Ухмылка

Экуменополисы Лею никогда особенно не поражали. Быть может, только один раз, в детстве, когда Бейл Органа впервые взял ее с собой на Корусант. Люк же пораскрывал восторженно рот первые пару раз после того, как навсегда покинул захолустный Татуин, но и он уже не распахивал глаза при виде сияющего всеми цветами радуги Денона, скалящегося шпилями небоскрёбов Корусанта или урбанизированного донельзя Хосниан-Прайм с его узкими пирамидальными высотками и висячими садами в Сенатском районе. Поговаривали, что Мотма приложила немало усилий, чтобы столицей Новой Республики была объявлена ее родная Чандрила, а не Прайм. Лее Ханна-Сити нравилась куда больше, а Люку казалось, что Хоснианская система выглядит представительнее. Сестра беззлобно дразнила его “деревенщиной”, и Скайуокер признавал, что красивая обертка Прайма подкупала своей масштабностью и четкостью линий. Признавал и тут же саркастично ухмылялся, говоря о силе рекламы и правильном первом впечатлении. Не так давно звёздные разрушители изрядно впечатляли жителей захолустных планет. Стройные ряды закованных в белое солдат, марширующих в ногу, наводили на мысли о порядке, как и блестящие значки и погоны офицерской формы обещали карьерный рост и сытую жизнь. Глупо было винить за желание жить в мире, а порабощенные планеты, как известно, угодливо молчали. Договор о сотрудничестве куда лучше выброшенного на амбразуру белого флага. Республика обещала быть другой. Люк и Лея в это верили. Хан надеялся. Сейчас на орбите Райшо — пятой планеты Хоснианской системы — базировался флот адмирала Акбара. Превратить малонаселенную и не особенно пригодную для жизни планету в верфь было идеей Соло и Калриссиана. Лэндо откуда-то (и никто не решался спросить все-таки откуда) прознал о залежах кваданиума, что автоматически превращало никому не интересную планетку в золотую жилу. И пусть залежи уступали легендарному Деспайру, взорванному Таркином при испытаниях первой Звезды Смерти, на обшивку главных флагманов Республики должно было хватить. Проблема заключалась в том, что на Райшо не существовало даже мало-мальски приличной колонии. Пираты и контрабандисты Хоснианскую систему обходили стороной, а заправки и технические орбитальные станции располагались у ближайшего к Прайму планетоида. Строительство верфи пришлось начинать с нуля, что требовало вложений чуть больше, чем искрящая во все стороны обещанием прибыли полубезумная идея. Лэндо с присущим ему энтузиазмом взялся за дело. Хоть он и понимал в промышленном строительстве звездолетов немного, за пару месяцев наладил связей и заключил контрактов с корпорациями и различными подрядчиками больше, чем все промышленное Министерство нового Сената за год. Удивительная способность влезать без мыла куда угодно пришлась как нельзя кстати, и даже чопорная Мотма признала, что таланты картежника сыграли Республике добрую службу. Услышав от госпожи канцлера подобные слова, Хан чуть не подавился десертом на одном из очередных деловых ужинов. В итоге по всей серо-бурой Райшо развернулось крупномасштабное строительство заводов по добыче и переработке редкого металла для получения прочнейшего кваданиевого сплава. Первая партия листов бронерованной обшивки как раз должна была пойти на ремонт поврежденных в боях с кораблями адмирала Слоун крейсеров флота адмирала Акбара. Помимо самих заводов необходимо было создать целую инфраструктуру по обеспечению труда рабочих, коих прибывало в систему немало со всех концов Галактики. Радикально настроенные хоснианцы даже пытались протестовать, обвиняя генералов Альянса в искусственно созданной миграционной напряженности, но митинги на площади эффекта не оказывали, а верфь меж тем росла буквально на глазах. Хан как-то раз ляпнул, что "похожа на Фондорскую", и получил от жены ощутимый толчок локтем под ребра. Как