На грани

Гроттер присела на краешек кровати, пряча глаза от некромага и вообще стараясь не смотреть на него. Почему-то получалось плохо, да и странный кинжал, явно ядовитый. Не давал покоя девушке. Как бы она не пыталась себя убедить в том, что Глеб ей безразличен, и вчерашние события, и сегодняшнее беспокойство полностью отрицали это. - Ты не заметила ничего странного в наших знакомых? – внезапно поинтересовался Бейбарсов, присаживаясь рядом с драконболисткой. - Странного? В ком? – удивлённо переспросила Таня, поднимая глаза на парня. - Ну, в Марье, к примеру, - пожав плечами, продолжил Глеб. - Ты точно здоров? – скривилась рыжеволосая, приложив руку ко лбу мага Смерти, что вызвало у оного усмешку, - и я, между прочим, спрашиваю вполне серьёзно! - Ты уверена, что сможешь определить с помощью ладони? – хитро прищурившись, протянул Бейбарсов, обнимая девушку за талию и притягивая её к себе, - не переживай, я не могу заболеть. - Прям идеальный вариант для быта и развлечений! – фыркнула Гроттер, тут же покраснев и осознав, насколько двусмысленно прозвучала данная фраза. Глеб промолчал, но настойчивую просьбу убрать руки с талии, почему-то промолвленную полушёпотом, выполнил. Тане результат совершенно не понравился, потому что некромаг, по-своему истолковав её слова, естественно, специально, переместил конечности немного пониже. После короткой перепалки, закончившейся с какой-то радости поцелуем и полным забвением со стороны рыжеволосой всё вернулось на прежние места, и Бейбарсов вновь стал серьёзным и даже немного расстроенным. Что-то подсказывало девушке, что дело отнюдь не в их отношениях и не в таинственном Вениамине, статью о котором писала Склепова, а в чём-то другом, ещё более страшном и серьёзном. - Насчёт Марьи я спрашивал серьёзно. Ты видела её глаза? – беспокойство, доселе несвойственное хладнокровному магу Смерти, отчётливо слышалось в его голосе. - А что с ними? – Таня почему-то была даже рада каким-то новостям, проблемам и всему прочему, подумав, что так она сможет забыть о собственных горестях и моральных мучениях. - Синие, - Глеб помрачнел, - её глаза должны быть чёрными, ну, может, тёмно-карими, если ещё не полностью произошло превращение, а они – синие. И при этом я поклясться могу в том, что Марья – полноценный некромаг. Гроттер удивлённо посмотрела на своего собеседника, не понимая, почему обыкновенная перемена цвета глаз вызвала такую бурную реакцию с его стороны. Казалось бы. Ничего особенного не произошло, вот только после этого сообщения рыжеволосой стало не по себе, а по коже и вовсе мурашки табунами бегали, свидетельствующие о том, что должно случиться что-то страшное. Таня попыталась сконцентрироваться, но в этот миг мысль резко ускользнула, сменившись очередными переживаниями насчёт Ивана и того, как она поступила со своей прошлой жизнью. Почему-то девушка подумала, что когда-то придётся же им сообщить о том, что она жива и никогда не умирала, и от этого стало ещё хуже. Ужас, липкий и скользкий, медленно тёк по жилам, оставляя в душе неприятные следы Мрака и разбушевавшейся совести. Гроттер трясло, да и вообще, складывалось такое впечатление, что она только что переместилась обратно в зиму. Почему-то она поймала себя на той мысли, что вот-вот сойдёт с ума, уж точно окончательно и бесповоротно. - Таня! – голос Бейбарсова доносился откуда-то издалека, и драконболистка лишь прикрыла глаза, надеясь, что так она сможет окончательно прогнать его образ из собственных мыслей. Почему-то не слишком помогало, и какие-то просьбы очнуться и очередные ненужные слова продолжали добегать до сознания, правда, с неким запозданием, достаточно серьёзным, как показалось