Ухмылка

Система жизнеобеспечения старенького фрахтовика серии HWK дышала на ладан: гравитационные стабилизаторы выходили из-под контроля с запуском каждого нового системного цикла, отопление пришлось отключить, чтобы перевести всю мощность на насыщение воздуха корабля кислородом. Бортовой компьютер показывал, что в пути им находиться еще около стандартного часа, и Хан проклинал все на свете и уже думал начинать молиться, чтобы корабль не развалился на части раньше, чем они доберутся до орбиты Агамара. Из всех совершенных им когда-либо побегов этот – был наихудшим и самым тяжелым. Ранения, истощение, вгрызающийся в горло страх и четкое осознание того, что в этот раз у руля стоит не он. Хан чувствовал себя ничего не решающей куклой, марионеткой, и чувство это ему совершенно не нравилось, претило самой его сути. Почему-то постоянно вспоминался Беккет с его ультимативной философией «всегда стреляй первым» и Ки’ра с ее четкой позицией «выживи – не важно, как». Соло снова был один, избитый и раненый, запертый в старой консервной банке посреди холодного космоса, которому совершенно нет дела до какого-то кореллианина. Нет, нельзя так думать, нельзя! Да разве он один? Нет, конечно, с ним Чуи, его верный, самый лучший друг, жизнь которого сейчас в его руках, и Хан должен – должен! – помочь ему. Он обещал, он поклялся. И у Соло есть дом, семья. Господи, святая Сила, волшебное дерево на Кашиике или кому там еще нужно молиться? Лея, Люк… он должен вернуться к ним, они ждут, они тоскуют. Космос не такое уж и холодное место, если хотя бы на одной из миллионов планет есть те, к кому тянется твое сердце. Бредовые мысли тяжелыми грозовыми тучами сменяли одна другую, перескакивали с безумного желания снова обнять Лею на раздумья о том, что Натаси Даала использовала его в какой-то очередной хитроумной игре. Адмирал дала ему четкие подсказки и знала, что мимо Агамара Соло не проскочит. Готовила ли она для него ловушку, убирая с игрового поля генерала Альянса лишь за тем, чтобы снова поймать его? А что будут делать союзники Республики, когда к ним на планету заявится полуживой, грязный и истекающий кровью Хан Соло? Вызовут ли сразу Альянс или решат поторговаться? Становиться разменной монетой не хотелось, но других вариантов на горизонте не предвиделось. И все-таки – он же Хан-мать-его-Соло! И не из таких передряг… У аварийной сирены даже не было сил как следует завыть, лишь мигали красным лампочки на боковой панели. — Да чтоб тебя… Пришлось в очередной раз перезапускать систему вентиляции, проклиная чертово ранение, борясь с разливающимся по телу жаром, тупой ноющей болью и самыми невеселыми сомнениями. До пункта назначения оставалось продержаться совсем чуть-чуть, и, как назло, минуты тянулись слишком медленно, а вот уровень топлива, которое из-за сбоя в системе расходовалось черт пойми как, напротив, падал слишком быстро. Только бы дотянуть до этого Богом забытого камушка… На данный момент официально планета хранила нейтралитет. Когда-то этот мир вступил под знамена Конфедерации независимых систем, продавая урожаи Торговой федерации, да временно побыв базой перегруппировки войск графа Дуку после неудачи сепаратистов на Ондероне. Но война Клонов давно отгремела, политический и экономический курсы сменились, про Агамар просто забыли. Многие поля оставались незасеянными, лесные массивы не осваивались, города не развивались. Сельскохозяйственный Агамар не задыхался под гнетом налогообложения Осколков Империи лишь потому, что ничем ценным или примечательным, кроме бескрайних полей и густых лесов, планета похвастаться не могла. Строительство очередного военного форта не имело той стратегической значимости, из-за которой сюда можно было бы ввести войска. Ровно по той же причине Сенат Новой Республики не торопился принимать планету в свои ряды. Агамар требовал вложений и внимания, а гуманитарные проекты подвисли на бесконечных слушаниях, ведь пока еще все средства уходили на неоконченную войну с Осколками Империи. В итоге на скромном зелено-голубом шарике нашлось место и для нескольких баз, где свободно принимали имперцев, и для форпостов республикански настроенных граждан. Соло надеялся, что ему повезет приземлиться