он сам потом выяснил, Мон дала добро на привлечение к работам пленных имперских инженеров. Месяцы в тюрьме немного поубавили у части людей пыл, и они готовы были пересмотреть свои взгляды на пылкую любовь к Империи. В конце концов, каждый из пошедших на сотрудничество надеялся на амнистию. Огромный вклад сделали специалисты с Мон-Кала. Родная планета адмирала Акбара прислала отличную команду консультантов, техников, инженеров. Джиал лично следил за работами на Райшо и ее орбите, однако же нашел время и счел нужным прибыть на Прайм для обсуждения новых военных контрактов с Хоснианской системой. Немаловажным фактором стало участие в переговорах брата и сестры Скайуокеров, а также звонок от Мон Мотмы, имеющей опасения относительно сенаторов Прайма. И, судя по тому размаху, с которым послов с Чандрилы встретили, опасаться им было чего. За пышно накрытым столом, ломившимся от деликатесов, Люк откровенно устал стараться не закатывать глаза каждые пять минут, а Лея заскучала, дивясь тому, как неумело им пытаются пустить пыль в глаза. Акбар недовольно мотал крупной головой, возмущаясь завышенным ценам, а Калриссиан не переставал улыбаться, рассыпаясь в любезностях перед правительством Прайма. Люк ухмылялся, даже не пытаясь придать лицу более мягкого выражения, а Лея то и дело ловила себя на том, что непроизвольно пытается воспользоваться мысленной телепатией. Брат говорил, что, не изучив дисциплины Контроля, переходить к техникам Ощущений не следует, но Органа иногда попросту ничего не могла с собой поделать. Она распознала вкус использования Силы, четче и громче ощущала ее зов и боялась признаться себе в том, что зов этот ей приятен. Органа все еще громко утверждала, что не хочет, но врать Люку или Хану было куда проще, чем себе. Тем более, что у нее получалось. Распознавать, о чем думает очередной скользкий политик, Лея научилась еще в подростковом возрасте и безо всякой Силы, однако Бейл часто говаривал, что будь он джедаем, выступать на бриффингах было бы проще. В те дни его дочери же упорно казалось, что это не так. Спустя тринадцать лет политика не изменилась ни на йоту, а Лея поняла, что бывает полезно узнать наверняка, что скрывается за улыбками и красивыми обещаниями. Особенно, если чужие мысли будто сами просятся в голову, плещутся чуть глубже, чем на краешке сознания, или лежат перед ней, как на ладони. Сенатор от Хосниан-Прайм Фрелия была весьма миловидной дамой, и после общения с Лэндо пообещала незамедлительно отправиться на Чандрилу для обсуждения возможности создания рабочей колонии на соседнем с Райшо Коуртсилиусе. Атмосфера там была поспокойнее, имелись некоторые проблемы с питьевой водой, но все решилось бы парой-тройкой комплексов по очистке грунтовых вод и налаженной системой поставок. — Ты сегодня был чертовски обаятелен, — фыркнула за ужином Лея, пробуя местные деликатесы и шепча другу на ухо. — Надеюсь, от мадам сенатора я не услышу никаких, эм, пикантных подробностей? Чернокожий картежник заливисто рассмеялся, разгладил пальцами тонкие усики и подмигнул принцессе. — Госпожа сенатор умнее, чем кажется, а мой шарм тоже имеет свои ограничения, — он отхлебнул виноградного вина и по-доброму улыбнулся. — На тебя вот не действует. — На меня только Соло действует. — Это верно! Выпьем! — Лэндо, мне же нельзя. — А я за двоих выпью! Калриссиан от души праздновал очередной успех, Люк то и дело посматривал на комлинк, ожидая сообщений от Хана, а Лея почему-то была убеждена, что с наскока Голаса Арама Рексу с Соло не взять. Она говорила мужу, что бросить пару гранат в местной кантине и выстрелить первым в этот раз не прокатит. Синтина нужно было брать по-другому, подстроить ловушку более сложную. Кроме травы-кровопийцы на Ирудиру бояться Хану было нечего, но Лея все равно ощущала некоторое беспокойство. Они снова