Кто я тебе?

Только я могу жаловаться, находясь в центре внимания, а потом обиженно поджимать губы, когда лавры новенькой передаются напыщенной брюнетке, а я ведь еще в тайне ото всех даже не успела насладиться ими. Глупо, конечно, недолюбливать человека лишь за то, что он, сам того не желая, занял твое место, но я и этим похвастаться могу. Пожрать нормально не дали! Все сразу же начали шептаться, с восхищением глядя на эту брюнетку, у которой была такая пышная грива, что мои спутавшиеся патлы ей в подметки не годятся. Я даже невольно затеребила свой небреженный хвостик, расчесывая пряди пальцами. Сразу вспомнился детский садик, когда рыжеволосая Карина отбила у меня мою первую любовь — голубоглазого блондина Васю. Мы тогда играли втроем в песочнице, так она мало того что все куличики мои растоптала, так еще и Васины посыпала бардовой пудрой, которую я полчаса старательно строгала, колотя кирпичом по бордюру. Естественно, тогда он отдал ей все свои конфеты и предложил садиться за наш с ним столик на полдниках. Чего я о каких-то столиках (наш был просто чудесный, желтый с разноцветными пчелками и отделами для чашечек), когда эта ведьма стала есть его йогурт, который он всегда по утрам отдавал мне? Она даже горшок мой заняла, если уж на то пошло. — Ты чего? — удивилась Агния, когда я согнула податливую столовую ложку. Я ойкнула и принялась разгибать ее обратно. — Эта сучка займет мой горшок, — прошипела я. Федя поперхнулся и закашлялся, краснея как рак. Парень отвернулся, но я-то видела, как его тело сотрясает от смеха. Тут до меня и дошло, что я ляпнула. Я окрасилась в спелую помидорку и с позором выскочила из столовой. В голове как в проигрывателе вертелась картина, как новенькая садится на мой детсадовский горшок. Я первая влетела в пустой класс, где красовались только чужие пеналы и дневники. Усевшись на последнюю парту (вовсе не для того, чтобы весь урок не спускать глаз с пышногривой девушки), я уставилась в окно и принялась отсчитывать минуты до долгожданного звонка. Вскоре класс наполнился жующими пирожки одноклассниками, среди которых в толпе мелькало хрупкое тельце, обтянутое серым платьем. Я приняла незаинтересованный вид и пересела на соседний стул, когда Федя плюхнул передо мной свой рюкзак. Новенькая уселась с Андреевым. Добровольно. Наталья всегда говорила, что я совсем не женственная и не умею находить общий язык с парнями. Может, она была права? Андреев не казался мне таким уж гадом, когда объяснял кудрявой брюнетке, где какой кабинет находится. Она выходила с ним на улицу, и он даже не бегал курить, а я все время ходила за ними хвостиком, принимая занятой вид, когда парень оборачивался. Так я зачем-то шла за ними по коридору (зачем-то? да я завидую так, что аж живот сводит), и Влад, придерживавший Лиду за локоть (о да, ее звали как бабульку, я даже расплылась в скользкой улыбке, когда ее представили классу), обернулся. Почувствовав, что он смотрит на меня, я притормозила у окна и достала учебник истории, уткнувшись в него носом. А под конец дня произошло самое ужасное. Я щурилась на солнце, сложив руки козырьком, отыскивая Ника среди толпы неуклюжих пузатых учеников начальных классов, когда мой взгляд наткнулся на парочку, прогулочным шагом шествовавшую к воротам школы. Нетрудно догадаться, кто это был. Он нес ее сумку с только что выданными учебниками. Я со злости пнула ногой стоящую неподалеку урну. Ладно, вру, я специально топала несколько метров, чтобы эффектно отдубасить ее бедными туфлями, носы которых тут же стерлись. Нет, я не ревную, просто невольно сравниваю себя с ней и мысленно заношу в список наши плюсы и минусы. И минусов у меня пока что, мягко говоря, чуть больше. Может, мне и не стоило вовсе быть такой грубой и дикой с Андреевым, который всего лишь тупо шутил? Тем более он недавно помог мне. К сожалению, к тому времени я еще не разобралась в себе и даже рассчитывать не могла, что парень помог мне выкарабкаться из