Сердце Защитника (Heart of the Guardian)

Поппи вернулась рано утром на следующий день, несмотря на то, что её отдых начался довольно поздно. Она окинула профессиональным взглядом Снейпа и Поттера за завтраком и велела обоим явиться в лазарет для обследования. Когда зельевар подошёл, Гарри как раз покидал лазарет, парень весело улыбнулся ему и махнул рукой, сказав, что направляется к Хагриду. Северус спросил о самочувствии Поттера даже прежде чем сел сам.  — Он в порядке, Северус, — ответила Поппи, погладив его по руке. Её глаза наполнились теплом, когда она заметила его беспокойство. — Он слишком худой, — пожаловался профессор. — Да, но улучшения есть, — она фыркнула. — Он мог бы чаще бывать на солнце. И что он делает взаперти в замке, кстати? Почему он не с друзьями? Поппи продолжала говорить не обращаясь конкретно к Снейпу, просто болтая. Свою проверку она начала с его ног.  — Ты слишком худой, Северус. Почему ты не набрал хоть какой-то вес? Разве ты не следовал диете, что я оставила тебе? Он попытался отмахнуться от её беспокойства, но она не позволила, её глаза тревожно блестели.  — Северус, ты должен прибавить в весе. Твои мускулы атрофированы. Тебе необходимо поправиться! Он отстранился, несколько встревожившись от её напора. — Поппи, уверяю тебя… — начал он.  — Ты не в порядке, Северус! — сказала она, её голос стал чересчур пронзительным, несмотря на твёрдость. Медиковедьма продолжала исследовать его, и её обычное выражение лица профессионала вытянулось, когда она дошла до живота и горла. — Почему ты не сказал, что тебя всё ещё тошнит? — спросила она сердито. Зельевар покачал головой. — Северус, это серьёзно! Ты мог нанести серьезный ущерб своему… — она остановилась, и её лицо окаменело. Помфри выпрямилась, после обследования его лёгких и сердца, и натянула на лицо профессиональную улыбку, которая вызвала нешуточную тревогу у Северуса.  — В чём дело, Поппи? — Я сейчас вернусь, Северус. Оставайся здесь, — сказала она. Мужчина нахмурился. — Оставайтесь здесь, профессор, или я попрошу директора приказать вам это. Он поколебался, но неохотно кивнул. Спустя несколько мгновений, Снейп услышал шум каминной сети в её комнатах. Покачав головой, он удивился, что за чёрт вселился в эту женщину. И понял, что осматривает себя с ног до головы. Его лодыжка болела, признал он, хотя в целом ноги чувствовали себя прекрасно… возможно, просто немного не в форме. Его желудок всё ещё болел, временами его жгло, и в смущении он должен был признать, что рвота, хоть и случалась теперь гораздо реже, всё же не пропала. Было ли это из-за яда змеи? Или просто… нервное. Хотя… он всегда был в тревоге, в его жизни это было куда как частое состояние… но обычно оно не сопровождалось рвотой… за исключением нескольких дней сразу после решения Волдеморта убить не рождённую угрозу, после смерти Лили и Джеймса, и после убийства Дамблдора. От одной этой мысли желудок снова начало жечь. Он попытался остановить это, но тот отказался последовать мысленным приказам. Не то чтобы он ожидал обратного. В груди болело. Это было следующее, на что следовало обратить внимание. Но это было понятно. Смесь горя и раскаяния заставляли его сердце сжиматься, когда он думал об этом, вот и всё. Его раны болели время от времени, в частности, его запястье, особенно когда он писал долгое время или поднимал тяжёлые ящики, или проводил долгие часы в лаборатории. Северус пожал плечами на это. «Ожидаемо». Шум возвестил о возвращении Поппи, целитель Сметвик следовал за ней, пройдя в лазарет. Он приказал Снейпу раздеться, и Помфри поставила ширмы вокруг кровати, на которой сидел зельевар. Минерва должна была узнать… Поппи должна сказать ей, что было в её праве, что присутствие Снейпа как Мастера зелий может быть под вопросом, или ей, возможно, придётся найти замену раньше, чем предполагалось. За обедом директор отодвинула кресло, и Северус выполнил молчаливый