Ухмылка

Группа штурмовиков под командованием рыжеволосого офицера прибыла на Сартинайниан не через заявленные двадцать шесть часов, а через каких-то двенадцать после разговора Натаси Даалы с гранд-адмиралом Терадоком. Когда двери офиса с тихим шипением отъехали в стороны, лейтенант Кеннеди даже не сразу поднял голову, слишком поглощенный чтением развернутого на голопаде документа, а Даала и вовсе не повела бровью, когда в ее кабинет в весьма ранний час завалились, стуча каблуками по полированному полу, закованные в белую броню солдаты. — Адмирал, прошу следовать за мной. По приказу гранд-адмирала Тройтена Терадока. Моден Кеннеди слегка приподнял бровь, оглядывая пухловатого мужчину лет сорока, что так пафосно и высокопарно произнес нечто, отдаленно напоминающее приказ. «Приказывает Даале с порога ее же офиса? Ну-ну!» – усмехнулся про себя лейтенант. Судя по форме и нашивкам – капитан. Глаза бледно-голубые, маленькие и совершенно невыразительные, лицо немного оплыло, хотя он совсем еще не стар. Форма сидела на нем как-то скомкано, будто не по фигуре, но при этом мужчина стоял, высоко вздернув подбородок, а козырек фуражки, из-под которого выбивались прядки рыжих волос, был едва ли не отполирован до блеска, так же, как и его черные сапоги на толстой подошве. Мужчина выглядел самодовольным, как будто ему доставляла удовольствие мысль, что он выполняет поручение самого гранд-адмирала. Но Кеннеди не был бы помощником Даалы, если бы подкинулся с места и встал по стойке смирно при виде очередной услужливой шавки Терадока. — И вам доброго утра, господа, — вежливо поприветствовал «гостей» лейтенант, снова возвращаясь к чтению рапорта. Даала все так же делала вид, что ее нисколько не смущают сжимающие бластеры в руках штурмовики и надменный незнакомый ей офицер посреди офиса в пока еще официально не рабочее время суток. За окнами офиса медленно светало. — Д-доброго… — немного растерялся мужчина, переступил с ноги на ногу и почти вежливо кашлянул. — Гхым, адмирал Даала, вы, должно быть, не расслышали. По приказу гранд-адмирала… — Моден, будьте так добры, объясните нашему гостю, как нужно вести себя в приемной адмирала военно-воздушных сил Осколка Империи, — резко перебила говорившего Натаси, даже не потрудившись взглянуть на нарушителей своего утреннего спокойствия. Помощник Даалы, тут же встав, одернул китель и обратился к изумленному от такой наглости офицеру: — Лейтенант Моден Кеннеди, — мужчина слегка склонил голову. — Приветствую вас, господа. При обращении к адмиралу, раз уж вы соизволили явиться без приглашения, положено указывать имя и статус старшего офицера вашего отряда, четко излагать цель визита и предоставлять документ, то есть в данном случае, как я понимаю, приказ, согласно которому вы просите адмирала Натаси Даалу куда-либо проследовать. Кеннеди вежливо улыбнулся, а сама Даала едва удержала просящуюся ухмылку и была уверена, что сокрытые шлемами штурмовики лыбятся от души. Однако же старший офицер серьезности (или юмора?) ситуации не оценил. Мужчина гневно выдохнул и явно без энтузиазма произнес: — Капитан Брендол Хакс. Я прибыл с крейсера «Бдительность» по личному распоряжению гранд-адмирала Тройена Терадока, — Хакс протянул Кеннеди голопад с текстом приказа. — Гранд-адмирал распорядился, чтобы адмирал Натаси Даала была доставлена на Цасский маяк в течение ближайших двух суток. При себе адмиралу полагается иметь рапорт о побеге важного заключенного – генерала Новой Республики Хана Соло. Даала только теперь подняла голову, поправила заплетенные в косу волосы и прямо посмотрела в глаза Брендолу Хаксу. Мужчина слегка дернулся, пораженный холодной и уверенной яростью в глубине зелено-карих глаз. Ох, она была совершенно иной породы и иного времени, эта женщина – такая же, как и легендарный Таркин, как не менее легендарный Траун или знаменитый Пиетт – умела без слов, одним лишь легким жестом указать, что она здесь адмирал, при этом не делала это надменно. Она обладала силой и властью, и прекрасно об этом знала. «Недолго осталось!» – сально