щекотливой ситуации не в последний раз. А было бы здорово, если бы я знала, чем все обернется, и поменьше бы портачила на каждом углу. Весь ужин мне ком в горло не лез. Я даже не донимала никого — лениво жевала листья салата подобно корове, болтая ногами и поглядывая на телевизор, по которому шло какое-то очередное не блещущее смыслом шоу со звездами. Ужинали мы, кстати, без отца. Он задержался с коллегами на работе, и они решили отправиться в бар посмотреть футбол и пропустить пару кружек пива. Наталья не то чтобы удивилась или обрадовалась моей перемене настроения, но донимать своими вопросами не стала. Вместо этого они с Ником обсуждали, в какой торговый центр лучше отправиться в эту субботу, ведь они не очень хорошо ориентируются на местности. В итоге решили прибегнуть к услугам водителя. Даже меня из вежливости позвали, но я отказалась, все же пообещав сходить в кино с Агнией и Федей. Сон не шел, и я всю ночь проторчала в интернете за просмотром каких-то бессмысленных мыльных мелодрам. Ближе к утру я открыла свою страничку в социальной сети и вбила в графу поиска имя и фамилию новенькой. На нужную страницу я вышла с третьей попытки. Она кишела ванильными цитатами а-ля «мой сынок будет настоящим джентельменом» и «в его глазах я вижу свою душу», кучей подписок на публичные страницы о готовке (ставлю сотню на то, что эта домохозяйка даже ужин подогреть себе без приключений не сможет)  и, конечно же, фотографиями у зеркала в туалете. Я добавила ее в закладки, просто, чтобы быть уверенной и видеть эту стерву, когда она онлайн. Также я полазала на страничке у Влада, но там не было ничего интересного — пара фото, на которых он сверкает своей белоснежной улыбкой, человек двадцать друзей и несколько фильмов в видеозаписях. Мне почему-то захотелось узнать, какие фильмы он смотрит, но я, перепугавшись за себя после этого внезапного позыва, поспешила выключить компьютер от греха подальше. Вот еще, фильмы его смотреть… Снилась мне под утро, как обычно, мутная дребедень. Казалось, я только прикрыла глаза, а будильник уже орет на всю квартиру, Никита носится по коридорам с воплями о том, что не собрал портфель, а Наталья барабанит в мою дверь с четким намерением вышвырнуть меня из теплой мягкой кроватки. Ненавижу учиться по субботам. Почему у половины страны пятидневка, а я должна впихивать свою тушку в душ в семь утра по выходным, чтобы окунуться в ледяную воду и хотя бы перестать клевать носом и путаться в собственных ногах. Жгло все тело, но я как бравый солдат терпела и умудрялась досыпать, прислонившись к холодной липкой стене. Вот это выдержка, вот это стремление и желание поспать хотя бы еще пять минут. Нужно на Новый Год загадать, чтобы мне хватало нескольких минут, чтобы выспаться. Хотя бесполезно все это – ну, загадала я на свой пятый день рождения, чтобы эта Карина песка нажралась да откинулась где-нибудь под каруселью, и что? Живехонька. Проскользнув мимо кухни в одном полотенце, я проверила учебники, оделась и причесалась. Как хомяк напихав в рот бутербродов с ветчиной, я помахала рукой в прощальном жесте и, заново завязывая шнурки ботинок через каждый лестничный пролет, спустилась вниз. Утро встретило меня вялым пением птиц и тусклыми солнечными лучами. Свет лился сквозь кривые ветки деревьев, машины привычно гудели во дворах, а такие же неудачники как я, ползущие в школу, нагоняли тоску своим убитым выражением лица. Сумка, набитая тетрадями, тяжелила руку. Я дождалась Федю в условленном заранее месте, и по дороге в школу мы обсуждали фильм, на который сегодня собирались отправиться. Уроки пролетели на удивление быстро, я заснула всего лишь на литературе, медленно, но верно сползая под парту. Ото сна меня пробудило хихиканье Лиды, которая искоса поглядывала на меня и о чем-то шепталась с Андреевым. Уже тогда я захотела сломать ей челюсть. Девушка была маленькой, аккуратной, приятной, но обычной внешности. Грязно-карие глаза, обрамленные густыми