Делириум

14 июня, отель "Баккарат"       Веко назойливо дёргалось, по венам текла агрессия, и Джек не мог поверить, что не додумался избавиться от сводящей его с ума плазмы раньше! Это был бессознательный бой. Неделями он терпел странную пытку, но в вечер пятницы,после окончания работы с Хенли и возвращения в номер, его нервы окончательно сдали.       Телевизор снова включился, в насмешке над его желанием лечь спать пораньше. Ведь о них опять говорили в прямом эфире! Он увидел надпись «последние новости», и этого было достаточно. Предохранитель сорвало. Уайлдер рванулся к плазме, развернул её, вырвал дающие питания провода прямо посреди сообщения ведущей. На мгновение исказившийся голос замолк, и единственным источником звука в спальне стало распалённое дыхание Джека.       Он не услышал, что именно передавали в новостной сводке, в его висках оглушающе пульсировала боль, но упоминания «Всадники» более чем хватило. Их по-прежнему обсуждали практически каждый день, подавляющее количество новостей касалось Лулы, которая будто намеренно решила давать повод для пересудов то ли на зло репортёрам, то ли на зло ему. А может быть, в её поведении крылась третья причина, что поглощала их всех липкими щупальцами. Слава. С момента возвращения в Нью-Йорк внимание к фокусникам не ослабло ни на день. Могла ли Мэй стать жертвой популярности?       Держа в руке провода, чем-то напоминающие стебли, когда-то живых, но уже давно мёртвых цветов, Уайлдер сжал их сильнее и пообещал себе не задумываться. Это её жизнь. Ему просто нужно сделать так, чтобы на него она не влияла. Первый шаг — избавиться от телевизора, как можно скорее.       «Снять с поддержки и выбросить к чёртовой матери!»       Нет, всё же разумные способы ещё никто не отменял. Джек сглотнул комок злости и закрыл глаза. Мелани. Она поможет ему очистить спальню от действующего на нервы телевизора и вернуть самообладание. Не теряя ни секунды, всё ещё неуверенным, дёрганным шагом он сорвался с места, забыв о задушенных проводах в собственном кулаке.       Конечно же, он не собирался рассказывать Мэл о маниакальной нервозности, которую в нём породила какая-то глупая ошибка в бытовой технике. Тем более, не хотел делиться тем, что слушать новости, в которых фигурирует Мэй и её «сто способов развлечься» для него невыносимо. Вся ситуация казалась смешной. Он сходил с ума из-за обычного телевизора, но раздражение и одержимость были реальностью. В собственном номере, он постоянно прислушивался, выжидал, оборачивался.       «Больше этого не будет!» — Джек вырвался из номера в холл, именно в тот момент, когда Вселенная решила «сыграть ему на руку».       Хьюсак практически летела к нему навстречу. За ней спешили Лула и Дилан. Последний на ходу надевал пиджак. И пусть Мэй всего лишь на долю секунды отвлекла Уайлдера своим обеспокоенным видом, ему некогда было его интерпретировать. Сначала нужно навести порядок, иначе он сойдёт с ума! Ни за что он бы не вернулся к себе, зная, что в спальне всё ещё висит плазма.       — Мэл, я как раз искал тебя. Можешь попросить кого-нибудь убрать из моего номера телевизор?       Несвойственный фокуснику тон и провода в руках в другой раз натолкнули бы на вопросы, но в этот момент ни один из троих ничего не заметил.       — Я тоже тебя искала, — Хьюсак остановилась. — Дэниел попал в аварию.       Телевизионная эпопея растворилась в воздухе.       — Что? — неосознанно Уайлдер посмотрел на Лулу. — Как?!       — Он разбился на скутере, — с глазами на мокром месте Всадница выглядела беззащитно. Джек отступил назад. Он резко перестал чувствовать свои ноги. Только теперь на лицах тройки чётко читалась непривычная черта — страх застыл гипсовой маской. Мелани справлялась с ним лучше других:       — Он жив, но мы не знаем насколько критично его состояние.       Дилан, пребывая в состоянии панической отрешённости, попросил:       — Джек… — заканчивать не было смысла. Кардистри-мастер понял и разом прервал его:       — Я догоню вас у лифта, только возьму куртку. Где Мерритт? — оставив дверь открытой, он метнулся в гостиную, схватил куртку и телефон, бросился обратно.       — Я дозвонилась ему две минуты назад. Он был с Дэниелом за час до аварии. Мы встретим его в больнице.       — А Хенли?       Шрайк вызвал лифт:       — Она уже едет. Нам стоит поторопиться.

***

«Я ДУМАЛА, ЧТО ОН МЁРТВ!»

Очевидцы несчастного случая, подвергнувшего жизнь знаменитого Всадника опасности уже в который раз, делятся страшными подробностями

«Его пульс с трудом прощупывался», призналась «InstaNews» Кэрри Стейтон, перед глазами которой произошла авария с участием иллюзиониста, «и когда мы сняли с него шлем, я думала, что он мёртв! Губы посинели, он не подавал признаков жизни! Я до сих пор прихожу в себя после этого кошмара. Надеюсь, с ним всё в порядке».

«Он вылетел на красный! Как я по-вашему мог избежать столкновения?!», прокомментировал водитель грузового автомобиля. Ему предстоит ответить на вопросы агентов полиции.

