Делириум

1 мая, Нью-Йорк 02:37, отель «Баккарат»       Откинувшись на спинку мягкого кресла, Дилан вытянул ноги и глубоко выдохнул, чтобы снять напряжение после долгого, выматывающего дня.       — Значит, ты скучаешь по работе в бюро? — подначивающий голос Альмы, доносящийся из телефонной трубки, магическим образом окутал лидера теплом, хоть и прозвучал немного устало.       — Уже посмотрела репортажи?       — Лайл не даёт мне спать. Он, видимо, отмечает тот Марди Гра, на котором ты делал вид, что работаешь со мной.       Шрайк хмыкнул. Перед глазами самовольно сформировались воспоминания их совместной работы в Новом Орлеане.       — Мне никогда ещё не доставляло столько удовольствия притворяться.       — Даже с Таддеушом?       — Особенно с Таддеушом. Как тебе наше появление сегодня?       — Отполировано до блеска. Похоже, эта новая ассистентка неплохо справляется со своей работой.       — Некоторые думают, что даже слишком хорошо.       — Лула? Они с Джеком так и не помирились?       — Всё, кажется, хуже, чем мы ожидали. Что бы не произошло между ними, это вряд ли пройдёт для всех нас бесследно. Они сегодня чуть не устроили сцену при всех. Прямо у входа в кинотеатр. Хенли вовремя оказалась рядом. Может, не стоило просить их держаться вместе на публике?       — Разрыв привлечёт внимание, а вы и так не сходите с новостных сводок. Во время интервью я ничего такого не заметила. Они хорошо держались. Кто знает? Может, этот «роман на публику» в итоге поможет им наладить отношения?       — Может, — Шрайк закрыл глаза, размышляя над её словами, — но пока мне кажется, что идея «публичных романов» только отдаляет людей друг от друга.       — Как Дэниел?       У Альмы была удивительная способность видеть ход мыслей Дилана. С беременностью этот навык приумножился в разы, и иногда она задавалась вопросом, связаны ли эти два слагаемых.       — Ему трудно. Мы уехали с премьеры раньше, и он не проронил ни слова на пути в отель.       — Ты ведь понимаешь, что его выходка на красной дорожке была пощёчиной Райану?       — Радуйся, что он ограничился только этим.       — Как по мне, Хенли стоит быть мягче с ним, но с другой стороны… Я вряд ли когда-нибудь до конца пойму, что заставляет их поступать так друг с другом.       — Любовь?       — Какая-то болезненная её часть.       Шрайк погрузился в размышления, и на другом конце связи повисла терпимая тишина. Он потёр подбородок, слыша её дыхание так, будто она сидела в его номере отеля, а не в Парижской квартире.       — Как мне собрать все эти осколки воедино?       Её ответ тоже раздался не сразу:       — Дилан… Не всегда мы в состоянии помочь тем, кого любим. С Лулой и Джеком ты можешь попытаться, но в случае Дэниела… Сосредоточься на том, чтобы вернуть его обратно. Я имею в виду Таддеуша и то, через что он проходит после выстрела.       — Да, но как он и Хенли…       — Помнишь, что ты рассказывал мне про них? Как впервые увидел их работу в казино, выступления, подготовку?       — Да.       — То, что ты думал о них… Я всё ещё вижу это. На сцене и перед камерами. Из уравнения нельзя просто так убрать часть. Но даже если им вдруг удастся… Они всё равно — команда. Несмотря ни на что.       — Надеюсь, ты права.       — Я всегда права, — уверенно прозвучала Дрей.       Шрайк устало потёр шею. Несмотря на то, что часы показывали далеко за полночь, в номере с выключенным светом всё равно отсутствовал мрак. Нью-Йорк никогда не засыпал. Вместо ночи, сквозь окна пробивались сумерки, созданные искусственным светом городской иллюминации. В Париже, тем временем, уже во всю правило утро. Дилан представил себе Альму в пижаме и халате, накинутом поверх из-за прохлады ранних часов. С чашкой чая в руках, открытым ноутбуком на столе возле стопки книг и исписанных её заметками листов бумаги. До сих пор он боялся представить себе, какой была бы его жизнь, если после своего величайшего трюка, он не решился бы найти её в Париже. Они тоже были командой. Теми, кому удавалось несмотря на разделяющий океан, стоящие по противоположным сторонам закона позиции и совершенно разные образы жизни, быть самыми близкими друг другу людьми. Это давало надежду и остальным.       — Передай Лайлу, что он должен давать тебе отдыхать хоть немного.       — У него бунтарский характер. Дальше будет только хуже, — пробурчала Альма.       — Нам придётся учиться его усмирять.       — Я очень рассчитываю на твой богатый опыт.       Шрайк хмыкнул:       — Что ж, тогда я вздремну пару часов, а потом снова вернусь в лагерь интенсивной подготовки. С утра должен встретиться с Мерриттом. Он начал плотную работу с Лулой, говорит уже есть результаты. Обещай мне, что тоже попробуешь поспать?       — Только закончу ещё раз смотреть ваше появление. Лайлу нравится видеть тебя на экране… Как и мне, между прочим.

***

Семь часов спустя       Хенли спустилась в ресторан отеля одной из последних. Джек ждал её. За завтраком они договорились обсудить мелкие детали их совместной операции, поэтому он ждал её — нашёл взглядом, как только она показалась в зале ресторана, и указал на пустующее место рядом с ним, кивком подтверждая,что занял его для неё.       За круглым столом Всадников Лула пыталась прийти в себя после тайной вечеринки. О том, что её голова гудела, говорил даже вид — она сдавливала виски и старалась совершать как можно меньше движений.       Мерритт же, о чём-то тихо переговаривался с Дэниелом. Они спустились к завтраку одними из первых. Пунктуальность насильно подтолкнула их к разговору.       Ни Дилана, ни Мелани поблизости не было.       Как только Ривз заняла своё место за столом, менталист перевёл всё своё внимание на неё. И Хенли готова была поспорить, что он мысленно благодарил её за спасение от разговора с Дэнни. Атлас сосредоточился на Мэй. Ни единожды его взгляд не коснулся женщины, с которой он проснулся в одной постели. Хенли, со своей стороны, тоже предпочитала делать вид, что за столом их только четверо.       Дилан нарушил идиллию обыденности лишь спустя четверть часа. И не своим появлением, а раздражённым видом. За ним семенила встревоженная Мелани Хьюсак. В руке лидер сжимал пачку из трёх газет, которую бросил на стол, как только подошёл.       — Утренние новости, — он обвёл всех взглядом. Отец непослушных детей. — Лула, прочитай первой.       Пока Мэй оторвала пальцы от висков и потянулась за газетой, Дэниел уже помрачнел, схватил таблоид, пробежался по заголовкам на первой странице. Мерритт вытянул спину и тоже заглянул в пёструю полосу.

ВСАДНИЦА В ОТРЫВЕ! КАК ОТДЫХАЕТ ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНАЯ ФОКУСНИЦА?!

Не только невероятные фокусы и блистательные появления на красных дорожках доказывают, что Лула Мэй, одна из ярчайших фокусниц планеты, умеет развлекаться! Замеченная в клубе «D-30» всего через пару часов после премьеры «Ночных огней», знаменитая Всадница не отказывает себе ни в чём: раскрепощённые ли это танцы, или флирт, перерастающий в ни к чему не обязывающую связь на одну ночь. Победители забирают всё!

      Джек уже знал, что, когда посмотрит в газету, которую Хенли брала со стола, его настроение не улучшится: заголовок заставил побледнеть даже МакКинни. Дэнни сдвинул брови так, словно был готов разорвать бумагу в руках, но вместо этого не менее яростно перевернул страницы к основной статье. Там всё было только хуже. Страница со статьей пестрила выдержками и цитатами, среди которых выделялось:

«Чувак, она была классной!»

