Не загорелся

Мальчик остановился рядом с ними. Не размениваясь по мелочам, он сразу сделал худшее — беззастенчиво уставился на Джона, откровенно его разглядывая. Дискомфорт Доу был заметен невооруженным глазом, и, не дожидаясь, пока ситуация примет скверный оборот, Брюс заговорил первым. — Эй, малыш, — ребенок моргнул и посмотрел на него. Без интереса прошелся взглядом по лицу, не узнав, и принялся за разглядывание косухи. — М? — Мама разве не просила тебя оставаться за столом? — Неа, — не моргнув глазом соврал мальчишка, заставив Брюса на секунду опешить. В его возрасте сам он по определению не умел еще врать. Джон хихикнул. Коди моментально переключил внимание на него, и бледный мужчина окаменел, осознав допущенную ошибку. — Ты клоун? — Спросил ребенок в лоб прежде, чем Брюс успел что-то предпринять. Уэйн с ужасом уставился на спутника. Тот выглядел так, будто еще секунда, и из него в разные стороны полетят иголки. — Нет, — это был самый сухой ответ, который Брюс слышал из его уст. Мальчик внимательно осмотрел его, задержав взгляд на волосах. — Ты похож на клоуна. Джон промолчал, его правая ступня трусила по камню. — Мне нравятся клоуны. — Мне не нравятся дети. — Ты выглядишь смешно. Джон вытаращил глаза. Раздался рвущийся звук. Брюс опустил глаза на правую ладонь Джона — бечевка, с которой он играл, была порвана, в месте натяжения на белых пальцах остались глубокие розовые борозды. — Слушай сюда, пацан, — опасно понизив голос процедил Джон сквозь плотно стиснутые зубы, отшвыривая веревку на клумбу. Брюс видел, что он сейчас взорвется. Жилка на его виске пульсировала, ноздри раздувались, на жилистой шее сильнее выступили вены. Брюс был уверен, что будь это физически возможно, лицо Джона сейчас было бы багровым от злости. Но кровью налились только уши. Чувствуя себя тореадором, Брюс сунул руку в карман куртки и вытащил бумажник. — Эй, малыш, — он вынул пару банкнот и протянул их ребенку. — Вот, почему бы тебе не купить себе чего-нибудь? Коди посмотрел сначала на деньги, потом ему на лицо, и поморщился. — У меня есть деньги. И мама говорит не принимать вещи от незнакомцев. Брюс услышал на высокой ноте, слегка истеричный, смешок, и перевел настороженный взгляд на Джона. — Видишь, Брюс, — Джон вытер глаза тыльной стороной ладони, — деньги решают не все проблемы! Эй, пацан, а мамаша не учит тебя не чесать языком с незнакомцами? Джон быстро остывал. Сочтя ситуацию урегулированной, Брюс воспользовался шансом и бросил взгляд в окна кафе. К растущему ужасу, он обнаружил, что мать Коди возвращается. Он сглотнул комок в горле. — Я не чешу языком с незнакомцами, — пожал плечами мальчик. — Правда? — Усмехнулся Джон. — А сейчас ты что делаешь? Еще одно пожатие плечами. Растянув губы в улыбке, Джон начал поворачиватсья к Брюсу. — Ты слышишь это, Брю… Эй! — Резко вскочив на ноги, Уэйн стремительно перегнулся через стол и выхватил фуражку из руки, которую Джон все еще держал за спиной. Отвлекшись, «Селина» запамятовала, что у нее в заложниках находится «ноутбук» Харли. Вырвать его из ослабшей хватки было так же просто, как отнять конфету у младенца. Под быстро меняющимся взглядом Джона Брюс невозмутимо надел головной убор обратно на голову. На узком бледном лице отчетливо проступила сначала рестерянность, затем бешенство. Брюс спокойно взял свой стакан и отпил остывший горький напиток. Поставил емкость обратно на стол и сложил перед собой руки, демонстрируя, что все шло как положено, в порядке вещей. Волноваться не о чем, все окей. Внутри он чувствовал себя, как человек сидящий вплотную к кузнечному горну, ждующий, что с секунды на секунду на него плюнет пламя. Он смотрел Джону