Делириум

      — Значит, он вернулся?       Хенли нервно провела по подолу платья в надежде разгладить складку, которой не было. Голос Райана в телефоне источал недовольство, хоть за ним и скрывалась неуверенность. В конце концов фокусница не выдержала — оставила уютное кресло и стала мерить свои апартаменты отеля резкими от волнения шагами.       — Это не его прихоть, Райан. И мы уже обсуждали это. Я не намерена общаться с ним, даже если он будет жить в соседнем номере!       — Он будет жить в соседнем номере?!       — Нет! Я не это имела в виду! Чёрт возьми, почему мои слова вечно переворачивают с ног на голову?!       Она обнаружила себя в спальне, когда комок вспыльчивости вырвался наружу. Её глаза прикованы к кровати и тому, что уже успело произойти после приезда Дэнни, несмотря на все её «несокрушимые доводы». Казалось, если внимательно присмотреться, то можно увидеть их двоих, сцепленных в слепом аффекте вожделения. Не так она представляла себе «новую жизнь».       — Ты не сможешь избегать его, — раздалось из трубки, и Хенли поёжилась от дискомфорта. Иногда слова Кемпа звенели колоколом. В этот раз Всаднице даже пришлось напомнить себе, что Райан на её стороне шахматной доски, а не наоборот.       — Я и не собираюсь. Если ты не доверяешь мне, я должна…       — Я доверяю тебе, я не доверяю ему.       Ривз хмуро свела брови, оторвала взгляд от кровати и круто развернулась, чтобы не видеть «место происшествия», сверлящее дыру в её совести.       — Тогда ты должен понимать, что для меня полным сумасшествием было бы подпустить его к себе. Меньше всего я хочу сейчас видеть, слышать или разговаривать с ним. Я уже обсудила с Диланом наши планы на будущее, он утвердил Джека в качестве моего напарника. Атлас будет работать один. К тому же, он постоянно в разъездах. Придётся потерпеть первые недели, пока расписание придёт в норму, но потом всё встанет на свои места. Мы будем пересекаться с ним только в самых редких случаях. Не о чем волноваться, и твои обвинения беспочвенны.       — Кто сказал, что я обвиняю тебя?       — Те десять минут, что мы разговариваем об Атласе, кричат громче слов. Я столько всего хотела обсудить! Твой приезд, премьеру, мои…       — Премьеру?       — Да. Хэнк пригласил нас на премьеру нового фильма, и Дилан ожидает, что мы пройдём по красной дорожке, дадим пару интервью… Я хотела пойти с тобой… — надеясь отвлечь себя, Ривз вдохнула аромат любимых духов, что стояли на туалетном столике. Он всё ещё не был заполнен до конца, но несколько органайзеров с базовой косметикой уже занимали свои места. В зеркале фокусница поймала своё отражение и заметила пунцовые щеки. Меньше всего ей хотелось думать о том, что заставило их покраснеть.       — Ты хочешь… Появиться со мной на публике?       Хенли замерла. В его голосе ей послышалась лёгкая дрожь.       — Тебя это пугает?       — Нет, — заверил Кемп после секундной паузы, — просто это слишком хорошая новость, чтобы сразу поверить.

