«ПОЙМАНА ПРАВАЯ РУКА ТОГО-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ. Сириус Блэк пожизненно отправлен в Азкабан».
***
Спустя неделю рана Альти окончательно затянулась, и оба мальчика вновь веселились и исследовали окружающий мир, пробуя на зуб всё, что попадалось им под руку. Элизабет гордилась своими сыновьями, но не могла сдержать тоску, поселившуюся в её сердце с тех пор, как она узнала об аресте мужа. Его посадили без суда и следствия! Откуда вообще они взяли этот бред, что он работал на Тёмного Лорда?! Последняя мысль вызывала в ней ярость и желание пойти самой во всём разобраться. Единственным сдерживающим фактором были родители, убеждавшие выждать и не торопиться появляться на публике — это могло быть очень опасно для неё, как для жены «Правой Руки» самого знаменитого тёмного волшебника Великобритании. Но Элизабет боялась даже не за себя. Ей было страшно от мысли, что её любимые сыновья могли в один миг лишиться не только отца, но и матери. И стать почти такими же сиротами, как маленький Поттер. О Мальчике-Который-Выжил, девушка тоже узнала из газет. Размышления о безопасности плавно перетекли к вопросу правильного воспитания близнецов. В Элизабет с детства воспитывали трепетное чтение традиций и уважение родовых ценностей, поэтому она прекрасно понимала, как важно мальчикам вырасти достойными наследниками Блэк. А получить должное воспитание сейчас они могли лишь в одном месте и у одного человека. К встрече с Вальбургой Блэк Элизабет готовилась очень тщательно, от одежды до прически — всё согласно этикету. Она никогда не встречалась с матерью мужа, но, вспоминая его рассказы, понимала, что разговор обещает быть трудным. Как-то раз Сириус показал ей, где находится его родной дом, даже назвал адрес. Собравшись и несколько раз тщательно проверив свой внешний вид, девушка наконец трансгрессировала. Площадь Гриммо встретила Элизабет хмурым видом старинных обветшалых домов, хрустом опавших листьев под ногами и низким беспристрастным небом. Поблизости не было ни души. Подойдя к появившемуся из ниоткуда дому, девушка поднялась по ступенькам и постучала. Дверь открылась не сразу, на пороге стоял старый домовой эльф и неприветливо сверлил её взглядом. Элизабет приняла важный вид и бросила слуге: — Доложи хозяйке, что её хочет видеть миссис Блэк. Впустив гостью внутрь, эльф оставил её дожидаться в коридоре, а сам неспешно удалился, ворча что-то себе под нос. Старинный дом внутри выглядел ещё более величественно, чем снаружи. Высокие стены были обиты дорогой тканью, тяжёлые портьеры на окнах отделяли дом от уличной суеты, создавая в нём особую атмосферу, погружённую в тихий полусон, а отполированная до блеска лестница терялась на верхних этажах. Вскоре эльф вернулся и без особого почтения пригласил девушку следовать за ним. Бесшумно следуя по ковровым дорожкам, они поднялись на второй этаж и подошли к красивой резной двери. Прежде чем войти, девушка вздохнула, надела на лицо маску Ледяной Королевы и шагнула в комнату. Гостиная обладала такой же величественной обстановкой. Вальбурга Блэк сидела на одном из старинных кресел с книгой в руке. До прихода девушки она, видимо, читала. Лиз присела в лёгком реверансе и, замерев на входе, ожидала дальнейшего приглашения, заодно осторожно рассматривая свекровь. Та, не скрываясь, оценивающим взглядом блуждала по хрупкой девичьей фигуре. Вальбурга хорошо подходила под описываемый Сириусом портрет — строгая аристократка, англичанка до мозга костей, владеющая своей мимикой и педантично следующая этикету. Если её сыновья возьмут от бабушки только хорошее и не будут переходить на крайности, то вырастут достойными наследниками древнего рода. Так же, нельзя было сказать, что Вальбурга была старой. Однако строгое чёрное платье, в которое была закована её фигура, прибавляло миссис Блэк несколько лишних лет. — Явилась… — наконец заговорила свекровь, — Уже больше года как стала Блэк и только сейчас соизволила появиться познакомиться со свекровью. — Леди Блэк… — Помолчи, — Вальбурга бросила последний изучающий взгляд на Элизабет и вынесла вердикт своей скрупулёзной проверки, — Ты хороша собой, да и на Равенкло дурочек не держат. Моему сыну подходишь… Наследников родила, я слышала… Элизабет поспешила подтвердить: — Да. — И где же они? — Леди Блэк окинула внимательным взглядом пространство за невесткой и, не обнаружив искомого, недовольно нахмурилась, — Одна пришла? Почему не с детьми? — Я не знала, согласитесь ли Вы принять нас, — девушка едва слышно вздохнула, стараясь держать холодную маску неприступности, — Сириус арестован. — Знаю. Доигрался, паршивец… — Леди Блэк, вы говорите о моём супруге и отце моих детей, — холодно прервала её Элизабет, хотя в душе она была согласна с ней. Сириус слишком много времени проводил в этих играх со смертью. — И что? — цинично усмехнулась