На грани

Рита горестно вздохнула, опускаясь в кресло и закрывая глаза. Магия у неё действовала хорошо, видимо, помогало волшебство ребёнка, которого она носила под сердцем, поэтому Смирнова уже и не помнила, где именно находилось ранение. Сейчас девушку одолевал лишь страх за Дмитрия, всё ещё валяющегося на пушистом ковре, совсем недавно наколдованном, без сознания. - Так что там случилось? – Бейбарсов устало посмотрел на Таню, осторожно уложенную на кровать. Конечно, врачом он не был, но перебинтовать рану смог, так же, как и использовать обезболивающее заклинание, поэтому Гроттер должна была идти на поправку, да и очнуться скоро от волшебного сна, позволяющего восстановить силы. Мария же, всё ещё не начавшая толком дышать, но уже без единого пореза, лежала рядом, перенесённая магией. Казалось, что девушка просто уснула, разве что была слишком бледна – впрочем, здоровым цветом лица нынче никто из присутствующих не выделялся. Но пульс её едва можно было нащупать, а сама Умка практически не вдыхала воздух. Обычного человека применённое к ней заклинание убило бы в ту же секунду, но с некромагом не так-то и просто разобраться, тем более дистанционно, поэтому у Марии были все шансы спокойно жить дальше, если она, конечно, проснётся. Но пока что приходилось искать прекрасного принца, а единственный кандидат на эту роль только что открыл глаза, наконец-то отойдя от ранения, полученного им от возлюбленной спящей красавицы. - Не помню точно, - Маргарита с волнением посмотрела на что-то прохрипевшую Таню, но тут же отвела взгляд, - лишь знаю, что почему-то Машка вытащила всех нас в коридор, может показать что-то хотела – ну, не знаю я, не помню, что она говорила. А потом какой-то вихрь и этот кинжал над головой пролетел… Тяжело вздохнув, Смирнова покачала головой, грустно опуская голову вниз и избегая взгляда Бейбарсова. Тот, впрочем, тоже не слишком стремился смотреть в глаза некромагине, довольствуясь её сжатым рассказом. - Значит, тебя и Орлова ранила не Мария? – выглядело всё так, будто бы Глеб явился сюда для оформления протокола. Впрочем, иногда казалось, что так оно и есть, и парня интересуют лишь сухие факты. - Меня стукнуло что-то по голове, опять та сила, наверное, а потом и ранило куда-то – не помню куда. А Дима там завис, кинжал его руку… Ты видел, - Рита сглотнула, встряхнув головой и попытавшись забыть об увиденном, - а потом я потеряла сознание. Бейбарсов кивнул и вновь посмотрел на Гроттер, тяжело дышащую, но всё же живую. Таня постоянно что-то говорила, бормотала, изредка звала кого-то – то Ягге, видимо, по привычке, то его самого, а иногда Ягуна, Валялкина, остальных друзей и преподавателей, пытаясь им что-то сообщить. - Глеб!.. – на сей раз голос девушки был немного громче, и некромаг, несмотря на усталость, в который раз сорвался со стула, бросившись к любимой драконболистке. Рыжеволосая попыталась открыть глаза, судорожно вдыхая воздух и захлёбываясь оным. Не спрашивая ничего, она послушно выпила стакан воды, протянутый ей, и вздохнула уже спокойно, постепенно приходи в себя. - Что случилось? – тихо, едва слышно спросила Таня, открывая глаза, но всё ещё не понимая, где она находится. - Ничего страшного, просто в тебя кто-то метнул ножом, - Бейбарсов с содроганием вспоминал тот момент, когда из неоткуда появилось это оружие домохозяек, пролетевшее по воздуху со скоростью ракеты. Впрочем, больше всего он запомнил именно тот момент, когда лезвие черкнуло Гроттер по ноге. И достаточно серьёзно, надо сказать черкнуло, что она едва не погибла от потери крови. Сейчас, когда некромаг уже успокоился, вроде бы справился с ненавистным Вениамином и, едва дыша, привёл-таки комнату в порядок, он внезапно вспомнил, что нож метнула не Маша, а кто-то невидимый, впрочем, связанный