Гроттер. - Что? – рыжеволосая заставила себя поднять голову. Почему-то перед её взором раскрывалась картина в синих тонах, а в некоторые мгновения зрение и вовсе исчезало, будто бы она всегда жила слепой и прекрасно различала предметы с помощью магии. Какие-то голоса в её сознании указывали, что нужно делать, и девушка попыталась нащупать кинжал, который Бейбарсов вроде бы положил на стол. Совершить что-то опасное и запретное Гроттер не позволили, достаточно грубо схватив её за руку и с силой встряхнув, заставляя её очнуться. Помогало слабо, но всё же пелена синего всколыхнулась. Девушка почувствовала прикосновение чьих-то губ к собственной шее и вздрогнула, совершив попытку освободиться. Неизвестный – имён она уже не помнила – оказался гораздо сильнее, и через несколько секунд Таня оказалась прижатой к кровати. В сознании всё плыло, но она отчаянно пыталась припомнить, кто именно находится рядом с ней. Знакомое, но какое-то отдалённое «Иван» было явно не тем результатом, и Гроттер продолжала перебирать остальные варианты. Мир постепенно принимал более ясные очертания, но девушка неосознанно сопротивлялась этому. Впрочем, постепенно, капелька за капелькой, память возвращалась. Рыжеволосая вспомнила уже и о своём увлечении драконболом, и о своих друзьях – Ягуне и том самом Иване, о какой-то Склеповой и не менее странных Рите и Кате. А ещё где-то на самом краешке её памяти крутилась какая-то информация о семействе кошачьих, совершенно не вплетающаяся в общую картину. - Барс, - тихо прошептала девушка, осознавая, что зрение практически вернулось, разве что картинки перед глазами возникали, всплывая из глубин памяти. - Сейчас тебе станет легче, - мужской голос был тесно связан с тем самым словом, только что промолвленным, но Гроттер упорно не понимала, почему именно. Вот только прикосновения были настолько знакомыми, что хотелось вновь восстановить каждое мгновение собственной жизни, дабы всё-всё вспомнить. - Что случилось? – наконец-то мир вокруг стал цветным, ярким, непередаваемо прекрасным, и девушка внезапно вспомнила всё, содрогаясь от навалы собственных воспоминаний. - Всё хорошо, просто кое-кто пытался немного изменить тебе память, - Бейбарсов как-то грустно улыбнулся, помогая Тане подняться на ноги. - Так вот почему Барс, - фраза получилась ужасно глупой, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь, да и не собиралась девушка опять перекраивать-перешивать собственную жизнь. Первой амнезии, пусть и минутной, ей хватило с головой, и теперь Гроттер цеплялась за любую возможность остаться среди привычной жизни. Глеб усмехнулся, поцеловав Таню в висок и осторожно пригладив вновь выбившиеся из хвоста волосы, как и обычно, кудрявые и до ужаса непослушные. Драконболистка всё ещё дрожала, пытаясь справиться с теми воспоминаниями, что так упорно заполняли её сознание, съедая изнутри и заставляя едва ли не плакать от отвращения к себе самой. Почему-то в голову пришёл образ рыдающего Ваньки, обвиняющего себя в её ненастоящей смерти. И это было настолько болезненным, что девушка пожелала даже умереть, лишь бы не издеваться так над ним. - Ты ни в чём не виновата, - Бейбарсов натянуто улыбнулся, пытаясь успокоить девушку, - не думай об этом, всё равно ничего не поможет. Вот вернёмся в твой Тибидохс – успокоишь всех своим появлением… - Вернёмся? – Гроттер удивлённо посмотрела на некромага, не понимая, о чём он говорит, - но… Мы ведь должны были скрываться, ведь так? - Не всю же жизнь нам бегать от всего живого, - скривился Глеб, - не думай пока об этом. Лучше скажи, что именно произошло, что ты почувствовала, когда внезапно потеряла память. Таня не стала даже интересоваться, откуда он