Сорок минут спустя       Ни одни наручники, водные резервуары, горящие лестницы не могли сжать её в узкую клетку паники так, как когда она, срываясь на бег, мчалась в палату госпиталя. Все звуки из вне смешались в давящую какофонию, страх выворачивал наизнанку.       Звонок Дилана Хенли восприняла на удивление Кемпа спокойно. С планами сходить в кино и поужинать пришлось расстаться, но для Райана точно стало шоком, что на «Дэниел попал в аварию» её реакцией оказалось спокойное и размеренное «думаю, его стоит навестить в больнице». Всю дорогу он обеспокоенно наблюдал за ней, но кроме призрачной бледности, ничто не выдавало кошмара, который она снова переживала наяву.       Когда они приехали в госпиталь, её нервы дребезжали, будто вот-вот готовые порваться от напряжения струны, но, чтобы заметить это под внешним фасадом отрешённости, любому потребовалось бы время. Кемп следовал за фокусницей по пятам. Только её голос стал жёстче, и она старалась обращать как можно меньше внимания на детали: неприветливые холлы, белую и зелёную форму сотрудников, постоянный трезвон телефонов. Кемп не знал, что Ривз ненавидит больницы.       — Дэниел Атлас. Мне нужно знать в какую палату его положили.       — Простите, мисс. Посещение пациентов разрешено только членам семьи и ближайшим родственникам, — медсестра на регистрационном посту не посчитала нужным отрываться от телефона. Это был стандартный ответ в девяти случаев из десяти, и она точно хотела довести счёт до совершенства.       — Я — его контакт в чрезвычайных ситуациях! Назовите номер палаты!       — Боюсь, мы не располагаем такой информацией, а следовательно, я не могу…       — Боже, Вы что живёте в параллельном мире?!       На помощь пришёл Дилан. Он услышал её возмущения с другого конца коридора и, окликнув, сохранил сокровенное время фокусницы вместе с остатками её самообладания.       Сердце волочилось под ногами, когда она побежала навстречу. Запах больницы сильнее стягивал удавку на шее. Она блокировала страх предположений, потому что любого из них было достаточно, чтобы дать волю её рвотным позывам. Но когда она ворвалась в палату и натолкнулась на живую стену из Всадников, даже рефлексы отошли назад.       — …со мной всё в порядке, — в этот момент отвечал Дэниел. Хенли смогла расслышать лишь знакомые ноты голоса. Паника сдавила её голову так сильно, что все способности к интерпретации внешнего мира практически сошли на нет. Она даже не сразу поняла, что Атлас, рукой обнимая свой обнажённый корпус, в полусогнутом состоянии сидит на больничной койке, когда Мерритт отошёл в сторону и дал ей возможность увидеть Всадника, сделав шаг ближе.       С трудом Дэниел поднял голову. Ривз не могла произнести и слова. Она сжимала ладони в кулачки и дырявила его взглядом, пока чувство облегчения медленно подбиралось к её еле-бьющемуся сердцу.       «Жив».       «Нет!» — голос звенел в его ушах, а побелевшее лицо фокусницы в больничной палате переносило назад во времени. Он слышал разрезаемое хрипотой, полное ужаса и безнадёжности восклицание и видел отпечаток плохого сна, ставшего реальностью на лице: Джек, удерживающий Хенли, пока сам он падает вниз. Секунды перед падением в воду. Тогда он подумал, что ужас на её лице будет последним, что он увидит, если с ударом о воду всё кончится. Это был её крик. И он слышал его перед столкновением с грузовиком. Она отвлекла его.       Сглотнув, иллюзионист снова вернулся в реальность. Под выжигающий рентген её испуганных глаз.       — Присядь, ты совсем побледнела.       Пусть это и было проявление заботы с его стороны, оно не ушло дальше — следом за Хенли в палату вошёл Кемп. Напряжённая произошедшими событиями атмосфера сделала ещё один поворот. Атлас не спрятал свою реакцию на появление «хорошего знакомого». Сарказм сорвался с губ даже раньше едкого прищура:       — Знал бы, как много у меня сопереживателей, перестал бы быть скептиком.       Лула заметила, что, посмотрев на Ривз, иллюзионист всем своим видом немо выругался:       «Какого хрена ты привела его сюда?!»       — Мы приехали, как только смогли, — Райан и сам был не в восторге от нахождения рядом, но ладонь на плечо Хенли всё же положил. Может, в этом жесте и отсутствовал любой намёк на невидимое соперничество, а может, Кемп просто пытался доказать самому себе, что неотрывный, изучающий каждую тень и царапину на голом торсе Дэнни взгляд Всадницы совсем не означал, что она вдруг изменит свой выбор. Из жалости или…       — Могли и не приезжать.       Кемп процедил:       — Ну, мы уже здесь.       Даже будучи на больничной койке, в окружении стольких людей и в присутствии Хенли, Атлас всё провоцировал и провоцировал его! Как же это действовало на нервы!       Джек обменялся с Мерриттом взглядом. Молчаливое напряжение ещё сильнее надавило на стены. Мэй и Хьюсак потеряли себя в наблюдении за Атласом. Они всё ещё не могли переступить через барьер испуга. А Ривз и вовсе перестала сдерживать внешнюю иллюзию отсутствия эмоций. Она «прикасалась» к фокуснику невидимыми пальцами, боясь при этом нащупать признаки серьёзных повреждений. Кемп сжал губы. Он заметил это и не понимал, почему она не произносит ни слова. В конце концов, чтобы успокоить её, ему пришлось наступить себе на горло:       — Насколько всё серьёзно?       МакКинни, Уайлдер и сам виновник «семейного» сбора даже отшатнулись от удивления. Дэнни при этом скривился, малейшие движения корпуса приносили ему боль.       — Всё самое важное на месте.       Хенли сильнее сжала зубы. Правую руку горе-фокусника покрывали порезы, в нескольких местах обещали появиться синяки и виднелись припухлости. Если там переломы… Она боялась даже представить, что это значит для его карьеры:       — Рука. Ты сможешь работать с картами?       — Это просто царапины.       Ривз сделала шаг вперёд, стряхивая ладонь возлюбленного с плеча. Дэнни казался помятым, но за исключением руки и нескольких порезов на плече, серьёзных повреждений она не видела. Разве что корпус, как-то странно скривился? Но иллюзионист всегда сутулился. Вопрос, всё же мучил:       «Почему он без футболки?» — и прежде, чем фокусница увидела себя со стороны, её сознание само решило найти логическое объяснение. Она прошла мимо МакКинни и Уайлдера, собралась обойти массивную больничную кровать. Атлас процедил «Джек», и последний схватил Хенли за руку.       Лула бы сделала тоже самое. Она впервые понимала Дэниела без слов. Даже присущее ей любопытство «как на всё это смотрит Райан?» вдруг значительно притупилось.       — Отпусти!       Хенли вырвала руку. Вряд ли кто-то мог остановить её намерения, если она полностью им покорялась. Даже у Атласа не было шансов. Он закрыл глаза, пряча раздражение.       «Либо она начнёт кричать на врачей, либо…»       Непромытые раны у обычного человека вызывают не особо приятные чувства, растерзанная асфальтом плоть у гермофоба способна вызвать истерику. Но Ривз всегда была слишком сильной. Она закрыла рот ладонями. Самое большее, что когда-либо наносило увечье на слишком знакомую сутулую спину, были её короткие ноготки, а теперь там не было живого места.       — Я не экспонат в музее, и мне больно поворачивать голову. Вернись сюда и сядь.       — Почему никто не обработал раны?!       — Потому что это может подождать.       Хенли вдруг опомнилась, взяла себя в руки, открепила от держателя кровати планшетку с листом для диагноза и села рядом с фокусником. У неё дрожали руки, глаза никак не могли уловить связь между сухими словами полузаполненного отчёта.       — Я не умираю, Ривз.       — Замолчи!       Райан не сводил с неё взгляда. Мерритт кожей ощущал это внимание, и в конце концов порадовал всех, разрывая залёгшее в палате оцепенение:       — Так, что в итоге произошло? Ты сказал, что подъехал к перекрёстку, а дальше?       Атлас еле-заметно кивнул.       — Меня подрезал грузовик. Зелёный уже загорелся, но он, видимо, решил, что ещё успеет проскочить.       — Видимо? — спросила Мэй.       — Я не заметил, что он не остановился.       Джек нахмурился:       — Как так?       Дэнни шумно выдохнул и скривился от боли. В третий раз рассказывать эту историю было слегка утомительно.       — Отвлёкся. Мне послышалось… — неосознанно, он покосился на Хенли, всего на мгновение. Секунды перед аварией молниеносно пронеслись перед носом.       «Нет!»       Фокусник крепко сжал веки, прогоняя злосчастные воспоминания, которые всё чаще и чаще напоминали рекурсию:       — …не помню. Я просто… Мне показалось, что кто-то сбоку, и… Я не вовремя отвернулся, не увидел, что он летел прямо на меня.       — Куда он смотрел?! За такое надо не только водительских прав решать! — возмутилась Лула, но вошедший секунды назад Шрайк прервал её:       — Дэниел ехал на красный. Зелёный ещё не загорелся.       — Я уже говорил, — стал противиться Атлас.       — А я только что разговаривал с водителем и ещё тремя свидетелями. Ты ошибся.       — Может, они покрывают его? — Уайлдер по-прежнему больше верил Дэнни. Шрайк пожал плечами:       — Я запросил у полиции видео с регистраторов. Как только получим его, всё встанет на свои места. Как себя чувствуешь? — он снова обратился к несчастливому подопечному.       — Дышать нечем. Вас тут слишком много. Когда закончатся приёмные часы?       — Ты вызвал Илая? — Хенли не обращала внимания на происходящее вокруг.       — Нет. Я не собираюсь дёргать его просто так.       — Просто так?       — Кто такой Илай? — Лула встряла в разговор.       — Никто. Знакомый доктор. Почему вы всё ещё здесь?       — У тебя есть свой собственный доктор?! Вот это да! А чего не знакомил?       — Привилегии золотых мальчиков, — поделился мнением Мерритт.       — Он — не мой доктор. Джек, выведи всех отсюда.       — Мы должны ему позвонить, — слова Хенли утонули в какофонии голосов присутствующих, пустившихся в обсуждение трёх вопросов одновременно, а Дэниел получил заветную секунду, в течение которой Райан отвлёкся и потерял фокус внимания, обращённый к возлюбленной.       — Положи планшетку, у тебя руки трясутся! — прошипел Атлас бывшей ассистентке.       Ривз только крепче сжала её и уставилась на него в немом противостоянии.       «Почему ты не позвонил Илаю?!»       — Так-так, а мне можно пройти? — раздался незнакомый голос позади, и все стихли, пропуская врача вперёд. Хенли никогда прежде не видела его: крепко-сложенный мужчина в ранних тридцати, с побритой налысо головой и открытым взглядом. Его бейдж гласил:

«Доктор Саймонс»

      — И давно вы додумались подняться с постели? — он недовольно посмотрел на Всадника. Пакет со льдом, который он ему дал куда-то исчез.       — Я не хочу лежать.       — Боюсь, это не вопрос преференций.       Доктор Саймонс сделал над собой усилие не ввязываться в пререкания при всех, увидел Хенли и улыбнулся, но затем снова обратился к пострадавшему:       — Дэниел, вы знали, что родились в рубашке?       Голос МакКинни из прижавшейся в угол палаты толпы прокомментировал:       — А по нему и не скажешь.       — После таких аварий, многих приходится собирать по частям. Ваш случай, к счастью, исключение. Мэм, я могу… — доктор Саймонс указал Хенли на планшетку, и она протянула её. — Отлично, спасибо. Рентген, как и подозревалось, подтвердил — плечо вывихнуто, но думаю хирургическое вмешательство не понадобится. Вправки будет достаточно. Вам придётся сделать ещё одно сканирование. На этот раз грудной клетки. Возможен неполный травматический перелом.       — Перелом? — у Ривз во рту пересохло.       — Не переживайте, — заверил доктор, — здесь важно «неполный перелом». Трещины, если быть более точным. Это не тяжёлые повреждения, как и сотрясение, из-за которого я настаиваю на вашем пребывании в горизонтальном положении, — он снова повернулся к Дэнни. — Шлем выполнил свою работу. Сейчас возможна частичная амнезия и спутанность сознания. Это нормально. Мы проведём всю необходимую диагностику, а после вам будет предложено пройти психологическую оценку, чтобы удостовериться в полном восстановлении.       — Я не буду ничего проходить.       Доктор Саймонс приподнял брови, будто заключая — пациент станет той ещё болью в его голове.       — Что со спиной? Её никто не обработал! — возмутилась Ривз.       — Медсестра займётся этим немедленно. Я уже отдал ей поручение, — врач заметил, что даже помятый фокусник на фоне бледности Хенли выглядел живо. — Не волнуйтесь, мэм. Это просто повреждение тканей. Всё будет в порядке.

