Предательство в Эггли

Солнце заходило. Патрус, стоя у сундука, смотрел на него. При этом его взгляд то и дело перебегал с сундука на помятые и поломанные ветки кустов и обратно. – Эх, негодники, еще и куст испортили… – ворчал он. – Но что же им так дался этот сундук? Ого, а это что такое? – спросил он сам себя, смотря на табличку на сундуке. – А-а, закорючки остроухих с той стороны Зубов Мира… Ну-ка, как там… Какие там слова?.. – вслух думал он, силясь вспомнить заклинание. – Ага! – воскликнул старик, и, рисуя в воздухе странные знаки правой рукой, начал шептать слова, непонятные тем, кто никогда не прибегал к магии. Это было старое заклинание, позволяющее магу читать надписи на моррельском языке: Патрусу это напомнило колдовство, которое иногда использовали на войне с «остроухими» – «Да Солжет Свет» – оно придавало магу обличье темного эльфа. «Могущественней силы не сможете найти, И да поможет вам свитка пергамент, Коль по Малому пути решили пойти, Сможете в это вы обратить камень» – Хе-хе, и во что же это я могу превратить камень? – задумался старик. Хоть он и многое знал о магии Малого пути, он никогда не задумывался о ее истинном предназначении с точки зрения келеванских магов. Ему были интересны заклинания, напрямую влияющие на то, с чем он взаимодействует – он обожал управлять погодой и был настоящим знатоком в области боевой магии. Но вот о каких-то там камнях он не думал, и счел эту надпись оскорбительной для себя. Как будто кто-то намекал на его несостоятельность в качестве мага Малого пути. – Что это еще за намеки?! А-а, потешиться надо мной вздумали! Ну я вам задам! – грозился Патрус, решив, что «негодные остроухие черти» и «лживые олухи» сговорились и написали про него эту гадость. Такая проделка, по мнению Патруса, не должна была остаться безнаказанной, а потому он поспешил домой, пнув сундук ногой напоследок. По дороге он успокоился и даже пару раз злорадно хихикнул, представляя, что он устроит провинившимся воспитанникам. Но дома, вопреки ожиданиям Патруса, его ждала на редкость благочинная картина. Пообедав без его присмотра в таверне, дети теперь предавались мирным развлечениям. Девочки играли в самодельные куклы, Оуин мирно спал на кровати, Наго и Нараб старательно делали вид, что читают, Джимми катал по двору обруч с помощью небезызвестной палки, и даже Горат и Делехан, рассевшись по разным углам комнаты, молча изучали стены напротив. – Что, притихли? – Патруса было не провести, – Думаете, вам это с рук сойдет, голубчики? Ему никто не ответил, что разозлило его еще больше. – Думаете, можете писать дразнилки про старика и выставлять их на всеобщее обсуждение? Магия моя вам не нравится?! Патрус сделал пару пассов руками, и на небе начали сгущаться черные тучи. Джимми на всякий случай решил зайти в дом, чтобы не попасть под дождь, но это оказалось большой ошибкой, потому что уже через пару минут оба этажа превратились в настоящее поле боя. Начать избиение младенцев Патрус решил с самого, по его мнению, виновного звена – с эльфов. Но когда он собирался схватить одного из остроухих, взгляд его пал на Джимми. – Ага, это опять ты! От тебя все время неприятности, – проворчал Патрус себе под нос, хватая Джимми за рукав, – пойдем со мной! С этими словами он потащил мальчика по направлению к темному чулану, в котором, по слухам, жил злой дух прошлого жильца. – Тут и посидишь, подумаешь над своим поведением, пока я другими займусь, – Патрус захлопнул дверь, оставляя Джимми наедине со своими мыслями, а точнее, единственной мыслью: где бы достать отмычки? Ведь свои, из заветного кармана, он выложил под подушку для стирки! Когда Патрус вернулся в комнату, за окном уже лило как из ведра. Дождь отрезал виновникам происшествия все пути к отступлению. Наго сидел, уныло уставившись в непонятную книгу, покорно ожидая своей участи. «Спрячься куда-нибудь, – мысленно сообщил ему Нараб из-под лавки, – что ты сидишь, как болван?!» «Да куда я спрячусь», – грустно ответил ему брат, – «Патрус уже с…» Мысль Наго оборвалась, потому что, действительно, Патрус был уже совсем близко. В руке у него, угрожающе покачиваясь при каждом шаге, находились розги. В следующее мгновение пронзительный визг заставил девочек и Аруту зажать чувствительные уши. – Патрус жесток, – восхищенно сказал Паг на ухо Катале, наблюдая за страданиями юного моррела, – хорошо, что мы с тобой ничего такого не делали. – Дурак, – Катала надула губы, – неужели тебе его не жалко?! В отличие от Наго, Нараб хотя бы попытался донести до Патруса, что он не виноват. – Да не писали мы эту загадку дурацкую, – возмущался он, пока старик стягивал с него штаны, – чтобы я в стихах что-то сочинил? Да никогда в жизни! – А дрался, может быть, тоже не ты? – ехидно предположил Патрус, занося карающую руку над Нарабом, – И из дома не ты сбегал? На это ему было нечего ответить. На втором этаже Лиэллан наставляла Делехана, что делать, чтобы было не так больно. – Ты расслабься и думай о Мурмандрамасе, – она похлопала друга по плечу, – он бы терпел. – Он бы просто уничтожил этого мерзкого старикашку, – сердито ответил ей Делехан, – да какое он имеет право?! Куллич вытирала слезы несчастного Наго подолом своего льняного платьица. Может, он и вел себя недостойно настоящего моррела, но уж очень жалко было на него смотреть. Горат снисходительно улыбался, глядя на такую картину. Тем временем в чулане Джимми начал задумываться о том, что воздух скоро кончится и ему придется умереть страшной смертью. «Не хочу умирать», – отчаянно подумал он и пнул дверь ногой со всей силы. Хлипкая дверь повалилась на пол, не выдержав напора. – Ах, ты еще и дом крушить?! – закричал Патрус, оставляя Нараба в покое, – ну погоди у меня! Спасая свою жизнь, Джимми шмыгнул на второй этаж, где проснувшийся Оуин уже занял стратегическую позицию под кроватью. Оценив ситуацию, он понял, что друга надо спасать. – Не трогайте Джимми! – храбро воскликнул он, – А то я… натравлю на вас волшебных собак! – Чего-о? – протянул Патрус, прекратив на время погоню, – Каких еще собак? – Дай мне рог, – шепнул сидящему на соседней кровати Горату Оуин, – он под подушкой. Когда рог оказался в руках у своего законного владельца, Оуин хотел было подудеть в него и призвать волшебных псов, как в тот раз, но не тут-то было! Его вдруг сразил приступ кашля, да такой сильный, что пока Оуин кашлял, Патрус уже поймал и высек Джимми, как полагается. – Я до всех вас доберусь, – довольно сказал он, поднимая в воздух скрюченный указательный палец, – вы все у меня попляшете.