Темный рай

К сожалению, будущее приближается медленнее, чем отступает прошлое. — Отличноооо, — простонал Гвидо, идя, с перекинутой через плечо дорожной сумкой, — вот мы и дома! Он устало закатил глаза, но как только заметил одну из старшекурсниц, проходящую мимо по центральному холлу в коротких шортиках, тут же взбодрился, вдобавок ко всему, провожая ее игривую походку пытливым взглядом. — Я даже не мог подумать, что так соскучился по любимому колледжу. Но по правде сказать, дорога домой меня просто доконала. Пабло, который все это время держался в стороне, размышляя о чем-то своем, быстро вышел из состояния глубокой задумчивости, бросив в сторону друга один мимолетный взгляд: — Но еще бы, — Бустаманте усмехнулся, — я до сих пор не верю, как в автобусе тебе удалось убедить Бласа, что в бутылке Coca-Cola действительно была Coca-Cola, а не виски. Выпил и даже не поморщился… — Годы тренировок, — приближаясь к голубой комнате, Гвидо с гордостью просиял. — Боже, я мечтаю о дУше! Как только парни вошли в комнату их оглушил громкий звук сирены от дудки футбольного болельщика. Эскура, стоя на двух ногах, отпружинил от своей кровати и уверенно приземлился на пол: —  С приездом, лоботрясы! Гвидо толкнул Томаса плечом в своеобразном ритуале для приветствия друг друга, тогда как Бустаманте, просто нехотя пожал ему руку, едва пересекаясь с ним взглядом. — Как жизнь? Хорошо отдохнули? — с виду Томас смахивал на человека, который просто жаждал подробностей и интересных историй. — Кто из вас закадрил больше девчонок? — После твоего отъезда Мариса мне проходу не давала, я оберегал твою птичку как только мог, — Гвидо указал на Томми пальцем, указывая ему тем самым на то, что теперь за ним должок. Неимоверно счастливый Эскура потрепал друга за волосы, наклоняя его голову вниз, и зажимая ее между своим телом и рукой. — Спасибо. А что ты, Пабло? — Томми кивнул в сторону Бустаманте, — сразил кого-нибудь наповал?  Язвительные нотки в тоне Томаса отпечатались на лице его лучшего друга в виде несогласной складки на лбу. Лассен не упустил ни единой возможности, что рассказать о всех новых сплетнях и последних новостях, произошедших накануне в Барилоче. — Его Сол опрокинула, — пока Пабло молча продолжил разбирать свой чемодан с одеждой, Гвидо не удержался от подробностей. — Да, ладно? — и Лассен и Эскура, уложив друг другу руки на плечо, издевательски, но все же дружественно хохотнули в один голос. — Да, и все потому, что он склеил еще одну! Ладно, потом поболтаем, мне срочно нужно в душ, — Гвидо принюхался к своим подмышкам, — хотя с таким запахом у меня отбоя от девочек не будет! Весело присвистывая легкую мелодию, Лассен достал полотенце, перекинул его через одно плечо, и салютуя у лба двумя пальцами, вышел в коридор. Дождавшись ухода друга из спальни, Томас разбежался и запрыгнул на кровать Пабло, растянувшись на его вещах с запрокинутыми за голову руками. Мечтательная улыбка озарила его лицо: — Итааак??? — Отвали, Томас! — огрызнулся Бустаманте, пытаясь выудить из-под него пару своих джинс. — Нееет, мы еще не договорили. — О чем нам разговаривать, ты кажется уже получал от меня сообщение? — Да, — задумчиво протянул Эскура, и указывая пальцем в лицо Пабло, коротко добавил, — но я хочу, чтобы ты произнес это вслух. — Прости, — недоумевал Бустаманте, надменно хмыкнув, — произнес что??? — То что ты проиграл, разумеется. Пабло понимал, что таковы были их договоренности, но от этого ему было не легче. Он выдохнул весь воздух из легких и на выдохе раздраженно произнес сквозь зубы: — Я проиграл, Томас. Ты доволен? — Еще как, — Эскура потрепал друга за щеку, и напоследок прихлопнул в жесте, «учись сынок.» После этого он спрыгнул с постели, и вытянувшись во весь рост рядом с Пабло, поманил тому перед лицом раскрытой ладонью. — Трофей теперь мой. Играя желваками на скулах, Бустаманте, презрительно заострил свой взгляд на друге, а потом стал рыться в одном из своих ящиков, что стоял рядом с кроватью. — Держи, — он передал черную бандану с надписью «The best bad asses», и намеренно долго не разрывая телесного контакта, сжал кулак Томаса. — Наслаждайся, пока она еще у тебя, дружище. — Она там, где и должна быть, Паблитооо, — весело пропел Эскура, намереваясь еще один раз с издевкой прихлопнуть друга по щеке, но Бустаманте резко откинул голову назад.  — Вернулась к папочке! — продолжил Томас, сжимая бандану в своих руках. — Я понимаю, что это будет тебя ужасно нервировать, но ты не против, если она повисит у меня вот здесь? — Томми приложил ее к стене прямо над подушкой, чтобы Пабло, проснувшись, всякий раз раз мог лицезреть собственный проигрыш. — Ничего не имею против, — чуть улыбнувшись, оскалился Бустаманте и, чтобы хоть как-то скрыть свои настоящие эмоции, приступил к тому, чтобы снова начать разбирать свои вещи. — Пойду навещу невесту! — Когда ты ей все расскажешь? — Пабло высказал свою обеспокоенность голосом и резко обернулся. — Хм… не знаю, завтра, на выходных, — Томас только сделал вид, что задумался, надменно всматриваясь в потолок, — а может, и вообще никогда не скажу. Я тебя умоляю, — прочитав в глазах Бустаманте несогласие, Эскура дернул дверную ручку, — не лишай меня права на прощальный секс. Она так сладко трахается… Пабло отчаянно сжал футболку в своем кулаке. — Ах дааа, ты же этого не знаешь… Томас ухмыльнулся и хлопнул дверью, а Пабло так и застыл, глядя ему в след, с абсолютно каменным выражением лица. Он проклинал тот день, когда они забились на очередной спор… В это же самое время Эскура по ту сторону двери, ни капли не упивался вкусом собственной победы. Ему даже местами стало стыдно за свои последние слова. И даже больше. Он ненавидел себя за то, что не мог рассказать лучшему другу о том, что Мариса перестала быть для него средством для достижения цели. Томас мысленно корил себя, ведь поставил личную победу и возможность покичиться ей перед Пабло, выше чувств к собственной девушке. И какой он после этого победитель, если даже лучшему другу не открылся о реальном положении в отношениях с Марисой. К сожалению, Томми выбрал не тот путь. Чертов спор! Его с головой накрыли воспоминания… Примерно месяц назад. Голубая комната — Зачем ты к ней лезешь? — Ты это сейчас о ком? — наигранно задумавшись, Пабло слегка склонил голову набок. Во всех его движениях и манерах хорошо просматривался наигранный сарказм. — Не строй из себя идиота. Почему ты все время встаешь у меня на пути? — Ты про Марису что ли? — Про Марису, про Клариссу и про всех остальных… Как только мне начинает нравится одна из девушек, тебе просто не терпится влезть в наши с ней отношения! — Ааа, так у вас с Марисой отношения, — Пабло лицом выдал некоторое сомнение, — извини, вот уж не знал! — Хватит! Ты отлично понимаешь к чему я веду! — Слушай Томас, — Бустаманте вновь дерзко попытался убрать руки Эскура, но тот был непреклонен. — Эта девушка не для тебя. Она проглотит тебя и глазом моргнуть не успеешь. — Мариса тебя интересует, — Томми прищурил взгляд, пытаясь докопаться до истины, — в этом все дело, да? А как же Паула, Пабло? — Что за чушь ты мелешь? И пожалуйста, убери ты уже от меня свои руки! Томас неохотно отреагировал на эту просьбу друга, после чего, поправляя ворот футболки-поло, Бустаманте широко расправил плечи и с ходу сделал заявление: — Мариса не в моем вкусе, и как ты справедливо заметил, у меня есть Паула. Я просто переживаю за своего лучшего друга, — Пабло по-дружески сжал плечо Томми, а потом с дерзкой ухмылочкой ударил того по щеке. — Ты поэтому помог ей из колледжа сбежать и поцеловал в клубе? Тогда я тебе дал шанс убедить меня в том, что