старательно накрашенными ресницами, метали быстрые кокетливые взгляды, выглядывая из-под густой челки. Остро очерченные скулы, тонкие губы и нос с горбиной если и не придавали ей шарма, то уж точно не уродовали. Меня бы такой нос уродовал, не без обиды думала я. Настроение омрачила еще одна записка, которую я нашла рядом со старой в своем пенале, вернувшись с перемены. «По-моему эта Лида не такая красивая, как ты. Просто я вижу, что ты расстраиваешься. Я не подкатываю, а всего лишь хочу поднять настроение;) Хороших выходных» Этот шутник начинал действовать мне на нервы. Ни о каких тайных поклонниках и речи быть не могло — это определенно какой-то полоумный парень, решивший развести новенькую. Ржали там со своими друзьями, наверное, когда я красная оставшийся урок сидела. Вот пусть и таскают эти записке Лиде, она же теперь у нас звезда (никакой звездой она не была, просто меня жутко злило, что к ней отнеслись с меньшим пренебрежением, чем ко мне). От мысли о том, что какой-то аноним подкладывает мои записочки этой расфуфыренной Лиде, я сжала челюсти от злости. Мне так и не удалось сосредоточиться на геометрии. Ну, скажите мне, кто ставит геометрию последним уроком в субботу, когда ученики уже мысленно дома развалились на диванах и включили телик? Мы приехали в кинотеатр часам к четырем вечера. Это было небольшое здание, в нем пахло чем-то жареным и сладким. Здесь было всего семь залов, просторное кафе, чтобы перекусить, пока ждешь свой сеанс, выполненное в темно-синих тонах, и отдельный коридор со стендами. Я полезла фотографироваться к картонному Логану Лерману, рассмешив Федю и Агнию. Положив руку на плечо голливудскому актеру и расплывшись в широченной улыбке, я дождалась, пока вспышка ослепит глаза, а потом похлопала его по плоской несуществующей заднице и пошла за билетами. Пока я задумчиво выбирала ряд и место, нервируя девушку, сидящую за настоящей баррикадой, я услышала знакомый голос. Мысленно перекрестившись и ткнув, куда попало (неприметная блондинка вздохнула с облегчением, занеся в базу данных выбранные мною места), я обернулась и увидела Лиду и Влада. Девушка привстала на цыпочки, разглядывая цены и теребя в руках бежевую сумочку, а русоволосый парень вертел в руках бутылку Пепси. — Да вы издеваетесь, — понурив плечи, выдохнула я. Почему из всего города они выбрали именно этот неприметный кинотеатр именно в эту субботу? Эта парочка меня преследует или я сама выискала их из толпы? Очередь за вкуснятиной была поистине огромной, хотя перед Агнией стояло всего двое парней, от усталости измученно навалившихся на пятнистую стойку. Девушка торчала там с того самого момента, как я пошла за билетами. Неужели я возилась так долго, что очередь перед ней уже рассосалась? Федя сидел за одиноким столиком и ждал, пока блондинка добудет ведерки с попкорном, чтобы помочь ей донести их. Наконец она выскочила из толпы, и он пошел ей на встречу. Они обменялись смущенным взглядами (в последнее время они все реже оставались наедине)  и, легко улыбнувшись друг другу, направились в мою сторону. Взгляд Агнии на секунду вперился в точеную фигуру нашей новенькой, которая уже присмотрела себе коктейль-мороженое, но она тут же отвернулась. Видимо, она решила не рассказывать нам с Федей об увиденном, не подозревая о том, что я уже в курсе. Мы вошли в тускло освещенный редкими лампочками зал, я протянула ребятам их билеты, и мы уютно устроились на жестких сидениях, заерзав на месте. Зажав между ног бутылку минералки, я потянулась к попкорну, вот так всегда — фильм еще не начался, а у меня уже пустое ведерко. До начала сеанса оставалось десять минут, и мы перешептывались, рассматривая просторное помещение. Дверь, находящаяся слева от нас, то и дело приглушенно скрипела, оповещая сидевших о прибытии новых желающих погрузиться в мир 3D-технологий. Наконец, когда свет в зале погас, и нам показали первый трейлер какого-то уж слишком красочного мультика, дверь скрипнула в