На грани

- Жива? – в ответ на лаконичный вопрос Бейбарсова Таня лишь кивнула, пытаясь понять что именно случилось. Где-то над головой вновь пролетел какой-то сгусток магии, больше похожий на огненный шар, только опять синий. Таня едва сдержала вскрик, понимая, что выдавать собственное местонахождение было бы глупо, и силой воли заставила себя не закрывать глаза – это сейчас приравнивалось к смерти. - Ты в порядке? – всё тем же шепотом спросила девушка у некромага, - и слезь с меня, пожалуйста. - Всё хорошо, - Глеб откатился в сторону, сверля взглядом собственную трость, увы, оставшуюся в противоположном конце комнаты. Лежали они, как осознала через несколько секунд рыжеволосая, за кроватью, поближе к окну. К счастью, пространство здесь было небольшим, ковры мягкими, а ложе огромным и высоким, так что можно было спрятаться, не опасаясь того, что можно убиться при падении или же попасться на глаза противнику, а точнее, противнице. То, что там находилась Маша, сомнений у Тани не вызывало, но она пока-что не торопилась делиться своими предположениями, даже не выглядывала, опасаясь упасть и уже не подняться. Глеб, кстати, тоже не рисковал, зажимая полученную рану на плече ладонью. Кровь всё ещё стекала по пальцам, но юноша на неё внимания не обращал, видимо, практически не ощущая боли. Ранение заживало весьма быстро, и это радовало и некромага, и саму Гроттер, почувствовавшую резкий укол страха в тот момент, когда она осознала, что без жертв не обошлось. Где-то на улице послышался громкий вопль, полный боли и отчаянья, явно не принадлежащий никому из знакомых Тане людей, но она лишь отметила про себя, что что-то произошло, и вновь сконцентрировала внимание на происходящем вокруг. Девушка бросила взгляд на некромага, скривившегося от боли. Кровь его оросила ковёр, а рана почему-то не слишком спешила заживать, хотя вокруг неё уже вились десятки синих искорок. У Бейбарсова почему-то такая замедленная регенерация не вызывала никакого удивления, разве что изредка он поглядывал на плечо, впрочем, тут же отворачиваясь. Таня же, как ни старалась, не могла заставить себя не смотреть на ужасающие последствия заклинаний. На мгновение ей даже показалось, что рваная рана настолько глубока, что видно даже кость, но потом убедилась в ложности своих суждений – видно, заживление всё же работало достаточно быстро, хоть и не заметно. - Не переживай, заживёт, - пробормотал Глеб, поймав на себе взор драконболистки, - просто заклинание противное, а сердце рядом, вот и сбой магия даёт. Гроттер судорожно кивнула, надеясь, что Бейбарсов действительно говорит правду, а не просто успокаивает её. Хотелось верить и в сказанное раньше «всё будет хорошо», брошенное как бы мимолётом, но почему-то именно эта фраза вызывала у рыжеволосой меньше всего доверия. - Ты с ума сошла? – данные слова принадлежали уже Доку, явно только что появившемуся в комнате – видимо, Марья всё же использовала предварительно какое-то усыпляющее заклинание или что-то в этом роде, но немного ошиблась с дозой. Восклицание Руслана закончилось хрипом и ударом тела о стену. Умка же явно не соображала, что она делает, поэтому и любовь, и чувства, и всё прочее запросто отступило на задний план, оставив место лишь для чьей-то, естественно, чужой мести, не имеющей никакого отношения к самой девушке. Ещё один сгусток магии пролетел над кроватью и разбил тонкие стёкла в дребезги, но никто даже не думал обращать на это внимание. Одно лишь удивило Таню – вместо того, чтобы рассыпаться по всей комнате, мелкие осколки продолжали висеть в воздухе, медленно оседая обратно на подоконник. Иллюзия с озером рассеялась, и теперь на улице красовалась огромная лужа, действительно прозрачная, но только уже с красноватым оттенком. Впрочем, к этому никому не было дела – слишком много проблем навалилось нынче, да и сражаться со своими – это не противников уничтожать, гораздо сложнее собраться и решиться на какие-то действия. - Ну, и что мне делать? – вопрос Бейбарсова поверг Гроттер в ступор – впервые могущественный некромаг вообще поинтересовался о её мнении. Таня молча пожала плечами, прижимаясь спиной к полу и пытаясь понять, что именно творится в данный момент в комнате. Она понятия не имела, где находится Маша, и это отнюдь не радовало. Известно было лишь то, что новоявленная некромагиня стояла на одном месте – об изменении её положения сообщил бы скрип досок. - А я откуда должна знать? – всё тем же шепотом спросила драконболистка. – Я вообще ничего не понимаю в магии Смерти. Неужели с нею нельзя справиться? - Можно, если убить. А обезвредить – это уж увольте, больше по твоей части, - хмыкнул Глеб, - тем более что она пользуется чем-то другим, а не обыкновенной некромагией, это я тебе точно сказать могу. Рыжеволосая вновь окинула взглядом Бейбарсова, будто бы проверяя, говорит ли он правду, или же вновь над нею издевается, придумывая очередной бред. Парень, казалось, действительно не шутил, да и время было совершенно не такое. По всей видимости, чувствовал себя он гораздо лучше – от раны остался лишь тонкий порез, и вовсе исчезающий в вихре магии регенерации, хотя нормальному человеку могло бы давно уже оторвать руку, но это только радовало Таню. Вот только почему-то Глеб оставался слишком бледным, будто бы он только что вылез из могилы, где провёл большую часть своей жизни. - Придётся нам вставать, - внезапно сообщил некромаг, - и я тебя прошу, не геройствуй и от меня никуда не убегай, ладно? Гроттер судорожно кивнула, наблюдая за тем, как Бейбарсов плетёт очередное заклинание, щит, что должен был защищать их. Никаких сгустков магии пока что не наблюдалось, но действовать следовало быстро, пока Марья не сориентировалась и не поняла, что именно надо делать для того, чтобы совершить задуманное. Драконболистка не помнила даже, как именно они оказались возле противоположной стены – в голове остались лишь синие вспышки и какой-то немой ужас, сдавливающий горло и мешающий думать. Рыжеволосая едва сдержала вскрик, увидев застывшего в какой-то непонятной и не слишком совместимой с жизнью позе Авдеева, валяющуюся на полу в коридоре Риту, окровавленную, но вроде бы живую, а так же бессознательного Орлова, рука которого была пришпилена к стене кинжалом, весьма похожим на тот, что от него часом ранее пострадал Глеб. Всё это едва умещалось у неё в голове. Девушка понять не могла, как при всём этом могла остаться целой и невредимой, хотя она не регенерирует даже. Всё ещё не веря собственному счастью, Таня внезапно почувствовала острую боль и попыталась окинуть себя взглядом. Ничего хорошего она не увидела, хотя и была относительно цела. Гроттер даже не понимала, как она могла ходить – правая нога теперь так болела, что драконболистке чудом получалось оставаться в сознании. Кровь стекала на пол мерной струёй, что свидетельствовало о серьёзном повреждении, а где-то на полу валялся нож, кухонный, самый обычный, вероятно, и явившийся причиной её ранения. Глеб, всё ещё пошатываясь, поднялся на ноги, жестом приказав Тане не сдвигаться с места. Она только-только осознала, что в том месте, за кроватью, где они находились минутой раньше, сейчас от мебели остался только пепел – для того угла плелось весьма мощное заклинание, послужившее причиной бездействия Умки, поэтому ослушиваться не собиралась. Именно в этот момент и пришло осознание, почему Бейбарсов пулей ринулся в противоположный конец комнаты – смерть явно не входила в его планы. Регенерация работала безостановочно, заживляя мелкие порезы – ничего особо страшного Гроттер не заметила, мысленно порадовавшись за