Никто, кроме тебя

Микото Микошиба был невероятно застенчив, даже если это понимало не так много людей. Когда он осознал уважение, а затем и привязанность к одному учащемуся средней школы, то в первую очередь ужасно испугался. Ему потребовалось много времени и столько же случайных встреч с ним, чтобы принять свои чувства и успокаивающее поведение своей половинки, которая, кажется, вовсе не замечала чувств Микошибы. В любом случае, Маю Нозаки принимал всё как есть, и Микошибе определённо стоило у него поучиться. Затем появилось необъяснимое желание впечатлить младшего брата Нозаки. Наверное, он понял это, когда Маю похвалил цветы, которые Микошиба нарисовал на одном из фреймов. Строя из себя крутого, он как обычно обернул всё в шутку, однако часть его наслаждалась полученным вниманием. Поэтому он задумался, не может ли он перенести это бесценное внимание с работы на самого себя. Что и привело его к тому, что сейчас он нервно переминался с ноги на ногу в ожидании. — Помочь тебе найти классную одежду? — переспросила Кашима с сомнением, отрываясь от чтения книги. Эта сцена внезапно получилась похожа на фрейм из манги, но Микошиба решил не отвлекаться на это. Он сел за парту, и она с нескрываемым любопытством проследила за его перемещением. — Разве твоя одежда недостаточно классная, Микошиба? — продолжила она и он почувствовал, как его щёки теплеют от случайно получившегося комплимента. Опять краснеет, да? — Нет, я думаю, с ней всё в порядке, но… — он остановился, чтобы глубоко вдохнуть. — Я хочу одеться достаточно хорошо, чтобы впечатлить кое-кого, а у тебя самый лучший вкус в одежде из всех моих знакомых, а ещё я знаю, что ты можешь помочь мне без злого умысла и не выберешь что-то плохое нарочно, потому что ты куда популярней меня и я никак не могу это изменить, — сказал он разом. Кашима выглядела достаточно удивлённой, но затем собралась и продемонстрировала Микошибе свою лучшую улыбку. — Боже, боже, Микошиба, ты пытаешься мне льстить? — чарующе произнесла она. Микошиба смутился ещё больше, однако она не дала ему извиниться. — И на кого ты хочешь произвести впечатление? — поинтересовалась она и вздрогнула. — Если на Чиё-чан, то вынуждена отказаться, потому что… — Сакуру? — удивлённо оборвал её Микошиба. — Ну же, Кашима, ничто не заставит её оторвать взгляд от Нозаки, — добавил он, и Кашима, казалось, успокоилась, но лишь на мгновение. Она вновь вздрогнула — вдвое сильней и втрое более пугающе, так что Микошиба даже отшатнулся. — Тогда кого же тебе нужно впечатлить? — медленно спросила она, окончательно откладывая книгу и пристально глядя на Микошибу. Он вздрогнул от её взгляда и собирался было открыть ей правду, прежде чем до него дошла истинная суть вопроса. — Серьёзно, Кашима? Конечно, это не Хори. Хватит так смотреть на меня, — заявил он и она прекратила, на что Микошиба расслабленно выдохнул. «Если бы так было всегда, » — подумал он. — В таком случае всё в порядке, — улыбнулась Кашима. — Тебе что, всё равно, что это может оказаться парень? — спросил он. Она неожиданно посмотрела на него и Микошиба тут же разразился оправданиями: «Не то, чтобы так и было! Конечно! Мне очень нужно впечатлить девушку!» — Правда, Микошиба, было бы очень лицемерно с моей стороны отказываться или даже удивляться этому, разве нет? — неожиданно серьёзно сказала Кашима. Микошиба замер. Это же не значит, что… Но она и Хори… Его мысли спутались. — И потом, наверное, ты не знал, но я немного экспериментировала, когда только стала школьным Принцем, — хихикнув, добавила она. — Разве? — спросил он, пытаясь припомнить какие-нибудь необычные случаи того времени. Ему пришлось постараться, чтобы не давать волю воображению. Кашима пожала плечами. — Ревность между принцессами никогда не приносила мне проблем, а тогда это превратилось в настоящую головную боль, — беспечно пояснила она. — В каких-то случаях было совсем худо, поэтому Хори-чан-сенпай предложил относиться ко всем одинаково, и, думаю, это был правда хороший совет. Но я ему всё равно не последовала, — добавила она. «Знал ли Хори?» — мозг Микошибы был готов взорваться. «Она сказала ему? Или он понял всё сам? Какого чёрта? Что за отношения были у них с самого начала?» — В любом случае, малыш Микошиба, — снова заговорила Кашима