      Выдержка из интервью с парнем, который согласно его же словам, имел с фокусницей сексуальный контакт.       — Я ведь просил, никакой огласки! — процедил Дилан.       — Откуда я знала, что за мной ходит чёртова толпа фотоаппаратов?! — Лула ответила небрежно. Но пока её глаза смотрели на въевшиеся в бумагу чернила, а буквы провозглашали «вскоре заядлой оторвой», под рёбрами всё неприятно сжималось. Откуда взялось это разъедающее чувство вины?! Дилан последний, кого она хотела бы подвести. Она восхищалась им, а теперь слышала в его словах и голосе разочарование. Комок в горле мешал глотать.       — Это привлекает ещё больше внимания. Когда я попросил вас оставить личные отношения за пределами публики, признаю, ошибся, заставив тебя и Джека…       Он продолжал говорить, а она не слышала его — мысли не формировались в голове, затуманенной похмельем и последствиями яркой ночи. Она бы с радостью променяла сидящих вокруг неё Всадников на свою нелепую семью с громогласной матерью, «почти безголовым» отцом и занозой-братом. Даже перед ними ей не было бы так стыдно за своё «нижнее бельё» на первой странице, как перед фокусниками. Она имела право жить так, как ей хочется — Дилан прикладывал массу усилий, чтобы донести это до неё раздражающим подобием речи, но всё это было не важно, потому что кто-то решил выставить её жизнь на показ, и внутри было больно. Плевать, что её осуждают. Кого она обманывала? Сидя за столом, Мэй не отрывала глаз от газеты, чтобы не видеть лиц остальных. Что думала по этому поводу Хенли? А Мерритт? И Джек. Она меньше всего хотела знать, что думает об этом он. И всё же напрягала свой мозг, перебирая возможные варианты именно его реакции. Дилан всё продолжал, и нервы начали закипать.       — Мне нужно было продумать вариант, в котором…       Лула сжала газету, сминая её под яростью пальцев, и, не в силах выносить его признания, закричала:       — Дилан, я не знала, окей?!       Немногочисленные постояльцы, занимавшие другие столики ресторана, повернулись на звук. Катастрофа Мэй становилась ещё большим эпицентром внимания.       — Газеты попали на прилавок полчаса назад, но новость уже наводнила Интернет. Мы даже не можем остановить её распространение, — встревоженно сказала Мелани. Статус «у нас большие проблемы» светился на личике. — Почему ты не сказала мне, что поехала в клуб после возвращения с премьеры?       — Потому что я не обязана тебе всё докладывать!       Хьюсак вздрогнула от резкой словесной пощёчины.       — Но я не…       — Может ты и послала их за мной? Раз тебе так хочется знать, где я и с кем каждую секунду?!       — Да я же… — начала Хьюсак растерянным голосом и повернулась к Дилану, ища поддержки, потому что обвинения были не просто нелепыми, они были абсурдными! Шрайку хватило секунды, чтобы прочитать информацию на лице Мел.       — Давайте успокоимся, и не будем кидаться обвинениями в кого попало, — пробубнил Мерритт, оставаясь всё ещё занятым чтением статьи.       «Отлично, даже он осуждал её», — думалось Мэй.       Лидер согласился:       — Дело не в Мелани.       — Дело во мне. Я в курсе. Они написали обо мне газету!       Ривз и Уайлдер рассматривали первую страницу и фото, на котором Лула красовалась в эйфории танца и близости какого-то парня. Хенли практически осязала, как напряглись плечи Джека, как его ладони сжались в кулаки, а челюсти надавили друг на друга, словно собираясь расколоть орех под давлением. Она боялась открывать саму статью. МакКинни вчитывался в строки, и его брови поднимались всё выше и выше. Ривз мысленно посадила свои похолодевшие пальцы на клей-момент, решив, что не перевернёт и страницы:       «Джеку лучше не читать».       — Это не важно, — продолжил Дилан, — но почему ты не воспользовалась маскировкой? Ты ведь знала, что едешь туда, где как минимум несколько десятков людей увидят и заметят тебя!       — Потому что клуб закрытый, — прервал молчание Дэнни, прежде чем посмотреть на Шрайка и разделить с ним мрачный взгляд. — Всё, что там происходит, там и остаётся. Она не знала, что утечка информации оттуда возможна. Ты должен отдать ей должное. Кто-то заплатил немалые деньги, чтобы получить компромат. А вот, соучастнику явно заплатили меньше. «Чувак, она была классной?» — Дэнни посмотрел на Мэй, которая на секунду позволила себе думать, что нашла в нём неожиданную поддержку. — Ты явно выбирала не по интеллектуальным способностям, когда расстёгивала его ширинку. Как такой тупица мог вообще попасть в подобное заве…       — Хочешь сказать, ты выбираешь по «интеллектуальным способностям»?       — Нет, но ни одна из женщин, с которыми я сплю, не оценивает мои навыки в газетах. Чувствуешь разницу?       — Может у тебя просто навыки паршивые?       — Я умоляю, твой «друг» фактически назвал тебя дилетанткой. «Классная?» Я бы даже по поцелую о тебе так плохо не отозвался. Ты хотя бы знаешь, кто он?       — Ну, кто бы вообще говорил!       — Я пытаюсь помочь! Если мы найдём его, то можем рассчитывать на…       Уайлдер собрался и одеревенелыми пальцами вытянул газету из рук Хенли. Она попыталась его остановить, но без особых успехов:       — Джек…       Всадник открыл статью. Может на то, чтобы найти имя счастливого знакомого Мэй и требовались большие усилия, но на то, чтобы заметить упоминание о себе, фокуснику не понадобилось и минуты:

«Если так Лула Мэй празднует свободу Всадников на территории штата, то интересно, не считает ли Джек Уайлдер, (бывший?) молодой человек Мэй, что для неё этой свободы слишком много? В конце концов, ложь лежит в самой природе иллюзионистов. Влияет ли это на их романтические отношения? За два часа до описанных событий они казались самой счастливой парой Америки».

      Атлас всё озвучивал вариант поиска «неблагодарного» незнакомца, Лула предлагала забыть его, Шрайк отрезал:       — Обратной реакции в СМИ не будет. Я не хочу раздувать эту драму всё больше и больше. Лучше отказаться от комментариев…       — При всём уважении, — Мелани посчитала нужным внести свою лепту, — нам придётся дать комментарии по этому поводу. На сегодня назначено интервью. Вопросы касательно новостей стоят в приоритете любого журнала.       — Ты можешь их отфильтровать? — спросил Дилан.       — Да, но будет ли это мудрым решением?       — Обговори неприкосновенность этой темы перед началом интервью. Я не хочу, чтобы о них судачили ещё больше.       — Так мы только вызовем волну спекуляций.       Мерритт наконец ознакомился с материалом до конца, поднял голову:       — Я не понимаю, почему такой мелочи придаётся такое большое значение.       — Потому что вы популярны, — как само собой разумеющаяся ответила Хьюсак.       — Предлагаю отметить это за завтраком!       Предложению практически удалось отвлечь всех на заветную секунду, но зал уже пересекла девушка с ресепшена и, оказавшись рядом с Мелани, предупредила её о чём-то тихим голосом.       Несколько секунд спустя Всадники узнали, что вход в отель полностью заблокирован фоторепортёрами. Похождения Лулы стали новостью дня.       — Да с чего такая суета?! — Мерритт замер на полпути разворачивания салфетки. Он планировал постелить её на колени и приступить к долгожданному завтраку, но мир просто-напросто отказывался крутится по его велению в это утро.       «Общество иллюзионистов» взорвалось предложениями со всех сторон:       — С того, что они хотят её крови и, по возможности, всех остальных… — говорил Атлас.       — Может сказать, что всё это было частью операции? — предлагала Ривз.       — Операции, которую мы начали, несмотря на уговор с Хэнком? — качал головой Шрайк. — Условием было «никакой деятельности на территории штата». Мы не можем сбросить всё на операцию…       — Так быстро всё равно ничего не решится, — комментировал МакКинни.       Всеобщий хаос резко оборвал неприятный звук отодвигающегося от стола стула. Все замолчали, а сердце Хенли на секунды отказалось биться — Джек поднялся. Его слова были тихими, и всем оставалось лишь догадываться, сколько сил уходило на то, чтобы держать голос в рамках, а обиду и гнев внутри:       — Не нужно фильтровать интервью. Я скажу, что мы поссорились и расстались после банкета. Правда всё равно бы вышла наружу рано или поздно.       Он ни на кого не посмотрел, развернулся и направился к выходу из ресторана. Лула смотрела ему вслед, и именно в тот момент с ней произошло что-то непонятное. Она сорвалась с места, забыв обо всех своих мыслях и доводах, рванулась за ним, сопровождая каждый удар усиленной головной боли яростными словами:       — Только не говори, что вдруг решил принимать решения сам! Я имею право делать всё, что хочу! — она чувствовала отвращение ни за то, что позволила себе ночь развлечений, а за то, что чёртовы слёзы, против её воли, заставляли щипать глаза. Это было хуже, чем слабость! — И не тебе говорить за меня! Ты вообще не имеешь к этому дерьму никакого отношения!       Уайлдер повернулся. Его вид устрашил даже МакКинни, который обычно отгадывал реакции близких на события такого рода. На мгновение он подумал, что ещё слово от фокусницы, и Джек бросится на неё с кулаками.       — Я делаю так как будет лучше для всех, — процедил Джек сквозь зубы. Он покраснел от злости. Грань между агрессией и здравым смыслом Мэй и Уайлдер настойчиво стирали вместе. — Чего ещё ты хочешь?       — Чтобы ты…       Хенли прервала её, в секунду оказавшись рядом.       — Нет! — она подняла голос, выставила вперёд ладонь, останавливая Мэй в секундах от того, за что, как Ривз казалось, Лула будет винить себя до конца жизни. Она посмотрела на неё с давящим убеждением и знанием дела. Уже тише продолжила:       — Ты сделала достаточно. Больше не нужно.       Между тройкой залегла тишина, за бесконечностью которой Хенли всё же обратилась к напарнику:       — Джек, твой завтрак поднимут в номер.       — Не нужно, — выдавил он из себя, ещё на секунду задержал на бывшей возлюбленной полный гнева и обиды взгляд, отвернулся и пошёл к выходу. Но Лула совсем на него не смотрела. Она словно заворожённая тонула в глазах Хенли. МакКинни и Атлас, оцепенев, наблюдали за этим. Оба подумывали об абсурдном:       «Ривз способна вводить в гипноз?!»       Но это не был ментализм, и даже не психология. Однако, Лула в одночасье лишилась всей той ярости, что возникла из ниоткуда и затуманила её и так перевёрнутое сознание.       Мэй выдохнула, снова ощущая, как слёзы катятся по щекам. Она смахнула их по-детски кулачком, размазала тушь.       — Только, пожалуйста, не говори ничего.       Она бы не вынесла словесного осуждения ещё и со стороны подруги, взгляд которой и без того давал понять, что она корит её за произошедшее.       — Не буду.       В этот момент, они и правда выглядели, как мать и дочь — заключение, к которому пришёл МакКинни, ни коим образом не помышлявший понизить этим пьедестал, возведённый для Ривз. Он только возвышал её. Природная чувствительность оказывала тоже действие, что и гипноз. Вот почему ей удалось с такой лёгкостью выбить яростное наваждение из Лулы. Поражало то, как мгновенно это сработало. Где был зарыт катализатор?       — Тебе лучше подняться к себе в номер и прийти в себя. Мерритт отведёт тебя.       — Нет, — Мэй покачала головой.       Дилан подошёл ближе. Весь ресторан смотрел на эту сцену, а он говорил тихо лишь потому, что заочно винил себя в произошедшем:       — Я отведу её.       — Не произнося ни слова, — потребовала Ривз. Дилан кивнул. Обещание несмотря на то, что в его руках лежало право решать, как вести себя с каждым из Всадников. Приобняв фокусницу за плечи, он неторопливо повёл её к выходу. Мэй сначала вздрогнула и зажалась, будто отказываясь от любого проявления человечности, но уже у выхода обняла Шрайка, найдя в нём немую поддержку и опору.       Атлас был впечатлён. Он помнил о том, что Ривз не должна получать его внимания «на виду у других», и пытался вместо неё смотреть на Хьюсак, но это было больше, чем испытанием. МакКинни же проходился по лицам оставшихся. Его внутренние вычисления проецировались наружу слегка прищуренным взглядом. Дэниел, Мелани, Хенли — он переходил от одного к другому и о чём-то поглощённо размышлял.