***

      Джеку с трудом удалось «переманить» собравшихся в просторный больничный коридор. Там им, во-первых, пришлось говорить намного тише, на них косились «неприкрытыми» взглядами сотрудники и пациенты, несомненно узнавая новоиспечённых звёзд, а во-вторых, следить за языком, потому что ожидать конфиденциальности на территории госпиталя, было всё равно, что надеяться на ещё одно чудо в виде мгновенного исцеления Дэнни.       Уайлдеру, однако, до этого дела не было — как только все оказались в коридоре, он прошмыгнул обратно в палату.       — Где Дилан? — спросил Атлас.       — Разговаривает с врачом. Он сейчас придёт.       — Хорошо. Мне нужно, чтобы ты завалил Ривз работой. Всё равно что. Заставляй её работать до позднего вечера, а затем следи, чтобы она сюда не совалась.       — Ты серьёзно считаешь, что она вернётся в отель, пока ты здесь?       — Это ещё одно твоё задание. Через полчаса её здесь быть не должно.       Дверь открылась, и в палате появился лидер.       — Дэниел…       — Я как раз говорю Джеку, что Хенли здесь быть не должно. Ни при каких условиях.       Шрайк скривился:       — Ты с ума сошёл?       — Нет. Я не хочу её здесь видеть. И не хочу, чтобы папарацци и другие пациенты видели её здесь. Джек, может заехать сюда через пару дней, все остальные не нужны. Ривз особенно.       — Джек, оставь нас на минуту, — попросил Дилан.       Уайлдер кивнул. Атлас взглядом взял с него клятву выполнить то, что он попросил, но когда Шрайк остался единственным посетителем в палате, об этом тоже пришлось забыть, потому что терпение лидера слетело с шатких рельсов.       — Что за шутки? Доктор говорит, что ты кричишь, будто не останешься в госпитале и на два дня! Никакой психологической оценки, никаких лекарств! Ты вообще думаешь, что творишь с собой?!       — Ты сам слышал, что ничего серьёзного нет!       — Да ты вспомнить не можешь, на красный ты летел или на зелёный, чёрт бы тебя побрал! Слышишь какие-то звуки, а потом не помнишь их!       — Я просто отвлёкся! И горел зелёный! Я не буду ничего проходить. Они уже ввели меня в систему, Дилан. Это наша проблема. У них моя кровь, данные, а ты ещё хочешь, чтобы я проходил какую-то проверку психологов?! Полный бред. Да, я скорее МакКинни доверю свои гипносеансы проводить, чем сторонним людям! Никто не полезет ко мне в голову без разрешения!       — Тебе нужна помощь.       — Твоя. Мне нужно выбраться отсюда, и ты можешь подсобить. Ты сказал, что доверяешь мне целиком и полностью. Докажи на деле.       Шрайк сдавил челюсти. Он ненавидел, когда Всадник ловил его на собственных словах.

***

      — Что не так с телевизором в твоём номере?       Мелани заметила Джека, сидящим на одной из коридорных скамеек вдали от всех. Ребята, по-прежнему держась одной стаей, обсуждали дальнейшие действия, Дилан вернулся в палату, и ей вдруг стало жалко, что Уайлдер сидит совершенно один.       Всадник не заметил её осторожного приближения. Он повернулся, только когда она села рядом.       — Ты просил убрать его. Не работает?       Фокусник хмыкнул, покачал головой.       — Как раз наоборот. Хочу тишины. Думаешь, здесь хорошие врачи?       Она поправила волосы, заведя за ухо светлую прядь.       — Знаю это. Пару лет назад здесь оперировали мою младшую сестру. Дэниел в надёжных руках.       — У тебя есть сестра?       — Кэти. Ей тринадцать.       — Из-за чего…       — Это был обычный аппендицит, но она никому не признавалась о болях в животе, поэтому возникли осложнения. Подростковая скрытность. С ней всё в порядке. И прежде, чем ты спросишь, она обожает вас, забрасывает меня вопросами по телефону, а когда я навещаю родителей в выходные, и вовсе проходу не даёт.       Фокусник моментально преобразился, принял расслабленную позу, и на лице возник просвет от мучительных дум.       — Тогда чего не познакомишь её с нами?       — Я тут пытаюсь держаться профессионально, — хмыкнула Мел. — После всех комментариев...       — Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу.       — Как и ты. Выглядел напряжённым, когда Дэниел попросил тебя остаться с ним наедине.       — Просто он любит давать трудновыполнимые задания.       — А ты всегда готов ему помочь?       Джек кивнул:       — Правда, для меня это редко хорошо заканчивается.       — Знаю это чувство.       Некоторое время они сидели в тишине.       — В СМИ всё ещё говорят о том, что между Атласом и Ривз было… — Мелани поняла смысл фразы и без её окончания, всем своим видом подтверждая беспокойство иллюзиониста. — Значит, если она будет приезжать сюда, чтобы присматривать за ним…       — Их поженят за три твита.       — Агх, и почему популярность так всё усложняет?! — выругался Всадник, ловя намёк на улыбку от Хьюсак. — Нам нужно придумать, как не допустить этих слухов.       В секунду помощница была готова к работе. Она взлетела вверх, и Джеку пришлось последовать её примеру. Когда они возвращались к «магическому кружку», Мэл наклонилась ближе к Всаднику, чтобы поинтересоваться:       — А между ними и правда что-то было?       Уайлдер вспомнил разговор с Ривз.       — Даже если предположить, что «да», они никогда не признаются.       Чужими тайнами он делиться не мог, даже с той, в ком в последнее время находил открытого друга.

