Это больше, чем мое сердце, Это страшнее прыжка с крыши. Это громче вопля бешеного, Но гораздо тише писка забитой мыши. Это то, что каждый всю жизнь ищет, Находит, теряет, находит вновь. Я говорю тебе про любовь.
Утро выдалось тяжелым. Мало того что Сакура чувствовала себя совершенно разбитой, так еще и за окном стояла пасмурная, не жизнерадостная погода. Дождя не было, но судя по небольшим лужицам и каплям, которые размеренно бились о карниз, он прошел ночью и, вполне возможно, будет еще и днем. Настроения не было, Сакура чувствовала себя откровенно паршиво. При взгляде на своё опухшее лицо, в собственные измученные глаза, смотревшие на нее из зеркала, хотелось забиться куда-нибудь под ванну и пролежать там несколько дней, скрываясь от реальности. Лишь чувство долга и титаническая воля помогли ей не плюнуть на всё и вернуться в кровать. Сакура сумела собраться и привести себя в порядок, даже затолкала в себя завтрак, хотя кроме апатии ирьёнин не ощущала ничего. Из-за скверного самоощущения она первое время даже не думала о Саске, словно её мозг заблокировал все воспоминания об источнике ужасного настроения и недосыпа, но, когда вспомнила, выкинуть его из головы уже не смогла. И от этого уныние только становилось сильней. Она не думала ни о чем конкретном, не размышляла над ситуацией, не искала различные пути решений: в голове словно был туман, и в этом тумане горькой обиды и разочарования она витала всю дорогу до клиники. А после, словно заика-актер, который выходя на сцену напрочь избавлялся от своего недуга, Сакура ожила, усилием заставляя себя вскинуть голову и пошире распахнуть глаза, чтобы не отпугивать детей и персонал. Она думала, что день будет тянуться долго и нудно, боялась, что не сможет быть достаточно сильной и веселой: не хотелось вызывать беспокойства коллег. Однако, несмотря на то, что Учиха маячил где-то на краю сознания, рабочий процесс быстро её увлек: она очнулась, только когда пришло время обеда, и в кабинет привычно влетела Яманака. – Ну что, обрадовали тебя уже, а, Лобастая? – улыбаясь, спросила с порога Ино, до которой, очевидно, долетели вести о возвращении Саске. – Шикамару рассказал мне вчера вечером – вот уж я удивилась, – хотела воскликнуть девушка, но на последнем слове осеклась, заметив совершенно ровные эмоции на лице подруги. На Ино был медицинский халат, уже расстёгнутый, под которым виднелась фиолетовая юбка и топ. Она не была врачом в полном смысле этого слова, все её медицинские навыки ограничивались базовыми знаниями для оказания первой помощи, но она была другом, способным поддержать и найти язык с любым, даже самым несговорчивым ребенком. Всё это очень помогло Сакуре в начале её пути, когда она только начала осваивать психотерапию и развивать это направление. Но, очевидно, Ино дорабатывала здесь свой последний месяц, так как с самого начала обещала Харуно, что покинет госпиталь и клинику, когда выйдет замуж, а свадьба с Саем была назначена на конец мая. – Ага, – холодно ответила Сакура, переводя взгляд обратно к бумагам на столе, её бледные, плотно сжатые губы, растянулись в тонкую линию. – Что он… Не объявился даже? – уже упавшим голосом спросила Ино. Теперь она уже жалела, что не смогла сдержать свои эмоции и не дала подруге самой поделиться новостями. – Да нет, объявился, – так же сухо и сдержанно ответила Харуно, не в силах выдавить из себя что-то ещё. Да и что тут скажешь? – Но радости на твоем лице я что-то не наблюдаю, – предприняла еще одну попытку Яманака, но Сакура в ответ только пожала плечами. – Чёрт возьми, Лобастая, мне что, клещами из тебя все вытягивать?! – не выдержав, воскликнула куноичи, нахмурившись. – Объясни уже, что произошло? Ино не пришла с пробежки, но грудь её тяжело вздымалась, а синие глаза обеспокоенно вперились в лицо подруги. Что же такого этот Учиха мог выкинуть всего за один день, что на ней не было лица? На миг Сакура растерялась: рассказать все в подробностях? Ни за что, даже столь близкой подруге. Но что ответить ей? Врать не хотелось тоже. Взгляд забегал по комнате, а