Бейбарсова. Впрочем, его ненормальная бледность и то, что парень едва держался на ногах, особой надежды не внушало. Всё так же пошатываясь, Глеб двинулся в сторону Марии, опять замершей, на сей раз от наглости собственного противника. Но некромагу было как-то не до разбора её психологического портрета – надо было как-то остановить это безумие, иначе через несколько часов не то, что от них – от гостиницы не останется и следа. - Остановись, - в голосе Бейбарсова слышались гипнотические нотки, заставляющие Умку стоять на одном месте, сомневаясь, убивать его или нет. В данный момент некромаг был легкой мишенью – с такого близкого расстояния даже Искрисом можно было нанести немалого вреда, хотя при регенерации всё же не убить. Но Вениамин, вселившийся в сознание девушки, соображал значительно медленнее, видимо, из-за дальнего расстояния, поэтому и не мог среагировать мгновенно. Впрочем, дело было ещё и в том, что он, этот невидимый противник, не слишком-то и разбирался в магии Смерти. Пытаясь управлять сознанием некромагини, он был сильно ослаблен, да и не мог черпать только её энергию – не хватало опыта. Бейбарсов прекрасно об этом знал, поэтому и шёл на это чистое безумие, понимая, что либо убьют всех, и Таню в том числе, либо Вениамина получится на несколько дней остановить. Конечно, уничтожить его окончательно можно будет через только при личной встречи, но пока что Глебу было точно не до Дубодама – регенерация, ритуал и всё прочее забирало немало сил. Док попытался шевельнуться и даже приподняться – кости его уже срослись, хотя остальные раны ещё не думали заживать, – но тут же вновь рухнул на пол. Боль была слишком сильной, и он, как некромаг необученный и неподготовленный, не мог с нею справиться. Регенерация вообще заставляла во время исцеления переживать всё то, что должен был пережить больной за долгие часы и дни излечения, поэтому двигаться при этом, думать, размышлять было практически невозможно. Впервые за долгие годы Глеб с благодарностью вспоминал наставницу, ибо те испытания, что она им с Леной и Жанной устраивала, научили всё-таки терпеть любые невзгоды. Но сейчас было не до этого – спасать магов Смерти можно и потом, за несколько часов не помрут, Дар, пусть и полученный не так, как следует, не позволит. Нет, сначала надо было остановить Марию, а точнее, Вениамина, поселившегося в её сознании. Подойдя вплотную, Бейбарсов сжал запястье новоявленной некромагини, пытаясь проникнуть в её сознание. Девушка так и стояла, до сих пор не зная, чьи команды выполнять – своего собственного разума, или какого-то незнакомца, поселившегося в нём. Именно это промедление и спасло Глебу жизнь, позволив ему проникнуть-таки в голову Умки. И сколько бы дальше она не сопротивлялась дальше, сколько бы не выбрасывала искр, наносивших практически неощутимый урон, вырваться всё же не смогла. Сознание девушки заволакивала всё та же синяя пелена, свойственная некромагам. Впрочем, было в ней что-то странное, позаимствованное то ли у джиннов, то ли у обыкновенных тёмных. И именно это отличало Вениамина от нормальных магов Смерти. Он был чем-то средним, каким-то непонятным звеном между истинными некромагами и обыкновенными волшебниками, ущербным, лишним, потерявшим все человеческие качества. Чем дальше Глеб пытался понять его, тем больше путался в хитросплетениях сумасшедшего разума, испытывая желание покинуть его. Но так поступать нельзя, следовало и дальше пытаться остановить этого ненормального, а сделать это можно было только так, ментально. Маша тихо застонала, чувствуя, как боль сковывает её своими ледяными цепями, но жалеть её времени не было. Поэтому некромаг продолжал постепенно, шаг за шагом, проникать дальше в её сознание, выталкивая Вениамина из него. Послышался громкий мужской крик, явно