескался в воде, демонстрируя нам свои первоклассные навыки. Наверное, из него бы вышел отличный пловец. Как оказалось, мы прибыли первыми, и ОБЖшник расщедрился и решил поставить пятерки всей группе. Недолго думая, я разделась и улеглась у кромки воды, лицом уткнувшись в песок. Вода все же была прохладной, и я хотела сперва привыкнуть к ней, но не тут-то было. Андреев пулей пронесся мимо меня, поднимая сноп ледяных брызг. Он исхитрился подпрыгнуть и обхватить себя за ноги, прежде чем эффектно скрыться под толщей воды. Я завизжала и тут же нырнула, желая совершить правосудие. Мы долго дрались и брызгались, совершенно забыв о том, что нужно устанавливать палатку. Мы почти не касались друг друга, лишь иногда наваливались, не сумев устоять под напором бьющих подводных ключей. Видимо, мы совсем забыли о том, что хотели остаться врагами. Касаться его влажной скользкой кожи казалось странным, но таким естественным. Он не позволял себе такой наглости и придерживал меня лишь иногда, и то обращался со мной так, будто я была сделана из фарфора. К обеду мы все же соизволили почтить нашу группу своим присутствием, выбравшись на берег, пихая друг друга. Я рухнула на песок и стала наблюдать за тем, как Влад и Бирюков устанавливают палатку, умело вбивая колышки в землю и растягивая прочный брезентовый купол. Странно, но я совершенно не думала о том, как выглядел Андреев. А в своих плавках он выглядел очень привлекательно, могу вам сказать. Загорелая кожа, крепкие руки и широкая спина то и дело соблазнительно мелькали передо мной, а я даже не обращала на это внимания, увлеченная процессом сбора нашего пристанища на одну ночь. Зато Лида уже прибыла и, чистя картошку, едва не пускала слюни в кастрюлю. Может, я ошиблась, когда посчитала, что влюбилась в него? Когда он рядом, я совсем не страдаю и совсем не думаю о том, как было бы здорово, если бы мы остались наедине. Но я только что подумала об этом, черт! Последней приползла изнеможенная группа Феди и Агнии. Я отряхнула песок и подскочила к ним, принимая рюкзак от еле стоявшего на ногах Феди. Тот сложился, как карточный домик, и уткнулся лицом в чье-то предварительно постеленное покрывало. — Мы заблудились, — глухо пробурчал он. — Зато мы видели белочку! — радостно сообщила Агния, захлопав в ладоши. — Хочешь, фотки покажу?! — Эта белочка в тебя орехом зарядила, — умиляясь, отозвался Федя. — Цыц! Весь день мы готовили. Парни занимались мясом, но их так и тянуло к реке. Я бы не удивилась, если в очередной раз вернувшись на берег за водой, я бы увидела, как они сидят и лепят куличики. Со временем мне надоело возиться с едой, и я завалилась рядом с Федей, все еще отходившим после их прогулки по лесу. Он лениво рассказывал мне о том, как они нашли ручей, огромный мухомор и, конечно же, о том, как белка швырнула шишку в Агнию, когда та пыталась сфотографировать ее. Он даже сказал, что это войдет в историю. За ужином мы все уселись в один большой круг, постелив несколько покрывал вместе. «Стол» был завален салатами и бутербродами. После дня, проведенного на свежем воздухе, все проголодались, но никто не решался наедаться до тех пор, пока не принесут мясо. За первую порцию шашлыка чуть ли не назначили дуэль на шампурах. Я сидела между Агнией и Андреевым, скромно поджав ноги и грызя огурец. Было здорово наблюдать за всеми и чувствовать себя частью чего-то целого, сплоченного и ко всему огромного. С каждой минутой эти ребята нравились мне все больше. Я даже познакомилась с несколькими из них днем, когда мы играли в теннис. Правда, в конце концов мяч с моей блестящей подачи улетел в воду, но никто не разозлился. За шашлык все же сцепились. Андреев выхватил два шампура и рванул прямиком в лес, сверкая пятками. — Ну да, сначала сам пожрет, а потом и медведей покормит! — крикнул Бирюков так, чтобы Влад, затаившийся за сосной, смог услышать его. Увлеченные какой-то словесной игрой, мои одноклассники не заметили, как я тайком спустилась к реке с тарелкой с мандаринами. Усевшись на песок, я стала вслушиваться в тишину. Издалека доносился звонкий смех. Мне почему-то стало ужасно хорошо, и именно в такие моменты я любила оставаться наедине с собой. Вслушиваясь в журчание воды, я не без удовольствия поедала мандарины. Пение сверчков, притаившихся между веток, убаюкивало. Я бы хотела остаться здесь, спать прямо на холодном песке. А лучше не засыпать вообще. Всю ночь смотреть на ясное небо и не оставлять попытку сосчитать звезды. Да уж, видимо, на природе во мне просыпается конченый романтик. Я хмыкнула и подняла кривую палочку, принявшись вычерчивать на