***

      Спустя четверть часа открыв дверь на волнительно частый стук, Шрайк обнаружил на пороге своего номера встревоженную Мэл:       — Дилан, я п-правда не имею к этому никакого отношения! — её руки трясло, а голос запинался и обрывался прежде, чем слова успевали полностью формироваться в беглом ответе. — Знаю, м-моё внимание к деталям для команды ново, но в-ведь это моя работа! В «Лорган корп» на месте простого секретаря я знала о всех перемещениях своего босса. Как п-пресс-секретарь…       — Мелани, всё нормально, — лидер коснулся её плеча, чтобы успокоить раздувающуюся с каждой секундой тревогу. — Не придавай значения словам, сказанным сгоряча. Лула не имела в виду ничего такого. Просто сама подумай, какого ей сейчас. Это трудно — оставаться рациональным и уравновешенным в такой ситуации.       — Я… Я просто… З-знаю, что должна была проконтролировать всё. Моя работа — не допускать таких вещей в публичный доступ. И тот факт, что это газета! Кто мог додуматься опубликовать всё не на новостном сайте, а в…       — Ты не могла знать, что сегодня появится эта статья. А газета была выбрана потому, что на общее обозрение этот материал попал через социальные сети. Гораздо быстрее и без начального источника. Это способ для него остаться невидимым. Уверен, что материал в газету поступил от анонима. Просто умный ход, о котором мы не подозревали до этого момента, но теперь будем знать и учитывать.       — Ладно, — Хьюсак кивнула, всем своим существом выражая готовность. — Но я обещаю, что найду того, кто стоит за всем этим. Может быть, Дэниел прав, и нам стоит начать с того парня, с которым Лула провела…       Кашлянув в кулак, Дилан прочистил горло:       — Давай поставим на паузу вариант Дэниела. Сейчас важно сосредоточиться на интервью, убедиться, что всё пройдёт гладко. У нас много работы. Меня вызвали на встречу с премьер-министром, поэтому запись с журналистом придётся начинать тебе. Возможно, я задержусь и приеду только к окончанию съёмок. Ты должна проследить за тем, чтобы всё прошло гладко.       — Да, но я могу па…       — Сосредоточенность. Нам нужны сосредоточенность и внимание. Со статьёй в газете мы будем разбираться потом, — убеждающий тон Шрайка остался располагающим к себе.       Поле такого Хьюсак мало, что могла. Только подтвердить свою готовность действовать согласно его планам. Она попыталась улыбнуться, но всё ещё переполняемая волнением, её улыбка получилась почти жалостливой. Потеря контроля над ходом событий была для неё прямым индикатором собственного провала.       — Теперь Лула меня возненавидит.       Дилан отрицательно покачал головой:       — Она оттает. Дай ей немного времени.       Мэл, как могла, расправила плечи и избавилась от внешней эмоциональности, кивнув. Шрайк похлопал её по плечу.       — Ладно. Я готовлюсь к интервью и заказываю машину для вашей встречи с премьером. Обещаю, всё назначенное на сегодня пройдёт как по маслу.       Будто убеждая в этом саму себя, она круто повернулась и оставила лидера смотреть за ней вслед. Он закрыл дверь, прибавляя к списку своих провалов ещё один.