***

      Хенли не было среди остальных. Джек решил заглянуть к Атласу, чтобы узнать «быть может, она там», а Мелани, выполняя его просьбу, заторопилась к регистрационному посту. Тем временем, о реальном нахождении Всадницы знали лишь двое. Мерритт заметил, что Ривз откололась от остальных и прошмыгнула в служебное отделение, ещё когда Хьюсак и Уайлдер болтали о младшей сестре Мэл. Он не последовал за ней. Всем им иногда необходимо побыть наедине. Менталист решил, что именно это Всадница и пыталась найти в гораздо менее людном месте. Но всё же, когда Дилан вышел из палаты, он решил предупредить лидера и этим несказанно помог.       В длинном коридоре служебного ответвления Шрайк её не нашёл. По левую сторону шёл ряд кабинетов, отличимых друг от друга разве что табличками на дверях, по правую лидер то и дело натыкался на тележки с чистыми халатами, простынями и салфетками для пациентов. Временами медсёстры и интерны сновали из кабинета в кабинет. Чтобы остаться незамеченным, Шрайку пришлось стиснуть врачебную форму. Что-то подсказывало, оставлять Всадницу в отделении, где ни то, что посетителям, пациентам находиться нельзя, было слишком опрометчиво.       Через пару минут Шрайк понял, что коридор петляет не хуже любого лабиринта. Он нашёл архив со всеми данными пациентов, кабинеты главных врачей, зону отдыха. Хенли нигде не было. Чувство безнадёжности в поисках подобралось совсем близко, когда он заглянул в секцию распространяемых медикаментов, и обнаружил, что проход туда совершенно открыт. Чуть приоткрытые двери выглядели слишком странно, чтобы не придать им значения. Пройдя внутрь, он нашёл её.       Фокусница перевернула половину полок с лекарствами, за распахнутыми настежь дверцами виднелись перевёрнутые баночки и коробки препаратов. На столе для смешивания лекарств кучей лежали антибактериальные салфетки, рядом стояло несколько бутылок дезинфицирующего средства, ножницы, пластыри — она собрала всё это, чтобы промыть Атласу раны на спине. Он должен был догадаться. Но Всадница по-прежнему металась от полки к полке с молниеносной скоростью крутя баночки и читая под нос их названия.       — Хенли…       Слепо повернувшись, она вновь вернулась к своему делу, не понимая, что каждое её прикосновение нарушает закон.       — Лювокс. Помоги найти Лювокс.       — Если нас здесь найдут…       — Дилан, чёрт возьми, помоги мне! Мне нужна всего одна таблетка!       Она была не в себе. Двигалась отрывисто, по неосторожности смахивала баночки с таблетками, ничего не замечала. Лидер попытался сосредоточиться в этом хаосе перевёрнутых препаратов, и, прокрутив в голове её просьбу, вспомнил о матери. После смерти отца ей прописали Лювокс, потому что он «помогал» бороться с…       — Антидепрессанты! — Дилан кинулся к ней, схватил за плечо, круто развернул и прошипел. — Ты принимаешь антидепрессанты?!       Всего на мгновение в его глазах она увидела Дэнни и завертела головой, но паника всё равно взяла своё, и из неё вырвалось:       — Я буду одна! Я всегда буду одна! — руки в случайных конвульсиях пытались стряхнуть его стойкий ухват, расширенные зрачки метались из стороны в сторону. — С ним что-то произойдёт, Дилан, я чувствую это! Что-то плохое. Они совсем не лечат его, как можно оставлять его в таком состоянии, ничего не обработав?! У него вывих, что, если он никогда не сможет полностью восстановиться? И сотрясение! А если бы он разбился?! Я не переживу этого во второй раз. Я просто не смогу!       — Дыши, сделай глубокий вдох, — приказал Шрайк.       — Не позволяй ему выполнять операцию в одиночку! Всё будет так как и в прошлый раз! Мне страшно! Дилан, с ним что-то случится! Он ошибётся, или что-то пойдёт не так, и я потеряю его! Столько боли! Это невыносимо…       — Я буду с ним рядом, обещаю. Сделай глубокий вдох, Хенли. Посмотри на меня и сделай вдох.       С трудом фокусница выполнила просьбу.       — Ещё один. Сосредоточься на мне. Успокойся. Дыши.       Постепенно, сознание начало возвращаться. Дилан обнял её, не обращая внимания на всхлипы. Она обмякла в его руках, что-то причитала, но уже не в аффективном состоянии. Шрайк тихо сказал:       — Лювокс.       Хенли покачала головой у него на плече:       — Я не пью их. Больше нет. Прости, что сорвалась. Мне страшно, Дилан.       — Я здесь, и ты никогда не будешь одна.       — Лучше было остаться с ним. Я так хочу начать с чистого листа! Но каждый раз… Мы должны вернуться к нему. Надо обработать рану.       Лидеру пришлось приподнять её голову. То, что он собирался ей сказать, вряд ли походило на достойное утешение:       — Хенли, мы вернёмся в отель. Дэниел хочет, чтобы ты не появлялась здесь из-за прессы и остальных пациентов. Доктора и медсёстры возьмут всё на себя.       Она непонимающе хлопала глазами:       — Но как я могу уехать?! Ты бы на моём месте смог?       — Он легко отделался, повреждения несерьёзные, через пару дней он вернётся в отель, а пока тебе будет лучше поехать с нами. Отдохни, проведи выходные с Райаном или с ребятами.       — Дэнни в больнице! — взмолилась Всадница.       — Он выставит тебя за дверь, если пойдёшь. Здесь за каждым из Вас наблюдают десятки глаз.       Ривз отпрянула. В ногах похолодело и по спине пробежала неприятная дрожь. Он знал, про то, что происходит с момента возвращения Атласа? Голос стал механическим:       — Я поеду к Райану. Мы планировали провести выходные вместе.

***

ДЭНИЕЛ АТЛАС: НЕУЯЗВИМОСТЬ ИЛИ УДАЧА?

Полгода назад мы с затаённым дыханием наблюдали за зрелищным возвращением Всадника, покорившего не один миллион сердец, из мира мёртвых. Сегодня эти сердца снова перестали биться на несколько секунд.

Доставленный в госпиталь после аварии, иллюзионист находится в стабильном состоянии, и врачи утверждают, что его жизни ничего не угрожает. Тем не менее, кадры с места происшествия напоминают, какими тяжёлыми могли быть последствия. В девяти из десяти таких аварий пострадавший получает серьёзные ранения и может потерять жизнь.

Все члены команды прибыли в медицинский центр незамедлительно. Бывшую ассистентку фокусника, которую по слухам ранее связывали с ним не только профессиональные отношения, сопровождал её молодой человек, шахматист и филантроп, Райан Кемп.

