Не загорелся

Слишком широкая улыбка казалась напускной и не доходила до глаз, из чего он сделал вывод, что Джон играет, спеша увести разговор в другое русло. — Только посмотри на нас! Держу пари, от этих лиц у них скисло все молоко, — он странно хихикнул и кивнул в сторону кафе. — Выше нос, Брюс! Бип-буп, проехали. Выкинь из головы! Ита-а-а-к, — он прищурился и выразительно поднял глаза на фуражку. — Грубо. Но эффективно, Уэйн. Не знаю, насколько поможет украсть ее сердце, правда. Брюс пожал плечами.  — Честно говоря, я не вижу здесь большой проблемы, Брюс, — посерьезнев произнес Джон. — Как я сказал: ты ей нравишься. Почему бы тебе просто не подойти и не… — Все не так просто, Джон, — напрягшись, прервал его Брюс. Он не хотел обсуждать с ним это. Разговор вышел за пределы игры. Тема вызывала глубокий дискомфорт, впускать Джона на столь личную территорию казалось неправильным. Опасным. И ему щекотало нервы то, сколько Джон видел, только наблюдая за ними. Можно было подумать, Доу нужно одно-единственное слово, лишняя крошка информации, чтобы вгрызться в душу глубже еще на несколько дюймов, докапываясь до сути. Но ему нравилось слышать, что он слышал. На чужих устах слова обретали материальность, придавая Брюсу недостающей уверенности и даруя надежду, которая едва ли шла ему на благо. Влечение — не более, чем иллюзия. Обман мозга. Химическая реакция. Селина предавала его в прошлом. Этой ночью Кошка зашла чересчур далеко. Он знал, что, в конце концов, Селина исчезнет из его жизни. Испарится, как в прошлый раз. Джон был болен. Болезнь контролировала его жизнь. Брюс — нет. Жизнь Брюса контролировал Брюс. — Нда? — Взгляд Джона выражал скепсис. — Если ты так говоришь. Я бы поменялся с тобой местами, — пробормотал он. Еще одна мысль не давала ему покоя, и Брюс кашлянул, борясь с неуверенностью. — Джон… Уловив интонацию, Джон внимательно посмотрел на него. Глаза в глаза, сомнения усилились, но Брюс поборол нерешительность. — Тебе не нравится Селина, — полуутвердительно сказал он. Лицо Джона резко упало, и взгляд сразу ожесточился. Он уставился на него, ожидая продолжения. Чувствуя себя неуютно, Брюс уточнил: — Можно спросить… Почему ты пытаешься мне с ней помочь?.. Джон пару секунд смотрел на него с расчетливым выражением на лице. — Ну, приятель, тебе не нравится Харли. Брюс моргнул. — Я… — Ох, да ладно тебе, Брюс! Думаешь, со стороны это незаметно любому? Кроме нее, может быть, — пробормотал он в сторону, помрачнев, затем, изменившись в лице и просветлев, добавил: — Но ты помог мне с ней! Ты помог мне, я хочу помочь тебе. Честно? Я говорю — честно. Не вполне удовлетворенный объяснением, Брюс, чтобы заполнить чем-то паузу, отпил кофе из стакана. Напиток стал ледяным, мерзким. Что-то в поспешности и напористости ответа настораживало, казалось, что Джон пытался отвести его внимание от важной детали. Брюс прищурился, наблюдая за человеком напротив, обдумывая услышанное, просчитывая, что он упустил из виду. Под его взглядом, Джон занервничал. — Ну, это был богатый откровениями вечер, мистер Уэйн. Я почти забыл, зачем мы здесь! — Джон, ты осознаешь, что я не заинтересован в Харли, да? — На всякий случай уточнил Брюс. — Что? — Джон на секунду уставился на него. — Конечно, почему ты… — Хорошо, — он отставил стакан в сторону. — Просто хотел прояснить этот момент. — Эй, мне пришла в голову идея! Почему бы нам не попробовать еще что-нибудь, чтобы закончить это на легкой ноте? Слово «закончить» заставило сердце Брюса екнуть в надежде, но общий смысл фразы насторожил. — Как что? — Я не знаю… Твой дворецкий… Альфред, верно? Брюс напрягся. — Верно, — Нехотя ответил он. Джон знал о нем слишком много личной информации, чтобы он мог чувствовать себя комфортно. С острым уколом, Брюс осознал, что Доу изучил его лучше, чем он осмеливался себе в этом признаться. Он видел его дом. Видел фотографии. Но от представшего в голове образа Джона Доу, сидящего на кровати из палетт, просматривающего