***

Час спустя       Джек понятия не имел, что делал в машине вместе с Ривз, когда она припарковалась возле небольшого бутика-ателье, заглушила мотор и уставилась вперёд. Его смутило то, что двери остались заблокированными, а на лице фокусницы появилось выражение волнения и внутренней борьбы. Но прежде, чем Всадник успел что-либо сказать, Хенли нарушила тишину:       — Всё, что я скажу сейчас… Не повторяй этого никому.       — Ладно…       Фокусница повернулась к нему, всё ещё ища в его взгляде ответ на вопрос: нужны ли такие методы? Когда после несостоявшегося завтрака она нашла его в спортзале, бездумно бьющего по бойцовской груше, у неё не было сомнений. Но открывать то, что хранишь в себе годами, порой слишком трудно, и она снова металась между простым разговором-поддержкой и откровением. То ли растущая тревога Уайлдера, то ли тот факт, что она уже вытянула его поехать вместе с ней в ателье, в итоге решили дилемму. Всадница сделала глубокий вдох, отвернулась и, после паузы длиною в жизнь, снова заговорила:       — Первый раз я переспала с Атласом через десять месяцев после того, как мы стали работать вместе. Он довёл меня, а я довела его. Мы не понимали, что делаем.       Джек мог ожидать чего угодно, кроме неприкосновенного признания Ривз о связи с Дэниелом. Брови взлетели вверх. Теперь он понимал, почему она так волновалась.       — Один раз. Ни он, ни я не собирались это повторять, потому что мешать работу с постелью не лучший вариант.       — Он сказал тоже самое.       Хенли повернулась к нему, побелев:       — Атлас рассказывал тебе о нас?       До Уайлдера дошло, что она услышала в его словах. Между ней и Дэниелом, видимо, лежало какое-то строгое соглашение, потому что она явно не ожидала, что Атлас распустит язык. Он и не распускал. За исключением того случая, когда Джек хотел разукрасить ему лицо за поцелуй с Лулой.       — Нет, он пытался дать совет. Обо мне и Лу…       Хенли заметно расслабилась, даже хмыкнула:       — Наверное, смешно слышать от Дэнни советы об отношениях.       Неторопливо почесав затылок, кардистри-мастер вспомнил его слова и согласился с Ривз. Со стороны это, и правда, казалось смешным:       — Ещё как.       — Но в этом он прав. Такие вещи сложно сочетать. У нас не получалось, — в последних словах сквозила какая-то отрешённость. Будто Хенли говорила это себе, а не ему. Она, тем временем, слышала собственные слова совсем по-другому:       «У нас не получается».       — Я не знаю, как объяснить то, что «один раз» в итоге повторялся снова и снова, как бы мы не старались держаться в профессиональных рамках. Мы могли по полгода плотно работать, ни о чём не задумываться, но потом в один день всё равно нарушали правило. И в простой ночи нет ничего предосудительного, пока ты понимаешь, что это всего лишь физическая потребность, не более...       — Для тебя это было бóльшим? — осторожно спросил Уайлдер.       Хенли мотнула головой.       — Не сразу. Может быть… До сих пор не знаю, когда именно почувствовала глубокую симпатию. Я обнаружила, что увлеклась, когда было уже поздно, и это продолжалось некоторое время.       — Меня это напугало, — неожиданно сказал Джек. Хенли вопросительно посмотрела на него. Его профиль оставался бесстрастным. — Когда я понял, что люблю её.       — Я полюбила гораздо позже.       — Но почему тогда ушла?       — Именно поэтому.       — Из-за того, что полюбила?       Откровения давались фокуснице тяжело. Уайлдер не облегчал ей задачу.       — Но это же глупо! Если ты чувство…       — Потому что любовь всегда причиняет боль, Джек.       — Я был счастлив, когда любил.       — Ты и сейчас любишь, и посмотри на себя! Сбиваешь кости пальцев в кровь о боксёрскую грушу, мучаешься от злости и боли, которые причиняет эта самая любовь. Она способна раскрошить нас на части! Меня в буквальном смысле рвало, когда я видела его с другой! Я сходила с ума, болела, растаптывала и душила себя, потому что знала, что по другую сторону ничего нет!       — Но не у всех так!       — У всех! — сорвалась Ривз. Она становилась слишком чувствительной, и слова заставляли её руки дрожать. Стоило попытаться уравновесить расшатанные весы. — Если это что-то настоящее и сильное.       — Он ведь тоже любит тебя!       — Сейчас, но не тогда.       — Значит, ты совсем эгоист, раз отказываешься от того, за что так долго боролась!       Хенли проглотила боль. Столкновение с правдой сжало сердце.       — Может, на мне просто больше нет места, которое бы он не ранил…       — Это и есть эгоизм. И ты тоже делала ему больно. Если бы я был в такой ситуации, ни за что бы не отпустил Лу!       Они замолчали. Возмущения Джека некоторое время звенели в паутине тишины, прежде чем утихнуть и позволить двум новоиспечённым напарникам успокоить эмоциональный водоворот. Ривз давным-давно должна была делать окончательную примерку платья для интервью, а вместо этого утопала под гнётом искренности друга, который страдал не меньше её. Наконец, она сказала:       — Ты не знаешь, но наши ситуации очень похожи.       — Мне нужно уйти, чтобы меня полюбили?       — Нет, — Хенли хотела сказать, что Лула всё ещё испытывает к нему чувства, но язык пришлось прикусить. Это бы совершенно не помогло ему. — Тебе нужно попробовать отпустить её.       Уайлдер посмотрел на Всадницу. Предложение звучало так легко, а он понятия не имел, как это сделать! Иногда ему казалось, что он совсем не понимает, как жить, и как решения, что выглядят такими неправильными, на самом деле являются верными?!       — Кому от этого станет легче?       — Вам обоим. Ей тоже нелегко.       — Я не могу просто взять и отключить чувства. Ты, как никто другой, должна это знать.       Такому трудно было противоречить, все ещё чувствуя теплоту объятий Атласа, в которых она проснулась всего несколько часов назад. Правота Джека, тем не менее, не исключала и правоты Хенли.       — Я помогу. Мы будем много работать и мало отдыхать. А в свободное время ты пообещаешь мне сделать всё возможное, чтобы собрать свою жизнь по кусочкам. Мы пройдём через это вместе. Мне тоже не мешает отвлечься. И ты сам заметишь, что тебе станет легче. Как только ты разорвёшь эту связь.       Джек неосознанно покачал головой. Он мало верил в успешность такого плана, но всё же пообещал:       — Я попробую.       — Отлично, — приободрила Хенли и, содрогнувшись, словно сбрасывая с себя тяжёлый пепел переживаний, решила вернуть и себе, и Всаднику хорошее настроение. — Осталось пережить интервью, а для этого нужно выглядеть ослепительно! Ты уже знаешь, что наденешь?       Одного взгляда на неё хватило, чтобы улыбнуться. То ли её врожденный артистизм раскрывался за пару мгновений, то ли за непроницаемой «маской» она прилагала массу усилий, но внешне ей с лёгкостью удавалось выглядеть, будто перерождённому фениксу. Может яркие волосы добавляли эффекта?       — Я не задумывался над этим…       — А вот я задумалась. Пошли, заберём моё платье и подгоним под тебя костюм. Он придаст уверенности, а журналист вместо допросов будет пускать по тебе слюни. Пора захватить этот мир, — она задорно хмыкнула и отстегнула ремень безопасности. С таким энтузиазмом невозможно бороться. Джек последовал её совету, но прежде, чем выйти из машины, решил всё же прояснить кое-что:       — Почему ты рассказала мне всё это?        Ривз замерла.       — Потому что... Джек, я не хочу выбирать ничью сторону в Ваших разногласиях. Лула — моя подруга, и, видит Бог, не мне судить её поступки. Но и не тебе. Пока рана свежая, каждый её шаг ты будешь принимать на свой счёт, и это начнёт сводить с ума. Со мной было так, ты — не исключение. Я хочу предупредить эту пытку, потому что ты тоже — мой друг. И я надеюсь помочь тебе, не предавая её доверия, так что не проси меня рассказывать больше. Просто знай, что не всё, что с ней сейчас происходит, касается тебя. По крайней мере, напрямую.       Она открыла дверь, чтобы как можно скорее выйти из машины и сменить щекотливую тему разговора. Уайлдер застрял, переваривая услышанное. Но Хенли снова начала вытягивать его из этой воронки, и в итоге он сдался.       В конце улицы за всем этим наблюдал незнакомец, следовавший за их автомобилем от самого отеля.