она во мне не заинтересована, но Мариса тебя оттолкнула, а ты все равно ее поцеловал. — В поцелуе всегда участвуют двое, и твоя Мариса ответила на мой поцелуй, — Пабло продолжил твердо стоял на своем. — Тогда как-то странно она проявила свое согласие, тебе не кажется? Слушай, я тебя в последний раз прошу, оставь ее в покое. Как друга лучшего прошу, — Томас намеренно выделили слово «лучшего.» — Хватит уже этих проверок, не нужно. — Тебе действительно так сильно нравится Мариса? Эскура замялся, стараясь показывать как можно меньше испытываемых сейчас эмоций на своем лице: — А это уже мое дело. — Ладно, — нехотя, Пабло поджал губы и поднял обе руки в вверх,  — тогда я самоликвидируюсь. Делай что хочешь, но если Спирито разобьет твое сердце, а вот увидишь оно так и будет, потом не нужно говорить мне, что я тебя об этом не предупреждал. И кстати, твоя подружка, — Бустаманте отмерил небольшое расстояние пальцами, — в вот таком вот шаге от исключения… — Тебя бесит, что Мариса единственная девушка, которая не волочится за тобой по пятам. Тебя ведь это так задевает, да? Не дождавшись ответа, Томас предупредительно посмотрел на лучшего друга: — Не лезь больше к Марисе, я сам во всем разберусь, — он уже было направился из комнаты, когда уязвленное мужское самолюбие Пабло сделало свое черное дело. Задумавшись на секунду, Бустаманте не выдержал и выпалил все как на духу: — Я мог ее трахнуть, Мариса сама меня умоляла. Эскура отчаянно захлопнул дверь, все еще оставаясь стоять спиной совершенно неподвижным. — Она ночевала в моей квартире прошлой ночью, — Пабло даже не думал затыкаться, — мне жаль… — произнес он, медленно обернувшись. Кровь мгновенно прилила к лицу Томаса, от чего его щеки зарделись. Они с Пабло дружили целую вечность, и даже несмотря на то, что Бустаманте был самым надменным придурком, которого он знал, Эскура было сложно найти в своем окружении человека ближе и роднее. Того, кто понимал бы его лучше него самого. Мужское соперничество всегда было неотъемлемым атрибутом их отношений, дух которого, как это ни странно, держал их корабль дружбы на плаву. Они оба были богаты, что давало им некую власть, которой в силу своего дурного возраста, они всячески упивались. Пабло был лучшим в спорте, но в учебе Томас всегда шел на два шага впереди друга. Что касаемо девчонок, они оба пользовались успехом, но Бустаманте вел себя так, словно не знал отказа ни в чем и не в ком. Он выставлял это напоказ и кичился. Это раздражало. Раздражало настолько, что Томасу приходилось закрывать на это глаза, наступая на горло собственной гордыне. Если Томми нравилась какая-то девчонка, на горизонте тут же появлялся Пабло, который, не прилагая особых усилий, уводил ее прямо из-под его носа. Долго так продолжаться не могло, но каким-то образом это действительно переросло между двумя друзьями в настоящее соревнование. Они, находили жертву, играя в свои недетские игры, и для того, чтобы достигать должного результата, пускали в ход все свое природное обаяние. Томасу редко везло, и ему до чертиков надоело находиться в тени своего лучшего друга. Мариса… Мариса стала той девушкой, которая привлекла его внимание с первого же на нее взгляда. Ему показалось, что из всех лиц женского пола она станет той, которая без труда откажет Бустаманте и выберет его, вечно второго Томаса. Слова Пабло о том, что он соблазнил Марису в своей квартире, не пошатнули веры Томми в эту девушку. Смелое заявление Пабло наоборот его раззадорило, заставило желать сладкий вкус победы еще яростнее, чем раньше. Томасу хотелось во что бы то ни стало доказать лучшему другу, как же он не прав, оставить его позади себя, уязвить гордость и самолюбие Пабло Бустаманте самым наглым образом. Эта жажда была настолько сильной, что густой пеленой застелила ему глаза, отодвигая