оказались на разных планетах, и это была первая разлука после его долгого вояжа по Внешнему кольцу. Органа в успокаивающем жесте накрыла живот ладонью, почувствовав, как малыш толкнулся. Сын успокаивал ее, и молодая женщина вдруг ясно вообразила себе картинку: лохматый мальчишка обнимает ее на крыльце их апартаментов, пока они оба, задрав головы, выискивают глазами очертания до боли знакомого кореллианского фрахтовика. Мотнув головой и отгоняя странные образы, сенатор Органа-Соло постаралась сосредоточиться на уже подвыпивших и умиротворенных главах Прайма. Вдох, выдох. Мерный гул трех десятков голосов заиграл новыми полутонами, и она без труда угадывала ложь малую и не очень, чуждую этим стенам искренность и плутливую лесть. Сидящий рядом Люк сжал ее ладонь, поднес к губам и легонько коснулся кончиков пальцев. «Чуть тише, Лея. Нежнее, — услышала она его голос в своей голове. — Помни главное правило: не навреди». Лея кивнула и медленно выдохнула, изо всех сил сосредотачиваясь на озерах и горах Альдераана, выдыхая и успокаивая обострившиеся нервы. *** — Эво фсе фихня! Я фейфаф бувву в новме. Если бы ему не было трудно дышать, Хан бы в голос рассмеялся. Оказалось, что у бравого контрабандиста жуткая аллергия на траву-кровопийцу. Рванувшего на спидере в заросли травы Голаса Арама Хан поймал, успел скрутить, закрепил наручники и даже погрузил пленника на любезно одолженный Норрой гравицикл. Однако к моменту, когда капитан Рекс прибыл по присланным ему координатам, лицо Соло успело раздуться и покраснеть. Глаза заплыли, губы разбухли как переваренный пельмень, язык едва помещался в заполнившемся горькой слюной рту. Дышалось с трудом, словно железной рукой сдавили гортань, и все тело неимоверно чесалось. — Хан, мать твою, Соло! — не особенно тихо материлась Норра, и даже помехи сигнала не могли заглушить недовольства в ее голосе. — Сука! Выживаешь в перестрелке, в плену, на Звезде Смерти, чтобы, тварь такая, подохнуть в поле с какими-то сорняками. Ну что за человек? Обычно агент Уэксли держала себя в руках, но даже ее Хан умудрился вывести из себя. Рекс же спешно выискивал в походной аптечке стим-шприц со стандартным антидотом. Клон разглагольствовать не стал, молча вгоняя Соло иглу куда-то в основание шеи, заставляя генерала сесть, упирая руки в бока. Плененный синтин без особого интереса наблюдал на тем, как Рекс откачивает уже начинающего по-настоящему задыхаться Хана. О побеге не могло быть и речи, кореллианец накрепко его связал, а торговаться с этими ненормальными республиканцами было явно бессмысленно. К тому же антидот все-таки начал действовать, из-за чего вариант «лекарство в обмен на жизнь генерала» тоже отпадал. — Теммин ждет вас в космопорте. Тридцать минут. Прошу, не задерживайтесь. Что-то в голосе Норры почти заставило Хана попытаться нахмуриться. — Тфой фын не уетел ф товой? — Нет. Пока мы рыскали по центру города, ему и его товарищам удалось разузнать кое-что интересное в местной кантине. Рапорт будет, как только мы покинем планету. — Но ты уше на овбите. — «Ореол» в полной боевой готовности, надеюсь, не пригодится. Теммин и его ребята летят до базы с тобой. В таком состоянии хороший пилот на борту тебе пона… — За вуль «Сокова» мачишка не сяйет! Чертова аллергия! Проклятая паранойя агента Уэксли. Впрочем, удивляться было особенно нечему. Мужа Норры втянули в темные делишки, обвели вокруг пальца и сцапали имперские агенты. Сам виноват, конечно, но из-за всего случившегося их семья распалась, Норра подалась в повстанцы, забросив воспитание сына, а мальчишка, любивший собирать дроидов, загорелся идеей стать пилотом и разыскать отца. Не самая прямая дорожка в итоге привела его обратно к матери, а оттуда к Веджу Антиллесу, которому Теммин и его товарищи Джом, Джес и бывший имперец Синджир Рат-Велус помогли на Акиве. В