***

      За полчаса до начала интервью на этаже Всадников царила непривычная суета. Беседа с фокусниками должна была состояться в круглой гостиной, поэтому не меньше десятка работников сновали из холла туда и обратно со световым оборудованием, камерами, проводами.       Представитель журнала «Interrogator», Лиэнн Рэствуд, отличалась обострённым чувством пунктуальности. Она прибыла в отель за сорок минут до начала и уже проходила через стандартную процедуру подготовки к съёмкам: поправить макияж, прикрепить к светлой блузке микрофон и ещё пару раз пройтись по записям и вопросам для новоиспечённых звёзд. Её журнал славился скандальными интервью с теми, кто раскалывал мнение общества на два враждующих лагеря. За возможность первыми написать о Всадниках «Interrogator» начал бороться в день их приезда. И шёл на всё, лишь бы заполучить заветное соглашение Хьюсак.       Всадники, в свою очередь, не торопились собираться в зале, где каждую минуту что-то преображалось. Джек заглянул к Мерритту, поглощённому выбором шляпы, Дилан всё ещё торчал на внезапно появившемся в его расписании ланче с Хэнком Джейкобсоном, и только Мелани в строгом, коричневом платье маячила на горизонте, подтверждая каждую деталь для предстоящего интервью вплоть до ракурсов и яркости света.       Хенли наблюдала за Хьюсак из холла в попытках хоть как-то скрасить своё бездействие, пока рядом не появилась Лула и не украла все её мысли.       — Ух ты, кто-то не терял времени зря!       — Умоляю, скажи, что я не выгляжу, будто разваливаюсь на части, потому что именно так я себя чувствую.       Ухмыляясь, Ривз осмотрела подругу с ног до головы. Пусть газеты и писали, что та развлекалась всю ночь, фокусница постаралась на славу, выбрав строгий образ, в который добавила долю бунтарства. Непременно. Это же Мэй.       Всё в светло-кремовом брючном костюме кричало о её независимости. Его смокинговый вырез и классические лацканы делали упор на отсутствие под пиджаком рубашки и, как следствие, всего остального, а также неплохо подчёркивали грудь, что напоминала о женственности даже за «мужским» силуэтом.       — Нет, ты смотришься так, будто решила показать, кто здесь хозяин! И эти туфли! Одобряю, — довольно кивнула Хенли.       Черные туфли на высокой шпильке действительно не шутили, как и собранные в строгий пучок волосы. Наряд Мэй был её бронёй. И она почерпнула этот способ самозащиты у Ривз, которой всегда удавалось прятать бури и переживания за безупречным образом. Надвигающаяся беседа с репортёром «Interrogator» не стала исключением. Доверив свой выбор красному платью, она доказала, что даже минимализм может быть синонимом зрелищности. Платье-футляр делало всю работу, спускаясь чуть ниже колен, а голые плечи обнажали противоречие опасного цвета наряда и уязвимой женщины, в него заключённой.       — Если мне хоть когда-нибудь удастся выглядеть как ты, буду считать жизнь прожитой не зря.       — Могу сказать тоже самое о тебе, — вернула комплимент Ривз и хотела было добавить, как всё-таки идёт её подруге дымчатый макияж глаз, но сбоку послышалось:       — Кто-нибудь видел Дэниела? Я нигде не могу его найти, — возбуждённая от вечной занятости Мелани оказалась поблизости, она ждала ответа. Явно от Ривз, что заставило последнюю возмущенно отпрянуть:       — Лично я не видела его с завтрака.       — А я тем более, — Мэй поправила лацкан пиджака, вторя подруге.       Хьюсак заправила за ухо выбившуюся из тугого пучка прядь волос:       — Мы начинаем через пятнадцать минут, а его нигде нет! Лиэнн отказывается показать мне вопросы, которые подготовила для вас. Сегодня всё идёт совсем не по плану!       Всадницы переглянулись. На лице Лулы даже проскользнуло что-то наподобие злорадной усмешки. Хотя, быть может, Хенли всего лишь показалось.       — Ты стучалась к нему в номер?       — Да, тишина. Он будто сквозь землю провалился. И Дилан не отвечает на звонки из-за важной встречи.       — Что ж, — Ривз поджала губы, — постучись ещё раз. Может в этот раз тебе повезёт больше.       Секунды спустя она смотрела Хьюсак вслед. В сковывающем движения платье та семенила ножками, отбивая торопливую мелодию каблучками. Впервые Хенли взглянула на неё другими глазами. Что-то в пекущейся обо всех и вся секретарше заставляло задуматься и напрячь зрение.       — Когда сегодня утром ты говорила, что, возможно, она«следила» за тобой в клубе… Ты действительно так думаешь?       — Кто? Мелани? Нет, меня просто вывело, что она вечно суёт нос в чужие дела и действует мне на нервы. Я — не подарок, но она скоро побьёт мои рекорды.       Лула проследив за взглядом Ривз, нашла в конце холла Атласа, к которому так торопилась Хьюсак. Хенли поделилась своими мыслями вслух:       — Думаю, нам надо быть с ней поосторожнее…       Дэнни шёл им на встречу — мрачный и недовольный, отряхивающий плечо, потому< что рабочий со световым оборудованием случайно задел его проходя мимо, будто бы холл не был широким вытянутым помещением, в котором можно было пройти нескольким крупногабаритным животным. Слоны, медведи, мамонты — ваш выбор. Мелани поймала иллюзиониста на полпути. Лула прокомментировала:       — Да… К нему в номер её точно посылать не стоит. Считаешь, Атлас переспит с ней?       Ривз повернулась, тряхнула плечами, будто сбрасывая невидимый груз, и ответила, нацепив пластиковую улыбку:       — Мне всё равно. Это его дело. Вы с Мерриттом уже выбрали «новую цель»?       Её стараниями разговор свернул в рабочую сторону, но всего на три минуты. Одетые с иголочки Уайлдер и МакКинни примкнули к Атласу в коротком инструктаже Мелани, а, как только та отпустила их, присоединились ко Всадницам.       Лула потеряла дар речи именно в тот момент, когда особенно в нём нуждалась. Она пообещала себе поговорить с Джеком перед интервью, но сказать «можно тебя на пару минут» вдруг оказалось невыполнимым заданием. Он слишком хорошо выглядел в костюме, и слова обретали какой-то новый смысл, делая комнату слишком душной. С запинками, она отвела его в сторону:       — Слушай, я тут подумала… Не хочу, чтобы ты врал из-за меня, так что если хочешь, я могу сказать правду…       — Какую из? — Уайлдер нахмурился. Лула нервно прикусывала губу, и он не понимал, что именно она подразумевала. Её вид здорово отвлекал.       — Что я рассталась с тобой, а не наоборот. Просто скажем, что это было не во время отпуска, а сразу после премьеры…       — Без обид, но это ещё хуже рисует меня в общем свете. Ты расстаёшься со мной, а потом едешь в клуб, чтобы провести ночь с каким-то не…       — О-оу, — Мэй выпучила глаза, осознав, как это выглядит со стороны. — Да, я об этом не подумала. Ну, тогда…       Джек следил за тем, как она рисует острым носом лодочки невидимый узор на ковре. Она нервничала?! Для Лулы такое было редкостью.       — … Можем придумать какую-нибудь историю про мои многочисленные измены и…       — Не надо. Я не собираюсь вдаваться в подробности. Скажем, что расстались, и этого будет достаточно.       Он сделал пару шагов в направлении гостиной, но Мэй остановила его, взяв за локоть, осеклась и опустила руку. Джек напрягся, но всё же заставил себя повернуться.       — Она ведь будет спрашивать про вчерашнее.       — К счастью, отвечать или нет — решать нам, — Всадник сухо улыбнулся и оставил её, присоединившись к Мерритту с Хенли. Теперь, ему с трудом удавалось даже вежливо отвечать ей. Разница казалась катастрофической, и даже не верилось, что на достижение такого, ей понадобился всего один вечер.       В то время как Лула привыкала к новому Джеку, собирая плоды своих действий, с другой стороны разворачивалась двойная игра от Ривз, чьим посредником стал телефон. МакКинни, оказавшись рядом, естественно, запел свою старую песню о главном, воспевая её изгибы и «не тонко» намекая на всё, на что только можно намекнуть, а вот Дэниел даже не остановился. Он прошёл в гостиную, не удостоив её прямым взглядом, учтиво поздоровался с Лиэнн и приступил к своему «любимому» занятию, найдя неплохой пейзаж за окном, который просто «необходимо было изучить» во всех деталях. Ровно до этого момента свою реакцию на «опасное» платье он держал на замке, как и глубокое дыхание.       Когда телефон Хенли завибрировал от прихода сообщения, она «любезно» принимала комплимент от менталиста. Дэнни по-другому выражал своё восхищение:       «Это моё вознаграждение или месть?»       «Я имею в виду платье».       Ответ Ривз пришёл почти сразу.