знает, что у неё была временна амнезия, а просто задумалась, пытаясь выловить хоть какие-то образы, упрямо ускользающие. - Синее всё, - наконец-то промолвила Гроттер, - устрашающе синее. Складывается такое впечатление, что всё это кровь, пускай и другого цвета, чем-то похожая на воду… С ядовитым отливом. А после этого всё внезапно исчезло, и я уже больше ничего и не помнила, только какой-то голос слышала. Мне что-то говорили, и я вроде бы выполняла указания – не помню. - Ты пыталась схватить кинжал и, судя по всему, окончательно меня добить, - доверительно сообщил Бейбарсов. - И ты теперь стоишь и меня обнимаешь? Боги, что же я наделала… - Таня, сама себя не узнавая от страха, испуганно окинула взглядом Глеба, пытаясь понять, какие именно она успела нанести повреждения, - да ты же мог погибнуть! Я… Некромага беспокойство явно веселило, но всё же он продолжал стоять на месте, позволяя Гроттер самостоятельно проверять его на наличие ран. Через несколько минут, когда парень уже едва сдерживал смех, драконболистка наконец-то поняла, что едва не стянула с него рубашку, совсем уже испугавшись и, покраснев, отвернулась, бормоча что-то о слишком невоспитанных магах Смерти и их причудах. - Не переживай, всё хорошо, - всё ещё посмеиваясь, ответил Бейбарсов. – Да и вообще, это мне надо было бы сейчас бегать вокруг тебя и проверять, нет ли никаких ранений и следов от магии, - дождавшись положенной возмущённой реакции, юноша продолжил, - может всё-таки перейдём к делу? - К какому это делу? – недоверчиво поинтересовалась Гроттер, отойдя от некромага подальше и уставившись в окно. Из оного открывался достаточно интересный пейзаж. Несмотря на то. Что если ходить вокруг здания, то ничего этого заметить нельзя, на улице находился небольшой водоём, наверное, наколдованный волшебниками, что создавали это место, ясный, чистый, наполненный практически прозрачной водой, искрящейся на солнце. Почему-то Таня поймала себя на мысли, что раньше это была большая-большая лужа, оставшаяся после вчерашнего дождя, но с помощью магии превращённая в такую красоту, предназначенную для того, чтобы стягивать побольше денег с клиентов. Людей рядом, естественно, не было, только огромное дерево, на сей раз уже реальное, пыталось проникнуть в жилище, протягивая ветви к окнам в попытке выбить хрупкие, потрескавшиеся стёкла. Листья, зелёные и изредка желтоватые, шелестели, выдавая своё недовольство происходящим, но никто на них внимания не обращал. - У тебя тоже глаза посинели, когда случилось это… даже не знаю как назвать, - Бейбарсов подошёл поближе, обнимая возлюбленную за плечи. Гроттер сопротивляться почему-то не стала, обернувшись и уткнувшись носом некромагу в грудь. Страх потихоньку отступал, оставляя после себя одну лишь пустоту, а это помогало успокоиться и почувствовать некое умиротворение, достаточно странное как для ситуации, в какую они попали. - Как и у Маши? – промолвила Таня, начиная постепенно верить словам Глеба. Возможно, он действительно был прав, и всё это – предзнаменование чего-то чрезвычайно плохого и опасного. Да и вообще, у девушки теперь всё синее ассоциировалось со смертью, гибелью и опасностью. А ещё с потерей памяти. - Да, - кивнул некромаг, - такого же цвета, как и искры. Словно в подтверждение слов Бейбарсова, от его трости, валяющейся в углу, оторвалось несколько цветных огоньков, не вселяющих особого доверия. Глеб тоже не был доволен подобным произволом со стороны своего оружия, но ничего делать не стал, лишь прищёлкнув пальцами. Искры моментально растворились в воздухе, что свидетельствовало об их полном подчинении магии Глеба, но атмосфера в комнате всё так же оставалась до ужаса