подумал Брендол, вспоминая о том, что его непосредственную начальницу Рае Слоун так же вызвали на Цасский маяк и тоже под конвоем. Жаль, не ему пришлось ее конвоировать, однако щедрый подарок в виде униженной Даалы должен был скрасить Хаксу день. Но пока выходило все как-то скомкано. Натаси вежливо улыбнулась, как улыбаются воспитатели неразумным детям. — Смотрите, Моден, трое рыжих в одном кабинете, и у всех цвет волос донельзя натуральный! Кеннеди еле-еле сумел сдержать рвущийся из груди хохот, несколько штурмовиков сдавленно кашлянули, а Брендол застыл с выражением лица «Какого хатта?». Улыбка Натаси слегка поменяла оттенок, и ни у кого, даже у тупоголовых штурмовиков не осталось сомнений, кто тут главный. — Мэм, мы теряем время… — Хакс сделал шаг вперед, а Кеннеди тем временем отметил, что закрепленный на его поясе бластер переведен в боевой режим. — Мое время, капитан, не ваше, — заметила Даала, все еще сидя в своем кресле и переплетая вместе тонкие пальцы. — Мы долетим за сутки, в худшем случае за тридцать семь часов, так что думаю, что успею доделать запланированное на сегодня, а вы пока можете насладиться видами Бастиона. Надеюсь, вам и вашим штурмовикам по душе ветреная погода. Брендол забавно дернулся и как-то растеряно огляделся вокруг, будто ожидал, что сейчас выйдет кто-то и расскажет ему, что все это глупая шутка. — Но, мэм, у меня приказ. — И у меня, вот так совпадение! — рассмеялась Натаси, но от ее звонкого смеха бедному Хаксу стало совсем не по себе. Моден Кеннеди стоял по стойке смирно, заложив за широкую спину руки и с холодной, предупреждающей вежливостью смотрел в сторону Брендола, а адмирал, все еще посмеиваясь, вернулась к своим документам. — Свободны, капитан Хакс, — произнесла Натаси. — Встретимся на посадочной платформе, где меня и вас ожидает корабль сопровождения из флота адмирала Слоун, который, очевидно, очень любезно гранд-адмирал отписал с орбиты Акивы специально для меня. Или вызвал вас прямо из патруля? Хакс не сдвинулся с места и уже с нескрываемым раздражением смотрел на Даалу. Да как она смеет так унижать его! Терадок прав, женщинам чуждо понятие уважения, субординации, такта и… и… и вообще! — Адмирал Даала, я вынужден настаивать! — брезгливо поджимая губы, Брендол подошел вплотную к столу Натаси и теперь смотрел на нее сверху вниз. Моден ощутимо напрягся и даже мысленно сорвался к сценарию, в котором ему придется выхватывать бластер, защищая и спасая своего адмирала, но переведя взгляд с тяжело дышащего от сдерживаемой ярости Хакса на безмятежную Даалу, немного расслабил сведенные плечи. Женщина неторопливо подняла голову, очень внимательно оглядывая Брендола Хакса, по вискам которого от напряжения и гнева стекла капелька холодного пота. Затем Даала медленно поднялась на ноги, и ей все равно пришлось слегка задрать голову, ведь Брендол был много выше Натаси. — Вы смеете сомневаться в том, что я выполню приказ? — тихо осведомилась она, и Моден был уверен, что абсолютно у всех штурмовиков и их капитана пробежались по спине мурашки. — Вы смеете подвергать критике мое слово? Я – адмирал Империи, а вы, думается мне, слабо понимаете, что это значит. Гордость уместна, если она имеет под собой достойные поступки, но и об этом пустышкам вроде вас ни черта не известно. Выметайтесь из моего кабинета, капитан, пока я самолично не вывела вас. Хакс нервно сглотнул и отступил от стола на шаг. Он дышал часто и рвано, волосы под фуражкой взмокли, пальцы нервно теребили краешек кителя. «Жалкое зрелище, – с отвращением подумала Даала. – Хуже тюремщика Тройтен для меня выбрать просто не мог». — Ожидайте меня на парковочной платформе, капитан, — повторила Натаси, медленно опустилась в свое кресло, не отрывая взгляда от перекошенного от ярости пухлого лица. — Если вы не явитесь, я вернусь сюда с наручниками, — прошипел Брендол и слизнул выступивший пузырек слюны на губе. — И тогда… — И тогда я вас пристрелю, если вы осмелитесь попробовать заковать меня в цепи, капитан, — ровным голосом ответила Даала и с железом