«Разве я забыла вознаградить тебя за что-то?»

      «Ясно. Значит, месть. Не знаю, что я натворил, но ради такого сделал бы это снова. Оно задирается кверху?»

«Нет, Дэниел. Оно слишком тесное».

      «Сегодня вечером, у меня. Я найду решение этой проблемы».       Как минимум четверо с нетерпением ждали конца интервью ещё до его начала.

***

      И первая половина прошла относительно хорошо. Лиэнн оказалась дотошным журналистом, но, если учесть, в чём заключалась её работа, эту черту характера можно было записать в плюсы. Добрые полчаса она посвятила обсуждению операции с Лорганами, старалась залезть в голову каждого из иллюзионистов, чтобы понять, что значит «быть по другую сторону фокуса». В глазах Мерритта этим она довольно быстро завоевала уважение, но её методы ему не понравились. Казалось, что порой Лиэнн была слишком прямолинейна.       Появлялись и вопросы о Дилане, от которых откреститься оказалось сложнее. Её интересовало, работали ли они на прямую с самого начала и были ли обязаны своим зрелищным восхождением к славе осведомлённости о каждом шаге агентов федерального бюро?       Лула ощутила себя не в своей тарелке, как только оказалась в кресле под жаром софита. Лиэнн была первым «посторонним», с которой ей предстояло общаться после скандальный новостей, и пусть с момента начала фокуснице удавалось храбро встречать вечно оценивающий, а в глубине и осуждающий взгляд журналистки, заставить себя раскованно болтать и шутить на перегонки с МакКинни она не могла. Наверное, именно поэтому интервью проходило так спокойно и предсказуемо.       Самое большое впечатление на Лиэнн произвёл Джек. Его будто преобразили, и от утренней мрачности не осталось и следа. Хенли с одобрением наблюдала за результатами своей работы.       А Атлас мысленно умолял Лиэнн перестать дёргать ручкой. Она мотала ею из стороны в сторону, время от времени постукивала по исписанному блокноту, и Дэнни не мог понять, как остальные мирятся с этой пыткой! Движение ручки раздражало так сильно, что на лбу проступила испарина. Он отвлекался на Лулу и Джека, и даже временами на Мэл, что стояла за камерами. Софиты ослепляли и оставляли чёрные пятна на сетчатке глаза. Но это хоть на миг помогало не видеть злосчастной ручки.       — Из вас не вытянуть ни одного секрета о фокусах! Даже президент легче выдаёт государственные тайны.       — Наверное именно поэтому он — президент, а мы — иллюзионисты, — вернул шутку Джек.       Лиэнн ничего не оставалось, кроме как ухмыльнуться.       — Что ж, давайте поговорим на более личные темы. Ваши поклонники практически ничего не знают о вас. Вы появились из ниоткуда, захватили наше внимание, будто гипнозом, — она уселась поудобнее и положила ногу на ногу. — Мерритт, вы не против, если я начну с вас?       — Если это связано с тем, что вам не терпится пообщаться со мной, то я только за. Ваша работа чем-то похожа на мою, не думаете?       Привыкшая быть той, кто задаёт вопросы, а не отвечает на них, Лиэнн слегка стушевалась, не догадываясь, что за этим и стоит мастерство МакКинни, как менталиста. Лазейки в фасаде собеседника. И галантность. Ею он мог брать города!       — Что вы имеете в виду?       — Мы оба достаём из людей информацию: вы посредством вопросов и дальнейших умозаключений, я — ну, мой инструментарий гораздо шире, — его губы разошлись в широкой улыбке, напоминающей довольного жизнью кота.       Лиэнн, однако, мало тронула его способность заворачивать поддёвку в фантик комплимента.       — Ваши отношения с братом всегда были такими натянутыми?       — Упс, это слишком резко стало похоже на допрос, — МакКинни поправил свой ремень.       Лиэнн в ожидании ответа чуть наклонила голову на бок. Она не собиралась уступать и чётко давала понять — это её территория. Тёмно-каштановые волосы выделяли строгие черты лица, ожесточённые первым пакетом возрастных морщин.       — С чего вы взяли, что они натянутые? Как и у многих людей, разделяющих кровное родство, у нас есть свои разногласия и сходства. Тем более, что мы делим не только мать и отца, но и генетический код.       — И всё же вы говорите о нём достаточно холодно, собственноручно посадили его за решётку, — заметила журналистка. — Почему бы вместо этого не пригласить его в вашу команду и работать слаженно, как подобает настоящей семье, о которой неоднократно говорили и ваш лидер, мистер Шрайк, и мистер Атлас?       Ребята переглянулись. Нечитаемые взгляды и сигналы, понятные только друг другу. Дэниел впервые с начала беседы мимолётно взглянул на Хенли. Она заметила, что пряди волос, спадающие ему на лоб, стали мокрыми. От софитов действительно было жарко, но вот в сочетании с бледностью его губ… Атлас отвернулся, а МакКинни снова отвечал, и она осталась наедине со своей внезапно возникшей тревогой.       — Никто не в праве выбирать за другого его путь, даже если тот — твой брат-близнец. Поверьте, я не заставлял его сотрудничать с четой Тресслеров и меньше всех думал о том, как бы приодеть его в оранжевый, — Мерритт ухмыльнулся, — хоть и уверен, цвет ему очень идёт.       — То есть, когда вы планировали разоблачение Артура Тресслера и Уолтера Мэбри, между вами не возникало конфликта интересов? — её вопросы всё больше напоминали старые добрые времена за столом допросов ФБР, только по ту сторону больше не было Дилана и приятной француженки-новичка. Лиэнн была старой волчицей журналистики. МакКинни это восхищало, остальных немного нервировало.       Мелани переступала с ноги на ногу, топчась на месте. Пока Мерритт удерживал интервью в рамках, она не планировала вмешиваться. Но у неё тоже возникло неприятное тягучее чувство, и страшно было представить, куда разговор в таком стиле может завести Лулу.       Мерритт отвечал:       — Мы все платим за свои поступки, просто кто-то раньше, а кто-то позже.       — Не кажется ли вам, что вы тоже должны заплатить за свои поступки?       Менталист прищурился. Её слова. Она считала Всадников преступниками? Джек увидел, как Лула невольно принялась мотать ногой.       — О, дорогая! Я с минуты на минуту жду появления ФБР на пороге. Буду рад сдаться в руки властей, если, конечно, у них есть существенные доказательства моих прегрешений.       Лиэнн дважды стукнула ручкой по блокноту и сделала отрывистый выдох.       — Ваша взяла, — она улыбнулась. Искренне, что лично у Мэй вызвало шквал непонимания. — Хорошо, давайте поговорим о чём-то более приятном. После вчерашней кинопремьеры с заголовков модных изданий не сходите вы, Хенли. Эта безупречность образа… Вы родились с чувством стиля или это приобретённый навык?       МакКинни послал Ривз еле-заметную улыбку. Эстафета передана. Только вот после странных вопросов для него, Хенли ждала чего-то подобного и для остальных, включая себя: как только с губ Лиэнн слетело её имя, она бросилась мысленно перебирать всё, что в публичном свете могло послужить ей «конфликтом интересов», и даже не услышала вопрос. Пришлось переспрашивать.       Журналистка повторила. Хенли заметно расслабилась:       — Оу, эм… мода была моим вторым увлечением после акробатики с самого детства.       — Акробатика? Значит к фокусам вы пришли позже? Можно узнать почему?       — Спорт достаточно однообразен, в то время как создание иллюзий и фокусов стирает границы. Мы доказываем, что возможно всё, и это, своего рода, наркотик.       — Значит, сначала была акробатика, потом фокусы, потом Дэниел, а потом Всадники, верно?       Атлас впился непроницаемым взглядом в тонкие губы журналистки, плотно сжатые после констатации фактов. «Потом Дэниел» застряло в ушах не только у него. Хенли, не чувствуя абсолютно ничего, кроме раздражения, добродушно улыбнулась, беря со столика стакан с прохладной водой:       — Да, всё верно.       — В недавнем интервью, — сверилась со своими записями Лиэнн, — мистер Шрайк упомянул о сложностях совмещения личной жизни с порой спонтанным и всегда напряжённым графиком фокусника. Вы согласны с ним? Как работа влияет на ваши отношения с Райаном Кемпом?       — Я бы соврала, сказав, что совмещать легко, но мы справляемся. Райан тоже очень занятой человек — как действующему чемпиону мира, ему приходится посвящать много времени тренировкам и мероприятиям. Я уважаю его любовь к работе, а он мою. Это один из многих факторов, что сблизили нас, и это заставляет ещё больше ценить каждый момент проведённый вместе.       Хенли была более чем довольна ответом. После такого ни у кого не возникло бы дополнительных вопросов! И тему можно было считать закрытой, потому что отказывайся она или нет, публично обсуждать Райана перед Дэнни ей совершенно не нравилось. Она даже не заметила, что всё это время сидела в напряжении, будто струна.       — Но что будет, когда, например, у вас появятся дети?       Никто не успел понять, откуда послышался хруст, потому что буквально в полусекунду в руке Ривз что-то взорвалось, и звук бьющегося стекла, падающих на пол осколков нанёс острый порез слуху.       Всадники, как один, вскочили со своих мест, Лиэнн забившись в глубь кресла потеряла ориентацию, а Мелани накрыла рот ладонью, широко распахнутыми от шока глазами осматривая происходящее.       Стакан с водой. Он лопнул в руке Хенли, оставив на платье, которое Мерритт посчитал произведением искусства, всплеск, моментально переходящий в тёмное пятно. До Дэниела тоже долетели несколько капель, которые, в итоге, спасли его раздражённый монотонным постукиванием ручки разум — звук бьющегося стекла походил на выстрел, а пятно слишком сильно напоминало кровь.       Ривз, осмотрев себя с ног до головы, бросила полный шока взгляд на перепугавшуюся Лулу.       МакКинни и Джек заговорили практически в унисон:       — Ты не поранилась?       Лиэнн ожидала увидеть окровавленную руку:       — Вы в порядке?       — Простите. Это стакан. Слишком тонкое стекло. Такое уже случалось. Вот поэтому я и в перчатках. Всё нормально, — часто дыша и избегая взгляда Атласа, Хенли увидела, как он впился ногтями в подлокотник стула, на котором только что сидел. Вопрос звенел в ушах. И она стала белой, как лист бумаги. Только глупец бы не заметил, что стакан не просто раскололся, он разбился, будто под прессом. Мелкие осколки впились в кожу перчаток.       — Мы сейчас всё уберём. Я вызову горничную, — обеспокоенно сказала Хьюсак. — Поставим всё на паузу, а потом переснимем.       Ривз резко подняла голову:       — Нет-нет! Продолжайте без меня, — одна мысль о последнем вопросе норовила привести её в предобморочное состояние. — Мне просто нужно сменить платье. Это не займёт много времени. Ничего переснимать не нужно. Я… скоро вернусь.       Лиэнн проводила её взглядом, а Джек и Лула переглянулись. В этот раз, посуда вряд ли билась на счастье.

***

      Интервью возобновили через пять минут. Юркая горничная быстро справилась с возникшей неприятностью, избавила Всадников от «страха» наступить на осколки стекла и исчезла так быстро, будто никогда и не появлялась. МакКинни, тем временем, расслабил общую атмосферу, рассказав случай, когда благодаря такому же эксцессу потерял бутылку хорошего бренди. История была выдуманной, но рассказ более чем реалистичным.       Хенли не торопилась появляться, а Дэниел будто ушёл вместе с нею. Лиэнн не оставалось ничего, кроме как перейти к скандальной паре. И первый вопрос без прелюдии перешёл к делу:       — Лула, Джек, после возникших сегодня новостей, вы можете прокомментировать свой статус отношений?       — Мы приняли решение расстаться, — Джек поправил пиджак, уселся поудобнее и встретил каменную решимость журналистки учтивым спокойствием.       — Обоюдное?       — Да.       — До или после освещённых в прессе событий?       — Между, — удивил присутствующих Уайлдер.       Мерритт хмыкнул, одобряя им же предложенную тактику. Она поймала Лиэнн врасплох.       Лула молча перевела взгляд с бывшего молодого человека на Лиэнн. Пока Всадница формировала ответ в голове, Уайлдер уже отвечал. Немного торопливо… Что наводило на мысли: он делает это намеренно? Чтобы не дать ей испортить и без того щекотливую ситуацию?       — С самого утра появляются выдержки и фото с красной дорожки. На ней, мы ничего имитировали. Ну, а всё, что произошло после, — кардистри-мастер косо посмотрел на гордящегося им МакКинни, — слишком обычно для любых отношений, чтобы посвящать время обсуждению. Хочется верить, что ваше любопытство выше бульварных расспросов.       Мэй хмыкнула, задирая голову. Как ни странно, их часть беседы выигрывала в очках не только Хенли, но и Мерритту. А Джек не походил сам на себя, но это работало. Она до последнего ждала, что он пустит слюни.       — Какими бы низкосортными не казались вопросы, сегодня это единственное, что интересует всех ваших поклонников. С моей стороны было бы глупостью упускать такой шанс. Но я поняла вас. Джек, тогда ответьте на следующее, и обещаю, мы закроем эту деликатную тему: услышав утром новости, что вы почувствовали? Как отреагировали? Я не прошу объяснять причины разрыва…       — Это туфта, — встряла Мэй. — Любой бы почувствовал боль! И злость! Чёрт, лично я была бы в ярости!       — А вы были? — Лиэнн моментально поймала её на слове.       — Кто бы не был?! Мою личную жизнь выставляют напоказ.       — Вы испытывали чувство вины?       — Я не собираюсь просить прощения за свои поступки. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить на это свой воздух.       — Значит, вы — максималист, Лула?       — Кто? — фокусница встрепенулась.       — Максималист, предпочитаете брать от жизни всё?       — Может быть. Мне некогда задумываться о таких вещах. Это ваша работа, вы ей и занимайтесь.       Мелани только хотела вступить с примиряющим «давайте возьмём паузу», как Лиэнн вдруг кивнула и улыбнулась Мэй до абсурдного понимающей улыбкой. Лула хмуро повела губами, прищурилась, цокнула языком.       «То-то же».       Мерритт расслабленно скрестил на груди руки, а Дэнни закатил глаза от утомления. Джек просто радовался тому, что беседа окончена.