напряжённой. Почему-то Тане с каждой минутой казалось, что Вениамин – гораздо большая проблема, чем они думают. Чем она думает. - Этот маг, что людей убивает и похищает… Ты его знаешь? - Почти, - Бейбарсов скривился и отвёл взгляд, - слышал кое что тогда, когда искал информацию о Зеркале. Какой-то дальний родственник Тантала. - Дальний? - Пра-пра-правнук, - отмахнулся Глеб. – Дар практически не передавался по крови, погас сразу же, потому что Тантал и не умер, и живым не остался – прыгнул в это чёртово Зеркало. Даже не знаю, как вообще у некромага могли быть дети, но… Вероятно, этот сумасшедший изобретатель что-то придумал. Гроттер вздохнула. Почему-то этот «дальний родственник» вселял в неё всё больше и больше беспокойства, а Таня никак не могла это объяснить. Сама она никогда не слышала ни о каком Вениамине, разве что, похожее имя где-то мелькало. Впрочем, при том, как нынче называют детей, им вполне мог оказаться какой-то первокурсник, у которого она преподавала вместо Медузии. Естественно, никак не связанный с данным ужасным магом, от которого и идёт опасность всему миру. Девушка поймала себя на той эгоистичной мысли, что спасать всю вселенную не слишком-то хотелось, и если бы эти беды не имели к ним никакого отношения, то не было бы смысла спасать кого либо. Но через несколько секунд этот собственнический порыв утих, и драконболистка уже полностью была уверенна в том, что надо помочь родной школе, да и вообще магии, подвергнутой опасности из-за какого-то ненормального. - Ты думаешь, что Маша попала под его влияние, как и я? – Гроттер внезапно почувствовала себя какой-то дурочкой, постоянно задающей чрезмерно терпеливому некромагу сотни вопросов, на которых ответа либо нет, либо он неизвестен никому. Бейбарсов кивнул, не спеша комментировать ситуацию. Подзеркаливать его, естественно, было бесполезно – девушка прекрасно помнила, как жаловался на данную способность Ягун, так что приходилось ждать момента, когда Глеб наконец-то соизволит всё ей объяснить. - Дело в том, что у неё в сознании ни единой мысли, - пробормотал парень, обращаясь, кажется, к самому себе, - вообще не одной – даже той, что должна служить блоком. Ну, стишка какого-то, например. Пустота. А так не бывает. Хоть что-то должно мелькать, даже у мага Смерти. Какая-то пелена… - Синяя? - Ага. С фиолетовым отливом, - усмехнулся Бейбарсов. – У меня порой складывается впечатление, что синий скоро будет сниться мне в кошмарах. Например, наша старуха в каком-то голубом платье. Некромаг вновь замолк, автоматически поглаживая Таню по голове. Рыжеволосая и не сопротивлялась, тем более что так было гораздо уютнее и спокойнее – рядом с Глебом, способным всё-таки защитить её, что бы не случилось. Впрочем, даже не в защите дело – не позволила же она бы кому попало вот так обращаться с собой. В последнее время Гроттер цеплялась за Бейбарсова, как за последний шанс вернуться к прежней своей жизни. После того, как она «умерла», шансы вернуться стремительно уменьшались, и у Тани порой возникало впечатление, что она сходит с ума от одиночества и непонятного ощущения пустоты где-то возле сердца. Девушка понимала, что тем последним шагом своего собственного морока она и выбор сделала, тот самый, на который решиться столько лет не могла, мечась между двумя вариантами каждое мгновение. - Стоит, наверное, поговорить с нею и с Доком – он-то должен был что-то заметить, - предложила Гроттер. Некромаг хотел было уже сказать что-то, но не успел. Раздался какой-то вскрик, достаточно тихий, но слышимый, а потом комнату озарила вспышка, и Таня почувствовала, что летит на пол. А после весь мир вновь окрасился в цвет голубой крови с фиолетовым отливом…