принадлежащий кому-то незнакомому – этому самому ненормальному, сумасшедшему магу. На мгновение Глебу показалось, что он сейчас потеряет слух от этого вопля, но через несколько секунд всё стихло, оставив за собой лишь пустой мир ненависти и глупой печали. «Ненавижу». - Это я уже понял, - прошипел Бейбарсов, используя какое-то ментальное заклинание, точное предназначение которого он сам и не помнил. «Из-за тебя умерла моя мать. Ненавижу. Убью. Уничтожу». Голос походил на тихое шипение, и Глеб поймал себя на мысли, что при смене ипостаси этот недочеловек стал бы гадюкой с обрезанными клыками, неспособной уничтожить кого-то, но имеющей шансы хорошенько покусать. «Верни мне мой Дар». - Убирайся, - парень не помнил даже, говорил он вслух или нет, но был уверен в том, что Вениамин прекрасно его слышит. Маг зашипел, вероятно, в реальности упав на пол. Бейбарсов отчётливо слышал этот удар безжизненного тела об пол, но пока что не отпускал его, понимая, что надо довести дело до конца. Обезвредить этого безумца хотя бы на несколько дней – пока силы окончательно не остановятся. «Я посылал к вам этих ходячих трупов, потому что ты ничего не можешь без волшебства. Должен ничего не уметь без волшебства». Полный ненависти голос ослабевал постепенно, но некромагу почему-то было интересно дослушать эту тираду до самого конца, понять, что именно хотел сделать Вениамин, каковы его планы. Почему-то у всех отрицательных героев романа под названием жизнь была страсть к рассказам врагам о своих планах. Тантал тоже перечислял заклинания, которые собирался применить, вот и проиграл, потому что на противника надо было смотреть. Но если раньше Глеб считал Тантала ненормальным, то теперь назвал бы того вполне разумным собеседником, сравнительно с его пра-пра-правнуком, совершенно съехавшим с катушек. Тот, конечно, и угрозами пустыми сыпал направо и налево, и искры впустую выпускал, но всё же за столько лет сумел сохранить частицы рассудка, даже не забыл о том, как это – говорить и колдовать. А Вениамин… Глебу на мгновение почудилось, что такими темпами он и сам недолго продержится, общаясь с одними сумасшедшими магами. Впрочем, некромаги, особенно влюблённые, редко теряют рассудок по такой причине, особенно если учесть, что совсем рядом, в нескольких метрах от него, лежит другая, истекающая кровью. Собравшись и напомнив себе о том, что надо спасти Таню, парень вновь сконцентрировался на том, чтобы вышвырнуть Вениамина из сознания Марии, заставить оного долго ещё лечиться и корчиться от отдающей эхом во всём теле боли. «Какого чёрта вы, маги Смерти, вообще обучаетесь, если вы всесильны? Зачем этой ненормальной было заставлять своих учеников бегать по буреломам, спасаясь от мертвяков, если можно было просто испепелить оных? Почему все постоянно преграждают мне путь? Я творю рукотворную магию, я творец, понимаешь, а ты вновь и вновь отбираешь у меня то, до чего я практически добираюсь!» Вопли всё больше и больше походили на предсмертные, но Бейбарсов заставил себя не обращать на это внимания, прекрасно зная, что так просто справиться с безумцем у него не получится. Где-то далеко, в Дубодаме, кто-то громко закричал от боли, и некромаг, очнувшись от своеобразного сна, усилил напор, пытаясь окончательно уничтожить противника. Раз за разом он представлял себе, как того покидают силы, уплывая куда-то вдаль, как магия уже не слушается Вениамина, и он не может больше сопротивляться подбирающейся Смерти. «Ненавижу! Зачем постоянно убивать меня? Зачем было отбирать Танталову силу? Тебе своей мало?» Ещё немного, и он будет побеждён – безумец, ринувшийся в бой с теми, кто гораздо сильнее её. Только эта мысль заставляла действовать дальше, не опуская руки не замирая в полном бессилии. Бейбарсов прекрасно понимал, что после этого