***

      Когда Хенли вернулась в гостиную, Лиэнн уже задавала вопросы Атласу. Мелани,заметно расслабившись, строчила отчёт о происходящем для Дилана. Дело оставалось за малым. Интуиция Всадницы неприятно пронизывала мысли.       — Дэнни слишком бледный, — отвлекла она Хьюсак, но последняя заверила:       — Это всё свет. Я попрошу, чтобы при сведении видео они подкорректировали теплоту.       Её пальцы что-то быстро набирали, мозг наперёд решал возникающие проблемы. Хенли сделала глубокий выдох, вслушиваясь в разговор перед камерами. Как же ей не хотелось возвращаться на «стул допроса». Всадник, несомненно, заметил её, как только она появилась, но не подал виду. И она была благодарна.       — Честно сказать, я намеренно хотела оставить именно разговор с вами напоследок.       — Есть причины?       — Вы — неоднозначная личность. У меня много вопросов. Вчера вы покоряли красную дорожку уверенностью, а сегодня выглядите напряжённым. Это беседа со мной вас пугает?       — В этой жизни меня мало, что пугает, в принципе. Вы выглядите достаточно привлекательной, чтобы не входить в редкое число страхов.       Атлас сымитировал улыбку, но вышло косо, потому что он чувствовал себя хуже не куда. Лиэнн болтала ручкой из стороны в сторону. Это сводило с ума. Голова кружилась, его тошнило, а Хенли уже потратила единичный билет «как сбежать с интервью раньше», и он не мог позволить себе подобной слабости. Это выглядело бы подозрительно. Ему наверняка зададут вопрос касательно их отношений. Всё к этому вело.       Но журналист решила начать издалека, и вопрос оказался абстрактным:       — Как часто ваши фокусы идут не по плану?       — Простите?       Лиэнн развела руками:       — Ведь наверняка случается и такое. Фокус не идёт, как по маслу, карта не выпадает или оборудование отказывается работать. Как часто подобное происходит?       Мелани отправила сообщения, и снова вернулась к своему «посту наблюдений», вежливо улыбаясь Хенли.       — Такие вещи искореняются на этапе подготовки. Во время выступления для каждого форс-мажора есть отдельный план действий, благодаря которому фокус завершается успешно.       — Но тем не менее, лично вы использовали такой план на последнем из ваших публичных выступлений, не так ли? Значит даже вы не застрахованы от провала?       — О чём вы?       Она хмыкнула, словно говоря «раскалывайтесь, Дэниел, мы всё равно к этому придём». Он шумно выдохнул, принимая её вид за мимолётную галлюцинацию.       — Вы можете переубеждать меня, но я глубоко верю в то, что направленный на мисс Ривз пистолет не был изначальной частью вашего фокуса.       Мерритт напрягся, теряя расслабленную позу.Ход её мыслей приобретал опасное направление.       — Что заставило вас так думать?       — Логика. В этом нет сути. Номер не стал бы менее зрелищным без этой детали. Попытка романтизировать вас в глазах публики? Сомневаюсь. Она покорена вами и без того. Жертвой изначально должны были стать вы, Дэниел. Угроза для мисс Ривз возникла внезапно. Фокус пошёл не по плану?       — Даже если и так, он закончился так как и должен был. Это то, о чём я говорил вам. Мы выходим на сцену, будучи полностью уверенными в исходе.       — С тех пор, вы не задавались вопросом…       — Вы не могли бы… — он прервал Лиэнн на середине вопроса, хмуро волоча взгляд от блокнота к её изучающему взгляду, — перестать стучать ручкой?       — Она вас смущает? — журналистка демонстративно положила предмет на столик рядом с креслом.       — Рассредоточивает. Благодарю.       Первые звоночки тревоги зазвучали в ушах Хьюсак. Интервью снова близилось к ядовитой черте. У Дэнни сдавали нервы. Лиэнн продолжила наступление:       — С тех пор, вы не задавались вопросом, почему под прицелом оказалась мисс Ривз?       — Я не вижу смысла рефлексировать на пройденные этапы.       — У хорошего лжеца тоже бывают плохие дни?       Лула возмущённо сжала челюсти, ловя внимание Мерритта. Лиэнн провоцировала Атласа!       — Если вы не умеете задавать вопросы напрямую, я не вижу смысла отвечать на неудачные намёки.       Журналистка усмехнулась:       — Я не уверена, что вы готовы говорить со мной на чистоту.       — Есть только один способ узнать наверняка.       Мелани сделала шаг вперёд. Джек обменялся тревогой с Мэй.       — Хорошо. Прокомментируйте ваши отношения с мисс Орой Лорган, - грянуло раскалывающей небо на пополам молнией.       — У меня не было с ней никаких отношений.       — В отчётах её допросов фигурирует обратное. На протяжении месяца вы готовили разоблачение Эйдена Лоргана в тесном контакте с его дочерью. Она говорит, что любит вас, а вы любите её…       — Она может говорить всё, что угодно.       — Довольно, — встряла Мелани, но ни Дэниел, ни Лиэнн не услышали помощницу.       — Значит, для вас в порядке вещей вводить в заблуждение не только на уровне визуальной иллюзии, но и за её пределами? — она выдвинула корпус вперёд, словно бросая ему вызов.       Атлас до боли сжал подлокотник.       — Пытаюсь ввести в заблуждение здесь не я.       — Я вижу это так: вы использовали её для достижения общей цели, строили отношения и за их счёт пододвигались ближе к Эйдену. Строгий и холодный расчёт. Проблема возникла в самый последний момент, когда по какой-то причине, мисс Лорган либо заподозрила, либо подтвердила свои догадки по поводу ваших отношений с мисс Ривз, и это повлекло за собой тот «форс-мажор»…       Не выдержав, Дэнни вскочил, заставляя тем самым подняться и Лиэнн.       — Только попробуйте втянуть в это Хенли.       — Я прошу вас остановиться, — Мэл встряла в разговор. Журналистка её проигнорировала, продолжая давить на Дэнни:       — Выстрел был актом ревности. Она поэтому целилась в мисс Ривз. Других причин просто нет!       — Их нет лишь у вас, потому что вы верите в собственный бред!       — Она называет мисс Ривз «вашей слабостью». Это не просто догадки.       — Это блеф. Вы пытаетесь приписать мне отношения с Ривз через провокацию!       Фокусники пытались вмешаться, двое отказывались сдаваться.       — Мне нет дела до ваших отношений с коллегами! Молодая девушка проходит лечение в психиатрическом центре, и я считаю, что именно вы привели её туда!       Мелани подняла голос:       — Довольно!       — Что именно произошло между вами и Лорган?       — Лиэнн, Вы нарушаете контракт! — Хьюсак дёрнула её за локоть...       — Не ввязывайся! — рявкнул Атлас, словно ушатом воды обливая её своей злостью. В глазах Лиэнн играл огонёк тёмного азарта. Ни за что бы она не отступила в такой удачный момент.       — Вы подтверждаете наличие романтической связи между вами и мисс Лорган?       — Я разделяю отношения и секс.       — Но не предупредили её об этом, прежде чем привести к психическому истощению!       — Прекратите! — Мэл снова прервала их. — Дэниел не отвечай. Интервью окончено.       — Не слушайте её. Полминуты назад мы лишились секретаря.       В шоке Хьюсак взмолилась о помощи остальных:       — Остановите его!       — Дэнни, — взмолилась Ривз.       — Замолчи!       Лула схватилась за рукав пиджака Джека. С Атласом что-то творилось, и никто не смел встревать, кроме Хенли и Мэл. Даже Мерритт не проронил ни слова, но приблизился к Дэнни на случай, если его помощь всё же понадобится. В физическом смысле. Атлас выглядел неадекватно. От ярости посинели губы. Лиэнн играла с огнём.       — Вас мучает совесть?       — Нет.       — Что-то непохоже.       — Задавайте вопрос прямо! — что-то внутри звонко разорвалось. Всадника трясло. Лиэнн впитывала каждую деталь его состояния, и он потерял тлеющие остатки самообладания. Голос походил на раскаты грома. — Хотите знать спал ли я с ней? Да. Но я спал со многими женщинами, и это не приговаривает меня ни к какому сроку! Делал ли я это ради достижения цели? Да. Сделал бы это ещё раз? Да. Этого достаточно? Или вам нужны грязные подробности, которых вы не добились от Лулы?! Я, как и она, не буду просить прощения ни за одно своё действие, потому что верите вы или нет, мне глубоко наплевать на совесть, ваши моральные принципы и сборник добродетелей в целом. Лорган погубил гораздо больше людских жизней, чем я, и его сокровенная дочь не ушла далеко. Прежде, чем приходить сюда и выдавать свои личные умозаключения за правду, советую проверять факты и лишь потом делать выводы. Потому что на данный момент, — он сорвал с рубашки микрофон, демонстративно отпустил его у неё перед носом. Микрофон, щёлкая, упал на блокнот. — всё, чем вы оперируете, чёртовы спекуляции!       Журналистка, не подавая виду, вросла в пол под его сжигающим заживо взглядом.       — Убирайтесь к чёрту! — что-то подсказывало, эти слова он мечтал сказать ей с самого начала интервью. Всадник смаковал каждый слог, наполнил слова ядом и выплюнул, выпустив наружу ту тьму, что кипела под прицелом видеокамер слишком долго.       Вторя своим словам, иллюзионист не задержался на проводы.       — На два слова, — он бросил Мелани, уходя. Той ничего не осталось, кроме как последовать за ним.       Хенли бросилась вслед. За ней и все Всадники.       Хьюсак успела пройти десять шагов быстрым шагом, Дэниел резко развернулся, своим видом и угрожающим пальцем припёр её к стене.       — Больше никогда, слышишь меня?! Никогда не встревай в мой разговор! Я сам решаю, что стоит говорить, а что нет, тебе ясно?!       Мэл в ужасе не смогла ответить. Удалось лишь кивнуть головой. Дэнни видел, что Джек рванулся к нему для защиты Хьюсак, но не собирался снова ловить пустые кулаки. К горлу подкатывала тошнота, и он с трудом чувствовал землю под ногами.       — Избавься от гостей.       Когда Джек подошёл к Мелани, горе-фокусник уже оставил её и шёл к себе в номер. Хьюсак проглотила слёзы. Даже в глубоком детстве родители не позволяли себе поднимать на неё голос. Всадники за день накричали на неё дважды. И пусть это обижало в разы сильнее, проблема помасштабнее помогла побороть возмущение.       — Идём, — она расправила плечи и неуклонно подняла голову, возвращаясь в гостиную. Хенли в одиночестве стояла в холле, уже не видя в его противоположном конце Дэнни. Мерритт и Лула отступили назад, чтобы Хьюсак и Уайлдер прошли прямиком к Лиэнн.       Джек скрестил руки на груди. Мэл плотно сжала губы:       — Мне нужна вся видеосъёмка сегодняшней беседы. Все камеры и записи с микрофонов без исключения.       Лиэнн запротестовала:       — Журнал всё равно ждёт от меня печатной статьи…       — И она будет опубликована, толькопосле моего личного одобрения. В контракте, подписанном до интервью, этот случай указан. Вы нарушили, как минимум одно правило, отказавшись обсудить со мной темы беседы до её начала. Если статья увидит свет без нашего ведома, мы подадим на вас в суд. Уверяю, наши адвокаты, как и сами Всадники, всегда знают об исходе дела.