газетные статьи с его фото, выискивающего лучшее, чтобы вырезать и добавить на алтарь, Брюсу стало не по себе. Это было чем-то ненормальным, больным, на грани слепого фанатизма. Брюс имел дело с фанатами и должен был признать, Джону удавалось неплохо скрывать при нем настоящий уровень своего. Они общались почти на равных. — Старик, небось, тебе важен, Брюс, — не ведая его мыслей продолжил Джон. — Ни разу не видел, чтобы у кого-то из лиц на первых полосах было столько совместных фотографий с прислугой. Брюс не ответил, кожа на перчатках заскрипела, когда он сжал и разжал пальцы. Напряжение усиливал тот факт, что Альфред слышал каждое произносимое ими слово. — Держу пари, он сильно заботится о тебе, м? — Я знаю его с детства, — Брюс снова не хотел отвечать, но врать Джону в лицо было тяжелее. Он достаточно использовал его. Откровенность — меньшее, что он мог сделать. В конце концов, она не могла быть опасной. Ореол реальной угрозы, окружавший Джона в Аркхэме, развеивался здесь, на свободе, где у него не было власти даже над собой. — Когда убили родителей, он воспитывал меня. — Отцовская фигура, да? — Серьезно спросил Джон, и, резко переменившись в лице, хлопнул в ладоши. — Разыграем сцену! — Сцену? — Я буду Альфредом, — Брюс молча уставился на него. — Брюс Уэйн, миллиардер, возвращается домой под шесть. Старик встречает его у входа. «Брюс! Где ты снова пропадал до утра? Разве ты не знаешь, что тебе завтра на работу!» — Он изменил тональность голоса, добавив британский акцент, прежде чем сорваться на высокое хихиканье, и Брюс вздрогнул, узнав в имитации Альфреда. Джон должен был слышать его хотя бы раз в телевизоре. Когда они попадали в кадр вдвоем?.. — Ставлю на кон, это будет смешно! — Джон ударил ладонью по столу. — Э-э-э, — Брюс прислушался к молчанию в наушнике, живо представляя выражение старика. Его образ, одиноко дожидающаяся в пещере его возвращения фигура, дрожащие руки, вспышкой пронеслись перед глазами. — Джон, я не уверен… — Да ладно тебе, Брюс! — Джон развел руками. — Когда еще предоставится такая возможность? Брюс собирался было возразить, но выражение искреннего веселья на бледном лице остановило его. Пожалуй, это была самая безобидная тема за ночь, и слушая тишину на том конце, он не мог избавиться от вернувшейся к нему тени досады: за все это время у Альфреда было много шансов прервать разговор одним звонком. И это была хорошая возможность в самом деле закончить игру на легкой ноте. Он позволил себе расслабиться, и левый уголок его рта тронула легкая улыбка. — Мне жаль, Альфред. Ты знаешь, как я рассеян. Думаю, я оставил свой Ролекс в кафе. У нас осталась пара запасных? Реплика была встречена коротким смешком, и Джон прикрыл рот ладонью, глядя на него в восторге. Справившись с собой, он откашлялся в кулак и голосом Альфреда произнес: — Ты должен перестать разбрасывать свои вещи, Брюс. Это был пятый Ролекс за эту неделю. Кто знает, когда состояние твоего ба… отца закончится?.. — Но Альфред, я думал, ты вложил деньги в акции. — Я сделал это, мой мальчик, — впустив в голос грусть, ответил Джон. — но я не могу перестать за тебя беспокоиться. Когда ты начнешь рассуждать, как взрослый? Брюс пристыженно опустил глаза. — Могу я теперь пойти посмотреть телевизор? Завтра мне нужно быть на собрании в девять, я не успею выспаться, если лягу слишком поздно. Если он мог обратить это в глупую шутку, он не собирался упускать шанс. Пускай представление Джона о реальных отношениях, связывающих их с дворецким, будет настолько далеким от правды, насколько это возможно. Впервые за игру он чувствовал, что полностью контролирует ситуацию. Джон снова хихикнул, но быстро придал лицо серьезное выражение. — Я запрещаю тебе смотреть телевизор, Брюс. Я хочу, чтобы ты съел свой ужин и лег спать, уже давно за полночь. — Я не хочу спать, Ал, — возразил Брюс. — Мне уже есть восемнадцать. Ты не можешь указывать мне, что делать. Кулак Джона оказался на столе. Звякнуло