Я не вернусь, и снова не будет весны, Я поднимусь, я уже не боюсь высоты. Я не хочу, чтобы ты, я не хочу, чтобы я Часами, словами, весами грузили себя.
Оба были дико усталыми, но решили не задерживаться в мрачном лесу и покинуть его как можно скорее. Они шли навстречу солнцу и через некоторое время вышли в поле. Вокруг, сколько хватало глаз, простирались огромные, бескрайние поля: сочная трава и культивируемые растения ласкали лучи жаркого летнего дня, а вдалеке виднелись горы, снежные верхушки которых почти растаяли. Наступил июнь. Сакура с потрясением осознала, что совершенно упустила момент, когда один месяц сменился другим, но, судя по знакомой сухой жаре, лето уже пришло. Саске подставил лицо солнцу, едва заметно улыбаясь. Харуно смотрела на него чуть искоса, боясь наблюдать вплотную за его мимолетными проявлениями радости. Высокая трава по пояс возле земли еще хранила неприятную холодную влажность, которая окутывала обнаженные участки ступней самым омерзительным ощущением, которое Сакура только могла себе сейчас вообразить. «Скорей бы выбраться отсюда!» – она содрогнулась. Но в целом, вид открытого неба, не скрытого давящими кронами, порядком её вдохновил. Куноичи огляделась. – Саске, посмотри, кажется, там тропа! – воскликнула куноичи, указывая пальцем куда-то вдаль, за колосящийся горизонт высокой травы. Саске, медленно моргая, перевёл взгляд, прищурился и действительно разглядел высушенную, но явно используемую дорогу, ведущую из леса вдоль полей и теряющуюся где-то в видневшихся вдалеке горах. – Хорошо, – кивнул он. – Идём туда. Пробраться сквозь густую поросль было непросто, но желание выйти на сухую дорогу было слишком велико, чтобы Сакура позволила какой-то траве встать у неё на пути. Саске же двигался, казалось, на автомате, движения перед глазами размывались, он лениво глядел по сторонам, не обращая внимания, что Сакура уже убежала вперёд. Все силы организма были брошены на поддержание бодрствования: в отличие от куноичи он почти не спал все три дня. Несмотря на это, Учиха знал, что сможет продержаться столько, сколько нужно. Но не без побочных эффектов. Когда они вышли на тропу, Харуно вздохнула с нескрываемым облегчением и оглянулась на тёмный лес. Мысль, что обитель сырости и мрака осталась позади, обнадёживала, давая силы двигаться вперёд. Её вдохновение видом, открывавшимся дальше, с лихвой покрывало усталость предыдущих дней. Ну и конечно, сброшенный балласт, в виде душевных сомнений и метаний, ощутимо снижал эмоциональное напряжение. Она судорожно размышляла, закусив губу, глядя на спутника, который лениво брёл ей навстречу. – Саске, – она собралась с духом и обратилась к нему, когда он наконец вышел на дорогу. – Можешь считать меня слабачкой, но нам нужен постоялый двор. И как можно скорее, – стараясь выглядеть серьезной, почти взмолилась она. – Да, конечно, – Саске, казалось, и не заметил её смущения, он и сам сейчас хотел хорошенько отмыться и отдохнуть. Картинка перед глазами была нечёткой, собственная рука двигалась с какой-то рябью, мыслительный процесс был сильно замедлен, поэтому Учиха не сразу понял, что Сакура ждёт от него. Непривычно медленным движением он вынул карту из бокового кармана сумки и протянул её девушке. Она с готовностью выхватила её из ослабленной хватки и принялась торопливо разворачивать и разглядывать, однако куноичи видела эту карту всего лишь второй раз, поэтому сориентироваться на ней быстро было не так-то просто. Харуно принялась крутиться и всячески наводить карту на окружающее пространство. – Хм, что-то я никак не пойму, – задумчиво произнесла она, вглядываясь в пометки, оставленные явно рукой Саске. – Переверни, – спокойно посоветовал Учиха. – О, точно, – неловко улыбнулась Сакура и, повернув карту, довольно быстро увидела на ней горы, которые были сейчас прямо перед ней. – Взгляни, кажется, перед перевалом будет небольшой населённый пункт. Может быть, там будет даже гостиница с онсэном! – ирьёнин даже не попыталась скрыть своего восторга. – Это