Один, десять, сто, тысяча!

      У Оджамы Жёлтого два старших брата. В отличие от Джуна Манджоме, он беспомощный, маленький, слабый…       Джун повторяет это "в отличие от" так долго, что сам почти научился верить: когда Оджама Жёлтый просит найти его старших братьев, внутри ничего не ёкает. Джун просто запретил себе реагировать на словосочетание "старшие братья".       Но в этом злая ирония: у единственного монстра Джуна Манджоме, подходящего под условия его старших братьев о малой атаке, — Оджамы Жёлтого, — тоже есть старшие братья. Которых двое. Один — чёрный, другой — зелёный. Это, конечно, совершенно не то же самое, что “один — во главе политической элиты Японии, второй — крупнейшая из акул на мировых фондовых рынках”, но есть в одном факте этого что-то неуловимо похожее, неумолимо роднящее Джуна с ним.       У Оджамы Жёлтого два старших брата, совсем на него не похожие своими гротескными формами. И он на них непохожий. И все они трое, в отличие от одинаково тёмных и сероглазых Манджоме, по-разному уродливые; в отличие от общей на троих Манджоме интеллигентной вежливости, за которой скрывается сталь, — туповатые и откровенно бесстыдные в своих красных труселях — единственном маркере сходства. Но это совсем не главное.       У Оджамы Жёлтого два старших брата, потеряв которых, он места найти не мог.       У Джуна Манджоме два старших брата, которые за три месяца и пальцем не пошевелили, чтобы ему помочь.       Найдя старших братьев, Оджама Жёлтый от счастья смеялся и плакал.       Джун Манджоме старших братьев не ищет — они сами его находят. И каждый раз делают так, чтобы он надеялся: в следующий раз его точно не будут искать.       У Оджамы Жёлтого два старших брата, найдя которых, он уже не расстаётся с ними совсем. Парят теперь, раздражая, над правым плечом все трое, как их ни просили смыться.       Два старших брата Джуна Манджоме вызвали его на дуэль.       А Оджама Жёлтый и два его старших брата как будто совершенно этого не понимают и жужжат надоедливо в уши, будто бы братские узы — это то, что не рвётся, что нет в мире связей сильнее родственных, сильнее общей на троих крови…       Джун считает, что они тупые.       Или просто им повезло, что Чёрный не находится во главе политической элиты Японии, а Зелёный — не одна из крупнейших акул на фондовых рынках.       Чоусаку улыбается, готовый — снова — его растоптать.       Но в этот раз всё по-другому. В этот раз бой идёт в мире Дуэльных Монстров, а вовсе не на привычной ему арене из лживых улыбок и подковёрных интриг. И в этот раз Джун Манджоме не проиграет, потому что ему плевать, что на кону для Манджоме Групп; для него на кону — право самому выбирать, как ему жить. Право не быть мусором, за который его почитают все: и те, кто считает, что ради семейного блага он проиграет; и те, кто считает, что даже благодаря своему непослушанию он не выиграет. Эту последнюю мысль Джун читает в глазах брата и подбирается, готовясь к схватке.       Готовясь доказывать Чосаку и Шоджи на языке карт правду о том, что, когда Оджама Жёлтый и два его старших брата не пытаются друг друга использовать, — они сила. Пускай уродливые, тупые и вовсе не имеют атаки.       И именно это, пожалуй, стоит всего дороже.