блюдце о чашку. Пластиковые стаканы подскочили. Кто-то повернул к ним голову. — Брюс, я люблю тебя, но мое терпение не безгранично. Ты должен прекратить пить кофе по ночам и смотреть мультфильмы допоздна. Иначе наступит день, когда тебе придется совершить сложный выбор между мной и телевизором. — Я люблю этот мультсериал, — по губам Брюса бродила улыбка. Он в самом деле это делал в детстве. Не до пяти утра. И в то время он был слишком мал, чтобы пробовать кофеин. Но серии с Серым Призраком начинались в девять вечера, шли до десяти, и считались мультфильмом для детей постарше. Он не пропустил ни одной. Альфред не одобрял. Джон ухмылялся. Он отвел глаза в сторону, размышляя над следующей репликой, и в этот момент из кармана его брюк раздался жужжащий звук. Сквозь ткань засветился дисплей. Он встрепенулся и хлопнул себя по карману. — Прости Брюс, — он извлек телефон и опустил глаза на экран. Его лицо резко изменилось. — О, это Харли, — Джон коснулся пальцами дисплея. — Она хочет меня немедленно видеть, — он вскочил, поворачивая к Брюсу сияющее лицо, которое, через секунду, упало. — Извини, Брюс, я должен бежать. Не могу заставлять ее ждать меня, — он сжимал в руке телефон. — Конечно, — ответил Брюс, испытывая странное раздражение. Мысль, что Джон способен сорваться с места и броситься к Харли по первому свистку посреди игры была почти оскорбительной. Он лгал и использовал его, но то, что делала Харли, и как Джон оставался к этому слепым, продолжая прощать ее, не поддавалось его пониманию. Будучи эксцентричным Джон Доу далеко не был дураком. … Но при степени его фиксации на Квинзель, комментарии или критика в ее отношении были равносильны приглашению к драке, и Брюс не стал поднимать вопрос. Он откашлялся. — Джон, касательно ноутбука… — Оу, — Джон переменился в лице. — Да. Наш уговор. Брюс кивнул, пряча за улыбкой растущее напряжение. — Несмотря на пару неприятных моментов… Вау! Это была бомба! — Джон вытаращил глаза, всплеснув руками, широкая улыбка раскалывала его лицо, но вместо маниакала в ней читалась искреннее веселье. — Мне понравилось. Отличная Харли, Уэйн! Немного подналажал с Кошкой… Слегка сжульничал, — он прищурился. — Но ты, наконец, отпустил себя, там, с Ролексом, — он одобрительно улыбнулся губами. Брюс нервно улыбнулся в ответ, ожидая вердикта. — И ты дал мне пару полезных советов. Больше, чем я рассчитывал. Пять с плюсом, Брюс. — То есть… Ты поможешь мне с ноутбуком? — О да. Я куплен, Уэйн, — Джон усмехнулся, затем помрачнел в лице, сглотнул и сделал глубокий вдох. — Будет сложно это сделать… психологически. Все еще чувствую себя не комфортно от мысли,. — он сдавленно посмотрел на телефон в своей руке и сосредоточенно нахмурился. — Я думаю, сейчас может быть удачный момент. Брюс кивнул. — Я вот что скажу. Я вернусь в Пять углов и попробую незаметно забрать его сейчас. Дам тебе знать. Пройдет удачно — встретимся сегодня днем. У Полной Колоды. Я принесу ноут, и мы… Джон замялся и почесал шею. — Мы можем пропустить по стаканчику. Сыграть в пару игр. О! Я знаю. Ты, ты играешь в карты, Брюс? Я должен показать тебе пару трюков. — Не знаю, Джон, — неловко произнес Брюс. — Зависит от дел в компании. Если будет собрание, я не смогу с тобой повисеть. Брюс не знал, какое это было по счету вранье. Многие члены комитета, вероятно, узнавали в нем Брюса Уэйна до сих пор только потому, что его лицо слишком часто появлялось на обложках журналов. Он свободно пропускал собрания, даже когда его присутствие было желательно. — Понятно, — сдержанно, пряча разочарование, ответил Джон, но в следующую секунду просиял. — Ничего страшного. Но это еще не означает «нет», верно? Часть его хотела согласиться. Сонливость прошла. Тугой узел нервов в груди развязался, давая возможность дышать. В баре вроде Колоды, где нет нервных мамаш с детьми и пугливых студентов, на них с Джоном никто бы не обратил внимания, кроме, может, бармена. Он словно находился в теплой