всякий здравый смысл на задний план. На тот момент Томасу и в голову не могло прийти, что даже в случае его победы, Мариса ни за что не останется с человеком, способного на такую низость, как спор на девушку. — Мне жаль… — Нет, Пабло, тебе не жаль, — Томас резко развернулся, и чтобы быть с ним лицом к лицу, подошел к другу практически вплотную. — Тебе просто нравится то, что принадлежит другим. Отнимая это, только так ты чувствуешь свое превосходство. — Мариса тебе не принадлежит. — Пока не принадлежит, — уверенно заявил Томас, и чуть растянулся в улыбке. — Самонадеянность тебе не к лицу. Эскура просто пожал плечами: — Впрочем, как и тебе. — Чего ты хочешь? — Забьемся??? — улыбнувшись, Томас дернул бровью, пробуждая в Пабло уже знакомый дух соперничества. Бустаманте коротко кивнул подбородком, — сделаю вид, будто бы мне интересно, продолжай… — Новое соревнование. Мы оба приударим за Марисой, и тот кого она выберет, станет победителем. Победитель получает все! — Томас, — нахально хмыкнул Пабло, — я не знал, что ты из разряда самоубийц. Эта девчонка трахает меня глазами всякий раз, когда на меня смотрит. Ты действительно этого хочешь? Вместо ответа Томас уверенно протянул свою руку вперед. — Ладно, — Пабло пришлось согласиться. Громкий хлопок мужского рукопожатия отлетел от стен голубой комнаты, как знак того, что игра уже началась. — Условия? — на всякий пожарный решил уточнить Бустаманте. — Тот, кого она отвергнет, уйдет в сторону. Навсегда… — А что насчет соблазнения, что будем использовать в качестве оружия? — Все! — толком ничего не обдумав, обронил Томас, и тут же пожалел о сказанном. Нет, он был уверен в Марисе. Уверен настолько, что доверял, этой едва знакомой девушке даже больше, чем самому себе. — Все? — тут же переспросил его Пабло, явно намекая на то, что это будет очень жестоко, в случае, если правда действительно всплывет наружу. — Все! *** — Я рада, что твой дедушка уже в порядке, — зажав между плечом и ухом свой мобильный телефон, я прислонилась к стене, чтобы поправить свои развязавшиеся шнурки от кроссовок. Мы вернулись из Барилоче несколько часов назад, и после короткого визита домой, я решила, что колледж куда более приятное место времяпрепровождения. Сейчас мне меньше всего на свете хотелось быть одной. Отец с матерью на сутки улетели в провинцию по рабочим делам Спирито, что-то касаемо открытия нового интерната для детей, оставленных без попечения родителей. — Мне кажется ты какая-то грустная… — Томас продолжил наш телефонный разговор. — Просто жаль, что ты вернешься только завтра. — Извини, но мои сумасшедшие предки хотят побыть сегодня все вместе. Как-будто это сделает из нас настоящую семью, — я мысленно представила себе лицо Томми, и то, как он манерно закатывает глаза в потолок, думая о совместном вечере вместе с родителями. — Не забывай, твой дедушка только вышел из больницы… — Да, — он был вынужден со мной согласиться. — Завтра мы увидимся, и я как следует тебя обниму. Не скучай, принцесса. — Только обнимешь? — я закусила губу, и сморщилась от того как глупо и банально я флиртовала. — А как насчет поцелуя после долгой разлуки? — Поверь мне, то что я хочу с тобой сделать выходит за все грани простых обнимашек. Услышав Томаса и его слова с сексуальной подоплекой, я остановилась, мысленно представляя себе всю картину целиком, а затем продолжила свой путь до комнаты с мечтательной улыбкой на лице. — До завтра. — Покааа, — заходя в нашу общую с девочками спальню, я грустно вздохнула от того, что наш телефонный разговор с Томасом так быстро окончился. Еще раз посмотрев на экран своего мобильного, я отрешенно откинула его в сторону кровати. Еще один день без Томаса. Прежде чем закрыть глаза, я отправила молчаливый взгляд в потолок, размышляя о том, как проведу этот день в одиночестве. Лухан