где-нибудь поближе к «своим», имперское гостеприимство ему изрядно поднадоело. Бортовой компьютер развалюхи, на которой летел бывший контрабандист, не смог определить местоположение столицы Кална Муун, и Хан решил довериться госпоже Удаче, полетев на приветливый, как ему показалось с орбиты, зеленый полуостров. Заходя на посадку, Хан напрягался изо всех сил. Подскочившая температура, разрывающая черепную коробку головная боль и потерявший сознание Чубакка – еще сутки, и старенький корабль превратился бы в их общую могилу. Соло обратил внимание лишь на то, что впереди маячила Агамарская база, с флагами планетарного Совета, никаких знамен Республики или Империи. Нейтральная территория – отлично! Патрульные макси-спидеры на платформе сигналили ему о том, что необходимо заглушить двигатели, а Хан едва мог пошевелиться, кое-как дергая за рычаги на приборной панели, стуча кулаком по заевшей кнопке открытия внешнего люка и выдвижения трапа. — В каюте… вуки… пожалуйста, помогите… ему… Солдаты с нашивками Агамарского правительства на рукавах, подхватили Соло под руки, дежурный медик что-то ему вколол, и перед тем, как погрузиться в тяжелый медикаментозный сон, Хан услышал: — Генерал, мы нашли Хана Соло. Повторяю, мы нашли Хана Соло. Интуиция вдруг завопила как ненормальная, что-то было нет так – катастрофически не так. *** Гул двигателей ласкал слух, а бело-синее марево за толстыми стеклами транспаристила успокаивало грозившиеся расшататься нервы. Горячий крепкий каф обжег горло, тут же наполняя все вокруг своим терпким согревающим ароматом. Хорошо-то как, Господи… — Сэр, мы выходим из гиперпространства через двадцать минут. Готовность уровня «альфа». Моден Кеннеди кивнул закованному в черное элитному штурмовику и одним глотком допил остатки любимого напитка. В последние дни спать подолгу не удавалось, а накопленная усталость прямо сейчас могла сыграть с ним злую шутку. Он проверил комлинк в сотый, наверное, раз, хмурясь, когда не обнаружил ни одного слова от адмирала Даалы. «Только бы ее не…» Кеннеди отлично понимал, чья голова будет отсечена следующей, если планы Натаси провалятся, и Совет Моффов отправит ее под трибунал. Умирать во имя самодурства жадных до власти стариков не хотелось, падения Даалы – тоже. Быть может, Моден был слишком молод, слишком наивен и самую капельку слишком восхищен своей начальницей, но он почему-то верил, что только ей и ее сторонникам сейчас под силу спасти Осколки Империи. И он был готов положить свою жизнь на это – на служение, на реализацию мечты, в которой миры Галактики едины в желании работать, трудиться и не бунтовать. И нет – идеалистом он не был, наивных иллюзий не питал, лишь оценивал то, что творилось вокруг, удивляясь тому, как могут содрогаться отлаженные, казалось бы, механизмы. В школе и Имперской Академии их учили, что Старая Республика прогнила до самого основания. Раздувшийся, словно старый хатт, до невероятных размеров бюрократический аппарат позволил расцвести коррупции на всех уровнях, во всех слоях общества, отделив их друг от друга еще больше. Экуменополисы яркими бриллиантами сияли на агитационных плакатах, улыбались сверкающими шпилями небоскребов, совершенно не заботясь о том, какой жизнью жили нижние уровни. Оболочка этих богатых городов была твердой, крепкой, как скорлупа ореха, но начинка чернела, изъеденная червями. Гангстеры и контрабандисты создавали кланы столь мощные, что правительства многих планет признавали скорее их власть, нежели фантомную волю Сената, а иные миры так и вовсе предпочитали автономию, обнаруживая, что посылаемые в их системы джедаи-миротворцы приносят с собой лишь войну, разрушения и не понятную никому философию. Хранить мир, обагряя руки по локоть в крови. Хранить мир любой ценой. Любой ли? Чего только стоит история Мандалора и судьба его последней герцогини. Сатин Криз проповедовала пацифизм, пряча в складках мантии пистолет, да храня в сердце любовь к поклявшемуся чтить законы кодекса рыцарю. Сельскохозяйственные или исключительно промышленные планеты не развивались, будто позабытые и заброшенные, и не удивительно было их бегство под знамена графа Дуку, когда Конфедераты или Торговый союз предложили новые возможности для