***

Несколько часов спустя       Брэдли отвёл в сторону полоску жалюзи.       Окно палаты Дэниела выходило на широкую улицу; тротуары, залитые светом фонарей у входа в медицинский комплекс, напоминали переливающуюся кожу ползущей змеи — папарацци и репортёры ждали своего куска мяса. Эта мысль вызвала у Таддеуша почти незаметную ухмылку. За свою жизнь ему не раз приходилось думать о славе: когда-то он мечтал заполучить её, теперь контролировал. Осознание возвышало, и он по-особому чутко ощущал высоту здания госпиталя.       Дэниел глухо выдохнул, принимая отдалённую от понятия «удобно» позу. Лежать на боку ему надоело ещё днём, но других вариантов было не много — позволять Брэдли видеть его будто тушку рыбы, ждущую когда шеф-повар вытряхнет из неё всю требуху, шло в разрез с его принципами, и лежать на животе он отказался. При любом движении боль расходилась по всему телу.       — Публика тебя любит, — Таддеуш не отрывался от «подглядывания за миром». — И её любовь переходит в лихорадку. Это забавно, ты не находишь?       — Пока она кормит семьи обездоленных папарацци, я не против.       Брэдли хмыкнул, удостоив неудачливого подопечного косым взглядом, задумчиво завёл руку за спину, и продолжил проецировать своё внимание на жизнь «за стеклом». В палате стояла давящая тишина, которую Атласу хотелось разбавить хотя бы намёком на живую суету коридора. Жаль, что, появившись, Брэдли наглухо закрыл дверь. Желаниям Дэнни пришлось ютиться в стороне.       — И всё же, тебе стоило быть осторожнее.       — Не то, что бы я мог что-то поменять.       Таддеуш отвёл голову назад, прищурился. Ему не хватало лишь дымящейся трубки, чтобы стать воплощением «туманных размышлений»:       — Существуют африканские племена, в которых считается, что всё происходящее продиктовано нашими грехами. Мы сами навлекаем на себя гнев Отца, идя против его воли. Каждая ошибка, имея свой вес, ложится на плечи, сгибает удачу под своим гнётом и ждёт платы, от которой не скрыться. И даже торг не способен помочь. Думаешь, мы платим за свои прегрешения?       Атлас поморщился:       — Не верю в Бога. Но если и платим, я, видимо, не просто перешёл кому-то дорогу, а переехал её на транспортёре.       Обрывки глухого смеха разрезали воздух. Неторопливо подходя к креслу, Брэдли позволил Дэнни рассмотреть его галстук, больше напоминавший атласный платок, что ярким пятном выделялся среди монотонного тёмного костюма и шляпы. Изобретательный орнамент отвечал странным вкусам хозяина: яркие вставки в виде цветов, переплетались с непонятными глазу иероглифами. О религиозных предпочтениях племён он точно узнал, покупая его на каком-нибудь птичьем рынке.       Таддеуш сел в кресло:       — Скоро, ты придёшь в норму, и мы продолжим работать, а пока можешь расценивать своё восстановление, как заслуженный отпуск.       — Я не пробуду здесь больше трёх дней, — не собирался менять своего решения Всадник, — как только вернусь в отель, продолжу работу. Доктора склонны преувеличивать. Я в полном порядке.       — И всё же, рассмотри вариант полного восстановления. Твоя спина выглядит не лучшим образом…       — Это всего лишь царапины.       Брэдли кивнул. Даже Мерритт бы не прочёл его взгляда. Он был и холоден, и обеспокоен, и насмешлив, и серьёзен. Каждый блик всего лишь иллюзия, ослеплявшая и друга, и врага. К кому из них принадлежал Атлас? Таддеуш подался вперёд, понижая и без того глухой тон:       — Я хочу, чтобы ты знал, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Дэниел. Ты очень важен…— фокусник остановился. — Потому что похож на меня.       Всадник посмотрел на него открыто.       — Ты ведь знаешь это. Глубоко в душе. Знаешь о своих способностях, насколько они превосходят возможности всех остальных, знаешь, чего достоин и на что готов пойти. Это печать. Нечто большее. Давно ты обнаружил её в себе?       Левый уголок губ Таддеуша приподнялся. Он редко позволял себе заглядывать в самые тайные уголки сознания при свидетелях, особенно, когда они сами являлись объектом его изучения.       — В детстве, — ответил Дэниел и сглотнул комок боли, мешающей дышать.       — Мой мальчик, — обращение обнимало, правда объятие казалось колючим, — я знаю какого это. Одновременно благословение и проклятие. Ожидание отбирает силы, но оно слишком слабо перед тем, что за ним следует. Особая магия величия. Ищи в ней наслаждение, оно стоит любых мук.       Последствия от аварии уступили место чему-то новому. Атлас напрягся в попытках интерпретировать ощущения, и этим отвлёк фокусника. Брэдли щелчком пальцев заставил исчезнуть ту клетку откровения, в которую поместил его, расслабленно откинулся на спинку кресла.       — Хермия навестит тебя в ближайшее время. Я не могу появляться здесь часто, твои почитатели могут протянуть связь между феноменом Всадников и мною. Дилан вряд ли будет от этого в восторге. Хермия менее заметна, и она всегда выполняет свою работу, поэтому, если тебе что-нибудь понадобится… Что угодно, она выполнит это сама, или передаст просьбу мне. Ты можешь полностью ей доверять.       Дэнни попытался кивнуть, и снова сжался от боли. Брэдли поднял ладонь:       — Дай себе время восстановиться. И лучше покончить со скутерами, раз…       — Это удобный способ передвижения и маскировки.       Брэдли посмотрел на закрытое длинными жалюзи окно:       — С последним я бы поспорил.       Лишь когда он ушёл, Атлас смог найти связную интерпретацию своих ощущений во время визита Таддеуша — он чувствовал себя куклой Вуду, которую насквозь прокалывали заострённой булавкой. И под давлением острой иглы он говорил правду.

***

      Ближе к утру Дэнни стал проигрывать в битве с сонливостью.       За последние месяцы бежать от сна и вытекающих из него кошмаров стало для иллюзиониста нормой. Ночи с Ривз странным образом помогали восстановить упадок сил — с ней его мозг отключался, хоть он и продолжал твердить себе, что причиной была не сама фокусница, а кровать, которая в её номере, квартире, родительском доме всегда казалась удобнее. Волею судьбы или «невидимого африканского Бога», оказавшись на больничной койке, Атлас спать и вовсе не планировал, но за последние сутки столько всего произошло, что его организм кричал о дезертирстве, выматывая ещё больше. И в предрассветные часы, Дэнни всё же закрыл глаза, отдаваясь в руки собственного сознания.