Вальбурга. — Это неприлично, мадам… — Будешь учить меня приличиям, соплячка?! — прищурилась женщина. Не поддаваясь детскому желанию принести извинения, Элизабет гордо вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела на свекровь: — Если надо… Леди Блэк одарила её долгим тяжёлым взглядом, а потом вдруг рассмеялась. — Гордая и нахальная… Мне нравится, — она махнула рукой в сторону софы, — садись, выпьем чая и поговорим. За несколько часов непринуждённого, насколько это было возможно между двумя холодными аристократками, разговора, чай незаметно перетёк в обед. Выслушав подробный рассказ невестки, Вальбурга раздражённо положила приборы на серебряную тарелку и тихим голосом произнесла: — Значит, он предпочёл месть за Поттеров семье? Очень в духе моего старшего сына. Друзья всегда были для него важнее семьи. Элизабет тяжело вздохнула. Это были в точности её слова. — Кричер! — позвала слугу Вальбурга. — Да, хозяйка? — Приготовь комнаты на четвёртом этаже, а также просторную гостевую на третьем, — она отдала распоряжения домовику и повернулась к невестке с лёгкой усмешкой на губах. — Сомневаюсь, что вам понравится комната Сириуса. Миссис Элизабет с детьми теперь будет жить у нас. — Кричер понял, Кричер сделает всё в лучшем виде для хозяйки Блэк.***
В камере было невыносимо холодно: от грязных заплесневелых стен сквозило скорбью и страданием, а из вязкой тьмы вокруг раздавались стоны и нечеловеческие завывания. В этом страшном месте даже самые посредственные воспоминания казались невероятно приятными и счастливыми. Но стоило рискнуть подумать о них — как тут же рядом с камерой появлялись тёмные тени дементоров. Заключённым оставалось лишь предаваться кошмарам, всё глубже погружаясь в пучину отчаяния. Для любого, кто даже недолго пробыл в Азкабане, жизнь бесповоротно делилась на «до» и «после». Скоро должен был быть обед. Нельзя было сказать, что он успел привыкнуть к местной блевотине, носящей гордое название «каши», но тело, так или иначе, требовало еды. В моменты приёма пищи Сириус предпочитал забывать, что недавно ел совсем иные блюда, заботливо приготовленные ему любимой женой. Если же он обращался в пса, вкус поглощаемой отравы переставал иметь такое значение. Он должен выбраться, обязательно. Ради своей семьи. В коридоре раздались шаркающие шаги, и вскоре пространство за решёткой осветилось пятном тёплого света. — Эй, Блэк, — раздражённо постучал по прутьям охранник. Дальняя стена утопала в тенях, и он не видел внимательно следящего за ним взгляда, — Проснись, вшивая тварь. — У меня ещё нет вшей, — вяло отшутился узник, — А что, уже обед? Вместо ответа надзиратель гадко усмехнулся в усы. Просунув сквозь ржавые прутья скомканную газету, он небрежно бросил ту к ногам заключённого. — Для тебя есть новости. Вновь раздались шаги, пятно света дрогнуло и стало постепенно удаляться. — А как же обед? — возмутился узник, — Ведь мне полагается! — Таким как ты, в земле гнить полагается. Скажи спасибо, что я тебе информацию передал. А за всё, как известно, нужно платить. Приятного аппетита, не подавись. — глумливо улыбнулся надзиратель и ушёл. Наощупь найдя брошенную газету, Сириус подошёл к маленькому окошку у внешней стены камеры. Оно было расположено высоко под потолком, и сквозь грязные прутья решётки на пол падал тоненький луч света. Это было единственное место в камере, где буквы статей не размывались в одно чёрное пятно. Небрежным движением поправив помявшуюся одежду, он с достоинством выпрямил спину и стал читать газету. Новости — это хорошо. В первых статьях говорилось, что Отделом Мракоборцев была начата полномасштабная операция по отлову Пожирателей Смерти. Министерство планировало провести множество расследований, и Визенгамотом уже было заведено множество дел. Многих сподвижников Того-Кого-Нельзя-Называть должны были вскоре отправить в тюрьму или на любовную встречу с дементорами. Это означало, что ситуация в войне кардинально изменилась за последние дни, и новый перевес был не на стороне известного Тёмного мага. В душе полыхнули положительные эмоции, которые пришлось задавить в зародыше. Но потом взгляд уткнулся в небольшую заметку — некролог в самом конце «Ежедневного Пророка». Дыхание перехватило, и в голове образовалась ватная завеса, не позволявшая внятно мыслить. Сириус не мог поверить своим глазам, судорожно вцепившись в мятые страницы и раз за разом перечитывая скупые строки. Когда до узника наконец дошёл смысл сухих соболезнований, он впал в бешенство, яростно колотя каменные стены темницы и разбивая кулаки в кровь. Кричал ругательства, проклинал и выл волком. Дикая боль в груди разрывала на куски, будто у него наживую вырывали сердце. Потом он обессиленно сполз по стенке на грязный пол. В безжизненных серых глазах плескалось море отчаяния и боли, а сухие губы без устали шептали: «Они мертвы. Они все мертвы».