было бы неплохо, – неожиданно оживился Саске, которому, кажется, пришлись по душе мысли о горячих источниках. – Давай поспешим, думаю, к вечеру мы доберемся туда. «Только к вечеру?!» – ужаснулась куноичи. Но спорить не стала: Учиха безукоризненно ориентировался в пространстве, всегда с точностью предсказывая время, необходимое для преодоления указанного расстояния. Даже будучи таким уставшим и сонным. Сакура поспешила за ним, стараясь подстроиться под его темп ходьбы и не отставать. Начав свой путь из леса ранним утром, за день они прошли сквозь густую нескошенную траву, скоро сменившуюся бескрайними плантациями чая. К полудню солнце распалилось так, что путники оказались вынуждены снять плащи и нести их в руках. Сакура то прятала быстро нагревающуюся голову под плащ, то снимала его обратно. Жар от пыльной дороги только увеличивал изнурительность этого пути. Хотелось пить, но вода в фляге расходовалась очень экономно. Периодически растущие ровными рядами кусты чайного дерева ненадолго сменялись полями с овощами и фруктами. Сакура даже сорвала одну румяную спелую грушу, предварительно ещё раз оглядевшись по сторонам. Плоды свисали с деревьев, игнорируя невысокую деревянную ограду, которая тянулась вдоль дороги. Украденная груша оказалась удивительно сладкой и сочной. Она предложила Саске поделиться с ним, но он отказался. «Надеюсь, это не потому, что я сорвала её без спроса», – пристыженно подумала куноичи, с удовольствием доедая фрукт. Зато, когда Сакура достала из сумки злополучное сушёное мясо, он привередничать не стал. «Должно быть, Саске почти ничего не ел всё время, что мы провели в лесу», – подумала она, глядя на его впалые щёки и на то, как жадно он уплетал их запасы. Она вновь почувствовала укол совести. Почему-то ей было стыдно за то, что он страдал и голодал. Как будто это была её вина. Ирьёнин слегка покачала головой, отгоняя неприятные мысли. «Это уже в прошлом, скоро мы доберёмся до гостиницы и смоем с себя произошедшее». Иногда она думала, что Саске крайне безжалостен к себе, и она испытывает сочувствие за двоих, и, если бы он узнал об этом, страшно рассердился бы. “Мне не нужна жалость, Сакура”, – она так и слышала этот ледяной оскорбленный голос у себя в голове. Вздохнув, куноичи заставила себя переключить мысли на дорогу. Сколько бы они ни шли, горы не становились ближе. Харуно уже начала думать, что это какой-то таинственный враг навёл на них гендзюцу, и они не могут из него выбраться. Разумеется, такого быть не могло, ведь что-что, а гендзюцу она умела раскалывать как орешки, и это уже не говоря про Саске, который сам мог любого окунуть в самую сложную иллюзию. Но верить в такую выдумку хотелось больше, чем в правду – подножие гор было невероятно далеко. Тем не менее, как и говорил Саске, когда за каменными гигантами растёкся розовый закат, впереди замаячила деревушка. К счастью, к вечеру стало прохладней, мучительная жара отступила, а видневшийся впереди оазис подогревал надежду и гнал их вперёд. Место оказалось куда более ухоженным и уютным, чем предыдущее. Очевидно, деревня пользовалась интересом у туристов: разнообразные сладости и тысячи самых разных сортов чая продавались тут и там, а гостиница с желанным онсэном нашлась почти сразу. Туристический сезон был в самом разгаре, поэтому Саске и Сакура могли рассчитывать только на «остатки»: им достались одноместные номера на разных этажах. Харуно обеспокоенным взглядом проводила усталую спину спутника, когда тот, вяло попрощавшись, отправился к себе. Саске едва скинул обувь, сумку и плащ, оставив их валяться прямо на пороге номера, после чего рухнул на кровать. Он уснул прежде, чем его голова коснулась подушки. Без сомнений, Сакуре тоже многое пришлось пережить, однако она нашла в себе силы принять душ и погрузиться в пышущий жаром источник. «Будьте благословлены те, кто придумал онсэны», – с неописуемым наслаждением подумала куноичи, заставляя все мышцы расслабиться и позволяя воде сделать свое дело. Блаженство было столь