песке замысловатые узоры. Кусты зашуршали, смех стал чуть громче, но тут же утих. — Сегодня ясное небо, — тихий и, стыдно признаться, полюбившийся за столь короткий срок голос прозвучал за спиной. — Днем, когда мы лежали в лесу, я уже заметил это. — Андреев, не дожидаясь приглашения, опустился рядом со мной. Небо и впрямь было ясным. Усыпанное бесчисленным количеством мерцающих звезд, оно походило на огромный купол, искусно расписанный чьей-то легкой рукой. На другом берегу плыл туман, обволакивая все вокруг, унося в спокойный сон. Полная луна отражалась в дремлющей речной глади, будто выкладывая белую святящуюся тропинку по воде. Ветер был теплым, он словно обнимал, укачивал. — Мне хотелось бы ночевать здесь, а не в той душной палатке, — я сделала неопределенный жест в сторону облюбованной нами полянки. Сквозь причудливые решетки из веток пробирался маленький огонек. Они разожгли костер. — Можем организовать, — предложил он без задней мысли. — Я могу принести одеяла и твой спальник. Правда, я не знаю, как я буду лежать на земле. — У меня двухместный спальник, — призналась я, краснея до кончиков ушей. Слава богу, мы сидели в темноте, и Андреев не мог заметить чисто девичий румянец, проступивший на моих щеках. — Он родительский просто, — словно оправдываясь, добавила я. Андреев рассмеялся. Рассмеялся так тепло и располагающе, что я и думать забыла, что боялась влюбиться в него. — И ты молчала, — сквозь смех выдавил из себя он. — Прости. — Думаю, нас неправильно поймут, если мы решим уединиться в одном спальнике, — вытерев слезы, выступившие в уголках глаз, ответил Влад. — Ты прав, — я кивнула. — Но я хотел бы. Я закашлялась, поперхнувшись. Андреев похлопал меня по спине. — И я хотела бы. Черт, что я говорю?! Видимо, Влад решил, что это тот самый знак, который по сложившейся легенде девушка дает парню, когда хочет, чтобы тот поцеловал ее в первый раз. Он не стал трепетно притягивать меня к себе, запускать руку в волосы и обнимать за талию, шепча что-то невнятное. Он просто развернулся ко мне всем корпусом и неуверенно подался вперед, опустив ладонь на мое колено, чтобы не упасть. Я знала, что это произойдет. От него пахло пивом и мандаринами. Весьма нестандартная смесь, но в этот момент она показалась мне приятной. Я лишь осторожно прикрыла глаза в ожидании. В момент, когда его губы накрыли мои, я легонько пискнула, сжав в кулаке горстку песка. Тепло расходилось по телу мягкими волнами, наполняло низ живота. Наверное, в такие моменты законы физики — ничто, потому что мне казалось, что если я перестану сминать мокрый песок, то взлечу. Я не отвечала. Андреев лишь слегка прикусил мою губу и, прижавшись любом к моему лбу, испытующе смотрел на меня. Я чувствовала этот взгляд на себе, чувствовала его напряжение. — Я просто хотел удостовериться, что мы друзья, — на выдохе произнес он, все еще ни на миллиметр не отстранившись от моего лица. — Друзья, — я громко сглотнула и кивнула настолько, насколько это представлялось возможным при таком расстоянии. Напоследок он поцеловал меня еще раз, уже по-настоящему. Он нерешительно опустил ладонь на мою щеку. Я послушно приоткрыла рот, впуская его язык. Мои руки машинально вознеслись на его плечи, он вздрогнул. — Так удобнее, — оторвавшись на секунду, пояснила я. Влад кивнул. Он не отпускал. Кровь бурлила в висках, приливала к щекам, пальцы кололо, в животе тянуло, но я не шевелилась. Я все еще осторожно сминала его теплые мягкие губы, наслаждаясь едва уловимым привкусом цитрусовых. Наконец он отстранился, напоследок невзначай проведя рукой по моей шее. Он поднялся и протянул руку мне. Я проигнорировала его жест. Мы не спеша двинулись в сторону костра. — Взять тебя за руку? — спросил он. — Нет, мы же друзья. — Мы только что целовались под луной как в каком-то романтическом фильме… — Должны же мы были проверить, что ничего друг к другу не испытываем, — безапелляционно оборвала его я. — Хороший способ. Какого черта этот дебил полез ко мне целоваться со своим «друзья»? Внезапно мне захотелось заколотить его руками, завизжать и затопать, как тогда в кинотеатре. Сделав несколько глубоких вдохов, я успокоилась. Мы определенно друг друга стоим. И что теперь делать? Мы не можем встречаться, мы можем только дружить. Но какая дружба начинается с поцелуя? Мы вернулись к костру. Наши одноклассники пели и жарили сосиски, Максим перебирал струны старой гитары. Я уселась в один конец, Влад — в другой. За весь вечер мы больше ни разу не не посмотрели друг на друга. И если бы в тот момент меня спросили, люблю я его или ненавижу, я бы не смогла ответить.