после встретился с глазами собеседницы. – Он поцеловал меня. А потом сказал, что нам лучше быть друзьями, – сипло произнесла она. Видимо, мозг Сакуры сгенерировал оптимально короткий ответ, наиболее точно отражающий положение дел. Вздрогнув на первой части откровения, Ино быстро померкла после второй. Обе замолчали, отрешенно уставившись куда-то в пространство. Кабинет Харуно был средних размеров: белый потолок, белые стены, вдоль которых стояли шкафы с документами, напротив двери находились два окна, к которым сама Сакура сидела спиной, чтобы сразу видеть посетителей. Её стол был самым обычным – цвет светлого дерева, несколько ящиков, для бумаг и личных вещей; коричневое кресло средней удобности, черный стул напротив, потёртый диван зеленого цвета – для посетителей и хоть какого-то чувства уюта. Ничего такого примечательного, за что можно было бы зацепиться блуждающему взгляду. В голове у Сакуры царила глухая пустота, в то время как Яманака отчаянно искала хоть что-то, хоть какой-то совет, какие-то слова, которые могли бы поддержать подругу в такой ситуации. Она не могла молчать: если она будет делать это слишком долго, Харуно может окончательно убедиться в безвыходности ситуации, а этого допускать было нельзя. – Поговори с ним, – тихо сказала Яманака. – Еще раз. – Она перевела уверенный взгляд со стены на Харуно, на лице которой медленно проступали признаки мрачного недоумения. – По-твоему, я не попыталась? Или ты считаешь, что мне не хватило унижения в прошлый раз? – в её голосе слышалось неприкрытое раздражение. – Значит, попытайся еще раз! – стояла на своём Ино, с каждым словом распаляясь всё сильней. – Чёрт побери, Сакура, он же все равно опять скоро свалит, все это понимают. Отправится опять, словно монах, странствовать десять лет в поисках неизвестно чего, за это время твоё чувство неловкости и стыда тысячу раз забудется, – упрямо тараторила она. – Неужели после стольких лет борьбы за него ты вот так сдашься? – Вот именно, эта борьба уже затянулась, он все равно не возьмёт меня с собой, – подстраиваясь под повышенный тон подруги, ответила Сакура. – Просто попытайся! Если нет, то и чёрт с ним, но что, если да? – Я не буду разговаривать с ним об этом снова, я не хочу быть навязчивой идиоткой, я уже не ребенок! – Пройдут годы, ты выйдешь замуж за какого-нибудь Акио, Ли или Иоши, будешь жить с ним, есть за одним столом и не сможешь спокойно спать, каждую ночь думая: «а что если бы я тогда послушалась Ино и поговорила с ним? Что если бы все сложилось иначе, попытайся я еще хотя бы один раз? Может, сейчас я могла бы уже рожать двенадцатого Учиха, а Саске носил бы меня на своей единственной руке?» – Замолчи! – сердито бросила Сакура, зыркнув на подругу. Повисло молчание, Ино, очевидно, высказала весь свой запас убеждений, а Сакура сверлила взглядом краешек стола, словно обдумывая все услышанное. Неожиданно она насмешливо фыркнула. – Двенадцатого… Я тебе что, производящий станок? Видя, что настроение подруги улучшилось, и та даже немного улыбнулась, Ино тоже расслабилась. – Совсем не обязательно, чтобы этот разговор был похож на предыдущие. Ты действительно уже не ребенок, вам просто нужно трезво и рассудительно по-го-во-рить, – по слогам произнесла Яманака, стараясь подчеркнуть важность. – Как взрослым людям, всё взвесить и не переходить на эмоции. Попытайся, пожалуйста, – почти взмолилась она. Отчего-то она была уверена, что эти двое просто не поняли друг друга – или себя – и им нужно хорошенечко во всем разобраться, она боялась, что из-за опрометчивости и упрямства её лучшая подруга окажется несчастной и разбитой, как то самое корыто, у которого остаются сидеть те, кто пытались недостаточно. Сакура вздохнула и с благодарностью взглянула на собеседницу. – Ничего не обещаю, но спасибо, что поддержала, – мягко и спокойно сказала она, слабо улыбаясь. – Я не уверена, что вообще увижу его теперь, – девушка вскинула руки, видя, что Ино уже собралась возмутиться. – Чёрт возьми, Сакура, мне что, за руку тебя к нему вести, в самом-то деле? Дальше день шёл