свои семнадцать юнец зарекомендовал себя отличным пилотом и эффективным солдатом. Соло выступал против того, чтобы тащить парня и его чуть более старших товарищей на миссию, но они были заявлены как часть команды «Ореола». Теперь же выходило, что ему придется взять их на «Сокола». И проблема тут была вовсе не в количестве пассажиров. Норра была верна адмиралу Акбару и Канцлеру Мотме, и Хан не исключал того, что Уэксли недостаточно доверяет генералу Соло после его грандиозного побега из-под носа самой Натаси Даалы. С Империей и ее адмиралами у Норры были личные счеты, да и стоило признать, что она не просто так не хотела оставлять пленника с Ханом наедине. Будь ситуация чуть иной, Соло бы начал спорить. Даже не так, он бы отдал приказ, разыгрывая карту «я тут генерал». Но Хан обещал Лее вести себя по протоколу. Ну, или хотя бы очень постараться. Вот и старался изо всех сил. До «Сокола» республиканцы добрались без происшествий, а охрана космопорта если и заметила связанные руки Голаса Арама, ничего не сказала. Хан все не переставал удивляться исключительной пассивности местного населения, а Рекс лишь буркнул что-то про «бывало и хуже». Бывало, конечно, но отсутствие эмоций Соло всегда переживал тяжелее, чем кипящую ненависть или искрящую во все стороны радость. Рослый Теммин со своей командой вытянулись по стойке смирно при приближении генерала и честно старались не ржать над его перекошенной физиономией. — Вы двое, — капитан Рекс кивнул Джес и Джому, — помогите мне проводить нашего гостя в передний трюм. А вы, лейтенант Рат-Велус, пройдите со мной в кабину пилота. Хан лишь кивнул, давая свое одобрение командам капитана, и молодые люди тут же приступили к исполнению. Бывшая охотница за головами Джес Эмари хотела выслужиться по вполне понятным причинам, ей нужно было зарекомендовать себя и заиметь как можно больше полезных связей в Новой Республике. Она прекрасно понимала, что блестящие на солнце темные волосы и миндалевидные глаза цвета сиреневых топазов в армии ей мало чем помогут, но красота не была ее главным оружием. Республиканский спецназовец Джом Барелл выполнял приказы, казалось, автоматически, а его искреннее уважение к ветерану Войн Клонов было Рексу на руку. Оставался своевольный и хитрый перебежчик Синджир Рат-Велус, которого старик клон, очевидно, не был готов упускать из вида. Сына Норры Рекс оставил Хану. — Ну и? — бодро спросил парня Соло, когда они поднялись по трапу корабля и свернули в левый коридор. — Фто фкажешь? Не такая прияфная планефа, не Акива уш тофно! — Серьёзно. Тут противно. Мне хочется спалить всю эту траву, а заодно и колючие кусты. — Мальчишка учтиво подал генералу уже подготовленный рапорт и бутылку с питьевой водой, подумал немного и добавил: — И мух. Всех бы спалил. Отменно отвратительный мир. — Этот еше нифево! — Хан глотнул прохладной жидкости, радуясь, что ему удается протолкнуть живительную влагу по спазмированному горлу. — Это ты на Умбаве ефе не бывал! — Умбаре? — черные брови Теммина взлетели вверх. — Вы были? — Уву. — Мир теней! Я читал, я видел хроники. Генерал джедай Крелл оказался предателем! Он хотел использовать клонов как пушечное мясо, но бойцы пятьсот первого легиона не позво… — Оу, это теве, паень, к Вексу! Он там был. — Капитан Рекс?! Правда? На круглом лице семнадцатилетнего подростка отразился такой неподдельный восторг, что Хан невольно подумал: а мой сын тоже будет любить истории про удивительные планеты? — Пвавда. Они там лихо сымповизиоваи. — Он потянулся за предложенным Теммином зеркалом и попытался оценить масштаб бедствия разыгравшейся аллергии. — Никаково шеткого пвана, но выкуитиись… — Вот именно в этом твоя проблема! Ты сам никогда ничего до конца не планируешь. И не вздумай ничему подобному учить моего сына! Хан, критически рассматривающий похожее на