***

      — Знаешь, я думаю тебе всё же стоит основательно поговорить с Диланом и прекратить эти шарады, — голос Ривз раздавался из гостиной, в то время как он, расстёгивая запонку, просматривал очередную сводку документов.       «Местоположение: отсутствует… Телефон: отсутствует… Последний раз замечен на видеорегистраторе: 2001»       Всё это было тщетно. Так ему никогда не найти корни, давным-давно потерявшиеся под землёй!       — … он не находит себе места, а ты будто отказываешься это видеть!       — Да, я знаю! — нахмурившись, Дэниел сдавил пальцами лоб, нутром почувствовал её приближение и убрал бумаги из виду. В комоде, под целой стопкой футболок она ничего не заметит.       О том, что Хенли вошла в спальню, говорил пленительно мягкий аромат её парфюма. Атлас повернулся, всё ещё мучаясь с запонкой. Задворки его «я» чертыхнулись. Зачем вообще он носил запонки, когда расстёгивать их было для него сущим мучением?!       С надутыми губками Всадница подошла к нему в плотную:       — Дай сюда.       То ли ей помогала способность расстёгивать наручники в среднем за три секунды, то ли она неплохо затуманивала его внимание, но каждый раз, когда Хенли расстёгивала запонки, Атлас пребывал в самой настоящей дезориентации. Её пальцы ловко справлялись с ненавистными аксессуарами, и грудь… Что поделать, если взгляд сам падал туда, а лицо она прятала в наигранных попытках надуться?! Дэниел закрыл глаза и тряхнул головой. Она взялась за запонку на другом рукаве.       — Слушай, я знаю, что вывожу его. И меня самого это бесит! Знаешь, как хреново врать ему в лицо, зная, что он тебе верит?!       Ривз подняла голову. Этого явно было недостаточно. Сведённые брови тучками нависали над проницательным взглядом.       — Это всё твои игры.       — Это всё твоя безопасность.       — Ну, конечно. У тебя во всём и всегда я — краеугольный камень.       — Думал, для тебя это должно служить комплиментом.       Хенли закатила глаза и снова опустила голову.       Хотелось попросить прощения. Его и правда разъедала щелочь, каждый раз, когда на уши Дилана ложился ещё один пласт свеженарезанной лапши.       Она сжала запонки в ладошке и, потянувшись через Дэнни к комоду, положила их, заставляя звякнуть при соприкосновении со светлой гладкой панелью. Приобняв в естественном инстинкте, он уже не планировал её отпускать. Для Ривз это стало сюрпризом. На секунду удивление сверкнуло в глазах, но уже в следующее мгновение выражение «ты накосячил, как обычно, как всегда» снова заблестело в родных чертах.       — Поговорю с ним при первой возможности, не записывай эту победу на свой счёт. Я с самого начала планировал всё раскрыть, но пока у меня нет доказательств… Я не хочу… Ему может быть тяжело. Мне было бы.       — Ему и сейчас не легче, — выставив и чуть надавив ладонями на рёбра, она хотела дать понять, что время для объятий окончено. Атлас остался при своём мнении.       — Прекращай на меня дуться. Я знаю, когда ты симулируешь, а когда нет.       Её маска дала трещину, а это означало, что до «смены погоды» оставалось лишь добавить несколько поцелуев, к которым он и приступил, щекоча сухими губами шею. Чтобы вызвать волну желания, достаточно игриво прикусить мочку уха. Он ощутил острый кончик гвоздика-серёжки языком, Хенли тут же шумно вдохнула. Поцелуй ниже и за ушком…       — Нет-нет-нет! Я ещё хотела сходить в душ… Остановись. Вспотела после тренировок…       — Это только плюс! — издеваясь над ней, он поморщился, а губы растянулись, чтобы показать все тридцать два. — Вся мокрая?       — Ты отвратителен!       — О, ты тоже! — доказательство обратного мигом превратилось из игривых поцелуев, в пробуждающие желание прикосновения и слепые шаги в сторону постели. Там спор другого рода стал набирать обороты: Ривз удалось положить Всадника на лопатки, вопрос «кто сверху?» стал яблоком раздора, и Дэнни с особой резвостью отстаивал своё право аргументом:       — Я всё равно заполучу своё.       Однако, мягкие губы, язык, льнувшее к его корпусу тело и бёдра, обнимающие таз, взяли верх. Он мог доказать правоту позже, а пока исследовать всё выше колен… И когда она прогибалась, в паху всё нетерпеливо сводило… Удовольствие стоило подчинения на пару минут.       Тело и правда было влажное, что заводило ещё сильнее. Атлас помог ей снять футболку.Фокусница поднялась, выпрямила спину, чтобы видеть пуговицы рубашки, а не искать их на ощупь. Но его взгляд отвлёк её. Хенли улыбнулась. Щеки засветились румянцем.       — Распусти волосы.       Послушно выполнив команду, она позволила рыжим прядям упасть на плечи. Каждая её часть и она в целом — Ривз что-то творила с ним. Её губы наливались красным.       — Нельзя на меня так смотреть, — она прикрыла его глаза ладошкой, и тихое хихиканье совсем лишило его настороженности. Он отвёл ладонь вниз, чтобы снова увидеть её возвышающейся над ним. Пальчики коснулись губ.       «Почему?» — застряло в горле. Кто в здравом уме мог отказаться смотреть на неё?! Хенли, видимо, могла разгадать его размышления и без слов. Только желание и любовь потеснились, давая блеску в глазах стать слегка беспокойным:       — Как же ты раньше не понял, что любишь меня?       Он и сам искал ответ на этот вопрос. Может привык отрицать? Но мыслей о любви никогда не возникало в его голове. Был слеп и глух? Но всегда её видел. Слишком много всего под рёбрами в онемевающем спазме захватывало дыхание. А так хотелось ответить и знать ответ!       — Я… Просто не знал, что зна…       В ушах что-то взорвалось, и оба вздрогнули. Липкое вещество россыпью капель упало ему на лицо. Руки и ноги моментально отказало. Он даже не успел осознать, как много всего рухнуло в долю секунды: он увидел её застигнутые врасплох глаза, услышал тихий хрип, сорвавший с ярких губ, почувствовал соль на языке и увидел бордовое пятно унеё на груди. Хрупкий корпус покачнулся, и в секунду тело, из которого высосала жизнь пуля, упало на него всей болью мира, а он закричал, сквозь сжатые зубы.       Его будто жгли заживо. Боль резала повсюду. В спину впивались змеи, плечо дёргало до слёз, тем не менее он пытался поднять руками её тело, он не мог сделать вдох. Не удавалось расцепить зубы, крик пробирался сквозь них мучительным мычанием, когда она подбежала к нему, вскочив с кресла.       Ошибкой было задремать на несколько минут, потому что последнее, что она видела — Дэнни клевал носом на боку и тихо постанывая, сопел. Теперь он лежал на спине, значит во время глубокого сна, расслабил мышцы и…       Сердце засочилось кровью при виде его в таких муках. Она попыталась вернуть его на бок, но он продолжал беспорядочно размахивать руками, и этот стон, полный мук, что выходил из него…       — Всё будет хорошо, я обещаю! Только прости меня.       Она наклонилась, оставила поцелуй на губах, ловя вибрацию непрекращающегося истошного вопля. Кончики волос провели по его скулам, будто колючей кисточкой. Она отпрянула.       — Ты поправишься, Дэниел, обязательно поправишься, — пальцы нашли кнопку вызова персонала, незамедлительно надавили на неё со всей силы. Слёзы брызнули из глаз. Времени больше не было. Никому нельзя знать, что она посещала его. Перед тем, как проскользнуть за дверь, она бросила на него прощальный взгляд, чтобы нанести ещё один удар своему сердцу.       Атлас так и не узнал о нарушающей правила посетительнице в эту переходящую в утро ночь. Боль ослепила так сильно, что даже поцелуй на губах растаял. В своей муке он был совершенно один.

