Под крылом птицы обломинго. Год первый

Удивительное посещение невероятных волшебных магазинов на Косой аллее оказалось скучным, как очередь в поликлинике. МакГоннагал железной рукой вела нашу группу по списку покупок. Вокруг все сверкало, чирикало, звенело, прорастало, пропадало и появлялось, а мы почти бегом неслись от банка к сундукам, от них к мантиям, от мантий через котлы и инструменты к книгам. Мы — это я с Лиром, а также Грейнджеры и Финч-Флетчли. Грейнджеры выглядели так, как будто их дочь получила грант на обучение в школе для одаренных, только немного необычной: гордыми и взволнованными. А вот Финч-Флетчли — скорее уж расстроенными. Еще бы, в школах, куда отправляют мальчиков с двойными фамилиями, они в первую очередь заводят нужные знакомства. Некоторые двери в Англии открываются только для ребят, вместе с которыми ты макал кого-то головой в унитаз или на спор ел слизняков, или… впрочем, эта история с премьер-министром и головой свиньи еще не стала достоянием общественности.(1) Аккуратно причесанный и тщательно одетый Джастин пытался держать лицо, как будто каждый день видит банки с жабами и гоночные метлы. Взрыв-на-макаронной-фабрике Гермиона ещё не додумалась до гениальной идеи вернуться сюда второй раз самостоятельно, так что мордашка у нее была обиженная. Где-то я читала, что во сне невозможно рассмотреть собственные руки и читать. Ну не знаю, сколько раз просыпалась от обиды, что не успела во сне купить потрясающую книгу. Вполне допускаю, что одним из книжных магазинов моих снов был «Флориш и Блоттс». На первый взгляд в нем всего два этажа, но ряды стеллажей извиваются куда-то в бесконечность, образуя по дороге уютные закутки с креслами и столиками. Книги поддразнивали, показываясь на глаза и зазывая в глубину, как болотные огни: «Магия выявления скрытого», «Зачаруй голема за пять уроков», «История магов в рядах инквизиции»… Читатель во мне потребовал немедленно потеряться здесь на недельку-другую. Увы, не успели мы с Гермионой нырнуть между книжными шкафами, как МакГонагалл ловко вернула нас в группу и повела к кассе. Там родителям выдали три готовые связки учебников из штабеля, видимо, отсортированного по курсам. За дверью книжного мы с будущей отличницей обменялись разочарованными взглядами. Внезапно Лир подмигнул нам и вытянул из кармана… краешек почтового каталога, который тут же спрятал обратно, приложив палец к губам. Я определенно начинаю находить между нами семейное сходство. Осталась всего одна, но самая важная лавка. К ней и потянулся наш усталый караван, в котором летающие сундуки вполне могли бы сойти за верблюдов. Даже в дурацкой мантии (как они управляются с рукавами?!) ещё можно было представить себя на косплей-фестивале, но я все-таки сомневалась в своей новой природе, пока гладкая с узким кольцом узора ближе к рукоятке палочка не выпустила скромный пучок белых искр. 12,5 дюймов, рябина со стандартной сердцевиной — сердечная жила дракона. У Гермионы похожая, только из винограда. У Финч-Флетчли 11 дюймов, ясень и волос единорога. Кстати, рекламация в отдел попаданчества: если эти самые искры дают представление о силе волшебника, то как ведьма я в подметки не гожусь Грейнджер. Вот теперь мы настоящие первокурсники: мантии, палочки и глаза, как блюдца. У родителей тоже, но не у всех. Так что завершили мы шоппинг в обычном кафе, где обменялись телефонами, а неугомонный Лир начал вместе с Грейнджерами набрасывать новый список вопросов. Надо будет потом купить домашнюю сову, посмотрим, как руководство школы будет выкручиваться с ситуациями типа «ой, ваши детки окаменели, ну пусть полежат полгодика, пока мандрагоры зреют». *** — … Написано, что определять, какой факультет подходит больше всего, будет Шляпа, заколдованная самими Основателями!.. У меня тоже была «История Хогвартса», которую я, разумеется, уже прочитала. Но Гермиону это не очень смущало. Такая уж у нее была манера делиться впечатлениями. За лето стало ясно, что даже рядом с Грейнджер я за нормального ребенка не сойду. При том, что она редкого занудства вундеркинд с фотографической памятью. Уж слишком мешает опыт, — на некоторые грабли мне точно второй раз наступать лень, и не уговаривайте. Поэтому методом Честертона (2) будем прятать листья за лесом, то есть много мелких странностей за одним приметным чудачеством. Отныне Корделия Блетчли мечтает о карьере мага-криминалиста! Помимо прочего, такое хобби дает возможность совать всюду нос, строить сложные предложения и читать, что захочется. Детективы люблю, CSI (пусть он пока еще и не снят) смотрела, мне подходит! Стихийный «родительский комитет» собирался еще несколько раз. По результатам нам заказали дополнительной литературы для дошкольников и записали на курсы каллиграфии. Потому что только у Джастина был красивый почерк, но и он терялся при виде пера и пергамента. В учебнике по каллиграфии, между прочим, было написано, что для письма годятся всего несколько перьев в крыле, к тому же не от домашних птиц, у которых крылья слабые, а от диких (3). Вот и вопрос, сколько таких перьев изводят в одной школе, и откуда берут столько дичи. Гринписа на эту каллиграфию нет. Кстати, отличная идея, если потребуется отвлечь внимание Гермионы. Учебники постепенно обзаводились закладками, подчеркиваниями и знаками вопросов на полях. Не сидеть же весь год над «левиОса, а не левиосА». Правда, и красивого табеля Лиру не видать — не мой стиль. То есть, жутко интересно поискать старые версии учебника по истории магии, чтобы сравнить, как колебался курс Министерства, и где, скорее всего, собаки зарыты, но вот совершенно нет желания зубрить наизусть последнюю версию пособия только ради отличной оценки. Семейную сову назвали Улиссом, и Лир приучал его влетать со стороны сада, чтобы не шокировать соседей. Сентябрь стремительно приближался. Уезжать в мир волшебной логики, где держат церберов в школе и Волдеморт преподает ЗОТИ, совсем не хотелось. С другой стороны, ни тот, ни другой не моя проблема, даже наоборот. Так что мысленный список немного подрос: 1)Не навредить своими действиями Лиру 2)Не трогать руками то, что может изменить финал к худшему.