и Маркос поехали к Агиларам, а Лаура предпочла провести выходные дома. Отдых в Барилоче закончился совсем не так, как я того ожидала. И дело было даже не в том, как вел себя Пабло, а в том, кого я встретила днем позже… — ААА!!! — заверещала я, как только почувствовала как кто-то сзади двумя руками закрыл мне глаза. Я настолько закопалась в собственных воспоминаниях, что не успела сразу опомниться и сообразить, что происходит. — Тише-тише… — прижимая себе, Томас поцеловал меня в самую макушку головы, и крепко сжал в своих объятиях. — Томас… — вымученно и уже с долей расслабленности прошептала я, обмякнув на его шее. Я все еще пыталась привести дыхание в порядок. — Слава богу, это ты… — Конечно я, кто же еще? Я не хотел тебя напугать, просто решил сделать сюрприз. Ты чуть меня не убила, — произнес от так тепло и без капли упрека в голосе, а затем, зажав мое лицо между своих ладоней, глубоко поцеловал. Все как он обещал минуту назад. Меня словно окружила невидимая энергия. Такая теплая и всеобъемлющая, что мои глаза самопроизвольно захлопнулись. Если говорить начистоту, то больше всего в жизни я хочу быть любимой и нужной кому-то, иметь возможность по-настоящему полюбить другого человека, и Томас кажется идеальным парнем для всей этой химии чувств. После поцелуя, я вытянула шею, чтобы посмотреть ему в лицо. Мне нужно обо всем ему рассказать… прямо сейчас…или никогда… — Я скучал по тебе… — Томас нежно убрал волосы с моего лица, и какое-то время просто смотрел на меня со слепым обожанием во взгляде. Затем он наклонился и снова поцеловал меня, уже намного глубже исследуя мой рот. — И я скучала… — промычала ему прямо в губы. — Хорошо отдохнула? Вспоминая о произошедшем накануне, меня охватила легкая паника, но я хоть и не очень умело, но попыталась ее скрыть. — С тобой было бы намного лучше. Я заметила светящиеся глаза Томаса и словила его улыбку, найдя в этом выражении лица, свое спасение. Вся эта ситуация с Пабло, моя жизнь в целом казались мне бесконечной вереницей проблем, и только Томми был моей спасательной шлюпкой посреди обломков корабля, олицетворяющих мое никчемное существование в этой жизни.  — Боже, Томас, как же я скучала по тебе… — уткнувшись в его сильное плечо, я еще крепче его обняла, а мое признание в момент сделало его самым счастливым человеком на земле.  — Обними меня, обними крепче, прошу… Томаса не нужно было просить дважды, он водил ладонями по моей спине, посылая все свою теплоту через эти касания. Ему было приятно наконец-то держать ее к себе так близко и знать, что им уже больше ничего не может помешать. — Эй, — Томас попытался приободрить, заметив на моем лице слезы. — Да, что это с тобой сегодня? — Мне так много нужно тебе рассказать! Томас понимал, что может скрываться за этими откровениями, поэтому всячески пытался этого не допустить. Зачем ему знать, когда он уже оставил прошлое далеко позади. Она выбрала его, он в ней не ошибся, и теперь уже все остальное не так уж важно! — Мариса, сейчас ты немного отдохнешь с дороги, и мы обязательно с тобой поговорим. Просто поспи немного, ладно? Знаешь, — Томас бережно взял меня за подбородок, заставив тем самым заглянуть в его удивительные серые глаза, — после разлуки, я понял, что всегда хочу быть рядом с тобой. Я чувствую, что наши отношения словно начинаются с чистого листа, и уверен в будущем нас ждет столько всего прекрасного… — Томас… — Потом… не говори ничего…— заставляя меня замолчать, он приложил к моим губам свой палец и, не отрываясь глазами, нежно провел им, очерчивая четкий контур, — все потом… Скоро я вернусь, и мы проведем вечер только вдвоем. Хорошо? — Да… — слабо ответила я, чуть успокоившись и улыбнувшись. — Моих родителей до завтра не будет в городе… — Это приглашение? — Да. — Хорошо, — согласился Томас с очень теплой