в своём привычном темпе: Сакура заставила себя отодвинуть гнетущие мысли на задний план. Она приняла решение послушаться Ино и поговорить с Саске, если ей, конечно, теперь представится такая возможность. Ирьёнин пыталась говорить с насмешкой на тему того, что может с ним больше и не увидеться после произошедшего, но в глубине души страшилась этого больше всего. «Только не это, только бы увидеть его хотя бы еще раз!» – с замиранием сердца думала куноичи, ужасаясь собственной мягкотелости. Вскоре Сакура отправилась в госпиталь, – тот был буквально через дорогу – где её уже должна была ждать Хината. Она осмотрела её, с профессиональным видом спросила про самочувствие, записав себе все симптомы. Конечно, Сакура ни на секунду не усомнилась в диагнозе Хинаты, но обещанные направления на анализы дала, надеясь, что Узумаки не станет вчитываться в них и просто сделает то, что нужно. – Спасибо, Сакура, не знаю, как и благодарить тебя, – смущаясь собственной искренности, произнесла девушка. У Хинаты были мягкие и длинные чёрные волосы, очень женственная фигура, которая наверняка привлекала внимание многих, в её выражении лица чувствовалось спокойствие и теплота к окружающим, а взгляд заставлял проникнуться к ней любого, с кем она разговаривала. Иногда Сакура завидовала ей: она думала, что, возможно, будь она такой же кроткой и чуткой, Саске бы давно ответил ей взаимностью. Такие мысли нужно было гнать прочь: она любила Саске, давно и безвозвратно, но даже ради него нельзя было предавать себя. – Перестань, – отмахнулась Сакура. – Я не сделала ничего сверхъестественного. – Знаешь, мне стыдно, что мы не виделись столько, а как только у меня возникли проблемы – ты тут же появилась и помогла мне, – смущенно, но уверенно произнесла Хината. – Может, мы сходим куда-нибудь, посидим все вместе? Я и Наруто будем только рады, можно и Саске пригласить… – робко добавила она, осторожно поглядывая на реакцию Сакуры на это предложение. Та пожала плечами, опуская взгляд. – Я вчера звала его в чайную, он вроде как согласился, но ты же знаешь Саске, – она натужно усмехнулась. – Он может и не прийти, так что… – Та самая, где подают чай и сладости из разных стран? – уточнила бывшая Хьюга и, когда Сакура кивнула, продолжила. – Отлично, я уже давно мечтаю там побывать! – Так она же открылась год назад, – Харуно посмотрела на собеседницу с недоумением, но Хината лишь развела руками, давая понять, что дороги жизни ни разу ещё не заводили её в это заведение. – В таком случае, договорились, – Сакура улыбнулась. Они обсудили время и попрощались. С Саске или без – этот вечер она проведет в хорошей компании друзей. Весь остаток рабочего дня Харуно провела в госпитале, помогая Шизуне с бумагами и обсуждая пациентов. Иногда она позволяла себе отлучаться из клиники, чтобы послушать истории бывалого ирьёнина – что ни говори, а опыта у Шизуне было хоть отбавляй. Вечером она вернулась в свой кабинет, чтобы оставить там медицинский халат и заполнить кое-какую отчётность, а когда вышла, на одной из скамеек напротив её уже ждал Саске. Утро выдалось смазанным: он почти не спал, разве что изредка проваливаясь в какую-то полудрёму, где ему виделись нервирующие глупые сны, где знакомые с детства люди совершали совсем уж нелогичные поступки, и все это в конечном итоге не имело смысла, что ужасно раздражало его после пробуждения. Он и так не мог похвалиться здоровым сном, но надеялся, что хотя бы в Конохе он сможет хорошенько выспаться – как бы не так. Он сел в кровати и шумно выдохнул, нахмурив брови. Между ним и Сакурой повис нерешённый вопрос, глупая ситуация, выхода из которой они не нашли, и ему ужасно не хотелось оставлять все так. Нет, нужно было довести все до какого-то логического конца. Надо было просто поговорить. За вчерашнее было стыдно, он поступил необдуманно и опрометчиво. С такими размышлениями Саске позавтракал тем, что нашёл в холодильнике у Какаши. Он припомнил, что вчера с Сакурой они договаривались пойти в какое-то кафе, и он подумал, что эта назначенная встреча ему на руку, в конце