торговли, предоставляли маршруты по гиперпереходам, обеспечивали защиту от пиратов. Конечно, где-то сепаратисты действовали грубой силой, устраивая блокады планет, голодовку и даже геноцид, но разве Республика не поступала так же, изворачивая все под другим углом? Мандалор, Фелуция, Майгито, Джеонозис, Ондерон, Селюкамай, Рилот, Умбара и сотни, тысячи других планет зашлись в немом крике, в пепел сгорали в пламени звездных войн. Страшно было смотреть на планеты, по которым пронесся ураган Войны клонов. И тем значимее казалась кадетам Академий принесенная Императором Палпатином и его верным Лордом Вейдером жертва. Пролившаяся на алтарь победы Императора кровь Ордена Джедаев, сотни глав корпораций и правителей целых секторов Галактики – все во имя мира и процветания Галактики. Как будто можно оправдать учиненное над тысячами миров насилие. Моден никогда не относил себя к фанатичным обожателям Палпатина или Дарта Вейдера, но всегда четко понимал, зачем Империи нужна сильная армия и непобедимый флот. Наверное, именно поэтому его и заметила Натаси Даала, приблизила к себе, начала обучать. — Сэр, на базе нас уже ожидают. Кеннеди тряхнул головой, отгоняя от себя тяжелые думы и сосредотачиваясь на стремительно приближающей военной базе Империи. Окруженный лесистыми холмами форт был небольшим, но хорошо укрепленным. На Агамар обычно залетали за дозаправкой, провизией или просто однодневного отдыха ради. Правительство планеты не особенно жаловало Империю, взяв курс на присоединение к Новой Республике, однако, не отказывалось вести торговлю с имперскими шаттлами, предоставляя медикаменты, провиант и техобслуживание в обмен на технику, оружие и программное обеспечение для сотни самых разных автоматизированных систем. Деньги есть деньги – и бюджету планеты, по большей части, плевать, за счет кого он пополняется. На платформе команду Кеннеди встретил интендант базы капитан Ли Раст, серьезный молодой мужчина, вышколенный, в меру вежливый, а самое главное – преданный старым идеалам и сторонник Даалы. — Нам известно о побеге генерала Соло, — рапортовал интендант, пока они покидали посадочную платформу, направляясь в главный офис базы. — От Совета Моффов пришел приказ проверять все транспортники типа BF, ведь именно на таком сбежал генерал. Командование предполагает, что Соло устремится на Орд-Мантелл и к нам не заглянет. Что ему делать Агамаре, думают они. Ведь на Орт-Мантелл остались склады, оружейные и базы времен Войн клонов, да и Империя там особенного влияния не имеет. Раст говорил сухо, отрывисто, однако, Кеннеди уловил нотки сарказма и даже легкий флер презрения. Не одной Даале казалось, что Хан Соло не станет совершать поступков, ожидаемых от любого другого человека. Хотя даже одно то, что велено проверять транспортники из моделей тех, на котором сбежал Соло. Ясно же, как Божий день, что бывший контрабандист поменяет судно. Или его побег волнует моффов только с той точки зрения, что является отличным поводом наказать Даалу? Впрочем, будь оно так, Моден бы ни капельки не удивился. Интендант велел своим людям сопроводить команду лейтенанта Кеннеди в конференц-зал, а сам решил занять старшего офицера группы чашечкой Агамарского кафа, да вежливой беседой, пока техники настраивают голокарты и подготавливают презентационные отчеты. Как только двери кабинета капитана Раста с легким шипением закрылись, он тут же щёлкнул кнопкой на управляющей панели, камеры в кабинете жалобно замигали красным. — У нас есть три минуты, пока система обработает сбой, — проговорил имперский офицер, и Кеннеди весь обратился во слух. — На эту планету положил глаз мофф Харрск, и я смутно представляю себе, что может быть хуже. И раз первый помощник адмирала Даалы лично посещает Агамар сразу после побега Хана Соло, я считаю своим долгом доложить вам, что из двенадцати Имперских баз здесь хранят безоговорочную верность госпоже адмиралу девять. Раст спешно достал две чашки и включил каф-машину и жестом пригласил своего гостя садиться. — Благодарю вас, капитан, — кивнул Кеннеди, опускаясь на жесткий офисный стул. — По донесениям шпионов среди командования Альянса не все могут быть рады возвращению генерала Соло домой. Но нам нельзя сейчас давать