улыбкой на лице и после еще одного нежного поцелуя, вышел из комнаты. Я еще долго смотрела на пустую дверь, вспоминая о том, что произошло в Барилоче. Смогу ли я еще раз набраться храбрости и рассказать ему всю правду о том, какой я была раньше… Накануне вечером перед отъездом В дверях туалета я пересеклась с парочкой девчонок из нашего отеля. Они живо что-то обсуждали, передавая друг другу блеск для губ. Затуманенным взглядом я посмотрела на свое отражение в зеркале. Кожа была бледной. Мне следовало бы сегодня воздержаться от алкоголя, но сегодня был наш последний вечер в Барилоче, и мы с одноклассниками решили остаться в отеле. Слава богу Пабло не участвовал в наших посиделках. Он даже удивил меня. Когда мы лицом к лицу столкнулись с ним у комнаты Маркоса и Мануэля, он сделал вид, что того, что было между нами в бассейне прошлой ночью словно и не было вовсе. Я даже где-то завидовала его умению разделять прошлое и настоящее. Бустаманте вполне себе дружественно поздоровался, вежливо поинтересовался о том, как чувствует себя дедушка Томаса, а потом ушел. Чтобы немного привести себя в чувства, я умылась холодной водой, и когда подняла глаза, увидела позади себя парня. Это был он, призрак из моего прошлого, все с той же надменной ухмылкой на своем высокомерном лице. — Ну здравствуй, Мариса. Сердце пропустило удар, и чтобы скрыть свой страх, я обеими руками сильнее ухватилась за раковину. Костяшки пальцев побелели от натиска этого нажима. Я попыталась вернуть себе самообладание и включила хладнокровие: — Это женский туалет, выйди или я вызову охрану. — Спокойно, — Хоакин подошел ко мне достаточно близко, чтобы мне стало трудно дышать. — Разве так разговаривают с любимым парнем? Он провел пальцами по моим волосам, намеренно касаясь нежной кожи на шее. Я инстинктивно дернулась, но он крепко зажал меня в кольцо своих рук. — Как я погляжу ты неплохо устроилась в новом колледже… Совсем позабыла старых друзей… не отвечала на мои звонки, — его голос был направлен в мое ухо, а стеклянные глаза следили за моим отражением в зеркале. — Отпусти меня! — Разве ты уже забыла как нам было хорошо вместе, — Хоакин провел рукой по моему бедру, подтаскивая край платья наверх. Мне тут же захотелось стереть с себя его грязные прикосновения, которые стали мне ненавистны. — Смотрю ты все не меняешься. Три парня за вечер… Я быстро смекнула, что Хоакин видел меня в клубе, когда я попеременно танцевала с Гвидо, Пабло и Диего. — Убери от меня свои грязные лапы, скотина!!! Я поддалась панике, потому что понимала, что этот человек способен на многое. Мы познакомились с Хоакином Парондо в тот самый период моей жизни, когда я была на распутье, всячески пытаясь привлечь внимание отца, находя для этого самые разнообразные пути. Я много тусовалась, в качестве протеста не ночевала дома, прогуливала занятия, вела разгульный образ жизни. Меня мало интересовала нормальная жизнь, мне хотелось забыться — топить свои проблемы в алкоголе и прочих запрещенных веществах. Тогда то я и встретила Хоакина. С первого же взгляда я обратила на него все свое внимание. Он выделялся из толпы, был крутым парнем, которого обожали все девчонки. И я как дура повелась на этот образ. Мне льстило его отношение ко мне и его мнимая обходительность. В его руках я чувствовала себя особенной, наверное он был первым, к кому я испытывала настоящие чувства. Но когда я застала его в постели с другой девицей, всего через месяц после начала наших отношений, во мне что-то щелкнуло. Хоакин был моим первым, я доверяла ему, думала, что он таблетка от всех моих проблем дома. А он просто использовал меня, вытер об меня ноги. Уже намного после я узнала, что была не единственной девушкой в его жизни, таких было как минимум еще двое.