в переносицу, чувствуя, что слева от него Коди тоже напрягся, боясь представить выражение лица его матери, когда она окажется рядом с ними, если Джон сорвется. Прошло две секунды, пять. Кусты в клумбе слева шелестели под легким ветром. Кто-то за его спиной мешал мешал ложечкой в чашке. Сердце пропустило два удара. Джон рассмеялся. Бледное лицо расслабилось, и Брюс осторожно встретил его взгляд. — Окей, Брюс, твое маленькое отвлечение сработало, — пробормотал Джон, потирая бровь. — Но это был нечестно, — чуть посерьезнев, недовольно добавил он, и неодобрительно посмотрел на мальчика, барабаня пальцами по столу. — Коди! Брюс ждал этого момента, и взмолился про себя, чтобы мать просто отвела ребенка в сторону, и ни Коди, ни Джон не ляпнули лишнего. Ребенок обернулся. Женщина подскочила к ним. Повеяло дорогими духами. Вблизи беспорядок на ее лице стал очевиднее. Тушь подтекла, в правом уголке рта помада чуть размазалась. Волосы выбивались из прически. Под правым глазом в самом деле был виден свеже затонированный синяк, болезненный и уродливый на вид. Изящно очерченный рот превратился в сердитую жесткую линию. Тонкие ноздри трепетали. Осунувшееся лицо заострилось. Сверкали глаза. На взводе и готова выстрелить, если дать огоньку. Она схватила Коди за плечо и дернула к себе, наклоняясь, чтобы сказать:. — Я сказала тебе сидеть на месте и ни с кем не разговаривать! Ребенок шмыгнул носом. — Хочу спать. — Ты слышал, что я только что сказала? — Хочу есть. Она подняла взгляд на Брюса. Он ответил нервной извиняющейся улыбкой. Ее щека дернулась. С неприязнью глянув на Джона и не удостоив их словом, она приобняла сына за плечи и подтолкнула в направлении занятого ими столика. — Идем, Коди. Брюс позволил себе облегченно вздохнуть. Джон с секунду смотрел вслед матери с ребенком, с гримасой неодобрения на лице, затем повернулся к нему. — Наконец-то, — выдохнул он себе под нос, поднимая брови и заглядывая Уэйну в лицо за поддержкой. Вместо ответа, Брюс стрельнул глазами в сторону пары, встревоженный, и… — Что? Секунда, и женщина оказалось рядом. Нервное напряжение стягивалось тугим узлом на ее лице. Он буквально ощущал жар ее злости. Мать ребенка смотрела только на Джона, и Брюс, округлив глаза, отчаянно замотал головой, чтобы Джон держал рот на замке. Но Джон, несмотря на опустившиеся плечи, встал в стойку и развернулся к ней лицом. — Я сказал, дамочка, что это хорошо, что вы отвели своего сына в сторону, — произнес он, плавно жестикулируя себе левой рукой, словно это могло придать словам веса. Наполненный чувством собственный правоты. — Он беспокоил нас. Под столом, Брюс наступил ему на туфлю подошвой ботинка. Джон болезненно сморщился и бросил на него сердитый и недоуменный взгляд, Брюс ответил ему сдвинутыми бровями. — Может, стоит научиться себя вести, или одеваться не как в цирке, — отрезала она, в защитной манере отталкивая сына в сторону. Джон уставился на нее, открыв рот, пока через секунду шок на его лице не сменила гримаса злости. Справившись с собой, он придал ему нейтральное выражение, сузил глаза и открыл рот, но Брюс перебил его: — Мне очень жаль. Мы будем вести себя потише, — он снова наступил Джону на ногу под столом, награждая выразительным взглядом. — Жаль? Потише? — Джон поперхнулся. — Он, — Джон ткнул пальцем в Коди, притихшего и наблюдавшего за ним из-за спины матери, — подошел к НАМ, — он ощутимо опустил палец на поверхность стола. — Если кому-то следует заняться своими манерами, это ему. Может быть, — он поднял суженные глаза на женщину, — вам следует ЕГО начать учить себя вести?.. Женщина замахнулась. Джон успел только втянуть голову в плечи и зажмуриться, шарахнувшись