***

      Фокусники никогда не подвергали риску существование третьего лица. Они создавали иллюзии игры, высчитывали действия до секунд, чтобы создать видимость опасности. Но главной задачей, невыполнение которой всегда было недопустимым, оставалось отсутствие реальной угрозы жизни.       Всё изменилось, когда на утро после яркого возвращения в «Большое яблоко» в ладони каждого Всадника оказался глок-19.       — Я хочу, чтобы каждый из вас умел им пользоваться. Поэтому мы здесь, — объяснил Дилан их приезд в закрытый тир Даунтауна. Чтобы покинуть отель незамеченными, им пришлось выйти к парковке через задний выход, и Шрайк до последнего отказывался рассказывать фокусникам о своих планах, даже когда они оказались в машине. Теперь каждый понимал почему.       — Ты в курсе, что это нарушает фундаментальный закон того, кто мы есть? — Мерритт спросил лидера, озвучивая общее мнение, что повисло в воздухе непривычной для тира тишиной.       — Я не прошу стрелять на поражение, когда вы встретитесь с вашей целью лицом к лицу, но я должен быть уверен, что вы сможете защитить себя в случае необходимости, — взгляд Шрайка неосознанно коснулся Дэниела, и кровь застыла в жилах Хенли. Она поняла, чем продиктована тяжесть в руке, державшей пистолет. Дилан боялся повторения последнего сценария. Он был не один.       — Это всего лишь предосторожность. Я брошу все силы на то, чтобы ни одному из вас не пришлось спускать курок.       Так начался первый урок по стрельбе. Первый из многих предстоящих. Нацеленный на то, чтобы иметь ещё один запасной план помимо десятка привычных.       Выстрелы сотрясали стёкла, отделяющие зону для стрельбы, от административного сектора. Каждый из фокусников сосредоточенно целился в центр мишени, успокаивал дыхание и нажимал на спусковой механизм. Противошумные наушники уверенно стояли на страже безопасности их перепонок, но каждый всё равно вздрагивал, совершая очередной выстрел. Пистолет становился частью руки, и вылет пули пускал резкую волну по всему телу. Обоймы опустошались одна за другой, чтобы каждый мог привыкнуть к этому чувству. Лидер был уверен: как только пистолет станет их частью, проблем с точностью попаданий не возникнет. У иллюзионистов всегда были отточены навыки бросков, метаний и попаданий в цели. Оставалось только дождаться, когда эти способности получат свой эффект. Тогда, он научит их, куда можно стрелять, не угрожая жизни противника. Для самозащиты и ликвидации опасности.       Дилан просигналил тайм-аут и нажал на кнопку, активирующую механизм передвижения мишеней. Вместо оглушающих ударов, зал заполнили голоса Всадников.       — Я, конечно, знал, что неплохо попадаю в кольцо, но, чтобы настолько! — улыбка до ушей на лице менталиста открывала, как быстро его затягивал новый навык.       — А так умеешь?! — Джек крутил пистолет в руке, обращаясь с ним, словно с привычными картами, прежде чем Ривз остановила его:       — Разряди сначала.       — У меня пустая обойма, — заверил кардистри-мастер.       Дилан давал несколько подсказок Луле:       — Видишь, у тебя попадания отклоняются от цели на несколько дюймов? Нажимай на спусковой крючок, когда ты достигаешь нижней точки выдоха. В метании ножа нет ударной волны при броске. Здесь, она становится причиной неточностей. Доводи до самого конца, и не отпускай крючок моментально.       — Ясно, капитан, — впитывала информацию Мэй.       Результаты следовали ожиданиям Шрайка. Хенли и Джек справлялись отлично. Мерритт тоже не отставал.       — Хорошо, давайте возьмём правый верхний квадрат и третий габарит. Посмотрим, как вы попадаете, когда стреляете не в центр, а в точку выше, — объявил он, для формальности подходя к Дэнни, чтобы проверить ещё одни «предсказуемые» результаты.       Он взглянул на мишень и не увидел ни одного отверстия даже близко к центру. Из двадцати выстрелов в пределы внешнего круга мишени попали только три. Остальные либо вышли за внешний круг, либо вообще отсутствовали на «листе отчёта».       Всадники заметили молчание Шрайка и заинтересованно приблизились, чтобы полюбоваться результатами работы Атласа. МакКинни первым решил поделиться долькой сарказма:       — Прицел сбился?       — Тут совсем всё запущено, — Мэй усмехнулась, почти празднуя момент, когда её способности наконец в разы превзошли «во всём первого» Дэниела.       Привычка Хенли реагировать аналогично тоже бы нарисовалась на лице, если бы не Дилан и его обеспокоенный взгляд.       — Сколько ты спал сегодня?       — Достаточно, — Атлас явно был не в духе. Мышцы играли на его челюстях. Взглянув на Ривз, он фыркнул и отвернулся.       «Ты в порядке?» — застряло у неё в горле. Она так и не смогла открыть рот и спросить его.       — Давайте просто сделаем ещё один раунд, — предложил лидер, своим видом отрезая все комментарии фокусников касательно Дэнни. Ребята переглянулись. Выполняя указание, они вернулись на свои места. Тем временем, Шрайк тактично спросил преемника:       — Я могу дать пару советов?       — Нет, — Атлас излучал отрицание всем своим видом. Его взгляд нервно буравил кольца мишени, тело было напряжено.       — Ладно, — Дилан похлопал его по плечу и оставил, зная, что Дэниел не мог так плохо стрелять. Проблема лежала в его состоянии. Либо он здорово не выспался и снова соврал ему, либо…