последний раз, и в зал, держась за руки, неловко прошмыгнули Влад и Лида. В груди у меня что-то екнуло, и я поспешила набрать полный рот сладкого. Парочка уселась прямо передо мной, брюнетка манерно провела рукой по волосам и откинулась на кресле. Макушка Лиды раздражала как никогда. Быстро они, с горькой иронией усмехнулась я про себя, сурово поглядываю на них из-под тяжелых очков. Два дня знакомы, а уже по киношкам за ручку ходят. Хотя, наверное, это я слишком сложная. Вы когда-нибудь кидались в людей попкорном? Вот я занималась этим целый час. Почти все мое ведерко ушло на волосы Лиды. Я ничего не могла с собой поделать и на каждом волнительном моменте в спину ничего не замечающей девушки летела еда. Пусть спасибо скажет, что я на нее минералку тратить не стала. На экране одна за другой мелькали насыщенные приключениями картины, волнительные моменты выдавливали из зрителей вздохи сопереживания и радости. Иногда зал сотрясал громкий смех. В один такой момент я невольно взглянула на Андреева (честно, я не хотела) и увидела его улыбку. По-моему, все то недолгое время, что я его знала, он улыбался совсем неискренне. Сейчас же он заливисто хохотал как ребенок, и казался очень милым. Мне уже захотелось потратить минералку на себя — плеснуть в лицо, чтобы дурные мысли в голову не лезли. Я почувствовала себя полной дурой, когда парень невзначай чмокнул в щеку свою спутницу. Точнее сказать, я почувствовала себя чужой. Зачем я так грубо обошлась с ним? Почему этой напыщенной курице удалось очаровать его за какие-то секунды, когда меня он, я уверена на все сто процентов, отчаянно ненавидит? Что за мысли, черт возьми, лезут мне в голову? — Придурок, — пробурчала я себе под нос так, чтобы никто не слышал, и осторожно поднялась с кресла. На вопрос «почему придурок» я могу ответить только одно — потому что. Обоснованность и ясность превыше всего. Ненавижу его, ненавижу, ненавижу. Захотелось даже запищать об этом, затопать ногами на месте от безысходности и заколотить руками по его груди. Какой же он отвратительный с этой неестественной улыбкой, самодовольным всезнающим выражением лица и этими русыми растрепанными волосами. Бросив, что у меня заболел живот, ведь я съела так много сладкого, я, не дождавшись конца сеанса, выскочила из зала спиной ко всем, потому что не приведи господи Влад узнает меня. Ребята даже не успели среагировать. Отчасти я ушла еще и из-за того, что испортила прическу Лиды, но это уже неважно. Купив в кафе два гамбургера, я поплелась к станции метро, чтобы позвонить Наталье и сообщить свои координаты. Пусть заберет меня. С остервенением поглощая фастфуд, я брела по улице, уныло пиная опавшие листья. Бывает, что иногда тебе весело, все хорошо, и внезапно накатывает такое всепоглощающее одиночество, что тебе необходимо забиться в угол своей собственной комнаты и долго-долго плакать просто потому, что хочется. У меня было что-то похожее. У метро я купила себе мармеладное драже и всю дорогу домой откусывала головы разноцветным мишкам. Никита хвастался покупками, но я не слушала его. Я думала о том, что хуже: зависть или ревность? У меня отлично получается ревновать людей, ничем мне необязанных. Люди называю это собственничеством, а я дебилизмом. Хуже, как оказалось то, что когда я, стоя в километровой пробке, мысленно составляла список недостатков и достоинств Влада и Перси Джексона (я что зря целый час в кинотеатре на них любовалась?), у Влада было гораздо больше преимуществ. Он ведь проще, хоть и вредный. Да и глаза у него более яркие. Такие… невыносимо голубые. А еще хуже то, что, вернувшись домой и завалившись на свою кровать, я достала телефон и от нечего делать зашла в интернет. Сообщение, оставленное Владом мне, вызывало смешанные чувства. «Знаешь, у меня в капюшоне толстовки столько попкорна…, а про волосы Лиды я вообще молчу. С тобой опасно иметь дело;) » А потом еще одно: «И зря ты ушла, не досмотрев до конца. Там такое замутил этот Люк»