в голосе приказала: — Свободны. Хакс дернул губой, развернулся на каблуках и махнув штурмовикам, спешно покинул офис, бросив на выходе яростным шепотом: — Сука! Как только двери закрылись, Моден, ругнувшись сквозь зубы, повернулся к адмиралу. — Что дальше? — серьезно спросил он. Натаси кивнула ему, подзывая к своему столу, и щелкнула на значок заархивированного файла на экране голопада. На голубоватой проекции открылась карта. — У меня есть опасения, что дальше Агамара Соло не пропустят, — женщина указала на точку, обозначающую желающую вступить под знамена Новой Республики планету. — Мне не нужен труп мужа Леи Органы на моей совести. Не сейчас уж точно. — Я отправлюсь лично, — кивнул Кеннеди. — И на кого тогда останется Бастион? — огрызнулась Даала и тут же устало потерла виски, кинув на лейтенанта извиняющийся взгляд. Мужчина нахмурился, погружаясь в глубокие раздумья. Он отошел от стола адмирала, приблизился к окну и уткнулся взглядом на открывшийся ему строгий пейзаж закованного в сталь и стекло Равелина. Бледное солнце освещало просыпающийся город, по улицам штурмовали редкие отряды патрульных, охранники сменяли друг друга на постах, в дальних доках приземлялись транспортники. Моден потер подбородок, задумчиво наклоняя голову на бок. Неотрывно наблюдавшая за ним Даала заломила бровь. — Что? — требовательно спросила она. Кеннеди кинул на нее быстрый взгляд и на одном дыхании произнес: — А что если оставить Бастион Бастиону? Натаси встала и подошла к своему помощнику, становясь рядом и складывая руки за спиной, она так же пробежалась глазами по очертаниям столицы Сартинайниана. — Можем загрузить их всех работой настолько, что не только вашего, но и моего отсутствия никто не заметит, — тихо проговорил Моден, искоса наблюдая за реакцией начальницы на такое дерзкое предложение. «Дерзкое? Да это полное безумие!» – подумал уже Кеннеди, готовый извиниться за глупую идею, когда Натаси звонко рассмеялась. — Отлично придумано, лейтенант! — она хитро прищурилась. — Отчаянные времена, как известно, требуют мер не менее отчаянных. Видать, это пребывание на планете Хана Соло побуждает нас на все эти авантюры, не иначе! Даала как будто откровенно веселилась, но в глазах плескалась такая жгучая тоска и боль, что Кеннеди на одну безумную секунду захотелось протянуть широкую ладонь и ободрительно сжать хрупкое плечо, как-то еще выразить ей свою поддержку и преданность. Но вместо столь непозволительного жеста лейтенант откашлялся и спросил: — Сколько вам потребуется времени, чтобы уладить все дела на Цасском маяке? — Три, максимум четыре дня, — ответила Даала. — Больше времени я занять просто не могу. Моден медленно кивнул, прикидывая, кого из преданных и проверенных парней-штурмовиков он может взять с собой на Агамар. Натаси тем временем снова отошла к своему столу, копируя данные карты, открывая еще несколько файлов, запуская какие-то команды и протоколы. Кеннеди постоял у окна в нерешительности с целую минуту, пока адмирал не фыркнула: — Задайте уже мучающий вас вопрос и идите готовиться к отлету. Лейтенант обернулся и выпалил: — Почему же вы его все-таки отпустили? Он, само собой, не стал произносить вслух «Хан Соло», но и так было ясно, о ком речь. Кеннеди ожидал раздражения, даже злости, но получил лишь грустную улыбку и немного снисхождения во взгляде обращенных к нему зелено-карих глаз в обрамлении неглубоких морщинок в уголках. — Если бы «Сокол» не появился в последнюю минуту, не повредил бы TIE-файтер Лорда Вейдера, то пресвятой Скайуокер не смог бы сделать свой идеальный выстрел, первая Звезда Смерти не взорвалась бы, Явин-4 с кучкой борцов за свободу и Леей Органой разметало бы в пыль, и тогда в Галактике наступили бы мирные времена, и наша Империя процветала бы долгие годы. Вот и сказочке счастливый конец! — с нескрываемой злой иронией произнесла Натаси. — Ох, Моден, признаться, и меня однажды посетили такие мысли, но… нет. Нет – не Хан Соло, ни Люк Скайуокер и даже не Лея Органа виноваты во взрыве первой Звезды. Адмирал протянула своему