долго ещё будет отходить, не в силах даже царапину заживить, но сейчас регенерация работала на автомате, не позволяя ему рухнуть на пол, оставив дело незавершённым. Тихий стон раненной Гроттер, едва цепляющейся за сознание в понимании того, что засыпать ни в коем случае нельзя, иначе она не поднимется уже никогда, заставил Глеба вздрогнуть и в который раз усилить напор, посылая на ментальном уровне разрушающие мага изнутри заклинания. Заклятья срабатывали частично и на него, но парень не обращал на это внимание, с неким удовольствием представляя себе муки Вениамина. «Зачем было отбирать у меня мои творенья? Я несколько десятков лет пытался выпустить эту силу, сотворить её источник! Почему у них магия Смерти проснулась тогда, когда ты…» Договорить, а точнее, отправить фразу по нужному адресу Вениамин не успел, уже не имея никаких сил действовать и противиться могущественным некромагическим заклятьям. Всё это было слишком тяжёлым для мужчины, не имеющего даже возможности регенерировать, утопающего в собственной злобе. Бейбарсов, пытаясь вдохнуть воздух и наконец-то прийти в себя, отступил от Маши, отпуская её руку. Тело девушки безжизненно рухнуло на пол – вся магия проходила именно через неё, оставляя непоправимый ущерб. Слабые, практически невидимые искорки регенерации всё же вились вокруг неё, заживляя какие-то мелкие порезы, но было видно, что отходить Умка будет очень и очень долго. Самым ужасным было то, что Вениамин, уже ускользая, попытался всё-таки проклясть Глеба, но сил у него хватило только на Марью. Теперь девушка, утратив всю связь с живым, не двигалась и практически не дышала, и лишь слабый пульс оповещал о том, что она всё ещё жива. Некромаг, конечно, мог бы попробовать что-то с этим сделать, но прекрасно знал, что в таком случае ему уже можно искать гробовщика и место на кладбище. К тому же, с Умкой ничего бы не случилось, она сейчас была в состоянии Готфрида Бульонского до того, как его расколдовали. Вот только очень сомневался Бейбарсов в том, что поцелуй возлюбленного поможет спасти Марию. Оный, к слову, уже практически пришёл в себя, но регенерация всё ещё работала, поэтому Док лежал без сознания – защитная реакция организма. Рита, кажется, пыталась подняться – она получила самый меньший урон. Кинжал, коим кто-то, а может, и сама Умка пронзила Орлова, пришпилив его руку к стене, наконец-то упал на землю, и Дмитрий уже постепенно начал регенерировать, но в себя не пришёл. Магия у него ещё до конца не проснулась, поэтому Вампиру приходилось тяжелее всего, не считая, естественно, раненной Гроттер, вообще не принадлежащей к магам Смерти. Пошатываясь, Бейбарсов направился к Тане, уже практически распрощавшейся с жизнью. Кровь всё ещё не остановилась, и девушка бесполезно пыталась нащупать рану рукой, дабы хоть как-то зажать её. - Всё будет хорошо, - тихо прошептал некромаг, повторяя фразу в который раз и желая, чтобы это действительно было так, - не бойся. Гроттер всхлипнула и, естественно, ничего не ответила, не имея сил произнести ни слова. Глеб и сам едва держался на ногах, но чувство этой ненормальной некромагической любви заставляло его держаться и идти до конца. Прошептав кровоостанавливающее заклинание, Бейбарсов окинул рыжеволосую взглядом, пытаясь понять, есть ли ещё какие-нибудь повреждения. Ранение оказалось достаточно глубоким и, судя по всему, этот ненавистный кухонный нож задел то ли вену, то ли артерию, но всё это должно было поддаваться лечению. - Закрывай глаза, - некромаг осторожно провёл рукой по растрёпанным волосам девушки. – И спи. Таня, не в силах сделать что-то ещё или сопротивляться подступающей смерти, выполнила просьбу и тут же провалилась в царство Морфея, в последние секунды почувствовав то, что её осторожно подняли на руки и куда-то понесли…