велико, что Сакура забыла обо всём: о сложных отношениях с Саске, о влажной земле и пробирающем холоде, и даже о присутствующих рядом с ней других постояльцах. Она плавно отклонила голову на выложенный плиткой бортик и посмотрела на ночное звездное небо прямо над собой; застывшую тишину нарушал лишь стрекот цикад да тихие переговоры женщин на другой стороне бассейна. Всё налаживалось. Всё было хорошо, а всё плохое – осталось позади. Харуно позволила себе слабо улыбнуться от осознания этой мысли. Саске был непредсказуем, и мало ли что могло прийти ему в голову после того, как он выспится, но почему-то она чувствовала, что кризис в прошлом. А месяцы, проведенные с Учиха в диких условиях, научили её доверять себе. Сакура не видела его весь следующий день. С одной стороны, она начала немного беспокоиться, когда Саске не дал о себе знать ближе к вечеру – всё ли с ним в порядке? С другой – она не хотела вламываться к нему и мешать отдыху. Он его заслужил. К тому же, она сама прекрасно отдохнула. Сомневаться и нервировать себя мыслями о сказанных и несказанных Учиха словах больше не было ни сил, ни желания. А провести время наедине с самой собой, мягкой кроватью и онсэном, оказалось удивительно хорошо. Вдобавок, в местном ресторане прекрасно готовили и подавали что-то кроме рыбы и сушеного мяса. Скоро Саске проснется, и их полное лишений путешествие продолжится, а пока она вправе насладиться всеми благами цивилизации. Так она провела день, а на следующее утро, после завтрака, всё-таки решилась нарушить покой Учиха, придя к нему в номер. Саске выглядел отлично: цвет лица посвежел, взгляд прояснился, впалые щеки не выглядели так ужасающе, и Сакура знала, что скоро он придет в норму. Однако, в первую очередь её привлекла его футболка. – Тебе очень идёт белый цвет, – восторженно произнесла она, не удержавшись от комментария. В гостинице выдавали бесплатную чистую одежду: белую футболку и простые черные штаны как для мужчин, так и для женщин. Видимо, Саске тоже отдал свои вещи в местную прачечную, и теперь они оба выглядели одинаково. В ответ на её замечание Учиха просто пожал плечами: очевидно, цвет его одежды не казался ему чем-то, чему стоило бы уделять какое-то внимание. – Ты как? – первым делом поинтересовался он, пропуская Сакуру в номер. – Отлично, – она слегка повела плечами, будто удивляясь этому вопросу, пока бегло оглядывала его номер. – А ты? – Выспался и чувствую себя лучше, – признался он. – Онсэн творит чудеса. – О, ты уже успел побывать там? – Вчера вечером, когда проснулся. Садись, – он махнул рукой на кровать. – Я кое-что нашёл. Сакура послушно опустилась на изножье. Саске что-то взял со стола и вернулся к ней, он плюхнулся на кровать, ложась на покалеченную руку, а правой развернул перед собой старую потрепанную карту. – Стояла в рамке, – добавил он, когда куноичи заинтересованно стала изучать её. – Скорее всего, она устарела, – сочувственно произнесла Харуно, исподлобья посмотрев на спутника. Саске бросил хмурый взгляд. – Если ты думаешь, что на современных картах контрабандисты отмечены красным крестиком, то ошибаешься, – буркнул он. – Это достаточно подробная карта местных территорий, тут обозначены все населенные пункты, расположенные на побережье, а это то, что нам нужно. Сакура проигнорировала его колкость, запоминая изгибы речушек, линии дорог, и крупные точки. Эта карта была старой, интересно, сколько рук держали её до них? Брали ли её с собой в путешествия или она всегда принадлежала этому постоялому двору? – Ты… хочешь её стащить? – осторожно поинтересовалась девушка. – Не стащить, а позаимствовать, – он снова стрельнул взглядом. – Тут она болтается бесполезной частью интерьера, а со мной у неё есть шанс принести миру пользу. Сакура улыбнулась и тоже упала на кровать, устав сидеть без опоры. Она посмотрела на потолок, обшитый досками. – Значит, наш путь дальше лежит через горы? – Да, – коротко ответил Саске. – Сама видела, так просто их не обойти. Куноичи повернула голову и взглядом прошлась