ванне, убаюканный редким моментом спокойствия, и острая потребность забыть обо всем и просто провести с кем-то час в баре была подобна секундному удушью. Брюс поборол ее. Ему достаточно стресса причиняла мысль, чем все это может закончится для Джона. И он не хотел, чтобы Джон привязывался к нему еще больше. — Это не опасно, встречаться в Полной Колоде с ноутбуком? — Напряженно спросил он вместо прямого ответа. Джон пристально посмотрел на него и улыбнулся, что-то в его глазах щелкнуло. — Нет, Брюс, это не опасно. Если это и сделает что-то, то только отведет от нас подозрения. Ты будешь со мной. Харли в голову не придет, что я украду у нее вещь, тем более,. — он осекся и помрачнел, уставившись на поверхность стола, и секунду Брюс всерьез боялся, что подельник пойдет на попятную. Как обычно резко, настроение Джона изменилось, и он вскинул на Уэйна лицо. — Неважно! Как эксперт по Харли, я скажу — это отличное алиби. Пусть это будет у тебя в уме. Завтра. Когда будешь выбирать между собранием и бильярдом, — он подмигнул ему, и Брюса кольнуло неприятное подозрение, что Джон все понял. — Договорились. — Беги. Я заплачу. Ролексом, — Брюс усмехнулся, и Джон хихикнул, хлопнув себя по колену. — Спасибо, Брюс, — он протянул ему ладонь и они ударили по рукам, скрепив рукопожатие. — Жди новостей. Брюс проследил за ним взглядом, пока Джон выходил на пешеходную часть. Чуть отойдя от кафе, он в самом деле сорвался на бег. Альфред молчал.

***

Брюс не был удивлен, обнаружив Альфреда ожидающим его у парковки. Усталый и постаревший вид дворецкого вызвал острую вспышку вины. Было четыре минуты седьмого утра. Альфред прикрыл рот ладонью, скрывая зевок, пока Брюс выпрыгивал из машины. От недосыпа белки его глаз за стеклами очков покраснели. — Скажи мне, что не собираешься смотреть телевизор, — было первым, что он произнес. Брюс отрицательно покачал головой. — Ты знаешь, тебе не обязательно дожидаться меня каждый раз, — произнес он, принюхиваясь. В ноздри ударил тонкий аромат чая, доносившийся со стороны компьютера. — Не когда я просто сижу в кафе. Альфред не ответил. — Честно говоря, я думал, ты выручишь меня, Ал, — шутливо заметил Брюс. Дворецкий посмотрел на него вопросительно. — Во время первой части нашего разговора, я несколько раз был уверен, что умру, — с легкой иронией, пояснил он. Альфред поправил на переносице очки. — Извини, Брюс, я не был уверен. У вас была интенсивная беседа. Не хотел сбить тебя с толку. Ты эм, собираешься… «повисеть» с ним в баре? Лицо Брюса потемнело. — Я не думаю, что это хорошая идея. Альфред кивнул. — Это непросто, то, что мы делаем. Стираются границы. Тиффани хотела встретиться с тобой завтра, — внезапно сказал он. — Поговорить. Она беспокоится за тебя. Сердце Брюса провалилось вниз. — Я не думаю, что это удачное время, — напряженно произнес он. — Она волнуется. Ты исчезаешь, она не может выйти с тобой на контакт. — Ты сам знаешь, как обстоят дела. Альфред не ответил, сосредоточенно массируя пальцами правый висок. — Что ж, по крайней мере я вижу тебя почти каждый день, — произнес он, поднимая на него озабоченный взгляд. Брюс улыбнулся, не зная что ответить, и неловко дотронулся до его плеча. Ему нужен был отдых. Брюс ненавидел, как Пенниоурт загоняет себя ради его ночных эскапад. — Сейчас, если ты не возражаешь, я бы в самом деле хотел, чтобы ты лег спать. Брюс не хотел спать, и не был уверен, что не сможет. Где-то там в городе Селина с дешифратором спешила добраться до ноутбука первой, пока Джон направлялся к Харли, чтобы попробовать сделать то же самое. Он хотел сказать нет, но взглянув в уставшие глаза старика, не стал спорить. Брюс знал, что завтрашний день будет долгим, и он должен был быть бодр. Хотя бы пять часов. Телефон будет лежать рядом. Брюс дернул уголком губ, протянул руку и приобнял дворецкого за плечи, ощущая под мышцами костлявые лопатки. Он шагнул в сторону выхода из пещеры, бережно увлекая старика за собой. — Ну конечно, Альфред.