Сказка про мальчика Ваню и его чудовище из-под кровати

— А я, между прочим, еще не дочитал, — обиженно сказали прямо в ухо, когда Ваня перелистнул страницу “Властелина колец”. Ваня повернул голову и едва не столкнулся носом с Охрой. Тот стоял на потолке и из-за Ваниного плеча преспокойненько читал книгу. — Тебе так удобно? — Конечно! — Охра высоко подпрыгнул на месте, поднимая колени вверх, так что Ване показалось, что тот сейчас стукнется макушкой об пол. — А знаешь, как на потолке спать удобно? Крошки от печенья вниз падают и не колются. — Не знаю. Мы на потолке спать не можем. — Это почему? — Потому что, — Ваня помялся, вспоминая нужное слово, — гравитация мешает. — Во-о-от, гравитация и виновата. Это всё потому, что вы в нее верите, — авторитетно заявил Охра, — а если бы не верили, могли бы ходить по потолку, как я. Он заулыбался и прошелся по потолку вперед и назад. Ваня улыбнулся в ответ, а потом задумался, как бы выглядели следы Охры… Отпечатки немедленно вспыхнули розовым и голубым. Такими странными оттенками. Космическими! — Ух ты! — восхитился Охра и стал выписывать восьмерки по потолку и стенам. Ваня захихикал вместе с ним. — Ванечка, — в комнату заглянула мама. — кто тут у те… Она растерянно оглядела комнату, где кроме Вани никого не было. Ваня видел Охру, который за маминой спиной на цыпочках крался к стенному шкафу. — Спать ложись, — неловко кашлянув, велела мама, — завтра читать будешь. — Ну, ма-ам, — заныл Ваня, ложась грудью на стол, — ну детское же время! А я уже взрослый, мне двенадцать… почти. Скоро будет! — Вот когда будет, тогда поговорим. Спать. Мама наклонилась к Ване чмокнула в макушку, выпрямилась и замерла, уставившись на огромную светящуюся клыкастую улыбку над столом. Охра нарисовал ее для Вани месяц назад. “Чтоб темно не было”. “Ну он же только для меня нарисовал, — спешно подумал Ваня, — мама и не видит!”. — Я тоже, наверное, пойду прилягу, — дрогнувшим голосом сказала мама. — И таблетку от головы… то есть, для головы надо выпить. Спокойной ночи, Ванечка. Ваня прошлепал до ванной, где почистил зубы. Грустно думал, что вот ему, конечно, уже целых одиннадцать, почти двенадцать, и надо бы взрослой пастой чистить. Только она такая кусачая и противная, а у детской вкус жвачки или ягод. Ну, вот двенадцать ему исполнится, и он сразу же на взрослую перейдет! В своей комнате нырнул под одеяло и только потом увидел Охру, сидевшего, скрестив ноги, в воздухе. На коленях у него лежал “Властелин колец”. — Мама сказала спать, — прошептал Ваня. Охра захихикал и показал язык. — Это она тебе сказала спать! А мне можно не ложиться! — Нечестно, — буркнул Ваня и натянул одеяло на голову. В комнате воцарилась тишина, Охра смущенно сопел. — Ну я еще немножечко прочитаю, — примирительно сказал Охра, — про Заверть, а потом тоже спать буду, хорошо? Ва-ань? — Хорошо, — Ваня зевнул, даже с подвыванием каким-то получилось. Вынырнул из-под одеяла, поудобнее с подушкой обнялся. — Только мне потом не рассказывай, что дальше, я сам прочитаю. Под шелест переворачиваемых страниц очень уютно засыпалось. Утром у Вани не зазвонил будильник. Ну то есть он, конечно, зазвонил, только на него упала подушка. Нечаянно. Вот... И Ваня проспал на тренировку. Пришлось бежать сломя голову, а потом на тренировке еще бегать. Домой еле дошел. Родителей и брата дома не было, все на работе. Ваня зашел на кухню, прочитал записку про поесть. Заглянул в кастрюлю с борщом, потом в кастрюльку поменьше. Вытащил оттуда пальцами одну холодную котлету, сжевал прямо у холодильника. Мама почему-то страшно таким возмущалась, а почему — непонятно. Наоборот, удобно же, и посуду потом мыть не надо! Ваня положил вторую котлету на кусок бородинского и пошел к себе в комнату. Уже в дверях хотел было позвать Охру, чтобы угостить, только язык прилип к небу. В комнате было темным-темно, заполнено всё чернильной темнотой. — Охра, — дрогнувшим и каким-то не своим голосом позвал Ваня. — Ты... ты где? Послышался будто змеиный шип, дохнуло холодом. В дальнем выросла высокая зыбкая фигура в серо-черном плаще. Из-под серебряного шлема выбивались длинные седые волосы, в грозно воздетой руке блеснул меч. Ваня дико заорал и швырнул в угол хлеб с котлетой. Послышалось знакомое: — Ой! И темнота рассеялась. В углу Охра ладошками пытался оттереть нос от ошметков котлеты. Часть котлеты, что не была на лице у Охры, оказалась прямиком на обоях. А родители только недавно тут ремонт сделали... — Ты… Это… Это что такое было? — еле выговорил Ваня. Сердце у него колотилось так, что почти из горла выпрыгивало, куда там стометровке… — Это я тебе назгула показал, — гордо сказал Охра. — правда же, здорово вышло? — Дурак ты, — сказал Ваня и ушел на кухню за тряпкой. Он тщетно пытался оттереть жирное пятно со стены, но ничего не выходило. За спиной слышалось расстроенное сопение. — Вань, — Охра наконец решился подойти и заглянуть Ване в лицо. — Ты обиделся? — Я испугался, — буркнул Ваня. Охра растерянно похлопал глазами. — Но… Но ведь я же тебя раньше пугал! Когда мы в пиратов играли! И в спасателей! И в инопланетян! И тебе нравилось. — Нравилось, — Ваня повернулся к Охре, оставив обои в покое. — Но ведь я тогда знал, что ты будешь меня пугать. — Я не подумал, — расстроенно сказал Охра. Он совсем поник, и даже его зубы почти перестали светиться. — Ты теперь меня прогонишь, да? — Нет, конечно! — возмутился Ваня. — Ты же мой друг! Охра заулыбался так, что глазам стало больно на него смотреть. — Ты на стенку не смотри, — посоветовал он, — я так сделаю, что родители этих пятен никогда не заметят. — Никогда? — Никогда-преникогда. — Это хорошо, только ты без котлеты остался... — А я их всё равно не люблю, — застенчиво сказал Охра. — Я люблю манную кашу с комочками. И пенки от молока.