тоном бизнесмена, вырвав Микошибу из его раздумий. — Я помогу тебе, но за плату, — провозгласила она. — Плату? — повторил Микошиба, радуясь, что хотя бы не потерял дар речи. Кашима кивнула и достала мангу, которую сейчас читала. Микошиба с опаской прочитал название: «Стальной Алхимик?» — Раз уж всем мальчикам понравилась девчачья манга, мы с Юзуки решили, что нам стоит почитать ту, что для мальчиков. Это, наверное, какие-то психологические штучки или что-то вроде того? Во всяком случае, эта манга классная, и в ней есть понятие о равноценном обмене, — начала она. Это ничего не объясняло, но Кашима тут же продолжила: «Если ты что-то получаешь — ты должен отдать взамен что-то равноценное». — Равноценное? Тебе тоже нужен мой совет в одежде? — в замешательстве спросил Микошиба. Кашима рассмеялась и отмахнулась. Микошиба нахмурился. — Тогда что? — Что ж, совет — это информация, так? Я тоже хочу информацию, — Кашима замолчала ради драматического эффекта. Микошиба не мог не заволноваться о том, что же такого ей надо узнать. Слава богу, она не стала долго тянуть и не позволила его воображению не на шутку разыграться: «Хочу знать, что вы с Хори постоянно делаете у Нозаки дома!» Это было лучше, чем то, о чём он подумал, но в какой-то мере и хуже. — Что? — бессильно прошептал он. У него ведь не получится притвориться, что он понятия не имеет, о чём она говорит? Кашима села, скрестив руки и нахмурившись, и Микошиба сглотнул. Нет, точно не получится. — Не думай, что я не заметила. Я уже устала считать, сколько раз Хори-сенпай отправлялся к Нозаки после клуба, иногда даже с Чиё-чан, и сколько раз ты шёл туда же после уроков. Юзуки рассказывала мне, что Вакамацу проводит у Нозаки бесчисленное количество времени, но не говорит ей, зачем. Даже Чиё-чан не хочет ничего говорить и пытается лгать. А Хори-сенпай просто меняет тему, если я начинаю говорить об этом, — пожаловалась она, надувшись. У Микошибы было достаточно инстинктов самосохранения, чтобы не спросить, почему она думает, что Хори не хочет хранить это в секрете от неё. Однако он и сам только недавно обнаружил, что Хори тоже помогает с мангой. Было настоящим шоком для обоих, когда Микошиба вошёл в комнату, а Хори в это время рисовал там фоны, и, конечно, он начал говорить раньше, чем заметил это и выдал себя. За этим последовал неловкий вечер и ещё более неловкий следующий день, но, если они с Хори о чём-то и договаривались, так это о том, чтобы держать свою работу в секрете. Он постучал пальцами по столу, стараясь не дрогнуть под пристальным взглядом Кашимы. Хори убьёт его, если он проболтается, так? Он знал, что нечестно выдавать чужие секреты ради личной выгоды, даже если Кашима об этом не догадывалась. А просить её сохранить то, что она узнает, в секрете от Хори — и вовсе гиблое дело. — Так что, по рукам, малыш Микошиба? — напыщенно переспросила Кашима. — Какого чёрта, Кашима? Я старше тебя, — возмутился он вместо ответа на вопрос. Он снова покраснел, и она рассмеялась. — Ты определённо мой кохай, когда речь заходит о соблазнении, малыш Микошиба. Однако я уверена, что мы найдём тебе одежду, которая заставит твоего парня или девушку ахнуть, и тебе не нужно будет даже прибегать к флирту, — заманчиво промурлыкала она. «Ох, чёрт,» — подумал Микошиба. Она даже глазом не моргнула насчёт того, что ему могут нравиться парни, значит, и работа помощника мангаки не будет шокирующей, так? — Будет нечестно по отношению к Хори-сенпаю, если я что-то тебе о нём расскажу. Зато могу сказать, чем обычно занимаюсь у Нозаки я, — сказал он. — И Сакура тоже, — добавил он после недолгого молчания. В конце концов, Сакура никогда особо и не хотела держать это в тайне, так что, должно быть, всё будет в порядке? Он упорно игнорировал голос разума, сообщающий, что по этой информации Кашима сможет догадаться об остальном сама. — Это очень благородно с твоей стороны, малыш Микошиба, — протянула Кашима. — Сделка в деле, так что начинай, — скомандовала она. Микошиба отпрянул. — Что, сейчас? — спросил он, не в силах скрыть панику в голосе. — Почему бы и нет? Уроки кончились, клубов сегодня нет, так что ты можешь сказать мне и мы пойдём в торговый центр и подберём тебе пару комплектов, — беззаботно ответила Кашима. — На самом деле я очень