по тянущемуся горному хребту на карте. Дорога предстояла тяжелая. – Взбираться и двигаться по горам будет нелегко, – задумчиво произнесла Сакура, скорее просто, чтобы поддержать разговор. Вряд ли Саске можно было напугать чем-то подобным. – Ничего, ты справишься, я уверен, – он ухмыльнулся, одной рукой ловко сворачивая карту, лежащую между ними, и перекладывая её на тумбу. Сакура замолчала, смущённая этим замечанием. В голову как назло полезли воспоминания о его сомнениях в ней, как он говорил ей, что путешествие это опасно, – он действительно думал, что для такой куноичи, как она, путешествие представляет серьезную опасность? “Сакура, когда ты последний раз была на полевых миссиях?” А еще его хмурый вид на протяжении месяца, вечное поторапливание… «Это была насмешка? Он же сам вернулся и сказал, что больше не будет пытаться уйти… Что если он снова начнет видеть во мне обузу?» – беспокойство закрутилось в душе, увлекая Харуно в круговорот не самых приятных мыслей и воспоминаний. От Саске не укрылось её смятение, возникшее после его слов. Хоть он и сказал это искренне и совершенно беззлобно, он почувствовал необходимость вернуть ей уверенность в нём. В конце концов, именно из-за его отталкивающего поведения Сакура была в смятении. – И я не считаю тебя слабачкой, – негромко, но чётко произнёс Саске, возвращая внимание девушки к себе. – Что? – нелепо переспросила она, уставившись на молодого человека. Она повернулась на бок, чтобы быть к нему лицом. – Желание отдохнуть не делает тебя слабачкой, вот что, – буркнул он, недовольный тем, что вынужден пояснять. Сакура была удивлена, что он смог запомнить её слова, даже будучи в состоянии «нестояния». – И вообще, я никогда так не считал. – Это неправда, – Харуно немного смущенно фыркнула, отводя взгляд. – В детстве еще как считал, и это было заслуженно. Саске немного помолчал, рассматривая лицо девушки, невольно вспоминая и сравнивая её с той, какой она была в детстве. – Легко быть сильным, когда ты наследник древнего клана и обладатель редкого генома, или просто парень, в котором запечатано самое могущественное существо на планете, – начал рассуждать он, и взгляд его скользил по её лицу. – Гораздо сложнее встать на защиту поверженных товарищей, будучи слабой девчонкой без особых способностей. Зная, что у тебя нет ни единого шанса против противника, превосходящего тебя и силой, и числом. – Сакура подняла глаза, встречаясь с его взглядом. Она не знала, чему изумилась больше: тому, что он помнил, или тому, что решил заговорить об этом. – Ты ведь знала, что ничего не сможешь противопоставить им, могла сбежать и бросить нас, но ты этого не сделала. Никогда не делала. Наверное, нужно быть очень сильной, чтобы защищать кого-то, будучи беззащитной. Не джинчуурики, не наследница великого клана. Просто девочка с непоколебимой волей. Сакура почувствовала, как из глаз брызнули слёзы, и быстро отвернулась от Саске, по привычке смущаясь обнаженных чувств. Его слова тронули её: она и подумать не могла, что Саске помнит о тех временах, и её поступки даже для него что-то значат. Неужели он способен на такое? Позади послышался смешок. – Опять плачешь? – улыбаясь, спросил Учиха, глядя на выступающие сквозь белую футболку лопатки девушки, и неожиданно коротко рассмеялся на последовавшее в ответ жалобное «угу». Ему вспомнилось то время, когда их команда только-только была сформирована – как же его раздражала эта ноющая девчонка. Сейчас те воспоминания не откликались в нём никакими негативными эмоциями: всё раздражение высокомерного подростка стёрлось так, будто бы его никогда и не было, оставив после себя лишь факт своего существования. Напротив, теперь Саске удивляла возможность Сакуры оставаться такой же чувствительной даже после всего того, что ей пришлось преодолеть. Ведь его это всё заставило загрубеть, он стал менее восприимчивым, а Сакура нет. Он протянул руку и кончиками пальцев провёл по отросшим волосам, по теплой спине. Потом ещё раз, и ещё, и ещё. Нежное поглаживание