приказ сесть рядом с ней. Она похлопала его по ноге, смотря беспокойным взглядом на него. Он не хотел, чтобы она говорила, зельевар взглядом просил её не делать этого, и решительно отвернулся, обратив своё внимание на другую часть стола, где Хагрид, Фиренц и Трелони слушали рассказ Спраут. Она вернулась пораньше, чтобы позаботиться о теплицах. Ему оставалось лишь надеяться, что Минерва ничего не расскажет остальным. Он не смог бы вынести этого. Северус размышлял, сколько времени ему осталось. Год? Пять? Десять? Двадцать? Сметвик не знал, не мог сказать ему, только то, что его сердце было ослаблено, непоправимо повреждено, что он должен быть осторожен… что он не должен ожидать, что проживёт все положенные годы… возможно, осталось слишком мало времени… Он должен соизмерять свою активность с болью в груди… но… как он мог управлять чувствами? Кажется, эта способность покинула его. Больше нет его закалённого сердца, и он подумал, что это ещё один способ, каким оно было ослаблено. Не важно, его время было ограничено, сокращено ядом Нагини, что побывал в его венах. И этот факт обострил его чувства так, что проникающий в окна солнечный свет, землистое лицо Спраут, глубокий смех Хагрида, необычный внешний вид Трелони, цвета герба Хогвартса, дерево стола под его пальцами, потрескавшееся и испещрённое резьбой поколений студентов… всё это казалось более дорогим для него… чем-то столь желанным. Он задумался, было ли это так же для Поттера, когда тот шёл один в лес, чтобы встретиться лицом к лицу со смертью. Но нет, тогда всё было не так. Снейп не был один, в конце концов, Минерва знала… и Сметвик… и Поппи… и у него всё же были месяцы… возможно, годы… возможно… Тогда как у Поттера оставались всего лишь минуты… чтобы вспомнить всех, кого он знал, за те два вздоха, прежде чем Волдеморт убил его… прежде чем он позволил убить себя, чтобы жили другие. Сердце кольнуло, и Северусу пришлось перестать думать об этом. Поттер вошёл в Большой зал и, подойдя к столу, уселся на пустое место между Спраут и Хагридом. Слава Мерлину, места рядом и напротив Снейпа были уже заняты. Зельевар совсем не был уверен, что сможет выдержать, если Гарри прямо сейчас сядет рядом с ним. Хотя, почему это должно беспокоить его, он не знал. — Принимайте это во время еды, — сказал Сметвик о зелье. Он был крайне настойчив. — Полноценное питание, Северус. Вы должны восстановить свои силы. Принимайте это во время еды. Не до, не после. За столом. — Целитель был очень настойчив. Снейп вздохнул. Достав из кармана флакон, он открыл его под столом, затем быстро поднёс к губам и быстро проглотил его. Минерва заметила, но вряд ли кто-либо ещё. Затем мужчина покорно принялся за еду, строго приказав своему желудку вытерпеть и зелье, и пищу. Тот не протестовал, за что Северус был ему благодарен. Он позволил разговорам коллег и Поттера литься вокруг него, успокоенный знакомыми голосами и темами. Привычный ритм прерывался молодым и звонким голосом Гарри. Минерва задавала ему вопросы, на которые зельевар отвечал без участия в разговоре. Его разум разделился: какая-то его часть делала то, что было необходимо, другая же затерялась в каких-то размышлениях, каких именно, он и сам не знал. Снейп подумал, что, возможно, стоит навестить Люпина, когда закончится обед. И, вероятно, у оборотня найдётся какой-нибудь полезный совет… о том, как жить или как умереть. «Нелепость», — подумал он. — «Я должен был выжить, чтобы умереть. Конечно…» Северус оглядел стол. »… Хотя, всё это верно для всех нас, мне кажется. Мы живём… мы умираем… Хитрость заключается в том, как жить, зная, что смерть придёт раньше, чем ты ждал… Хотя… не совсем». Действительно, он ожидал, что уже несколько раз умрёт к этому моменту. «Как Поттер», — внезапно понял он. — «Ещё один момент, в которым мы с ним похожи». Он прислушался к разговорам на другом конце стола, Поттер болтал и смеялся, с Хагридом Спраут и Фиренцом… слушал, как мальчишка живёт… «Я не могу сделать это», — решил он. Он заставил себя обратить внимание и вернуться мыслями обратно в Большой зал, к своим коллегам, Минерве, дышащей и живущей рядом с ним… к Почти Безголовому Нику и Толстому Проповеднику, которые вплыли в зал, чтобы поприветствовать профессоров… Снова ощутить вкус курицы, картофеля и подливки. Но он навестит Люпина. После обеда, Поттер побежал, чтобы догнать его.  — Профессор! Подождите! Снейп замедлил свои шаги, чтобы позволить парню настигнуть его. Мальчишка медленно шёл по кладбищу, обходя все пятьдесят четыре могилы и остановившись у гробницы Дамблдора. Профессор задумался, размышляет ли Гарри всё ещё о палочке, сожалеет ли тот о своем решении. Размышляет? Нет, скорее всего нет. Северус направился прямо к гробнице Люпина, желая поговорить без гриффиндорца под боком, хотя бы несколько минут. — Ремус, — поприветствовал он оборотня. — Кажется, я скоро присоединюсь к тебе. Гораздо раньше, чем хотелось, однако. Мужчина подумал, мог ли он попросить Люпина подождать его на той поттеровской станции. Но нет, у Ремуса была жена, за которой нужно было приглядывать, где бы они ни были. Он должен был совершить это путешествие один. Северус представил оборотня, прислонившегося к своему надгробию, скрестив руки и ноги, в его потёртой, изношенной и мятой одежде, которая сейчас выглядела довольно мило, нежели вызывала раздражение как раньше. Зельевар тряхнул головой. — Это заняло у меня время, не так ли, друг? — ещё одна вещь, о которой стоит сожалеть, подумал он. — Итак… Что же мне теперь делать, м? Что бы ты сделал, если бы узнал, что твои дни сочтены? Люпин взглянул на него с этой проклятой понимающей мудрой улыбкой. Снейп в раздражении отмахнулся от него.  — Что-нибудь полезное, Люпин… или тебе нечего предложить? Оборотень улыбнулся, и одними губами произнёс единственное слово, которое прошептал ветер, возможно. — Живи. Его сердце заболело, словно в знак протеста, как будто было бы проще лечь и сдаться под бременем любви и скорби… но Северус взглянул на Люпина и подумал: «Он был бы здесь, если бы мог, ради своего сына… ради Поттера… Тонкс, если бы она была здесь, да даже если бы и не была. Он бы продолжал жить… всегда так делал, даже когда это было невероятно трудно, невероятно одиноко». Мог ли он, Снейп, требовать от себя чего-то меньшего?  — Хорошо, Люпин, — пробормотал он. Зельевар покачал головой и фыркнул. Спустя несколько долгих минут, он повторил: — Хорошо. Профессор сидел за столом и просматривал бумаги, когда незадолго до ужина пришёл Поттер. Северус сложил бумаги в папку и закрыл её.  — Визит к Хагриду был успешным? — спросил он юношу. — Да. Это было здорово, — ответил тот, плюхнувшись на диван перед камином. — Я надеюсь, это ничего… Снейп отмахнулся.  — Конечно всё в порядке, Поттер… — Гарри. — Твоё время принадлежит только тебе до начала семестра. Он взглянул на секунду на Гарри, поражённый вдруг тому, как странно всё это было сейчас — Поттер… здесь… удобно вытянувшись перед его, из всех мест, его камином… «Как это случилось?» Мужчина покачал головой. Грудь болела, не сильно, но достаточно, чтобы заметить это. Он закрыл глаза и попытался успокоиться, но осознание того, что Гарри здесь, образы мальчишки сидящего в его кабинете, питающегося за его столом, спящего в его кровати, в его пижаме, работающего за столом в лаборатории напротив него, прижимающегося к нему в поисках поддержки после кошмара, мешали ему настроиться. Он ещё раз тряхнул головой, заставляя усилием отступить образы, и открыл глаза, обнаружив, что гриффиндорец смотрит на него. — Профессор? — Мне нужно съездить в Лондон, — ответил он.  — Для чего? Рука Северуса бессознательно поглаживала папку для бумаг.  — Мне нужно встретиться с моим поверенным по делам.  — Какого рода делам? — спросил парень, и в его глазах зажглось любопытство.  — Ничего, что касалось бы тебя, мальчишка, — ответил Снейп несколько резче, чем хотел. Он покачал головой. — Прости… Поттер нахмурился.  — С вами всё в порядке, профессор? — Да… я в порядке. Юноша собирался что-то возразить на это, но Северус отмахнулся. — Я подумал, возможно, ты захочешь, чтобы я забрал твои учебники и прочее, раз я буду рядом с Косым переулком. Тень скользнула по лицу Гарри. Он уставился на какое-то мгновение на профессора.  — Рон, Гермиона и я обычно встречались в Косом переулке, чтобы купить всё необходимое, за неделю до начала занятий, — сказал он. — Хотя… Зельевар видел, как парень задумался, очевидно, придя к тем же выводам, что и он сам.  — Я не думаю, что я хочу бродить по Косому переулку, когда он переполнен, учитывая… учитывая…  — Я вполне понимаю, Поттер, и согласен, — ответил Северус.  — Гарри, профессор. Снейп хмыкнул.  — В любом случае… — Могу я пойти с вами? — спросил вдруг мальчишка. — Мы бы могли навестить Фреда и Джорджа… — он оборвал себя, покачал головой и исправился. — Я хотел сказать, Джорджа и Рона… — Его глаза заблестели, но он взял себя в руки. — Мы могли бы навестить Джорджа и Рона. -… Конечно, если ты сможешь вытерпеть ещё один день под этой твоей мантией, — сказал Снейп. — Однако, мои дела могут занять большую часть дня… Почему бы тебе не попросить мисс Грейнджер…  — Гермиона гостит у родителей, — беззаботно откликнулся Поттер. — Возможно, я попрошу Невилла… — Как пожелаешь, — кивнул Северус. — До тех пор, пока ты не начал ходить в одиночку. Профессор выдвинул ящик стола и достал оттуда длинную узкую коробку. — Моя, своего рода, копилка, — сказал он в ответ на любопытный взгляд мальчишки. — Она защищена. Я хотел бы, чтобы у тебя был доступ к ней, на всякий случай… — мужчина принял решение и пробормотал несколько слов, положив руку на коробочку. — Ну, же, иди сюда. Поттер встал и подошёл. Снейп неожиданно почувствовал мальчишку, его близость, живое тепло, которое проникало даже за джинсы, согревая его собственные холодные ноги, биение сердца, которое он мог почти услышать — всё было так наполнено жизнью. Он решил, что сказанное Сметвиком обострило его чувства. Северус поставил коробочку на стол перед мальчишкой.  — Наложи заклинание, — сказал он. Поттер выглядел растерянным.  — Я снял его. — Почему? — в недоумении спросил Гарри. — Я хочу, чтобы у тебя был доступ к нему, глупый мальчишка. Так как ты разорвал заклинание доступа, которое я наложил на д… — он замер. Парень отрицательно покачал головой. — Я никогда не разрывал заклинания, профессор. — Я думал… Мальчишка снова покачал головой, слегка покраснев. Тело Снейпа, кажется, не знало как реагировать на это. С одной стороны, его плечи словно расслабились, когда с них спала непонятная тяжесть, о которой он и не подозревал. С другой, его грудь свело снова, и настолько сильно, что ему пришлось приложить усилия, чтобы не схватиться за неё. «Поттер?..» Его мозг не знал, делать с этим что-то или оставить так, как оно есть сейчас. «Что ж, это упрощает дело», — подумал он, наконец. И его разум смог снова заработать. Северус посмотрел на гриффиндорца. — Я хотел бы сделать это ещё раз, если ты позволишь. Гарри кивнул, на лице его было написано облегчение, и Снейпу стало интересно, неужели он тоже хотел, чтобы этот последний его жест исправил ту ошибку, которую совершил он сам, когда принял решение за юношу. «Я не совершу её ещё раз», — пообещал он сам себе. Зельевар открыл коробочку с монетами и вынул две. Держа их на ладони, он направил палочку на каждую из них по очереди, пробормотав: «Reflexio Gemino». Указав палочкой на одну из монет, он продолжил: «Ut custodiante in exitum Abeona, et custodiante in reditum Adeona». Северус посмотрел на Поттера.  — Это заклинание двойника. Оно соединяет две монеты… Он остановился, когда Гарри закивал. — Что? — Это похоже на те чары, что использовала Гермиона, когда мы организовали ОД… Отряд Дамблдора. Она сделала для нас монеты так, что каждый мог видеть, когда состоится следующее собрание. — Протеевы чары?  — Да, они. Снейп уставился на парня, потом покачал головой, стараясь не выдать своего удивления. — Вы и ваши друзья, мистер Поттер, знаете о магии гораздо больше, чем нужно. Гарри рассмеялся. — Ну, это Гермиона знает, всё же. — Действительно. Это заклинание работает немного по-другому и гораздо менее сложное. Протеевы чары передают изменения, сделанные в первой вещи, на все остальные, связанные с ней. Это заклинание просто соединяет две вещи, позволяя сигналу пройти от одного до другого, если ты захочешь. В любом случае, я бы хотел, чтобы ты носил один… — Северус остановился. «Как это произошло?» Он слегка покачал головой. — … так что я буду знать, что с тобой всё в порядке, пока ты бродишь по Косому переулку. И также ты узнаешь, когда я закончу свои дела. — А что было всё остальное? Снейп колебался. Но… «пусть между нами не будет секретов»… — Ut custodiante in exitum Abeona, et custodiante in reditum Adeona, — медленно повторил он. Мальчишка кивнул. Зельевар отвёл взгляд, вздохнул, и заставил себя посмотреть в глаза Гарри.  — Пусть Абеона хранит тебя, когда ты в пути, и Адеона, когда ты будешь возвращаться, — сказал он. — Это благословение… защитное заклинание… на ребенка… когда он покидает дом. Я… — он замялся. — Мы… говорим это, когда студенты покидают Хогвартс на каникулы или летом. — Вы так делаете? — юноша был в восторге от этого. Снейп несколько неловко откашлялся. — Каждый раз, Поттер. Парень задумчиво посмотрел на него. — Неужели ты думал, что мы не беспокоимся, Поттер? — спросил мужчина.  — Нет… я просто… я не знал. — В самом деле. — Когда вы делаете это на монете… — Это может быть любая вещь… или даже ребенок сам… но так как я хотел, чтобы ты носил одну из этих монет… — он остановился, не в силах закончить по ряду причин. Его ещё раз удивила глубина его неуверенности, его желание быть уверенным, что мальчишка всегда будет в безопасности… безопасности… безопасности… Одна только мысль об этом… просто мысль о том, что необходимо защитить этого парнишку, охватила его живот и грудь тисками страха. «Как это произошло?» — думал он. «Неужели так было всегда, всю жизнь мальчишки? Конечно нет…» Поттер уставился на него, не двигаясь, его глаза сверкали. Северус надеялся, что парень не… что? Он не был уверен, как не был уверен в собственном контроле в этот момент также. Гарри сглотнул.  — Спасибо, профессор. Мужчина резко кивнул. Его необходимость, чтобы Поттер был в безопасности… безопасности… безопасности… казалось, доносилась эхом из не столь отдалённого прошлого. «Как это произошло?» Следующим утром они стояли у двери в их комнаты, рука Поттера лежала на её дереве. Снейп снова провёл его через обряд. - Manus mea meum est. Manu tua tuum est. Sic eligere, — произнёс Гарри. Снейп кивнул и пронаблюдал, как тот реагирует на снятие доступа, зная, что гриффиндорец чувствует это пальцами, заметил удивление на его лице, когда магия ушла. Он заставил себя быть твёрдым. — Попробуй. Дверь не открылась. Северус посмотрел на юношу. «Ты уверен?» Когда зельевар кивнул, Поттер неуверенно улыбнулся ему, и с облегчением положил руку обратно на дверь. Мужчина положил свою руку поверх небольшой ладошки, их пальцы переплелись. Вот жест. Сконцентрируйся на намерении. - Manu mea est tuum, — сказал он. - Manu tua meum est. Профессор взглянул вниз, чтобы встретиться взглядом с Гарри. — Eligere. Он почувствовал, как магия течёт через руку мальчишки, и почувствовал облегчение, осознав, что тот принял этот обмен. Его сердце болезненно дёрнулось, и он даже не заметил этого. В этом он был уверен. — Sic eligere, — произнёс Поттер, и небольшая облегченная улыбка заиграла на его губах. Они постояли какие-то мгновение, глядя друг на друга, пока, наконец, Снейп не кивнул и не убрал руку. Они повернулись и направились из замка в Лондон.