***

      После двух часов попыток догадки Шрайка подтвердились.       Четвёрка руками и ногами голосовала за возвращение в отель. Атлас отказывался покидать тир. Его упрямство слетало с катушек, и он опустошал обойму за обоймой, норовя раскрошить все зубы до упора сжатыми челюстями.       — Идите. Мы сейчас вас догоним, — пообещал Дилан, выигрывая себе несколько минут наедине с Дэнни. Всадники покинули тир, а Шрайк вернулся обратно, заставая иллюзиониста в самый удобный момент: при замене пустой обоймы полной.       — Остановись. Нам надо поговорить.       Атлас нехотя снял наушники и положил разряженный пистолет на стол.       — Будет лучше, если твою тренировку мы пока отложим.       — Ничего откладывать не нужно. Всё в порядке.       — Ты изводишь себя, будет только хуже. Не думал, что произошедшее затронуло тебя… таким образом.       — Я не понимаю, о чём ты, — Всадник отвернулся, планируя зарядить обойму для ещё одного раунда выстрелов.       Шрайк накрыл её рукой и отодвинул, сталкиваясь с Дэнни взглядами.       — Ты получил травму в тот день. Когда Лорган выстрелила.       — Что за глупость? — нахмурился Атлас. — Я знал, что она будет стрелять. И это далеко не первый раз, когда на меня было направлено дуло пистолета!       — Но первый раз, когда оно было направлено на Хенли.       — Ты бредишь и раздуваешь проблему из ничего.       — Дэниел, это психологическая травма. Лорган, она вычислила, что Хе…       — Меня никто не травмировал, — Всадник прорычал в тщетных попытках усмирить своё нарастающее раздражение. Пальцы покалывали. Комок злости стоял у него в горле. Что за бред говорил ему Шрайк? И причём здесь Лорган?!       — Поговори со мной об этом. Я здесь, чтобы помочь.       — Дилан, мне нечего сказать. У нас была операция, мы её выполнили, забыли. Двигаемся дальше. У нас много дел.       — Мы не можем двигаться дальше, когда ты сам не свой.       — Я прежний, — практически выплюнул Атлас, и Шрайк вздрогнул. — Я такой же, каким и был.Ничего не изменилось. Что ещё тебе нужно?       — Как тогда ты объяснишь это? — лидер указал на мишень.       — Не все могут выполнять твои задания с первого раза! Твоя взяла. У меня напрочь пропало желание. Больше не хочу быть здесь, — Дэнни схватил свою куртку и пошёл к выходу. Его телефон завибрировал в кармане.Иллюзионист бросил холодное:       — Увидимся позже в отеле.       Дилан смотрел за ним вслед. Разочарование в собственных силах накрывало его с головой. Как же трудно было найти ключ к Атласу! Даже после всего, через что они прошли, он не хотел раскрываться до конца. Он не доверял.       — Куда ты? — не ожидая услышать ответ, Шрайк бросил ему вдогонку.       Иллюзионист не ответил. Он прочитал сообщение от Хенли, которая написала ему, пока остальные скорее всего грели неудачи Дэнни в тире на раскалённом воке сарказма.

«Ты в порядке?»

      С вечера общего сбора они не обменялись ни словом. И вопрос показался Всаднику плевком в его сторону. Что она от него хотела? Ещё одного разговора в стиле «ты всегда и во всём виноват»?!       Чертыхаясь себе под нос, Атлас пинком ноги открыл дверь и оставил её мотаться туда-сюда. Он не хотел никого видеть.