Боже как я была слепа и наивна. С тех самых пор я поклялась, что ни один мужчина в моей жизни больше не принесет мне боль. Я заперла свои чувства на замок, и стала использовать парней теперь уже в своих собственных интересах. — Поговоривали, что ты стала очень опытной в постели. Как много у тебя было после меня, а Мариса? — когда его рука скользнула в мое нижнее белье, я инстинктивно отдернулась назад, но натолкнулась на препятствие в виде раковины. Дыхание тут же перехватило, и я запаниковала еще больше.  — Нам было очень хорошо вдвоем… помнишь? — Нет! — я отчаянно боролась с тем, чтобы не вспоминать все наши сцены в постели. — Как раньше, — Хоакин резко потянул меня в сторону одной из туалетных кабинок, затыкая мне рот одной рукой, чтобы я не кричала. Пригвоздив меня к холодному кафелю, я заметила в его горящих глазах опасный блеск. — У меня для тебя кое-что есть, — он вытащил из кармана таблетку, похожую на экстази, и положил ее себе на язык, демонстрируя мне, что тем самым хочет передать ее в поцелуе. — Для остроты ощущений, помнишь? — Пожалуйста, Хоакин! — О, пожалуйста, Хоакин, — передразнивая, он стал лапать меня, проводя кончиком языка по моей шее. — Как мило, ты говоришь «пожалуйста». Ты все еще принадлежишь мне? Ответь? — Хоакин… — простонала я, задыхаясь от отчаянных гортанных вздохов и скатываясь по стенке вниз. — Отвечай! — его руки сцепились на моем горле. Я знала что означали такие перемены в его настроении, он был под кайфом. Пару лет назад Хоакин вплотную занялся тем, чтобы толкал наркотики подросткам в клубах Буэнос-Айреса, и сам же не удержался от соблазна. — Моя личная шлюшка… ты все еще любишь меня, скажи? — Отпусти! — взмолилась я, когда он сумасшедшим взглядом следил за тем, как его пальцы скользили вверх, задирая кайму трикотажного платья. — Не трогай меня, пожалуйста… Я не хочу… Внезапно я услышала как дверь в туалете, ударившись о плитку, резко распахнулась. Тяжелые шаги приближались с каждой секундой. — Убрал от нее свои грязные руки! — А ты еще кто такой??? — Твой ночной кошмар, ублюдок! — Пабло дернулся и с места и кулаком угодил Хоакину прямо в нос. Я билась рядом в истерике и диком оцепенении смотрела на то, как они борются друг с другом на полу. В тот момент мне даже в голову не пришло, позвать кого-то на помощь. Когда я открыла глаза, Пабло уже оседлал спину Хоакина, заломив ему руки сзади. — Лежи и не дергайся! — приказал Бустаманте командным тоном. — А теперь ты послушаешь меня внимательно. Во избежание тяжких последствий, сейчас ты встанешь, извинишься перед девушкой и вернешься туда, откуда пришел. Это понятно? — подкрепляя свои угрозы делом, Пабло еще больше заломил левую руку Парондо. — Я все еще не слышу извинений! — Да, да хорошо, — Хоакин отряхнул майку, наотмашь вытер кровь на своем лице, и подошел ко мне ближе. Я дрожала сквозь слезы, отчаянно глотая воздух рваными глотками. — Извини меня, Мариса, — он манерно преклонил голову, после чего шатаясь направился к выходу. Я проводила его заплаканными глазами, и как только он обернулся, чтобы напоследок словить мой взгляд, я поняла, что это был еще далеко не конец. — Все хорошо? — Пабло дотронулся до моего плеча, а затем быстро отдернул свою руку, как-будто вспомнил мои последние слова, сказанные тогда в бассейне. Я не могла ничего ответить, потому что слезы душили мое горло. Вместо того, чтобы сказать ему спасибо, я сделала то, что не следовало бы, но мне было это просто жизненно необходимо. Бустаманте видел меня насквозь, и знал обо мне даже больше, чем я сама. Не думая, ни о каких последствиях, я обняла Пабло, и носом зарылась в его плечо. Секунду он стоял неподвижно, но потом, внутренне сняв все барьеры и запреты, стал гладить меня по волосам, чтобы еще больше успокоить. — Все будет хорошо, я тебе обещаю… — шептал он мне на ухо, и самое страшное, что я ему верила.