концов он пообещал ей. Учиха вышел из дома Хокаге заранее. Он хотел прийти к назначенному времени и опасался, что может вновь заблудиться, как это было в день его возвращения. Он помнил маршрут, которым его вела Сакура от своего дома, но решил не делать крюк и положиться на свои навыки в топографии. Он не думал заранее о том, что будет говорить и когда – сразу при встрече или чуть позже? – Саске всегда действовал по наитию, чутьем выбирая момент для действий и разговоров. Он не сразу нашел дорогу к клинике, но зато сразу узнал здание – явно новое, выкрашенное в мягкий теплый цвет, соответствующее современным архитектурным стандартам. Строение было окружено небольшой парковой зоной – деревья, дающие тень, и редкие скамейки, Саске вышел к нему с торца и теперь неспешно обходил вокруг в поисках главного входа. – Ох, поверить не могу, что Ино-семпай выходит замуж, – раздался полный страдания голос. Саске чуть обернулся – группка явно молодых ирьёнинов в белых халатах прогуливалась по парку. – Тебе все равно ничего не светило, – скептично ответил молодой человек со светлыми волосами. – Да, но я мог хотя бы утешать себя мечтами о том, как мы будем вместе, а теперь перед сном мне придется представлять, как она разводится со своим мужем и в слезах находит утешение на моей груди… – Кэзуо, ты отвратителен! – воскликнула молодая девушка, возмущенно взглянув на парня через очки. – Ничего удивительного, Реико, – лениво отозвался четвертый участник. – Поначалу все новички восхищаются Ино-семпай, но потом все без исключений влюбляются в Са-ку-ру-са-ан, – нараспев произнес высокий молодой человек, закидывая руки за голову. – Я возмущалась не этим, – тут же фыркнула Реико и поправила очки. Саске с интересом слушал их беседу. – Все эти слабаки просто любили её не по-настоящему, а вот мои чувства будут со мной вечно, – продолжал распаляться Кэзуо, явно переигрывая в своей трагедии. – Сакура-сан, конечно, прекрасный специалист и красивая девушка, но разве Ино-семпай может хоть кому-то уступать? – Саске усмехнулся тому, как этот парень старательно избегал прямоты в вопросах красоты Сакуры и её подруги. – Пф, – пренебрежительно фыркнул светловолосый парень. – Если внешность – это единственное, что тебя волнует, то твоя влюблённость пройдёт сразу же, как начнётся дождь! Я люблю Сакуру-сан уже год и могу с уверенностью сказать, что наши отношения наконец сдвинулись с мёртвой точки, – с долей самоотверженности произнес он. – Джиро, она всего лишь поблагодарила тебя, когда ты вызвался вынести мусор из её кабинета, – сдерживая насмешку, сказала Реико. – Это признак доверия! – сердито воскликнул он. – Именно с доверия начинаются любые отношения, – добавил юноша. Саске рассматривал рисунок на стене, и с лица его не сходила ухмылка: жизнь текла здесь, пока его не было, странно было думать, как много всего происходило с ней, пока он путешествовал. Где-то в глубине души казалось, что у всех остальных ничего не происходит, пока его нет, что у его друзей все статично и один день ничем не отличается от другого, но соприкосновение с другими участниками жизни Харуно показало, что это не так. Он не сразу обратил внимание, что болтовня стихла. – Прошу прощения, – реплика была обращена явно к нему. Выдержав небольшую паузу, Саске слегка повернулся к говорящему открытым глазом. – Вы, должно быть, ищете госпиталь, – говорил тот самый высокий парень. Перед ними был мрачный тип в простой черной одежде, у которого отсутствовала рука и, скорее всего, глаз. Вероятно, шиноби, но на нём не было ни жилета, ни опознавательных знаков; все ирьёнины уставились на него с подозрением. – Он через дорогу отсюда, – парень показал рукой. – А здесь детская психиатрическая клиника. – Удивительно было то, как Саске одним своим видом заставлял людей напрягаться. – Я знаю, – ответил Учиха и, не обращая внимания на настороженных учеников, отправился дальше. Он сел на скамейку напротив главного входа, Саске знал, что скоро конец рабочего дня, ведь именно на это время они договорились о встрече с Сакурой. Он