А скажут, что нас было четверо

- В чём я виновата? - спрашивает Валери, и Майк молчит в ответ. Быть виноватым - это его почётная обязанность. Но было бы глупо спорить. - Что я делаю не так? - продолжает жена, и он только вздыхает. Ну а что ей ответить? Ты всё делаешь не так. Я тебя не люблю. Видит небо, Майк старался полюбить Валери. Он был добрым, заботливым и чутким. Старался предусмотреть все желания молодой жены, интересовался её делами, выслушивал сплетни о подругах, ходил с ней в кино на скучные мелодрамы и старался не сильно клевать носом в темноте зала, делал вид, что его интересует происходящее на экране. Он покупал для неё цветы, помогал с домашними делами, мальчишек тоже заставлял помогать. Со стороны они выглядели идеальной парой, родители Валери не могли нарадоваться, всё говорили, как повезло их дочке. Майк ходил вместе с Валери навещать Роба, Андерс зло называл его Роб-коматозник, и Майк сердился на младшего брата, но имя было действительно меткое, приклеилось. Пару раз он так Акслу ответил на вопрос куда идёте. - Навестить Роба-коматозника, - сказал тогда Майк и порадовался, что жена не слышала. Он не видит смысла в этих визитах, они просто приходят, иногда приносят цветы, расспрашивают врача, какие прогнозы, чего им ждать. И не ждут уже ничего хорошего, Майк видит, что даже Валери не ждёт. Майк не понимал, счастливы ли они с женой. Конечно, нельзя было однозначно отвечать утвердительно. Но нельзя было и говорить, что они совсем уж несчастливая пара. Были ведь тихие семейные вечера, они вдвоём или с мальчиками смотрели телевизор, разгадывали сканворды, играли в домино или карты. Иногда Валери просила почитать вслух, и Майк читал, даже если он уставал очень сильно на работе, если у него совсем не было настроения. Младшие братья приходили послушать его чтение, особенно Аксл любил, усаживался где-нибудь в уголке, возился с конструктором или рисовал и с жадностью слушал знакомый голос брата. Были общие радости. Совместные встречи с общими друзьями, выезды на барбекю с родственниками, семейные праздники. В семье Валери обычно шумно и весело отмечали Новый год, дни рождения членов семьи, валентинов день и прочую милю ерунду. Она привыкла к этому и принесла праздничное настроение и в свою новую семью. - Вэл у меня самая лучшая, - улыбался Майк и совершенно по-детски радовался незамысловатой игре слов. Но полюбить жену пока не получалось. А ещё не получалось родить ребёнка. Аксл поначалу часто спрашивал, когда они родят маленького, когда у него будет младший братик. Он упорно называл предполагаемого малыша братиком, и Майк думал с каким-то странным умилением, что всё это логично, маленькому мальчику вовсе необязательно занудно разбираться в наименовании родственных связей, пусть называет племянника братом, а почему ему даже не приходит в голову, что может родиться сестрёнка, тоже довольно логично, когда вокруг тебя только братья, как-то не думаешь о девочках. Потом Аксл перестал спрашивать, и Майк думал иногда, почему. То ли отвлёкся, устал ждать и как это часто бывает с детьми, увлёкся какой-то новой идеей, то ли остро чувствовал, что лучше об этом не говорить. Валери улыбалась в ответ на его вопросы, терпеливо объясняла, что детки не даются родителям просто так, что сначала надо посмотреть, готовы ли муж с женой принять малыша. Наверное, они с Майком ещё не готовы. Может, надо заработать больше денег, чтобы у маленького сразу была лучшая и самая красивая одежда, коляска и игрушки, а, может, дело вовсе не в деньгах, и Майку наоборот надо меньше времени проводить на работе. а больше с семьёй, чтобы было видно, что он готов быть хорошим папой. Аксл слушал, серьёзно хмурился и ничего не говорил в ответ, только кивал с важным видом. Майк поначалу улыбался и говорил Валери в комичном ужасе: "Опять эти нелепые телодвижения?" Та улыбалась в ответ, но со временем анекдот надоел и больше не вызывал улыбку. Майк перестал шутить, видел, как грустит жена. Они много разговаривали, и она честно призналась ему, что со временем полюбит его братьев как родных, но всё-таки они для неё чужие, она для них чужая и хочется своего маленького, ребёнка, который сделает их с Майком ближе друг к другу, который объединит их всех. С мальчиками у неё сложились неплохие отношения. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Андерс вежливо здоровался с ней по утрам и желал спокойной ночи вечером. За семейным обедом мог вежливо попросить передать соль или масло. Под настроение спрашивал не надо ли чего купить, если шёл в магазин за пивом. Но дружбы у них, конечно, не получалось. Впрочем, ни он, ни она не переживали по этому поводу. С Таем было не так просто. Он тоже был безукоризненно вежливым, но он чаще был в настроении поговорить по душам, вместе пойти куда-нибудь, обсудить важные вопросы. А иногда он замыкался в себе и ни в какую не шёл на контакт. Он тянулся к Валери, и она почему-то тянулась к доброму мальчику, но они не совпадали по фазам, и когда Тай был настроен подружиться поближе, Валери было не до него, а когда она хотела приблизиться к нему, мальчик не испытывал подобного желания. Глупо и обидно, и Майк очень переживал из-за этого, но понимал, что единственное на что он может уповать в данном случае - это время. Оно расставит всё по своим местам. Жена и брат сойдутся поближе, жена и другой брат научатся разговаривать, он, в конце концов, полюбит свою жену. С Акслом было непонятно. Как и всякий ребёнок он иногда капризничал и упрямился, иногда раздражал или раздражался, но он не пакостил специально, не делал каких-то осознанных гадостей. Кажется, он был не против дружить с Валери. Но по-прежнему больше доверял Майку, по-прежнему его главным другом и защитником был старший брат. И если Акслу снился кошмар, если он чего-то пугался или грустил, он шёл за утешением к Майку, а не к его жене. Валери думала, что мальчик не воспринимает её всерьёз, не относится к ней, как к члену семьи. Пока однажды не стала случайной свидетельницей разговора Аксла с его одноклассниками. В тот день она забирала мальчика из школы, пришла, когда дети играли во дворе. - Моя мама умеет готовить очень вкусный чизкейк, а твоя мама умеет? - услышала она вопрос мальчика Питера. - У него нет мамы, - ответил вместо Аксла его приятель Руперт. - Зато у меня есть Валери, - спокойно ответил Аксл. - Кто это? - хором удивились Руперт с Питером. - Вэл у нас лучшая, - тепло улыбнулся Аксл, не стал ничего объяснять друзьям, вполне вероятно, счёл, что этого достаточно. Валери тоже улыбнулась, поняла, что и ей этого достаточно. Мальчик признаёт её, мальчик гордится ей. Подошла к ребятам, приветливо кивнула Питеру и Руперту, взяла Аксла за руку и повела домой. Он доверчиво и радостно вложил ей в руку свою маленькую ладошку, и она в тот момент чувствовала себя едва ли не самой счастливой женщиной на свете. - Что мне сделать, чтобы ты не был таким грустным? - неожиданно спрашивает Валери. - Поехали на океан, - отвечает Майк, и она мысленно аплодирует. Муж выступил более неожиданно, как ни крути. Они едут всей семьёй. Даже Андерс не стал возражать, не стал особенно кривиться, Майк боялся этого, а совсем в глубине души, он надеялся, что брат не захочет поехать, Майк думал, что так было бы легче, ненавидел и презирал себя за эти мысли. Старшие мальчики были какие-то торжественно-притихшие, и только Аксл болтал без умолку, рассказывал Валери, как они ездили на океан всей семьёй, у них тогда ещё были мама и папа, а он, Аксл был совсем маленький. Майк и не подозревал, что Аксл помнит так много. Мать была в красивом синем сарафане, Майку перед поездкой купили яркую рубашку с коротким рукавом, а у Андерса была распухшая губа, он ударился о турник, когда на спор подтягивался пятнадцать раз. Слушая болтовню младшего братишки, Майк вспомнил и мать в синем сарафане, и лёгкий щекочущий шёлк рубашки, отец расщедрился, купил старшему сыну дорогую вещь, и припухшую губу Андерса, и как тот всё прикладывал к ней монетку, чтобы не так сильно болело. Это Тай придумал, порылся в кармане и достал две монеты. Они ехали в машине, и одну монету Тай осторожно высовывал в окно, встречный ветер остужал её, и мальчик отдавал монету брату. И пока Андерс держал монетку на губе, Тай охлаждал для него вторую. Они долго гуляли по берегу, и даже Аксл присмирел, перестал трещать без умолку, крепко уцепился за руку Майка и подпрыгивал с ним рядом. Ноги утопали в мягком песке, проваливались, но мальчик всё равно упрямо продолжал прыгать. Потом долго сидели на берегу, Аксл устроился рядом со старшим братом, повозился у него под тёплым боком, а потом и вовсе улёгся на песок, опёрся головой о вытянутые ноги Майка и блаженно закрыл глаза. Тот хотел было возмутиться, понимал, что долго он так просидеть не сможет, неудобно и ноги затекут, а потом сам вспомнил, что Аксл также лежал головой на коленях отца. Не стал ничего говорить, только погладил мальчика по голове. Тай и Андерс бродили по пляжу где-то в отдалении, а рядом сидела Валери. - Что я делаю не так? - снова спрашивает она мужа, говорит тихо-тихо, чтобы Аксл не услышит. Майк не отвечает, просто осторожно подвигает к ней руку и легонько гладит жену по плечу, по руке. Младший брат тихонько смеётся, не открывая глаз. - Ты чего? - ласково спрашивает его Майк, снова гладит по голове. - Просто. Хорошо, - отвечает Аксл, перехватывает руку брата, сжимает легонько. И Валери почему-то улыбается. - Хорошо, - эхом повторяет Майк и ласково кивает жене. - Всё ещё будет хорошо, - твёрдо обещает Майк Валери. Он верит своим словам. В конце концов, они же поехали на океан, как он когда-то пообещал.