лейтенанту комлинк с загруженными для него файлами. Кеннеди медленно подошел к ней, протянул руку, принимая устройство и задержал дыхание, когда тонкие пальчики вдруг слегка сжали его широкую ладонь, на которой мирно покоилось неприметное устройство с данными, за которые их обоих действующий Совет Моффов мог запросто отправить под трибунал. Моден посмотрел ей прямо в глаза и услышал тихие слова, сорвавшиеся с тонких губ: — Гордыня – самый страшный из грехов. Никогда не забывайте об этом. Кеннеди улыбнулся, перехватил ее пальцы, наклонился и аккуратно прижался к ним губами – легко, невесомо. Если уж идти под трибунал, так хотя бы с легким сердцем. — Я запомню, — пообещал он. Удивление в глубине темных глаз стоило любого риска. *** Запах пота и спекшейся крови раздирал ноздри, раздражал, нервировал. Покрывшаяся слоем пыли кожа нещадно чесалась, щетина, вылезающая после неаккуратно срезанной бороды, колола шею, а все старые раны будто сговорились и ныли тупой болью. Шли третьи сутки практически без сна, и Хан понимал – ему нужно выкроить хотя бы пару часов на тревожную дрему, пусть даже прямо здесь – в неудобном кресле пилота неудобного, чужого корабля, даже не перебираясь на узкую койку в вонючей каюте. Ему следовало бы позволить себе отключиться, иначе он рискует просто-напросто двинуться головой. Или еще хуже – у него не останется сил вести бой, если их обнаружат имперские патрули или нагонят наверняка уже нанятые охотники за головами, или просто настигнут неприятности в виде случайных пиратов. TIE-файтеры, посланные в погоню по приказу Даалы, быстро от них отвязались, а корабль сопровождения на орбите, сделав несколько залпов, смолк, даже не пытаясь пустить следом. Соло понимал, что как бы легко все ни казалось со стороны, как бы ни напрашивался вывод «мне дали уйти», на самом деле: не сбеги он в тот вечер, когда Натаси Даала одарила его дружеской беседой, не выбрался бы никогда. По какой-то ему пока еще не известной причине (и теперь он собирался выяснить – все-таки почему), имперское командование оставило вполне себе хорошо оборудованную и укрепленную базу практически без охраны и будто отправило в ссылку умнейшую из своих адмиралов. Хан понимал, что ему повезло воспользоваться моментом внутреннего раскола в рядах имперского командования, чтобы спастись, но радости от своей «победы» он не испытывал. Чем Альянсу все это в итоге аукнется? Где сейчас тогда сосредоточены основные силы Осколка Империи, если не в секторе Браксант? Что предпримет Даала и вспомнит ли потом, что помогла Хану сбежать (иными словами – использует ли она это против Леи или нет?). Сотни вопросов без ответов раздирали сознание, мигрень уже не удивляла, а давление в надбровных дугах сделалось практически постоянным. Хан устало потер глаза и прочистил опухшее горло. Мигающая перед глазами голокарта показывала пройденный маршрут и сообщала о скорой необходимости выхода из гиперпространства – всего-то полтора часа. Дурацкий грузовой корабль, не способный совершать длительные прыжки, был прикрытием просто гениальным, ведь его наверняка поджидают на стандартных перевалочных пунктах смен координат Браксантскоко пути. Черта с два он будет прыгать как по учебнику в Имперской Академии. Следующая смена координат была намечена у туманности, и Соло от души надеялся, что никаких сюрпризов в виде космических монстров или черных дыр его не ожидает – навигационная карта этого корабля была явно не полной. Посещенная сразу после побега Анорельга оказалась планетой еще более неприветливой и холодной, нежели Сартинайниан. Однако хвойные зеленые растения на ней все же имелись, как и намекнула Даала. Весьма кстати, надо сказать, ведь местные торгаши вместе со старым звездолетом, на который Хан обменял пострадавший во время побега, но все еще крепкий транспортник, отдали огромную бутыль настойки из иголок местных растений. Жаропонижающее и обезболивающее пришлось очень к месту. Соло неаккуратно перебинтовал предплечье, жалея о том, что поблизости не было ни медицинского дроида, ни более