***

Сутки спустя, арендуемая квартира Кемпа Нью-Йорк       Пытаться уснуть было сродни нескончаемым ударам о пуленепробиваемое стекло, в надежде разбить его. Хенли не находила себе места. Она лежала в тёплой постели, рядом с размеренно-дышащим Райаном, и пялилась в потолок, растворявшийся во тьме. Кемп мог увезти её к себе на целые выходные, но они оба знали, что обеспокоенным сердцем она так и осталась в палате медицинского центра. Райан тоже не спал, потому что для троих в его постели было слишком тесно.       Он попытался поставить себя на место любимой. До Хенли у него были отношения, не такие запутанные как дело Атласа и Ривз, но всё же… Когда-то Пейдж много значила для него. Он представил, что было бы, если бы она попала в больницу. Мучался бы он без сна? Думал бы только о Пейдж, зная, что рядом, почти касаясь его руки, спит Хенли?       Райан сделал глубокий вдох, повернулся и обнял её рукой, пододвигаясь ближе.       — Скоро всё наладится, солнышко.       Ривз зажмурилась. Каждый раз, когда он обращался к ней так, она слышала треск и мечтала стереть этот звук из памяти. Но разве имела она право винить его? Ведь сама так и не смогла снять золотой кулон, который в итоге и стал источником её ласкового прозвища. Как кулон оказался на шее, и кто его подарил… Она бы в жизни не открыла ему этой правды.       — Он сильный, быстро поправится, — слова вызвали мгновенную реакцию, Хенли повернула к нему голову с полной готовностью отрицать предположение.       — Я не думаю о нём.       — Я бы думал. Это нормально. Он — часть команды.       — Если бы он сломал пальцы, его жизнь была бы кончена. Для иллюзиониста это конец.       — Но он не сломал, — Райан крепче прижал её к себе.       — Да, но плечо… И сотрясение… И спина.       — Главное, что позвоночник не сломан, и сотрясение имеет лёгкую форму, а плечо восстановится. У меня был вывих левого, и уже через полтора месяца я крутил им как ни в чём не бывало.       — У тебя был вывих плеча?       Кемп кивнул головой, видя, как в темноте поблескивают её глаза. Было что-то особенно близкое в полном беспокойства шёпоте Ривз.       — Когда был маленький. Неудачно упал с велосипеда, когда летел наперегонки с сестрой.       — Боже, твои родители должно быть места себе не находили!       — Как и все, хотя первый день моя мама больше была расположена ругать меня за неуклюжесть.       Хенли волнительно улыбнулась.       — А ещё что-нибудь было?       — Переломы?       — Да.       — Эм, я ломал ногу в школе, но история совсем обычная. И я радовался, потому что гипс освободил меня от бейсбола. Я ненавидел бейсбол.       Она хмыкнула, посмотрела на него, но потом снова ушла в себя. Пытаться отвлечь её, видимо, было тщетно. Спустя минуту Хенли прошептала:       — Если бы у меня были суперсилы, я бы хотела иметь возможность вылечивать… И спасать детей от одиночества.       — Детей?       — Они должны быть окружены заботой и любовью. Каждый. Без исключения. Нельзя оставлять их жить в холодном покинутом мире. Это жестоко и бессердечно, — против воли на глаза навернулись слёзы, и эта картина брошенного всеми мальчишки в парке… Хенли хотела бы вымести её из своего сознания, но лишь чётче видела тёмные кудряшки и сжатые кулачки. Как она могла оставить его одного?!       — Тебе стоит познакомиться с моей сестрой. Вы с ней точно сойдётесь во мнениях.       — Я бы хотела, — выдавила Ривз, а Кемп хмыкнул, поцеловал её в губы и почти спрятавшееся под одеялом плечо. Ей поцелуи показались пластилиновыми, и новая волна вины заставила дрожь пробежать по всему телу. Она повернулась к нему спиной. Райан нежно обнял её, но Хенли так и не заставила себя положить ладони на его руки. Натренированное за последние месяцы терпение к его прикосновениям в этот вечер отошло в тень, и фокусница снова чувствовала лёгкую тошноту.

***

ИЛЛЮЗИЯ ЯРКИХ ОГНЕЙ

Как известный всему миру иллюзионист мог перепутать сигнал светофора?

Говорят, у фокусников обострённое чувство к деталям. Однако, оставаясь свидетелями последних событий, хочется опровергнуть это предположение, или сказать, что Дэниела Атласа оно подвело.

И всё же, что произошло? Полицейский департамент полностью отрицает вину водителя, под колёса которого попал скутер фокусника.

      — Я хочу, чтобы вы посмотрели на это, — изначально предложил Дилан, и теперь терпеливо ждал, пока Мерритт и Джек, перематывая видео от конца к началу, снова и снова смотрели ролик в замедленной съёмке у него в номере.       Уайлдер нажал на паузу:       — То есть, он всё же ехал на красный.       Шрайк кивнул, меняя задумчивую позу.       — Да, но меня интересует другое. Вот здесь, — он перемотал видеоряд в момент за несколько секунд до аварии. На экране ноутбука скутер Дэнни, остановившись, ждал своей очереди и сигнала светофора, а потом вдруг начал движение, когда его линия по-прежнему продолжала стоять. — Он отвернулся, видишь? Что его отвлекло?       МакКинни хмуро провёл пальцами по подбородку.       — Ты смотрел камеры, которые захватывают машины позади?       — Да. Вот запись, — Шрайк вывел на экран новое видео, большую часть времени в котором поток машин медленно пододвигался к перекрёстку. — Сначала я подумал, что это могло быть… Что если кто-то ехал за ним?       — Преследовал? — спросил Джек.       — Нет, он бы постоянно отвлекался, ещё подъезжая к перекрёстку, — анализировал Мерритт, — здесь, он торопится, но сосредоточен.       — Но тогда, почему он обернулся? И почти развернул скутер! Вот, взгляните, — они снова прокрутили момент начала движения, где ясно просматривалось то, о чём беспокоился Шрайк. Скутер и правда дёрнуло, будто на секунду Атлас потерял управление, когда неожиданно отвернулся.       Лидер вопросительно посмотрел на менталиста. На их лицах ходили голубые тени, исходившие от экранной подсветки.       — На что это похоже, если учесть, что он опытный водитель?       Мерритт нервно прикусил губу:       — На испуг.