надеялся, что она не ушла раньше, намеренно стараясь избежать встречи с ним: найти бы её, конечно, не составило труда, но сам факт того, что она не хочет видеться с ним, обеспокоил бы его куда больше. Всё-таки тот паренёк был прав – любые отношения начинаются с доверия, и Саске рисковал его лишиться из-за своего непостоянного поведения. А ведь казалось, что ещё пару лет назад он и сам это понимал. Он увидел её сразу, как только она вышла из здания. Он успел заметить её смятение на лице, как дёрнулся её взгляд и нахмурились брови, прежде чем она сумела собраться. Кажется, она не ожидала его увидеть. Саске встал, когда она приблизилась. – Зачем ты пришёл? – спросила Сакура, настороженно глядя на него исподлобья. – Мы же договаривались, – ровным голосом ответил он, не сводя с неё глаз. Ирьёнин окинула его взглядом: чёрная футболка с длинным рукавом, чёрные штаны, которые носят большинство шиноби, перемотанные внизу, и обычная обувь. Хорошо, что не стал надевать плащ в такую жару. – Ну, тогда пойдём, – сухо сказала она и медленно двинулась дальше, не зная, что в их спины вперились четыре пары заинтересованных глаз. Сакура не изображала вселенскую обиду, но вела себя в соответствии со своими эмоциями, Саске хорошо это понимал: глупо было требовать от неё радостного взгляда после того, как они вчера расстались. Она тоже думала об этом. И, очевидно, тоже не знала, что говорить, но испытывала такую же необходимость расставить все по местам. Учиха не хотелось признавать, что он запутался в своих противоречивых желаниях, он не хотел менять принятых ранее решений, он был уверен в том, что, несмотря на их болезненность, они были правильными. Они молчали. Дорога к заведению лежала через парк, который еще пока был немноголюден. – С нами будут Наруто и Хината, – выдавила она. Сакура решила, что стоит предупредить его, что они будут не одни. – Я не знала, придёшь ли ты, поэтому предложила пойти Хинате, она очень хотела, – она одёрнула себя, когда ей показалось, что она начинает оправдываться. Это было лишним. Учиха хотел было упрекнуть её, что не стоило сомневаться в его словах, но сдержал себя. Это молчание напрягало. «Почему он молчит? Даже ничего не ответил», – раздражённо подумала Харуно, поджимая губы. Она решительно остановилась и шумно выдохнула, собираясь с силами и пытаясь унять заколотившееся сердце. Ино права. Она должна с ним поговорить, нельзя вот так позволить ему снова уйти без всяких объяснений! Саске остановился спустя несколько шагов, догадываясь, что тот самый момент наступил. – Саске, нам надо поговорить, – как можно тверже произнесла она, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе. Она тянет время, Сакура призывает его поговорить с ней, но она не знает, с чего начать, а Учиха по своему обыкновению молчит. – Почему ты отталкиваешь меня? – прямо спрашивает девушка, выдыхая. – Когда ты уходил всё было по-другому, – с запинкой говорит девушка, чувствуя, что кровь приливает к щекам. «Хорошо, что он стоит ко мне спиной», – думает она, глядя на взъерошенные на затылке чёрные волосы. Её слова цепляют его, Саске раздражённо морщится. Он думал, что сам начнет этот разговор, а вместо этого вынужден отвечать на её прямоту своей. – Ты сама ответила на свой вопрос, – его голос холоден против воли. – Когда я уходил – всё было по-другому. Сейчас все изменилось. Будущее туманно. Тогда мы были младше и все казалось проще, сейчас я понимаю, что моё пребывание в Конохе будет редким и недолгим – какой толк от таких отношений? Не обманывай себя, определенность ничего не изменит. – Ты мог бы… – хочет воскликнуть Сакура, но Саске резко прерывает её, поворачивая голову и искоса смотря на неё. – Нет, не мог, – жёстко отвечает он. – Я не возьму тебя с собой. Это слишком опасно. – Я что, по-твоему, необученный ребенок? – Сакура хмурится и чуть подается вперед. – Я вместе с вами сражалась на той войне, забыл? – Сакура, когда ты последний раз была на полевых миссиях? – спрашивает Саске, поворачиваясь к ней и заглядывая в глаза. Его вопрос уязвляет и злит, ведь в