резиновую маску перекошенное лицо, издал звук, отдаленно напоминающий смешок. Голограмма Норры в полный рост светилась посреди главного трюма, а из-за расположенного на столе голопередатчика казалось, что Уэксли будто вырастает прямо из белой столешницы. — Преппошитаю разомраться по ходу дела. Хан отложил зеркало в сторону и растянулся на диванчике, потягиваясь и заводя за голову руки. Та дрянь, что вколол ему Рекс действовала, но жутко вгоняла в сон. — Разобрался? — Фкажефь, нет? Подавив чудовищный зевок, генерал все-таки заставил себя сесть почти прямо и посмотреть в лицо Норре. Застывший рядом Теммин переводил взгляд с голограммы матери на генерала и обратно. Парень явно не понимал, что ему делать: остаться или уйти. Смотрелся здоровяк немного комично с голопадом в одной руке и аккуратно взятым со стола зеркалом в другой. Наверное, стоило пойти к Джес и Джому, проверить пленника, но юнец словно врос в пол. — Ой, все, иди-ка ты нахер. И как Лея тебя терпит? — Меня тевзает тот ше вопроф. Уэксли раздражённо зарычала, недовольная, что сорвалась в присутствии сына, но сверкала глазами она уже не так злобно, как полчаса назад. Кризис миновал, хотя генерал Соло с натяжкой мог бы назвать это кризисом. Голас Арам сидел в переднем трюме, Рекс отлично справлялся с ролью пилота и прямо сейчас корректировал курс. — Ладно, — выдохнула Норра. — Расчетное время три стандартных часа и сорок стандартных минут. Оставалось лишь одно — успеть переговорить с синтином до того, как они доберутся до республиканской базы, при этом сделать это по-тихому, чтобы ни сыночек Норры, ни его только кажущиеся безобидными со стороны товарищи не вмешались. — Пвоводи-ка меня в каюту, павень. Я поспью полшасика. Соло с силой оперся на предложенную крепкую руку и не мог не уловить довольной улыбки на губах юного Теммина. «Ну что ж, агент Уэксли, играть так играть!» — весело подумал Хан. *** За ужином Лэндо удалось заключить еще одно соглашение, и после того, как в номере гостиницы Лея приняла душ и свалилась без сил на кровать, она все-таки позвонила по голосвязи Мотме и отчиталась об успешных переговорах. Люк зашел в комнату, как только голубоватая проекция довольно улыбающейся Мон растаяла. Лея отложила голопередатчик в сторону и приняла позу поудобнее, постаравшись поджать под себя ноги. Брат расположился напротив нее и положил на колени руки ладонями вверх. Задавал вопросы вслух Скайуокер скорее из вежливости, за что сестра была ему бесконечно благодарна. — Опять эти сны? В голосе Люка не было любопытства, скорее, сочувствие. Органа повела плечами и ответила немного неохотно: — Это все мое больное воображение. Вряд ли это происки Темной стороны. — Я бы так уверен не был. Люк хмурился, отчего в уголках глаз у него собирались крошечные морщинки. Лея накрыла его ладони своими и слегла надавила, заставляя брата встрепенуться и поднять на нее глаза. — Мой сын не принадлежит Темной стороне, — твердо произнесла Органа. — Мы бы... я бы знала. Прежде чем ответить, Скайуокер очень глубоко и медленно вздохнул. — Думается мне, что целиком и полностью никто Тьме не принадлежит. Так же, как и Свету. — В голубых глазах Люка мелькнуло что-то отдаленно похожее на стыд. — Да, тот или иной зов каждый из нас слышит по-своему, громко или тихо, но... В конечно итоге, мы ведь вольны выбирать. Лея наклонила голову набок, отчего тяжелая коса обогнула плечо, мягко щекоча кожу руки. — Слишком часто и слишком многое зависит от обстоятельств. — Не ты ли называешь подобное отговорками слабовольных, сестричка? — Да. Но ты рассказывал, что наш отец перед смертью сумел вернуться на Светлую сторону. — Рассказывал, — выдохнул Люк, растирая руки сестры подушечками больших пальцев. — Но с тех пор я так много обо всем этом думал. Собственно, из-за отца, да и он... Молодой джедай вдруг