Часть 4
27 сентября 2018 г. в 13:27
Ваня зашел домой и прислонился спиной к входной двери, закрыв глаза. Улыбаясь, перебирал внутри воспоминания о прошедшем вечере, как гладкие, обточенные морем камешки, которые так не хочется выпускать из ладоней.
Аня согласилась пойти с ним в кино — совершенно неожиданно для самого Вани. На какой фильм они пошли Ваня даже вспомнить не мог — как только они сели на свои места, Аня взяла его за руку и у Вани сердце весь сеанс билось где-то в горле. Как там? Бабочки в животе? Вот прикосновение губ к щеке — точно было похоже на робкое прикосновение крылышек бабочки, прохладное и чуточку щекотное.
Ваня сделал шаг к зеркалу, чуть ли не носом в него уткнулся, разглядывая себя — ему казалось, что отпечаток Анькиных губ должен полыхать на коже. Искренне удивился, когда на щеке ничего не обнаружил. А потом перевел взгляд за плечо и даже вздрогнул от неожиданности. За плечом стоял Охра, без привычной улыбки, какой-то растерянный и грустный.
— Охра! — радостно протянул Ваня, поворачиваясь к нему и стискивая в объятиях. — Блин, у меня такое было! Пойдем к нам в комнату, щас расскажу!
Он почти потащил Охру к себе, рассказывая захлебывающимся голосом о кино, об Ане, о том, как они весь сеанс держались за руки, а потом ели мороженое в парке возле кинотеатра… А потом осекся, сообразив, что Охра так ему ничего и не ответил, молча кивал, улыбался бледно как-то, то и дело глядя мимо Вани.
— Что такое? — Ваня озадаченно нахмурился, тряханул легонько Охру за плечи, всматриваясь в лицо. — Что случилось?
Охра перевел на него печальный взгляд и слабо улыбнулся.
— То, что должно было рано или поздно случиться. Вот, ты на свидание сходил… Ты взрослеешь.
— И что? Все взрослеют.
— Все, — эхом отозвался Охра. — И все рано или поздно забывают про своих чудовищ... Вот и ты скоро про меня забудешь.
— Неправда! — возмутился Ваня, но Охра только грустно покачал головой.
— Так бывает всегда. Дети вырастают, забывают про своих чудовищ, и они исчезают.
— Куда исчезают? — шепотом спросил Ваня. У него мороз по коже прошел от слов Охры.
— Не знаю. — Охра забрался с ногами на Ванину кровать, обхватил колени и беспомощно посмотрел на Ваню. — Мне страшно.
Ваня уселся рядом на скрипнувшую кровать, закинул руку на плечи Охре, притянул к себе. От Охры привычно пахло клубничной жвачкой, отцовскими красками и павшими листьями.
— Я тебя никогда-никогда не забуду, слышишь? — дрогнувшим голосом пообещал Ваня. — И ты не исчезнешь. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы ты смог остаться!
Охра ничего не ответил, только, шмыгнув носом, щекой потерся о Ванино плечо.