последнее время она покидает Коноху только ради деловых визитов. – Путешествие – это перманентное неудобство, отсутствие комфорта и постоянная готовность к битве, даже во сне. У меня есть цель, ради которой я живу такой жизнью, а тебе это зачем? – Не обманывай меня, – спокойно произносит Сакура, глядя ему в лицо. – Причина в том, что ты привык быть один, ведь так? Ты ведь прекрасно знаешь, что на свете не так уж много вещей, способных застать меня врасплох, дело не в том, что ты боишься, что я не смогу спать под треск костра. Ты просто привык. Саске замолчал, мрачно уставившись на неё. В тот момент ему показалось, что она видит его насквозь. «Зачем спрашиваешь, если все понимаешь сама?» – Саске, – продолжила она, делая еще один шаг к нему навстречу. – За время своей практики я видела немало людей, у которых имелись неправильно сросшиеся кости. Они привыкли ходить и испытывать боль, но это не значит, что эта привычка шла им на пользу. Им было очень страшно ломать кость заново и ждать, пока она срастётся как надо, но зато потом они с удивлением понимали, что все это время могли жить без боли. Просто хоть на минуточку допусти мысль, что твое убеждение может быть ошибочным. Что если твоё ощущение комфорта на самом деле не делает тебя счастливым? – Счастье – это очень субъективная и весьма мимолётная вещь, чтобы ради неё нарушать привычный порядок вещей. – Ты жесток не только ко мне, но и к себе! – И это еще одна причина, по которой я не стану брать тебя с собой, – так же твёрдо продолжил он. – Но мы можем хотя бы попытаться, неужели ты правда думаешь, что одиночество – это то, чего ты хочешь? Даже еще два года назад ты понимал, что это не так! – А что, если нет? Что если я не смогу отвыкнуть? Что если во время путешествия я приду к выводу, что был прав и лучше быть одному? Что мы будем делать тогда? – он встал к ней вполоборота, смотря куда-то в сторону. – Что если ты сама поймёшь, что я совсем не тот человек, каким ты меня себе представляешь? Долгая дорога – это не место для двоих, Сакура, – уже тише добавил он. Она замолчала, изнутри закусив губу, рассматривая его профиль. Харуно проглотила ком в горле и опустила глаза. – Мы не узнаем этого, если не попытаемся, – тихо сказала куноичи. – Лучше попробовать и обжечься, чем жить с мыслью, что если бы тогда рискнул, то всё, возможно, сложилось бы иначе. – И ты не боишься пожалеть? Он бы соврал, если бы сказал, что её слова оставили его равнодушным. Сакура тыкала пальцем в небо, но сумела задеть ту самую струну сомнений в Саске. Вдруг она права? Они ведь ничего не потеряют, если рискнут? В тот момент он очень поспешно обдумывал все риски, даже не пытаясь подробно изучить возможные последствия. Сакура тихо подошла к нему сзади, левым плечом едва касаясь его руки, Учиха был выше её на голову, а то и больше, поэтому при разговоре всегда приходилось вскидывать взгляд наверх. Саске чувствовал близость и тепло её тела, но старался не обращать на это внимания, сосредоточившись на мыслях. – Я знаю тебя давно и видела с самых разных сторон и, – она обреченно выдохнула, – люблю тебя до сих пор, невзирая ни на что. Даже не знаю, чем ты можешь меня еще удивить. – Она услышала, как он усмехнулся, резко выдув носом воздух. – Я хочу, чтобы мы были вместе, и ты тоже, хоть и не хочешь этого признавать, поэтому давай уже попробуем дать друг другу шанс, – мягко, но уверенно произнесла Сакура. – И поцелуй меня уже наконец, – почти шёпотом закончила она. Саске искоса взглянул на неё, сталкиваясь с взволнованными зелеными глазами, смотрящими на него снизу-вверх, попутно отмечая румянец на её щеках. Сочетание её смущения и уверенности нравились ему. Он еще с секунду сверлил её взглядом, а потом, отринув остатки сомнений, наклонился и решительно поцеловал.Ты даже не сможешь ее увидеть, Ты никогда не заглянешь в ее глаза, А думаешь о том как бы ее не обидеть Не веря в то, что она действительно зла. Ты можешь с ней расцвести и засохнуть, Она сожрет тебя как цветок тля, Но все равно лучше уж так сдохнуть, Чем никого никогда не любя.