Республике лишний повод посылать к нашим планетам войска. Интендант заломил бровь и мрачно хмыкнул, соглашаясь. — Полагаю, нас ждет громкое заявление по окончанию заседания Совета Моффов? — две чашки с горячим напитком стукнули о полированную столешницу. — Очень громкое, — выдохнул Моден, от души надеясь, что так и будет. Раст отрывисто кивнул и, порывшись в верхнем ящике стола, вытащил оттуда небольшой накопитель данных. — Наблюдения с наших спутников, — проговорил он, передавая устройство Модену Кеннеди. — Республиканцы отключили часть своих протоколов, будто бы мы их глушим, но это не так. Совсем недавно произошла пересмена на пяти их базах, а вчера Совет Агамара посетил какой-то высокопоставленный республиканский чиновник, кто именно – установить нам, к сожалению не удалось, но, судя по одеждам, как минимум помощник сенатора. — Со стороны может показаться, что они готовят встречу и пытаются обеспечить безопасность для Соло, — хмыкнул Моден, пряча устройство с данными в кармане кителя, камеры замигали, предупреждая о том, что время на доверительный разговор заканчивается. — Но у вас на этот счет есть сомнения? — О да. И мы, то есть я, получил одну интересную передачу по старому имперскому каналу еще времен первой Звезды Смерти. — Раст вдруг сделался еще более хмурым и серьезным. — Вам, Моден Кеннеди, назначена встреча. Долгий писк оповестил о том, что все устройства безопасности – камеры, микрофоны – снова работают в штатном режиме. Кеннеди и Раст допили каф, обсуждая графики поставок медикаментов в секторе и возможности для Агамара стать базой по закупке провианта для доставки на Бастион. Кто бы ни просматривал записи с камер наблюдения, ничего предосудительного увидеть он бы не смог. Старенький Х-wing приземлился в густых лесах Агамара. *** Здание Сената Ханна-Сити поражало своими размерами и красотой. Огромные залы с белоснежными колоннами, просторные атриумы с фонтанами, разбитые на верхних уровнях оранжереи, турболифты различной вместительности, смотровые площадки с видом на залив или на горы, представительства лучших ресторанов города, огромная библиотека, и неплохо оборудованный медцентр скорой помощи, не говоря уже о сотне служебных помещений, серверных и комнат охраны – практически маленький автономный город в самом центре Чандрильской столицы. Офисы располагались таким образом, чтобы сенаторы оказались рассредоточенными по всему зданию, не пересекались между собой представители регионов, не особенно дружелюбных друг к другу, комнаты отдыха и номера для почетных гостей было не отличить от убранных с изыском комнат дорогих отелей. Все было сделано для комфорта господ сенаторов и их бесчисленных помощников. Стук каблуков Леи Органы безошибочно узнавал каждый, и услышав знакомый звук, Бренн Тантор обернулся, растягивая губы в действительно искренней улыбке. Шагавший за Леей С-3РО отпустил нелицеприятный комментарий о генерале, снова используя некоторые словечки из лексикона Хана, и Органа чуть было не рассмеялась в голос, но заметив игривый блеск в глазах Тантора, настроение ее резко поменялось. «Если это правда он, я его убью! – яростно думала Лея, приближаясь к темноволосому мужчине. – Я его сотру в порошок своими руками». — Сенатор Органа, — Бренн учтиво поклонился. — Прошу простить, если вчера я нарушил ваш покой, но мне показалось, что вам не помешает поддержка друга. Лея подала руку и даже в ответ мило улыбнулась, слегка опуская ресницы, будто бы стесняясь самую капельку своего вчерашнего поведения. — Благодарю, Бренн, но утешение мне ни к чему, — произнесла она. — Но получить такие новости… — Брови Тантора недоуменно вздрогнули, но он быстро справился с собой и тут же приложил ее руку к губам. — Вы просто кремень, госпожа сенатор. Органа подавила желание выдернуть ладонь и залепить мужчине звонкую пощечину. — Вы слишком торопитесь записывать меня в ряды вдов, генерал. Если мы прыгаем на консервных банках между далекими звездами, то подделать голозапись – самое простое, что могли придумать идиоты из действующего Совета Моффов. — Разумеется, Лея. — Бренн жестом пригласил ее пройти первой в огромный зал заседаний. — После вас. Он проводил ее до самой ложи, после чего откланялся, предлагая