на стуле назад. Руку перехватил Брюс. Сумка, нацеленная Доу в голову, слегка задела ему плечо. Она бросила взбешенный взгляд на Брюса, и тот моментально отпустил тонкое запястье, опускаясь обратно на стул. — Я очень за него извиняюсь, — тихо сказал он. — У него был тяжелый день. Во взгляде женщины что-то щелкнуло и погасло, вспышка бешенства улеглась, и на секунду в глазах проступил испуг. Она молча прижала сумочку к груди, взяла сына за плечо и, бросив «Идем, Коди, быстро», зацокала на каблуках прочь. Джон начал вставать. Поднявшись на сантиметр, он взвыл и упал обратно на стул. Брюс убедился, что когда он наступил ему на ступню в третий раз, это было очень, очень больно. — Что за черт? — Джон выдернул ногу у него из-под подошвы. Брюс обернулся, провожая женщину и ребенка взглядом. Переведя взгляд на их столик, он мысленно выругался. Планшет. — Мэм! Вы забыли! — Крикнул он. Будучи уже около трассы, она обернулась, посмотрела сначала на него, потом на столик, на игрушку, ничего не сказала и, подтолкнув заупрямившегося сына в спину, потащила его за собой. Брюс угрюмо опустил взгляд на стол. Судя по одежде, купить еще одну такую вещь не было для нее проблемой, но столкновение оставило после себя крайне неприятный осадок, и Джон… …Джон смотрел на него, ожидая ответа. Брюс вспомнил, зачем они здесь, и его желудок упал вниз. Ноутбук. — Какого черта, Брюс? Она почти ударила меня! — Джон опустил взгляд себе на ноги. На туфле остался грязный след от подошвы. — Еще немного, и мне пришлось бы ампутировать ногу… Что ты делаешь в свободное время, давишь виноград?.. — Прости, — ему в самом деле было жаль. — Но ситуация начинала выходить из-под контроля. — О, она начинала выходить из-под контроля. Но при чем тут моя нога? — Он сердито ткнул в туфлю пальцем. — Я пытался предупредить тебя, но ты не реагировал, — начиная раздражаться, ответил Брюс. — Тебе не следовало извиняться перед ней, Брюс, она… — Она была на взводе, — перебил он. — Ты это видел. — Ну, я тоже на взводе, Брюс. Почему ЕЕ взвод имеет значение? То, что хахаль поставил ей фингал под глазом, дает ей право грубить, повышать голос и бить меня по лицу? — Его нога нервно отбивала дробь по камню. Джон задумался на секунду и поперхнулся, ткнув пальцем себе в грудь. — Это я слезаю с препаратов, знаешь? Брюс вдохнул через ноздри, собираясь с силами, призывая на выручку все свое спокойствие. — Джон, мы привлекаем внимание, — Джон моргнул и растерянно посмотрел по сторонам, словно только что очнулся. Немногочисленные посетители, исподволь наблюдавшие за ними, поспешно отвернули головы. — Она права, мы ведем себя, может, чересчур шумно. Людей это нервирует. Джон чуть приоткрыл рот, обдумывая информацию. — Хорошо, допустим, но это все еще не причина срываться и бить меня по лицу. Я не поднимал на нее руку. Я просто сказал, что ее сыну не мешало бы научиться манерам. Скажешь, это не так? Не слышал, что он мне говорил? — Джон, — терпеливо произнес Брюс, — это худшее, что ты мог ей сказать. Она мать. — И? — И ты дурно высказался о ее ребенке. — И? — С нажимом повторил Джон, сужая веки. — И, если хочешь нажить себе врага, сделать то, что ты сделал — отличный способ, Джон. Джон уставился на него в шоке. — Сказав правду? — Люди не всегда хотят слышать правду. Джон обхватил голову ладонями и громко застонал, взъерошивая пальцами волосы. Секунду Брюс боялся, что он ударится лбом об стол. Он протянул руку и дотронулся до его плеча. Джон дернулся и сбросил его ладонь, вскакивая на ноги. — Но я прав! — Заорал он ему в лицо, наклоняясь вперед и упираясь ладонями в стол. В его голосе звучали нотки отчаяния. Брюс устал, но его