с этим безумным магом. Скорее всего, этот изобретатель вспомнил-таки о заклинании Духов, и именно они, вызванные из потустороннего мира, и ранили сначала Орлова, потом Риту, а после и Гроттер, но сейчас было не до этого. Более отчётливым в памяти Глеба остался тот момент, когда они едва увернулись от огромного сгустка некромагии, так обессилившего Марию – как новичок, Умка не имела ещё права пользоваться подобными силами. А воспользовалась. В голове всплывали образы вспыхнувшего ковра и огромной дыры в стене, впрочем, сразу затянувшейся – таково уж было свойство этого здания. К счастью, окно было разбито, поэтому часть волшебства вылетела во свет, что и спасло вообще всё здание, иначе, срикошетив, шар разрушил бы всё, что только мог. - Что-то болит? – с беспокойством в голосе спросил некромаг, помогая Тане приподняться и даже сесть, опираясь спиной на приставленную к стене подушку. Девушка слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой, не понимая, как Бейбарсов, человек властный, имеющий немало могущества и возможностей, сейчас бегает вокруг неё, пытаясь помочь, искренне волнуясь. Впрочем, Гроттер не особо сейчас концентрировала на этом мысли, постепенно привыкая к непонятным перепадам настроения у Глеба, да и к отношению к окружающим тоже. - Всё хорошо, - наконец-то промолвила она, окидывая взглядом комнату в попытке найти хоть какие-то следы после утреннего происшествия. Нигде нельзя было найти и следа того побоища, что устроила одержимая Вениамином Мария, и драконболистка поймала себя на мысли, что некромагу пришлось потратить немало энергии, дабы привести помещение в нормальный вид. Бейбарсов с той поры ещё больше побледнел и, казалось, едва держался на ногах, хотя жаловаться, естественно, не спешил. Да и вообще, изредка у Тани складывалось впечатление, что он умирать будет, но всё равно не попросит о помощи, разве что проклянёт кого-то напоследок. Подобная гордость, изредка граничащая с гордыней и неким презрением к окружающим, вызывала у Гроттер немалое удивление, хотя она и сама терпеть не могла принимать от кого-то подаяния, а потом оставаться должником на всю оставшуюся жизнь. Увы, но существовал такой тип людей, которые, спасая кого-то, потом всё время об этом упоминают, так и не востребовав свой долг обратно, получая огромное удовольствие от самого унижения своих знакомых. Впрочем, бывали и такие, что помогали выбрать арбуз, а потом, упоминая об этом, требовали взамен едва ли не миллион с квартирой в центре Москвы. Отогнав подальше какие-то грустные и в то же время странные мысли, драконболистка остановила взгляд сначала на валяющемся без сознания на полу Орлове, что должен был вот-вот проснуться, а потом на Марье, практически неживой. И без того не слишком цветущая жизнью Умка казалась вообще почти прозрачной, как несчастные больные, находящиеся уже при смерти и теряющие с каждой секундой последние капли того жалкого существования, что им наделила их судьба. Впрочем, девушка не менялась, не бледнела и не просила последнего глотка воды, не ждала родственников, чтобы попрощаться с ними и не торопилась составить завещание, дабы какой-то там пьяница-братец или муж-алкоголик не отобрал последние копейки у несчастного, любимого ребёнка, выросшего уже вполне взрослым человеком и не отходившего от несчастного долгие месяцы ни на шаг. Она просто спала, спала этим нездоровым сном, сохраняя всю молодость и жизнь где-то в глубине тела. Проклятье не могло действовать дальше – слишком слаб был Вениамин, когда накладывал его, - но и не исчезало полностью, отбирая у Маши возможность двигаться, разговаривать и вообще видеть что либо. Сейчас девушка походила на тех самых несчастных, что уже несколько месяцев находятся в коме, а родные всё