богатой аптечки, ни банальных антисептиков. Его задело по касательной от одного из выстрелов, а затем приложило о металлический трос – ничего серьезного, однако рука все равно нещадно болела. Чистых бинтов тоже уже почти не осталось, и приходилось надеяться на то, что рана не воспалится. Умирать от заражения крови после побега с имперской базы казалось до смешного глупым. Кое-как затянув узел, Хан сплюнул ворсинки бинта, прилипшие к языку, хрипло выдохнул и безотчетно провел рукой по сальным, сбившимся колтуном волосам. Да, давненько ему не было так хреново, но куда хуже обстояли дела у Чубакки. Три огнестрела и вывихнутое плечо могли свалить с ног даже великана вуки. Чуи, конечно, пытался храбриться, но силы его стремительно покидали. Хан крепко перевязал его раны, зафиксировал лапу, сделав лангету из части старых ни на что уже не годных инструментов, обнаружившихся на звездолете, вколол единственную дозу антибиотиков, что сумел раздобыть на Анорельга. Голокарта мигала, искажалась от помех, а бело-синее сияние за толстым стеклом иллюминатора успокаивало, убаюкивало… — Аррр! Аргхрг! РРРР! Резкой болью прострелило спину, а в висках будто забили барабаны. Генерал Альянса распахнул глаза и увидел, что на них несется астероид. — Какого хууу… Не особенно контролируя лившийся с языка поток ругани, Соло вцепился в руль корабля, пытаясь увести неповоротливую машину от столкновения. Рядом Чубакка неуклюже переключал кнопки стабилизаторов здоровой лапой. Кресло второго пилота было непозволительно мало для вуки, а потому он попросту отломал подлокотники. Хан боковым зрением отметил расплывающиеся алые подтеки на бинтах своего друга, но отвлечься сейчас на это не мог: для начала нужно вывести корабль из сектора, в котором словно безумные пули туда-сюда неслись разрываемые притяжением двух соседних крупных планет каменные глыбы. Уворачиваясь от очередной порции астероидов, один из которых ощутимо царапнул обшивку по левому борту, Хан поморщился от используемых Чубаккой эпитетов. — Голокарта показывала туманность, а не астероидное поле! — рявкнул в ответ Соло. Чуи заметил, что «у тебя всегда так почему-то», и Хану стоило огромных усилий не закатить глаза и не продолжать обмен колкостями. Он и так почти чувствовал себя виноватым, что уснул, раз уж даже Чубакке пришлось, превозмогая боль, доковылять до кабины. Лея часто шутила, что Хан способен летать на чем угодно, и сейчас бывший контрабандист в очередной раз доказывал это, проводя неповоротливую развалюху через плотное поле астероидов. Даже раненый, уставший, не выспавшийся лучший пилот Галактики все равно оставался лучшим пилотом Галактики. Как только Чуи сообщил, что можно начинать просчитывать координаты прыжка, Соло попытался отправить его обратно в каюту, на что вуки ответил отказом и порекомендовал Хану самому пойти и поспать хотя бы пару часов. — Я в порядке, — буркнул Соло. «Нет, — прорычал Чубакка, — у тебя кровь». И только тогда мужчина заметил пропитавшиеся алым бинты и уже запекшиеся сгустки на подбородке. Он вытер лицо тыльной стороной ладони, осознавая, что у него носом шла кровь, пока они летели сквозь астероидное поле. «Иди. Я хочу привезти тебя Лее живого. Твой хладный труп не нужен ни ей, ни мне» Хан благодарно улыбнулся, а следующий десяток шагов до грязной комнатушки и вонючей постели показался ему вечностью. *** Планеты, превращенные в неприступные форпосты астероиды и боевые станции в Ядре по большей части принадлежали Империи. «Идиотизм! – фыркала про себя Даала во время полета по узким гиперпространственным коридорам. – Наши силы в Ядре и на Внешнем кольце, а посередине куча республиканских планет и разных неравнодушных. Надо перегруппировываться. Ядро и так никто не тронет, кроме хорошо обученных еще Вейдером имперцев тут нормально могут летать лишь пару идиотов из Альянса, а Соло сюда не сунется. Нам нужно сосредоточиться на Внешнем кольце и припрятанных Трауном в Неизведанных регионах дредноутах. Неужели эти старики не видят очевидного? Они ослепли окончательно? Или