кольнула жалость. — Ты прав, — мягко сказал он. — Но посмотри, к чему это привело. Есть о чем задуматься, Джон. И, — Брюс бросил взгляд в сторону. — На нас опять смотрят, — неловко пробормотал он. Джон скосил глаза на соседние столики, убеждаясь в правдивости этих слов, затем снова посмотрел на него. Несколько секунд сверлил Брюса взглядом, потом, тяжело дыша, упал обратно на стул, выглядя опустошенным, побежденным и уставшим. Когда он поднял руку к лицу, его пальцы слегка подрагивали, и он потер ими веки. В это мгновение как никогда Брюсу стала очевидна его полная оторванность от того, что люди называли социальной нормой. Долю секунды он был уверен, что когда Джон снова поднимет на него глаза, он увидит в них влажный блеск. Он не увидел. Плечи Джона дрогнули, и в следующее мгновение он рассмеялся. Когда он поднял лицо, его глаза были сухими. — Прости, Брюс. Ты прав, дело во мне, — он глубоко вздохнул. — Я просто никак не разберусь, как здесь все работает, знаешь? Снаружи столько абсурдных правил. Люди говорят одно, имеют в виду другое, и делают третье. Ты должен извиняться за то, чего не делал, и врать из вежливости. Это сводит с ума, — он хихикнул, его взгляд на секунду расфокусировался, и он снова потер пальцами веки. Брюс слушал молча. Ему нечего было добавить. Он имел в виду, то что имел в виду, когда сказал, что в Аркхэме Джону было бы лучше. Сейчас это было видно невооруженным глазом. И он ничем не мог ему помочь. С внезапным чувством дурноты он осознал, что-то, что он делает сейчас, прямо противоположно протянутой руке помощи. Лучшее, что он мог — попытаться вырвать Джона из той среды, в которой он сейчас находился. Она могла стать пагубной для него, и его фиксация на Харли ставила под угрозу его здравомыслие, вытаскивала наружу худшие инстинкты. Брюс не мог этого сделать. Джон был нужен ему в Пакте. Связующее звено. Единственный союзник. И даже если бы Брюс решился пожертвовать этим преимуществом, он не мог вытащить Доу, не рискнув сорвать всю операцию. Чувствуя себя последней мразью, он уставился на собственные ладони, лежащие на столе. — Ничего страшного. Ты разберешься, — соврал он, поднимая взгляд на Джона. Тот устало посмотрел на него в ответ, моргнул и поморщился, отводя глаза в сторону. Он не ответил, и в гнетущей тишине пустота собственных слов показалось Брюсу оглушительной. — Может, тебе попринимать таблетки? — Осторожно спросил он. Джон посмотрел на него, подперев лоб ладонью, и слабо хихикнул. — Брюс, какие таблетки? — Он убрал от лица руку. — Что-нибудь от стресса. — Ты знаешь, что мне давали в Аркхэме? От таких препаратов у людей поджариваются мозги. Брюс уставился на него в шоке. — У меня высокий метаболизм и повышенная сопротивляемость нейролептикам, — объяснил Джон. — Обычные пилюли из талька на меня не действуют. Вещи, которые действуют, не продают в аптеках без рецепта. — Обратись к своему врачу? — Харли — мой врач, — зло ответил он. — Я имею в виду, действующему врачу. — Брюс, ты понимаешь, что находясь в Пакте я своего рода, типа, вне зоны действия, да? — Теряя терпение произнес Джон. — Я… Мне не нужны таблетки, — он скривился — Я сказал, что слезаю с препаратов, — Брюс вспомнил банки с лекарствами у него в доме, и промолчал. — Не собираюсь глушить себя собственными руками. Слушай, я не хочу обсуждать с тобой свое здоровье. Спасибо за… что ты там пытался мне посоветовать, — снисходительное пренебрежение в его тоне заставило уши Брюса покраснеть. — Но это мои проблемы. Я разберусь. На несколько секунд повисла тишина. Брюс тоскливо посмотрел в небо и вздрогнул от громкого хлопка в ладоши. Перемены в настроении Джона по-прежнему пугали его.