вместе отобедать. Органа с улыбкой приняла это предложение. Она поудобнее расположилась в кресле своей мобильной ложи, поправила просторные белые одежды, и пробежалась глазами по встроенному в консольную панель голопаду. На повестке дня было предложение о переговорах с Советом Моффов Тройтена Терадока, отчет по состоянию дел у орбиты Акивы, рассмотрение нового закона о налогообложении промышленных планет и голосование по вхождению в состав Новой Республики трех звездных систем, представители которых покусывали губы и и готовились к своим выступлениям в ложах на противоположной стороне зала. Лея медленно обвела внимательный взглядом зал, зацепляясь за знакомые с юности лица сенаторов, за старых боевых товарищей и совершенно не знакомых пока еще политиков. Хоть она и называла своей наставницей Мон Мотму, глупо было отрицать тот факт, что многому Органа научилась у Палпатина, Таркина и той же Даалы. Военные довольно часто посещали заседания Сената Галактической Империи, отчитывались о миссиях, хоть это скорее и походило на хвастовство, да напоминали зазнавшимся сенаторам свободолюбивых планет, что переброска войск по гиперпространственным переходам – не такое уж и сложное занятие. Отголоски Войн клонов все еще терзали старый Сенат, когда юная Лея впервые вошла в зал заседаний на Корусанте. Тогда рядом был папа, поддерживал во всех смыслах, одобрительно клал широкую теплую ладонь на плечо и шептал «молодец». И даже цепкий взгляд красивой рыжеволосой женщины из свиты гранд-моффа Таркина тогда не мог выбить Лею из колеи. А сейчас… она уже не знала кому верить, была готова увидеть врага даже в Мотме, которая хоть и смирилась с выбором мужа, который сделала Лея, но все равно продолжала напоминать ей об упущенных возможностях. Великая Сила, всего неделю назад Мон сокрушалась, что Новой Республике не удастся заключить долгосрочный союз с Хейпским консорциумом, ведь им совершенно некого предложить в качестве невесты для принца Изольдера. При этом Мотма так красноречиво посмотрела на Органу, что та от злости чуть не покинула зал заседаний посреди брифинга. А теперь еще и Бренн… Не то чтобы Лея не замечала раньше оказываемого бывшим имперцем внимания, но ей это казалось ничего не значащим флиртом. В конце концов Тантор был мил со всеми дамами, имел репутацию сердцееда и превосходного любовника. Неужели ему хватило наглости воспользоваться ситуацией и… и что? Подставить Хана? Как-то ему помешать? От кого R2 получил информацию? Почему Люк рванул именно на Агамар? Что ей делать? Как отличить волков в овечьей шкуре? «Сила всегда была с моей семьей… Она есть у моего отца, у меня и у моей сестры…» Ох уж эти слова Люка! Они когда-нибудь перестанут набатом звучать в ее голове? И все же… отрицать свою чувствительность к Силе было неразумно, особенно теперь, когда каждой клеточкой она ощущала растущее внутри тепло – искорку Света с капелькой Тьмы. Лея еще раз поправила свои сенаторские одежды, Мотма уже призывала всех к порядку, когда на комлинк бывшей принцессы Альдераана пришло сообщение от Люка: «Делай, что хочешь, но задержи Сенат и Верхушку Альянса. Не давай им надолго прерывать заседание. Тяни время». Органа выдохнула, ощущая, как закололо кончики пальцев, как едва уловимый гул и вибрация заполняют воздух вокруг. «Многое решится сегодня, – вдруг подумала Лея. – Слишком многое, слишком важное». — 3РО, мне нужны записи их Архива по планетам Маластар, Орд-Мантел и Анобис. И досье на всех членов Совета Моффов, список на голопаде. Даю тебе час. Протокольный дроид, неуклюже поклонившись, засеменил к выходу. Лея поймала внимательный взгляд Бренна Тантора, хмурившегося чему-то, что ему прислали на комлинк. Органа лучезарно улыбнулась, постукала пальчиком по запястью с часами и одними губами произнесла слово «обед». Тантор попытался безмятежно улыбнуться в ответ, но вышло скверно. Что-то его явно расстроило, и Лея почему-то от души надеялась, что причиной тому послужили действия ее брата. «Тук-тук-тук». Комочек Силы внутри тепло пульсировал, будто пытался успокоить, согреть. Лея поборола желание обнять себя руками, защитить, закрыть. Никто не должен знать, пока она не выяснит, кто так отчаянно хочет видеть ее вдовой.