***

      Через час после стрессового события, бесстрашие Хьюсак полностью исчезло, сменившись паникой. Она отчиталась перед Диланом, ввела его в курс дела, заполучила все отснятые видеоматериалы, но беспокойство всё равно выходило за границы разумного, и она осознала, что пришла за помощью к Джеку только, когда он протягивал ей чашку горячего зелёного чая:       — Успокойся. Это мелочи.       Она обняла чашку ладошками.       — Слишком много мелочей в один день. Сначала Лула, а теперь ещё и Дэниел. Я, итак, корю себя за утренний провал, но интервью…       — Мы оба видели, что она играла с Атласом грязно. Он сорвался. Ты просто попала под горячую руку.       — Я с самого приезда просила Лиэнн показать мне вопросы! Словно чувствовала, что будет что-то подобное!       Ненароком вспоминая себя, кардистри-мастер всё больше проникался её ситуацией. Он уже был на месте Мэл. Захлёбывался виной и накручивал себя нисколько не меньше. Это даже забавляло. Из всех, она решила попросить поддержки именно у него. Видимо, потому что Хенли была права. Он носил чувство вины прямо на лбу. А масть всегда подбирается к масти…       — Что мне теперь делать? Они оба возненавидят меня, а Дилан скоро поймёт, что вам легче без секретаря, если это будет продолжаться.       — Шутишь? Никто и спорить не будет с тем, что сегодня ты спасла шкуру не только Дэнни, но и всех остальных! Мы плохо подготовились, и Лиэнн это сыграло на руку. Стоило догадаться, что журналист из «Interrogator» не станет тратить время зря. К обострённому вниманию всем ещё надо привыкнуть. Без тебя нам вряд ли это удастся.       Мэл скривила рот в улыбке. Она вышла грустной.       — Не хандри! Дэнни поспит и придёт в норму, а Лу уже забыла, что вообще на тебя злилась! Она не злопамятная.       — Мне кажется, любое моё слово всё равно выведет кого-то из себя. Даже, когда я стараюсь лишь помочь.       Джек пораскинул мозгами:       — Если хочешь, я поговорю с Дэнни, или когда тебе понадобится сказать ему что-то, можешь брать меня с собой…       В дверь номера постучали, Уайлдер отвлёкся. Мелани вопросительно на него посмотрела.       — Не переживай. Я сейчас.       Он бойко встал с дивана, улыбнулся и даже успел потянуться, прежде чем открыть дверь. Увидеть Лулу на пороге кардистри-мастер не ожидал.       В более привычных джинсах и майке, она казалась проще, и «защитный» макияж куда-то исчез. Такой он привык видеть её по утрам. Она волнительно крутила декоративные кольца на пальцах и кусала щеку:       — Привет, я хотела поблагодарить за то, что было на интервью. Ты отлично справился.       — Ты тоже, — кивнул Джек, чувствуя щемящую в сердце боль от её вида.       — Мы даже не стали главной бомбой, держу пари все только этого и ждали…       — Да, вроде того…       — Думаешь, Лиэнн разгромит нас в статье?       — Пусть только попробует. Мэл ясно дала понять, к чему это приведёт.       — Ага, — согласилась Мэй, — это было впечатляюще.       Они разговаривали на пороге, и Уайлдер явно не планировал приглашать бывшую девушку внутрь. Честно сказать, она не надеялась на это,потому, что после всего им лучше было не общаться, но ожидала, так как раньше он всегда приглашал к себе. Ведь это же Джек…       Хорошие манеры больше не распространялись на неё. Его трудно было винить за такое решение. Но Мэй всё равно стушевалась от нахлынувшего стыда и обиды.       — Ладно, я не хотела тебе мешать. Просто рада, что всё закончилось неплохо.       — Я тоже, — Уайлдер спрятал руку в передний карман джинсов. Дискомфорт на его лице больно ударил Всадницу в грудь.       — Увидимся на общих сборах?       Она крутанулась на пятках. Зачем вообще было заходить к нему? Чтобы самоунижаться?       — Да, обязательно.       Закрыв дверь, Джек пару секунд держал ручку, «собирая себя по кускам». Всё им сказанное звучало не так, правдоподобно имитировать спокойствие не выходило, и Лула определённо поймала это, ведь знала его от и до.       — Я, наверное, помешала?       Всадник вздрогнул, вспомнив о своей гостье. Он повернулся:       — Нет, что ты! Я рад, что ты здесь. Не люблю пить чай в одиночестве. Может закажем что-нибудь перекусить?

***

Ночь после интервью, 2 мая 01:33, отель «Баккарат»       Дэниел вернулся в отель только после полуночи. Измотанный и даже не чувствующий голода. На то, чтобы прийти в себя понадобился весь вечер, свежий воздух, город, в котором можно потеряться среди людей.       Заходя в номер, он надеялся только на одно: усталость победит кошмары, и у него получится поспать.       Но включив тусклую лампу у входа, он вздрогнул. В кресле гостиной замерла фигура.       — Чтоб тебя! Как ты сюда попала?       Хенли шумно выдохнула, больше походя на восковую статую. Он совсем забыл, что назначил ей встречу. Красное платье рисовало её прямую спину, плечи, руки, покоящиеся на подлокотниках.       — Хочешь сказать, ты ещё не сделал дубликат пропуска от моего номера?       — Справедливое замечание. Ты давно тут?       При всей его усталости, он не мог не отметить про себя её красоты. Она, будто изваяние собственной карты, излучала величие. Неужели такая магия заключалась в красном цвете?       — Уже собиралась уходить.       — Нет. Чёрт, прости! — он снял ветровку, приближаясь, потёр переносицу, — Мне надо было проветриться, слишком много всего…       Её губы тронула полуулыбка, и в ней тоже проскользнула утомлённость.       — Знаю, у меня сегодня тоже пропало настроение для чего-либо.       Дэниел подошёл, опустился на пол. С удивлением она наблюдала за тем, как он сел возле неё, согнул одну ногу, вытянул вторую и положил свою голову ей на колени. Волосы, от которых всё ещё пахло городской прохладой упали назад. Она запустила в них пальцы, и Дэниел сразу закрыл глаза.       Некоторое время ни один не решался нарушить молчание.       — Зря я приехал, Хен.       Она положила ладонь ему на плечо. Даже если фокусница и соглашалась с ним, это не значило, что она хотела обратного.       — Может и так, но у тебя ведь не было выбора, верно?       Пальцы нежно массировали голову. Атлас в явном не состоянии врать, не ответил. Молчание говорило громче слов. Хенли закрыла глаза. Значит, он всё же вернулся не из-за Таддеуша.Сил возмущаться в этот вечер уже не было.       — Ора…       — Я не буду говорить с тобой о ней. Не пытайся.       — Тогда мне лучше уйти.       — Нет, не надо, — он накрыл её ладонь на плече своей. — завтра всё будет как прежде. Обещаю. Мы оставим платье для особого случая, а на ночь я дам тебе свою футболку.       — Что с тобой происходит?       Дэнни повернул к ней голову, а затем и корпус, уткнулся в плоский живот и обнял, притягивая к себе за бёдра.       — Я не знаю. Не знаю, Хенли.       Ривз внутренне сжалась.