осекся и резко бросил взгляд куда-то вправо, мотнул головой и снова обратил взор на Лею. — Йода и Оби-Ван говорили, что, ступив раз на Темную сторону Силы, назад вернуться невозможно. — Но отец!.. — Смог. А я чуть не пал, поддавшись гневу. На секунду перед мысленным взором снова предстал темный зал и отсветы Молний Силы. Тьма звала его громко, надрывно, умоляла поддаться, обещая могущество, обещая повергнуть всех врагов. — Но ведь не пал! В звонком голосе сестры Люк ощутил столько любви и благодарности, что на секунду это было чересчур, слишком. Он снова скосил глаза на почти растаявший образ призрака Силы, чей взгляд из-под рассеченной шрамом брови был полон грусти. Энакин хотел достучаться до Леи, Люк же был уверен, что еще рано. — Именно поэтому я так много думаю о строгой принадлежности к одной из сторон Силы, — джедай снова сосредоточился на теплоте ладоней сестры. — Это ведь общий колодец, так сказать, но черпать из него можно по-разному. Взять хотя бы обе мантры и почитать повнимательнее. Органа улыбнулась, проговаривая: — Нет эмоций, есть покой. Знаешь, а мне пару раз помогало. Скайуокер улыбнулся в ответ, отлично припоминая, как учил сестру основам медитации. — Мне тоже, — выдохнул Люк. — И это не может не радовать, но. — Но? Люк закусил губу, после чего проговорил очень и очень медленно: — Покой это ложь, есть только страсть. Отчего-то фраза Лее понравилась. — Если я буду черпать силы от эмоций, это автоматически сделает меня ситхом? — Органа не смеялась, но и улыбку удержать не смогла. Люк ощутимо расслабился и даже позволили себе опустить немного сведенные плечи. — Нет! Нет, конечно. Все так, — запнулся на минуту, щуря глаза, — неоднозначно. Органа требовательно дернула подбородком, и Скайоукер сделал какой-то резкий пасc рукой. Тут послышался металлический писк и откуда-то из вентиляции потянуло едким запахом расплавленного пластика и раскаленного железа. — Начинаю разделять паранойю Мон и Джиала. — Лея закатила глаза и раздосадовано фыркнула. — Сколько камер ты сейчас расплавил? — Шесть, — ухмыльнулся Люк. — Хоснианцы тебя балуют. — Так же, как и Чандрильцы, Денонцы, Рилотчане, Салластанцы и иже с ними. — Лея слегка поменяла позу и поправила лезущие на глаза темные прядки волос. — К вампам их всех. Рассказывай, давай. Люк на секунду задумался, прежде чем проговорить: — Помнишь мою миссию на Пиллио? — Это когда меня чуть не поджарили на Набу? — хохотнула сенатор Органа. — Трудно забыть. Люк сделал вид, что пропустил колкость мимо ушей, и продолжил говорить с совершенно серьезным выражением лица. — Лея, на Пиллио я нашел не только Дела Мико. — Я читала твой рапорт и помню, что ты говорил о бункере. — Не просто о бункере, а тайнике Императора. Мико тогда знатно удивился, зачем это Палпатину понадобился тайник, открыть который может только адепт Силы. Органа улыбаться перестала, вдруг почувствовав легкое колебание в окружающей ее энергии. Брат, похоже, завел с ней какой-то очень важный разговор, но словно до конца не решался выложить на стол все карты. — И сейчас все найденные тобой “игрушки” Палпатина надежно спрятаны в одном из лучших сейфов. К чему ты все это... — Не его “игрушки”, — мрачно хмыкнул Скайуокер, — и не чьи-то другие. Артефакты Силы принадлежат всем адептам. Это наше наследие. Твое, мое, твоего сына и многих других, чьих имен я еще не знаю. — И? — Скажи, если бы ты была всемогущим Императором, разорившим Храм Джедаев, ты бы спрятала все найденные там сокровища в одном месте? В голубых глазах брата плескался энтузиазм, сильно разбавленный страхом и слегка безумной решимостью. Ох. Так вот о чем он уже пару недель как хотел с ней поговорить. — Ха! — встрепенулась Лея, переплетая их пальцы. — И когда ты собрался? Куда? Надолго? Скайуокер приподнял их ладони и приложился к пальчикам сестры губами. — После