оплачивают лечение, не понимая, как это так можно – бросить родного человека, оставить его без помощи, дабы смерть настигла его от обыкновенной жадности или нехватки средств. - Что с ней? – Док за это время уже успел очнуться и даже поднялся на ноги, став достаточно бодрым и практически забыв про пережитую боль, ибо магия делала своё дело, а теперь никак не мог понять, что происходит. Гроттер, оглянувшись, узрела чем-то знакомый взгляд, казалось бы, холодный и равнодушный, но в то же время полный невидимого испуга за любимого человека. Где-то в глубине ничего не отражающих, чёрных, аки ночь, глаз плескался ужас невозместимой потери, настолько огромной, что больше ничего и никогда не сможет залечить раны души, уставшей от постоянной борьбы. - Проклята, - холодно ответил Бейбарсов, возвращаясь обратно в кресло, но всё ещё держа Таню за руку. Девушка вздрогнула от того самого равнодушия, сквозящего в голосе мага Смерти. Сейчас она практически не узнавала его, но понимала, что именно так и должны вести себя люби с подобным Даром – думая лишь о себе и презирая всех остальных. Руслан прошипел что-то сквозь зубы, вероятно, слова ненависти ко всему миру и к чему-то неизвестному, проклиная тот миг, когда вообще встретил этих ненормальных магов, и приблизился к Марье, не отводя от неё глаз. - Она может выжить? – безжизненно, безо всякой надежды спросил Авдеев, не прикасаясь даже к девушке. Гроттер поймала себя на мысли, что, вероятно, Док помнил о том, как Умка использовала против него заклинание, и в памяти его навсегда останется тот самый безумный взгляд возлюбленной, принадлежащий чужому, незнакомому человеку. - Не ищи других вариантов – смерть, если захочет, поймает и в Эдеме, а не только в коридорах местных тюрем, - слова Бейбарсова показались Тане запутанными, никак не относящимися к делу, но Авдеев лишь кивнул, не повторяя свой вопрос и ожидая-таки ответа, - выживет. Если её отдать нормальному врачу-магу, то выживет. Этого, кстати, - Глеб указал рукой на Вампира, - тоже не мешало бы отправить в больницу, а ещё лучше, просто к опытным магам, потому что Дар у него упорно не хочет просыпаться до конца. - Почему? И где этих волшебников, способных помочь, найти можно? – испуганно спросила Смирнова, поглядывая на распластавшегося на ковре возлюбленного. Таню, если честно, тоже немало волновал данный вопрос. Она, конечно, в основном мало думала о себе, но обезболивающее заклинание постепенно теряло свою силу, и нога вновь начинала болеть. Гроттер почему-то вспомнила Ягге с её баночками-скляночками, с сотнями прекрасно действующих декоктов и зелий, а так же с многовековым опытом, весьма полезным для больных. Что-то подсказывало рыжеволосой, что к нормальному врачу, а лучше всего к бабусе Ягуна не мешало бы обратиться им всем. Дмитрий и Мария вообще не приходили в себя, и если Орлов хотя бы походил на живого, просто приболевшего человека, то возлюбленную Дока не слишком внимательный человек мог бы запросто похоронить – она не дышала почти. Сам Авдеев тоже то и дело кривился от боли – видимо, следы от проклятия, наложенного на него Вениамином, давали о себе знать. Маргарита то и дело хваталась за живот, но терпела боль, стараясь ничем не выдать своих проблем. Всё-таки, слишком уж много горестей и проблем выпало на долю Смирновой, а если учесть то, что беременным вообще волноваться нельзя… Да и Бейбарсов, до сих пор молчавший и вроде бы нормально себя чувствующий, едва уже мог выпускать слабенькие искры, ибо магический резерв не вечен, особенно если его постоянно использовать. Регенерация забирала немало сил, а Глеб, не позволяя ранам затянуться в спокойствии, ещё и останавливал этого безумца Вениамина. Ментальное воздействие на расстоянии – это вообще та ещё беда, а если данным