жду этого, — добавила она с улыбкой, сводившей с ума половину школы. Микошиба растаял под её воздействием, и слова сами сорвались с его языка. — Я помогаю Нозаки с его мангой, — сказал он. Внезапно улыбка исчезла, и сердце Микошибы замерло: он не ожидал этого. За секунду в его голове пролетели сотни сценариев, один хуже другого. Наконец он придумал целых три варианта, как солгать и уже открыл рот, чтобы сказать, что это была шутка, когда Кашима ответила. — Я думала, хотя бы ты не будешь врать, — тихо сказала она, даже не скрывая разочарования. Она посмотрела куда-то вдаль и вздохнула. — Я поняла: мне нельзя этого знать. Я не настолько глупая. Ладно, давай пойдём в торговый центр и покончим с этим, — она что, собиралась заплакать? Нет-нет, это всё просто воображение. Верно? Это определённо была не та реакция, которой он ждал. А ещё ему очень не нравилась грусть на лице Кашимы. Она напомнила ему о милых брошенных щеночках, и он почувствовал себя так, будто самолично выгнал одного из дома. Поэтому без особых раздумий Микошиба вскочил и воскликнул: «Вообще-то это чистая правда!» — Я тебя умоляю, Микошиба, — печально рассмеялась Кашима. — Нозаки, рисующий мангу? И какое же у неё название? — спросила она, надеясь, что ложь вскроется, когда он не сможет достаточно быстро придумать заглавие для несуществующей манги. — «Давайте влюбляться», — ни секунды не сомневаясь, ответил Микошиба. Кашима слегка нахмурилась. — Он пишет под псевдонимом, Юмено Сакико. А я рисую ему цветы и эффекты. — Ты не умеешь рисовать, Микошиба, я видела, — мягко прервала его Кашима. «Это хотя бы легко опровергнуть,» — подумал Микошиба. Он попросил её дать ему пять минут и, не дожидаясь ответа — любопытство удержит её на месте — достал свои блокнот и карандаш. Раз уж у него не было ни времени, чтобы задуматься над цветами, ни нужды выражать ими какие-то чувства, он нарисовал розы, добавив блеска для пущего эффекта. Когда он взглянул на Кашиму, чтобы увидеть её реакцию, то был награждён непередаваемым шоком на её лице. Это был тот самый взгляд благоговения, который, как он считал, предназначался исключительно Хори. Ей даже не нужно было говорить, чтобы он понял, насколько она была впечатлена, и это определённо стоило отказа от секрета. Это даже превзошло по ценности его тайну, потому что на свете есть очень, очень мало вещей, которые он может делать лучше Кашимы. Он самодовольно усмехнулся. — А Хори-сенпай… — медленно начала она и замерла с неопределённым выражением на лице. — Делает фоны в манге, — довольный успехом, не задумываясь, сказал Микошиба. И вздрогнул, представив реакцию Хори. Ох, кажется, кто-то будет в бешенстве. — Для «Давайте влюбляться?» — спросила Кашима. Микошиба вспомнил, как она однажды нашла эту мангу в сумке Хори. С этого и началась вся эта заварушка с «Хори хочет быть принцессой», и в этом открытии Кашимы определённо было что-то, что могло заставить смягчиться воображаемого разъярённого Хори в его голове. — Да, поэтому в ней было так много пометок. Не думаю, что ему правда интересен сюжет, но он делает закладки на фонах, чтобы в дальнейшем было проще рисовать, — быстро объяснил он. Он был практически полностью уверен в том, что это правда. «Что ж, Хори-сенпай, » — подумал он, — «возможно, Кашима наконец перестанет покупать тебе юбки и туфли на высоких каблуках.» Это ведь тоже равноценный обмен? Ему определённо стоит взять этот аргумент на вооружение, когда Хори спросит его об открытии Кашимы. — Это уже что-то интересное, — жизнерадостно сказала Кашима. Её сияющая улыбка будто никуда и не исчезала. Внезапно Микошибе в голову пришла ужасная мысль: что, если всё это было подставой, чтобы выведать у него информацию о Хори-сенпае? — Кашима, ты…- он прикусил язык. Она ведь может и не признать это, так? А ведь она очень, очень талантливая актриса. Ему никогда не узнать, где правда, а где ложь. — Погнали, Микошиба, приоденем тебя! У меня есть пара идей, которые я бы хотела воплотить, — радостно воскликнула она, хватая его за руку и вытаскивая из класса. Ну, по крайней мере она не устроила сцену по поводу того, что он помогает с мангой. Она не стала приставать с расспросами, или дразнить его, или, или… Он затрепетал от одной только мысли: она так и не поняла, что он отаку.