того, как подпишем мирный договор. Сенатор Органа вдруг ярко представила себе знатно поседевшего Люка в одеждах Старого Ордена. — Как много голокронов ты нашел? — спросила она, надеясь услышать честный ответ. — Недостаточно. — Выдохнул Люк, расцепляя их руки и запуская ладонь куда-то в складки своей черной туники. — Но, будь уверена, я найду остальные. Я должен знать, как защитить тебя и себя. — Защитить от? — Силы. Других адептов. И от отсутствия Силы тоже. По спине Леи пробежался неприятный холодок. О чем это говорит Люк? Отсутствие Силы? Это как? Разве такое вообще возможно? Она хотела спросить, но брат отрицательно качнул головой, давай понять, что объяснит все не сегодня. В конце концов они были на Прайме, полном шпионов, и если Люк не хочет говорить чего-то вне стен их дома на Чандриле, значит, на то была причина. — И как ты собираешься искать? — Лея постаралась придать голосу непринужденности. Люк улыбнулся и полез в карман своей туники. Он показал сестре предмет, на вид напоминавший компас. В серо-стальной оправе, испещренный мелкими знаками, значения которых Лея не знала, предмет легко помещался на ладони. — Оу, тяжелый! Органа покрутила странную штуку в руках и, получив одобряющий кивок, аккуратно подцепила ногтем плотную крышку. По центру круглой вещицы располагался крепко зажатый в паз шар бирюзового цвета. Внутренняя часть устройства была выполнена из более темного материала, а золотистые знаки и буквы сомнений не оставляли — перед ней был компас. — Это то, о чем я думаю? — изумленно прошептала Лея. — Я полагала, что это... — Миф пиратов и контрабандистов? — ухмыльнулся Люк. — Супралюминитовый магнетит. Способен задавать гиперпространственные векторы. — Но он же крошечный! Навигационные системы звездолетов располагают... — Джедаи умели создавать воистину уникальные вещи. И я начинаю понимать, что световой меч далеко не единственное чудо их инженерной мысли. Лея передала брату компас обратно и тот аккуратно закрыл крышку, сжимая устройство в металлической руке. — Столько знаний потеряно, — прошептал Люк. — Столько мастеров погибло. Или они попрятались, избегая Инквизиторов, ушли в подполье, на черный рынок, в картели и притоны. Лея! — в голубых глазах полыхнула злость. — Я просто обязан найти столько, сколько смогу. Сберечь. Органа подалась вперед, обхватывая лицо брата ладонями. — И я помогу. Всем, что будет тебе нужно. За окнами алело обласканное закатным солнцем небо Хосниан-Прайм. Задорные лучи отражались от шпилей высоток, подсвечивая затемненное стекло в багровый. На небе поблескивали огоньками сигнальные маяки, и можно было даже с уверенностью сказать, какие из них принадлежат спутникам, а какие — звездным кораблям. Люк рассуждал много и долго. Лея слушала, спорила или соглашалась, иногда переспрашивала, не всегда понимая тонкостей, которые брат чувствовал острее. Разговоры о природе Силы в последнее время стали настолько привычными, что Органа уже ждала их. В одном они с Люком не сходились во мнениях совершенно: Лея настаивала на том, чтобы он уже начинал все записывать, а брат же отказывался, говоря, что сначала ему нужно отыскать как можно больше голокронов и книг Старого Ордена. Он саркастично фыркал, что, должно быть, отчаянно цепляется за прошлое, ведь многие в Галактике уверовали в то, что адептам пора кануть в небытие, что времена джедаев и ситхов прошли. И все-таки идея начать Новый Орден все больше и больше завладевала Скайуокером. Вот бы только закончить войну, чтобы можно было спокойно отправляться в экспедиции. Брат и сестра уснули, уронив головы на соседние подушки, когда город окутала глубокая ночь. К следующему вечеру от Хана Соло пришло сообщение — похоже в ближайшее время неугомонному кореллианцу придется организовывать массовый побег вуки из самой защищенной на Кашиике тюрьмы.