Не твоя смерть

Именно там, на тренировочной площадке, я повстречала тех, кто стал моими друзьями — Даралию Ам’Акзаар и Даэтлина Вирмсбейна. С Даэтлином меня поставили в спарринг первый раз, когда он вышел с кем-то на бой. Парень был одного со мной возраста, но так трясся, что меч в его руке ходил ходуном. Я, хоть и не блистала во владении мечом, была уже достаточно натренированной отцом. Поэтому за два легких движения я выбила меч из его руки и приставила острие к его горлу. Никогда не забуду этот взгляд черных глаз — испуг вперемешку с восхищением. Я была в замешательстве, а этот бледнокожий мальчишка с длинными острыми рогами привязался ко мне с того самого момента. Даралия же, или Дара, как я называла ее позже — была душой компании. Ее любили и знали все — отец, другие воины, учителя. Но и доставалось ей больше остальных — на была своевольной, открытой, с горящим взглядом и прекрасной улыбкой. Такой арсенал она использовала намного эффективнее, чем меч. Я помню тот день, когда мы встретились, словно это было вчера. В то время детей в ячейке было совсем немного — лишь мы с Даэтлином и двое мальчиков-тифлингов помладше. Поэтому, когда ее семья поселилась по соседству с нами после долгого путешествия из более южных земель, она сразу же привлекла внимание. Ранним утром, еще до завтрака, я отрабатывала очередной прием атаки на площадке для тренировок. Мне совершенно не хотелось получить от отца за то, что я снова не могу сделать «чего-то настолько простейшего» и выслушать очередную порцию порицания моих навыков ведения боя. И вдруг, когда я собиралась сделать очередной выпад мечом, тишину каменных взводов словно взрезал острым ножом чей-то звонкий смех. Едва не выронив оружие от неожиданности, я обернулась на источник шума и увидела девчонку с красной кожей и золотыми глазами. У нее были длинные, черные волосы, часть из которых была собрана вверху в забавно торчащий хвост, и начинающиеся на лбу, закрученные назад и немного в стороны рога. Одета она была в брюки и свободную рубашку, что явно была ей велика и спадала с правого плеча, а на руках при каждом движении звенели тонкие металлические браслеты. Девчонка широко мне улыбнулась и помахала:  — Знаешь, это движение с каждым повтором становится только хуже, — насмешливо крикнула она. — Может стоит присесть, отдохнуть? Я понятия не имела, кто она такая и точно не видела ее раньше, поэтому отнеслась достаточно настороженно.  — Ты вообще кто? Я не знаю тебя, — крикнула я ей через площадку. Девчонка засмеялась и, перепрыгнув изгородь, уселась на нее лицом ко мне, закинув ногу на ногу. Ее хвост весело маячил из стороны в сторону за ее спиной.  — Я новенькая! Да не будь ты такой суровой, подойди, давай знакомиться! Новенькая? Такое бывало весьма нечасто — это место не было широко известным даже для членов Ашмодай за пределами Хелгабала, поэтому здесь редко появлялись другие семьи тифлингов. Тем не менее, любопытство перевесило осторожность и я, спрятав меч в ножны на поясе, медленно подошла к девчонке, остановившись в нескольких шагах от нее и сложив руки на груди. Та, в свою очередь, скорчила гримасу и, передразнивая меня, демонстративно повторила мой жест. Это выглядело так забавно, что я невольно улыбнулась.  — Вооот, — протянула девочка-тифлинг, болтая ногами в воздухе и рассмеялась, — так намного лучше. Меня зовут Даралия, а тебя? — она протянула мне руку, позвякивая браслетами. Я помедлила мгновение, а затем тоже представилась:  — Орианна, — я крепко пожала ее ладонь, что была явно меньше моей. — Орианна Ксанрос. Глаза девчонки расширились и стали похожи на пару круглых золотых монет, при этом она еще сильнее вцепилась в мою руку:  — Ксанрос? Так ты дочка местного мастера меча, вот это знакомство, — и она еще пуще расхохоталась, чуть не свалившись с ограды. — То-то ты с самого утра с мечом, а я думаю, что за ненормальная… Я выдернула руку из ее цепких пальцев и окинула девчонку недовольным взглядом:  — А ты вообще откуда здесь? Тут редко появляются новые тифлинги… Как там имя твоей семьи? Даралия театрально вздохнула и закатила глаза:  — Неужели это так важно? Но так уж и быть, дабы удовлетворить твое любопытство, скажу, что прибыла сюда с матерью. Мы жили на юге, но там стало небезопасно и отец отправил нас сюда, — она бросила на меня хитрый взгляд. — Моя фамилия Ам’Акзаар, но сомневаюсь, что тебе это о чем-то говорит. Мне это, и вправду, ни о чем не сказало.  — Я, похоже, буду тренироваться с вами с завтрашнего дня. Кажется, здесь есть еще кто-то нашего возраста?  — Да, еще один парень. Его имя Даэтлин, — я представила реакцию Даэтлина на новенькую и усмехнулась. — Ты ему точно понравишься. В целом, так и вышло. Я никогда не была жадной до общения с другими: даже, можно сказать, была полной противоположностью Дары — первое время меня раздражала ее вездесущность и громкий голос. Одиночество было, как спокойные волны — оно давало мне ощущение покоя и равновесия, в то время как воображение в моей голове создавало картины мест и историй, что я никогда не знала. Я предпочитала проводить время в тренировках баланса и акробатики, где мне нужно было сосредоточиться, настроиться, остаться наедине с собой и своими мыслями — а она вечно находила меня и с криками бросалась ко мне, разрушая эти разноцветные картины в моей голове, засыпая какими-то фактами, которые она вычитала в одной из человеческих книг, или подслушала под дверью в доме Круга. Я пару раз даже падала с достаточно большой высоты, потеряв баланс от ее внезапных криков среди тишины тоннелей. Но, со временем, я привыкла к этому. Я стала ловить себя на мысли, что скучаю, если она не появлялась посреди моей тренировки, чтобы рассказать что-то исключительно важное. Я стала ее молчаливым слушателем, спутником, тенью этого блистающего среди каменных сводов огня. И чем старше мы становились, тем более сильной была эта связь. Даэтлин же, в свою очередь, был восторженным мальчишкой, который с открытым ртом взирал на мои акробатические трюки и слушал Дару с неподдельным интересом. Именно эта девочка с золотыми глазами была зачинщицей всех наших мелкий преступлений. С её подачек мы сбегали наружу по каким-то старым проходам, которые никто не использовал и которые она находила в старых планах графского замка. Это были одни из самых счастливых дней, что выпали на мою жизнь. Я четко помню тот зимний день, когда нам было 12 лет. Ранним утром, пока Haz спал, мы пробрались мимо сопящих на посту охранников и холодными тоннелями выбрались на поверхность, прямо у подножья заснеженного холма. До рассвета оставались считанные минуты и Дара, ткнув острым локтем в бок меня и Даэтлина, бросила:  — Ну что, наперегонки? — и, не дожидаясь подтверждения, она бросилась взбираться на холм. Мы с Даэтлином переглянулись и, рассмеявшись, последовали ее примеру. Мы толкали друг друга, падали в снег и ледяные колючки забирались нам под одежду. Я схватила Дару за руку и мы вдвоем чуть кубарем не полетели вниз с холма, если бы Даэтлин не поймал нас обоих. К тому моменту, как мы забрались наверх, мы не могли дышать от смеха и бега. Но даже если бы мы могли, нам бы, пожалуй, перехватило дыхание от картины, что раскинулась перед нашими глазами: укрытая белым покрывалом, бескрайняя долина и восходящее солнце, что золотом заливало предрассветное небо и нетронутый чистый лист земли. Лучи, отраженные от снежного покрова, слепило наши отвыкшие от света внешнего мира глаза. Но мы продолжали смотреть, взявшись за руки, жадно и молча впитывая этот момент, в звенящей тишине морозного утра. И мне тогда казалось, что нет никого в мире, кто был бы ближе, чем мы трое. Мы возвращались назад счастливые и сияющие, не смотря на то, что знали — дома нас ждет знатная порка.