способом уничтожения врагов пользуется ослабленный волшебник, то что можно говорить о его дальнейшем состоянии? Сама Таня тоже не отказалась бы полежать сейчас спокойно в магпункте и не ждать, пока магический резерв закончится окончательно, и их компания будет составляться с вроде бы разумного и могущественного, но уже едва дышащего мага Смерти, светлой волшебницы, которая даже встать не может, двух потерявших сознание и ещё двух способных действовать некромагов, при этом в волшебстве ничего не понимающих. Останавливало девушку то, что в Тибидохсе до сих пор считали её мертвой, причём по её же и вине. Гроттер уже тысячу раз прокляла себя саму за то, что морок её по неосмотрительности упал вниз, а она и не особо этому противилась, не вышла, не сообщила Ваньке о том, что это была всего лишь перестраховка. Теперь же совесть проснулась окончательно и грызла и без того ослабленную девушку изнутри, твердя ей о том, что такие, как она, вообще недостойны жить, что она – позор рода человеческого и ведёт себя, как чистый безумец. Не хватало только постоянных проповедей деда, твердящих о чести и о том, что обманывать друзей своих нехорошо, что действительно следовало бы умереть, лишь бы не позорить славный род Гроттеров, несчастный с такой неблагодарной дщерью. - В Тибидохсе, например, - наконец-то ответил Бейбарсов, заставив драконболистку едва ли не подпрыгнуть на кровати от удивления. Вот уж кто-кто, но Глеб никогда особо не рвался в магическую школу, более того, большинство жителей её он считал своими врагами, особенно если это касалось светлых магов и преподавателей. Но, тем не менее, фраза прозвучала, повергнув в шок не одну лишь Таню – подозревающие, что что-то в той школе неладно и знающие, что оттуда волшебники и сбежали, Док с Ритой лишь переглянулись, постаравшись скрыть собственное удивление. - Но разве?.. – Гроттер договорить не успела. - Не думаю, что рассказать правду – эта такая уж большая цена за сохранение наших жизней, - Бейбарсов вздохнул, понимая, что другого выхода, кроме как отправиться в Тибидохс, нет. Ну, а куда, если так уж мыслить? Сейчас, учитывая положение вещей, надо было находиться в каком-то безопасном месте. Магических школ они знали всего-то две, и Магфорд, естественно, как вариант не рассматривался. - И как мы туда попадём? – поинтересовалась Рита, не знающая-не ведающая о полётах и мало что понимающая в телепортации. Конечно, в это место они тоже не пешком пришли, но ведь тогда не было никаких особых ранений, да и магия в резерве ещё оставалась. Таня недоверчиво посмотрела на Бейбарсова, прекрасно понимая, что сейчас он вновь напомнит ей о силах Тантала и возьмётся за телепортацию. Она и не ошиблась почти – просто Глеб ничего и говорить не стал, просто прищёлкнув пальцами. Смирнова и Вампир, которого она держала за руку, растворились в воздухе. Вслед за ними пропали Маша с Доком, явно перемещаясь в Тибидохс. Гроттер ужаснулась, представив себе, сколько волшебства ушло на то, чтобы переместить людей в школу одним щелчком пальцем, если учесть то, что там стоят блоки на телепортацию. Девушка хотела уже что-то сказать, пыталась возмущаться, но Глеба явно не слишком тешила мысль о том, что новоявленные некромаги окажутся в магпункте наедине, а то мало ли что, вдруг они вздумают проклинать Ягге? Тогда уже вряд ли можно будет чем-то помочь – против опытных магов, ещё и таких могущественных, как древняя Богиня, лучше не выступать. - Не переживай, это не так-то уж и сложно, - отмахнулся Бейбарсов, явно прочитав мысли драконболистки. Не обращая никакого внимания на возмущения Гроттер, взволнованной и немного испуганной, Глеб подхватил её на руки и растворился в вихре телепортации, надеясь, что в эту гостиницу в Нижнем Новгороде вернётся ещё нескоро.