повредились мозгами, как Харрск? Только бы не бросили под стражу Слоун. Гиллада тоже должны были вызвать, как иначе?» Слишком много несостыковок в плане, и слишком много надежд на Рае Слоун. Черт бы побрал громадные потери личного состава за последние годы, положиться было банально не на кого. Конечно, есть Кеннеди, но он еще так молод и… нет! Нет, она не превратится для мальчишки в того, кем для нее самой был Таркин. Хватит с нее этой боли и личной драмы. Со стороны любому идиоту могло показаться, что мадам адмирал почетная гостья на большом корабле, но выделенная и хорошо укрепленная каюта, в которой не работал ни один порт на управляющих панелях, да полный коридор вооруженных элитных штурмовиков сомнений не оставляли – она пленница. Бело-молочное марево за окном почти раздражало, а потому вопреки привычкам Натаси опустила плотные рулонные шторы, ограждая себя от водоворота, в который смазывались искорки звезд и планет. Это было в новинку и так странно – раньше она почему-то на бело-синее свечение особенного внимания не обращала. Ах, точно – раньше ей всегда было чем заняться на мостике или в командном центре. Всегда в гуще событий, всегда на острие атаки. А сейчас… — Госпожа адмирал, прошу простить, что заставил вас ждать. Хакс, к которому снова вернулся лоск и самодовольство, прошествовал в ее каюту в сопровождении двух охранников в черной броне. Он ожидал увидеть злую и расстроенную женщину, но напоролся на безмятежный и полный веселого презрения взгляд расположившейся на диванчике Даалы. Капитан быстро окинул взглядом комнату, отмечая будто нетронутую постель («она вообще спать ложилась?»), неактивную панель вызова мостика («даже не пыталась взломать? серьезно?») и плотно задернутые шторки на транспаристиловых иллюминаторах («ага, значит сучка все-таки немного устала»). — Я бы с удовольствием вас простила, Брендол, если бы вы, любезный, потрудились хотя бы оставить мне книгу, — улыбнулась Натаси, жестом приглашая его занять кресло напротив. Капитан недоуменно нахмурился, устраиваясь поудобнее и деловито закидывая ногу на ногу. Получилось не очень-то грациозно, а Даала тут же вспомнила Уилхаффа и его тонкие манеры, Пиетта с его вышколенной пластикой, Вейдера и его тяжелые, размашистые движения и хотевшего казаться всем безобидным старцем Императора. Святые звезды, неужели вот это рыжее недоразумение перед ней и есть наследие великой имперской военной машины? Нет, она отказывается в это верить. Она – Натаси Даала – положит остаток своей жизни, чтобы не допустить подобного. Им нужна свежая кровь, новые методы, новые кадры. Им нужна… надежда на будущее. «Господи спаси, я начинаю звучать как Лея Органа… какой кошмар!» — Книгу? — недоуменно переспросил капитан Хакс, вмиг растеряв весь свой запал и наглость. — Да, книгу, — адмирал почти что смеялась. — Для чтения. Натаси непринужденно начала расплетать собранные в свободную косу волосы, медленно перебирая рыжие пряди пальцами и отмечая, как Брендол приоткрыл губы, нервно сглотнул, отчего его кадык дернулся под туго затянутым воротником темно-зеленой формы. Мужчина немного поерзал в кресле и кашлянул, поднося к губам кулак, не в силах оторвать потемневшего взгляда от мягкого изгиба шеи, когда Даала, наклонив голову, зачесывала пушистые волосы направо. — Я бы предпочла что-то исторически достоверное, но тут так скучно, что я соглашусь даже на детские сказки. — Оставив в покое волосы, женщина провела ладонями по кителю, разглаживая несуществующие складки на форме, и бедный Брендол снова заерзал на своем месте. — Даже легенды Старой Республики о Вишейте и Реване подойдут. Весьма поучительно, кстати. Читали? — Что, простите? — на скулах капитана заалел смущенный румянец, и он снова деланно кашлянул, стараясь не смотреть Натаси прямо в глаза. — Легенды старой Республики, — повторила Даала, и Брендол вдруг понял, что кроме шелеста их дыхания, ее голоса и едва уловимого гула кондиционера, он ничего не слышит, внезапная тишина ее каюты подавляла, как и сама именитая пленница. — Истории о людях, умеющих