заставило Сакуру замереть, чтобы не спугнуть эту чуткость лишним движением. Саске наконец-то приоткрылся ей, позволил увидеть немного больше, чем кому бы то ни было, показал чуточку того себя, которым он мог быть, которым хотел быть. Сакура уже не плакала, она вдруг очень четко осознала, что его ранимое нутро, скрытое за сотней стен – в её руках. И очень важно сделать так, чтобы под её защитой он больше никогда не чувствовал себя уязвимым. Его теплые пальцы на её спине. Прикосновение, еще одно… последний раз и она повернется к нему! Она перевернулась на живот, частично пряча лицо в покрывале, показав лишь один глаз. Саске улыбался. Так мягко и просто, что сердце девушки окончательно растаяло. В глубине души она знала, что он не будет таким всегда, но она может посмотреть на него получше и запечатлеть в памяти эту улыбку на бледных губах. Прикосновения прекратились, в этот же момент Сакура, утопая в мягкой кровати, перевернулась на бок, к нему лицом. Подумав с мгновение, придвинулась ближе, словно желая проверить, не исчерпал ли Саске свои лимиты нежности. Он приподнял руку и слегка поманил её пальцами, призывая лечь еще ближе. Смущённая донельзя, Харуно и не подумала отказываться, тут же подтягиваясь ближе к нему и прижимаясь к теплому боку. Она положила голову ему на грудь и обняла, чувствуя, как Саске обнимает её в ответ. Сердце в груди сжималось в самых приятных на свете тисках. Если бы в этот момент Сакуре захотелось что-то сказать, она не нашла бы слов, чтобы описать степень своего счастья. Она втянула носом запах его тела – Саске был для неё почти родным, настолько близким и одновременно с тем – недосягаемым. «Это в прошлом, – напомнила она себе. – Теперь всё будет по-другому, больше он не будет пытаться убежать от меня». – Спасибо, что сказал мне это, – тихо промолвила Сакура, не поднимая головы, так что Саске мог видеть только розововолосую макушку. – Для меня это много значит, – призналась она. В ответ Саске только крепче обнял её, не желая нарушать воцарившуюся уютную тишину. Их положение было довольно интимным, что стало понятно только по прошествии небольшого отрезка времени, когда яркие эмоции улеглись. Учиха всё ещё не знал, как правильно относиться к собственному возбуждению, которое возникало, когда Сакура была слишком близко. Может, это вполне нормально? Они же теперь… вместе? Он не знал, как это назвать. «Интересно, Сакура тоже думает об этом?» – Саске закусил губу. Он слегка приподнял голову, чтобы незаметно увидеть её выражение лица. Покой. Словно она наконец почувствовала себя так, как хотела. Или там, где хотела. Сакура прижималась к нему и ей было правильно и хорошо. Странное ощущение вспыхнуло в груди, словно приятно согревая и болезненно обжигая одновременно. Впервые за долгое время Саске чувствовал себя… смущенным? Он осторожно глянул на её лицо еще раз. Глаза девушки были прикрыты. «Может, оно и к лучшему», – скептично подумал Учиха. Возможно, ему тоже следовало попытаться расслабиться? Просто получить удовольствие от близости дорогого человека? Но стоило ему закрыть глаза и сосредоточиться – он пока еще не знал, на чем именно, – как Сакура сама прервала их объятия. Она приподнялась, обратила на него ясный взгляд и тепло улыбнулась. – Ладно, я пойду к себе, – мягко сказала она, вставая с кровати. – Не буду утомлять тебя своим присутствием. – Ты не утомляешь, – тут же ответил Саске и быстро сел, чуть подавшись корпусом вперед. – Не хочу, чтобы ты так думала. – В любом случае, есть смысл подготовиться к дороге, проверить всё ли цело, может, докупить припасов, постирать или обновить какие-то вещи, – разумно предложила Сакура. Она выпрямилась, потянулась, хрустнув позвонками, а после, бодро глянув на Учиха, спросила: – Ну что, завтра в горы? Он сощурился, чуть криво улыбнулся, смотря на неё. – Может, ещё денёк отдохнём?Я же вернусь и снова наступит весна. Когда я проснусь, я знаю, тебе не до сна. Я так хочу, чтобы ты, я так хочу, чтобы я… Дышали одной тишиной и не видели дня.