принимать тяжелые решения и жить с их последствиями. Я спросила, читали ли вы их? Хакс дернул губой, размышляя, издевается ли она или говорит на полном серьезе. С этой дамой было куда сложнее, чем со Слоун, под командованием которой он служил уже несколько лет. Рае тоже любила говорить так, что рыжеволосому капитану не сразу было понятно, но из-за вспыльчивости характера вывести из себя ее было куда проще. Натаси Дааала же казалась непробиваемой и вечно всем довольно-недовольной. Ох, это неимоверно злило и выводило Брендола из равновесия. — Читал. Давно, — нехотя буркнул он. — Сказка – ложь, как говорится, но без намеков было бы не интересно. Натаси скрестила лодыжки – левая впереди правой, а Брендол зачем-то вспомнил, что согласно языку тела, человек, принимающий такую позу, ощущает сложившуюся ситуацию более благоприятной для себя, чем для собеседника. Да как она вообще может так думать, когда все – абсолютно все! – против нее. У Хакса полностью развязаны руки приказами главнокомандующего, и даже если сейчас он схватит эту роскошную женщину и потащит в постель, то потом ему за это ничего не будет. И тут капитан понял, что он никогда не осмелится на подобное. Не оттого, что ему не хотелось. Не оттого, что подобного он с женщинами никогда не совершал (еще как совершал! и тому доказательство сейчас, должно быть, изучает устав в каюте на «Бдительности»), а потому что попросту не сможет – он весь леденел рядом с Даалой, понимая, что она для него недосягаема, как бы он ни старался вытянуться, ему до нее не достать. На душе капитана стало гадко и горько. — Расчетное время прибытия – два часа. Хакс повел подбородком и попытался вежливо улыбнуться, но получилась скорее гримаса, будто у него свело от холода зуб. Даала слегка склонила на бок голову и заломила бровь. — Вы пришли сообщить мне об этом? О времени? — спросила она. — Может быть, перестанете ходить вокруг да около и начнете уже выполнять поручение гранд-адмирала? Не хватало еще, чтобы вы завели разговоры о погоде! Капитан дернулся и промямлил: — Мне лишь было поручено сопроводить вас на встречу и обеспечить безопасность. — О, благодарю, камера с удобствами, так что тут вам все удалось. — Я не… Мэм, вы все усложняете! — Вы даете мне повод. Грех не воспользоваться. Даала безмятежно растравила плечи, зацепляя в замок ладони и продолжая хитро улыбаться. У Хакса было, конечно, распоряжение в вежливом разговоре попытаться вытянуть из нее имена ее союзников, но похоже, что капитану это не удастся. Что ж, он хотя бы попытался. И только лишний раз разозлился из-за этой неуправляемой дамы. — Мэм, я лишь проявляю вежл… — Выходит плохо. Так что бросьте, — Натаси поднялась на ноги, и Брендол автоматически встал следом. — Милого разговора у нас с вами не выйдет, а для того, чтобы вести допрос, у вас не то чтобы маловато опыта, попросту нет таланта. О вашей полнейшей несостоятельности я обязательно подам рапорт гранд-адмиралу Терадоку. Он его конечно даже читать не будет, но мне плевать. От обиды и так бледный Хакс побелел еще больше, а в глубине холодных глаз зажглась неподдельная злость. Натаси вдруг вспомнила шутки Уилхаффа о том, что заводить врагов она умеет куда лучше, чем друзей. Обычно после этого Таркин добавлял, что друзей много не бывает. Капитан не соврал на счет времени прибытия, ровно через два часа после своего визита он явился снова, на этот раз без фальшивой улыбки, более сосредоточенный на своем задании и в компании целого отряда элитных штурмовиков смерти. — Тройтен меня просто балует, — усмехнулась Даала, гордо шествуя позади пыхтящего от злости Хакса, и чуть не засмеялась, когда марширующий слева от нее штурмовик коротко кашлянул, сбился с шага и почти споткнулся. Глаза ей не завязали, так же как и руки. Количество звездных разрушителей и кораблей сопровождения, которые она заметила через иллюминаторы, превышало все грани разумного. Знай сейчас Новая Республика, где они, одна массированная атака могла бы вывести из строя то немногое, что удалось сохранить после Эндора и неудач с операцией «Зола». «А объявленный нашим новым оплотом Бастион охраняется лишь одним кораблем, да кучкой файтеров. Идиоты!» Чеканя шаг, они пересекли огромный ангар и шествовали запутанными коридорами базы к главной башне, в которой обычно заседали моффы. Цасский маяк представлял собой огромный астероид расколовшейся сотни тысяч лет назад планеты. Из-за практически равносильного притяжения двух ближайших планет астероид оставался в пределах одного сектора. Давным-давно разбитая на нем база со временем превратилась в неприступную крепость. Башенки и бойницы по всему периметру, бронированная внешняя обшивка, самая качественная дюрасталь и еще более качественный транспаристил. Везде прослушка, локаторы, датчики тепла, датчики звука, дыма, давления и черт еще знает чего. Сканер отпечатков пальцев, сканер сетчатки глаза, сканер голоса – биометрическая проверка на каждом блокпосте, коих на этом куске камня посреди черноты космоса было слишком много. Половина личного состава базы так или иначе отвечала за обеспечение безопасности, а работала лишь вторая половина. Здесь обрабатывались и хранились важнейшие данные военных операций, трудился целый корпус ученых-конструкторов, проходили подготовку пилоты, ведь ничто так не бодрит, как умение лавировать между гравитационными аномалиями и планетарными щитами. — Натаси! Вы, как обычно, позволили себе опоздать. Женщины так предсказуемы! Тройтен Терадок приветливо развел руками, когда Даала в сопровождении капитана Хакса вошла в зал заседаний Совета Моффов. За овальным столом из прочной, отполированной до блеска темной древесины оставалось незанятым лишь одно кресло. Натаси быстро пробежалась глазами по четырнадцати присутствующим, отмечая, что Рае Слоун ("хвала богам всех миров, ну хоть что-то идет четко по плану") тут нет, зато Гилад не очень удачно сидит между моффом Пирсом и Малфклом Юзу. Прошествовав к своему месту (между моффами Харрском и Делвардусом) Даала отдала гран-адмиралу честь, получила разрешение садиться и ответила на его приветствие: — Я советовала капитану Хаксу избрать иной маршрут пути, но он меня не послушал. Так что мое опоздание даже не женская прихоть, — она игриво поправила распущенные рыжие волосы и улыбнулась. — Я подготовила рапорт о некомпетентности присланного за мной отряда сопровождения. Желаете ознакомиться? Брендол все еще стоял у входа, ожидая команды от гранд-адмирала, и, разумеется, слышал каждое слово Натаси. Мужчина сдавленно рыкнул и сжал руки в кулаки. Несколько моффов не потрудились подавить смешок, старожилы имперского командования слишком хорошо были знакомы с крутым и едким нравом рыжеволосой женщины. Мужчин, способных осадить Даалу, было лишь двое (не считая Императора) – и оба были уже мертвы. — Позже, — Терадок одернул манжеты и небрежно махнул рукой в сторону Хакса, даже не потрудившись повернуться к нему. — Свободны, офицер. — Есть, сэр! — буркнул тот, кинул на Даалу не предвещающий ничего доброго взгляд и спешно покинул помещение. Моффы и ведущие адмиралы Империи остались одни. Тройтен ввел код доступа на встроенную панель стола, двери с легким щелчком захлопнулись, а камеры по бокам мигнули красными лампочками (мигнули дважды – отметила Даала и от души понадеялась, что заметила это только она), чуть громче заработали кондиционеры, а голопроектор посреди столешницы ожил и спроецировал огромную голокарту регионов внешнего кольца. — Итак, господа, Натаси. — Тройтен сочно надул губы в ее сторону, отчего Даала едва подавила рвотный позыв. — Я созвал вас сюда, чтобы обсудить наши планы на ближайшие полгода. На повестке дня: предложение Новой Республики сесть за стол переговоров, утверждение закрепленных за флотами моффов регионов из тех планет, что остались нам верны, и разбирательство дела о побеге важного заключенного – генерала Новой Республики Хана Соло, мужа Леи Органы. По факту побега господина Соло и его ручного вуки отчитываться предстоит адмиралу Даале. Все рапорты были разосланы вам заранее. Итак, приступим. Заседание на Цасском маяке началось.