***

      Одиночеству не удалось стать компаньоном Всадника надолго. Поймав такси, он приехал к отелю лишь для того, чтобы сбежать от назойливого таксиста, болтающего без умолку, а в итоге обнаружил толпу вездесущих фанатов и репортёров прямо перед входом. В холле сновали работники и постояльцы отеля, даже в лифте первые двадцать этажей ему пришлось проехать с любопытными гостями.       Как только они покинули его, Дэниел выдохнул и сдавил переносицу от усталости и нервного напряжения. Пришло время смириться с тем, что день не задался, но иллюзионист надеялся на лучшее. Этаж Всадников практически всегда выглядел покинутым, и даже если они, приехав чуть раньше, собрались в главной гостиной, он мог прошмыгнуть в свой номер незамеченным. Его апартаменты удобно располагались возле лифта.       Он вышел в холл, и все надежды рухнули. Ривз стояла у его двери. Она заметила его сразу несмотря на то, что ждала появления совсем с другой стороны. После всего, они интуитивно ощущали присутствие друг друга, как бы не старались это отрицать.       — Ты в поря…       — Что ты здесь делаешь? — Атлас прервал её, делая вид, что не заметил обеспокоенного вида и перчатки, которую она сжимала со всей силы. — Пришла вызвать меня на дуэль? Вовремя. Я промажу, ты попадёшь.       — Дэнни, что произошло?       В злостном порыве он достал из кармана электронную карту-пропуск в свой номер.       Тонкие пальцы сомкнулись у него на локте. Он резко повернулся, разрывая связь, словно та могла покалечить его.       — Что ты хочешь, Хенли? — едко высказал он. — Я снова тебя не так понял?       — О чём ты?       Искренне не понимая, что он имеет в виду, она отпрянула, сделав шаг назад.       — Мне казалось, ты ясно дала понять, что не хочешь ни разговаривать со мной на публике, ни находиться поблизости. «Свести общение до минимума» — это, кажется, твои слова были?       — Здесь никого нет… — он обернулась, озираясь по сторонам.       — Досчитай до десяти, и я гарантирую, МакКинни или Мэй замаячат на горизонте. Не компрометируй себя.       — Почему ты так ведёшь себя? — обида в голосе Хенли надавила на его слабые кнопки. Из всех её театральных масок в этот день ему удалось напороться именно на ту, что выглядела так, будто ей искренне хотелось успокоить его. И это выводило ещё больше. — Я просто хотела…       — Разве не так я вёл себя всегда? — он приблизился к ней, нависая и давя своим гнетущим видом. — Ты была права. Я не меняюсь. Я просто тот, кто я есть. Меня по-прежнему вымораживает твой голос, и единственное, что плавит изнутри в данный момент, — желание не видеть никого и тебя в особенности. Можешь мне угодить?       Она встретила его тираду смелым взглядом, которому удалось не дрогнуть в этом граде словесных пуль. Выслушав «просьбу», Хенли сжала губы и не ответила. Дэниел прищурился, словно не веря, что она устояла перед искушением сделать ответный удар.       На секунду он подумал, что было бы неплохо выплеснуть весь свой гнев, превратить его в колючий поцелуй на её губах. Тот бы точно смог привести обоих в чувства, расслабить нервы, как обычно расслабляются мышцы спортсмена после долгой нагрузки. И Ривз бы поддалась. Он был уверен. Но сам поддаться именно в этот момент не мог.       — Хорошего дня, — прошипел иллюзионист, отвернулся и исчез в своём номере, демонстративно нагло закрыв за собой дверь. Фокусница осталась одна.       «Разве не так я вёл себя всегда?»       Это был ответный удар. За то, что она сказала ему после приезда. И пусть она прекрасно понимала свою вину, уступать его перепадам настроения Всадница не собиралась. Они снова пришли в диссонанс.

***

      — Я думаю, что ваше появление на премьере должно быть особым, — экран планшета озарил линии на узком лице Мелани. Ей удалось поймать двоих из шестёрки. Именно с ними стоило поговорить до публичного вечера, на котором Нью-Йорк ожидал появления не только самых ярких звёзд Голливуда, но и известных каждому иллюзионистов.       Даже в прикосновениях пальцев Хьюсак к планшету сквозила деловитость. Она заправила прядь прямых волос за ухо и посмотрела на сидящих напротив неё фокусников:       — Поклонники и репортёры надеются увидеть вас вместе. И мы дадим им этот шанс.       Джек и Лула переглянулись. Ни один даже не попытался сымитировать улыбку.       — А можно без этого? — спросил кардистри-мастер, прикусывая внутреннюю часть щеки.       — Конечно же нет! — возмутилась Мелани. — Вы — кумиры поколения. Лихорадка Всадников захватывает штаты, и ваша популярность растёт с каждым днём. Интернет наводнен обсуждениями. Мне с трудом удаётся сдерживать спекуляции касательно Атласа и Ривз, но согласно информации, которую я получила от Дилана, они – не пара…       — И никогда ею не были, — добавила Мэй словно заученную мантру. — Он же сказал тебе это? Атлас добавляет этот кусок в конце любого предложения. Не забывай про него.       Искры задора сверкнули в серых глазах Хьюсак, пока она подавляла смешок. Соглашаясь с бывшей девушкой, Джек кивнул.       — В любом случае, интерес к вам мне установить точно не удастся. Вас любят, о вас говорят и вас мечтают увидеть! Поэтому сверкающие улыбки и дополняющие друг друга наряды… Вот что нам нужно на сегодняшний вечер! Я подумала, что что-нибудь красное отлично бы подчёркивало…       — Уоу, я что уже не могу выбрать, в чём сходить в кино? — возмутилась Лула, неосознанно взглянув на Джека. Его поддержка не помешала бы!       — Но вы ведь не просто собирайтесь в кино, это премьера. Там будут…       — Меня не заботит, даже если это коронация президента…       — Инаугурация, — поправил Уайлдер.       — Не важно! Постой, серьёзно?       Всадник в кивке опустил голову.       — Ну и чёрт с ним! Я не хочу, чтобы меня одевали как манекен! К тому же, красный — это цвет Хенли. Мне больше нравится чёрный! С чего бы… Чёрт, я думала, мы хоть немного развлечёмся! Разве ни в этом и заключается свобода?! — Мэй в секунду ощутила яркое желание пропустить стаканчик с МакКинни, который сразу бы расслабил возникшее из ниоткуда напряжение. Её глаза скользнули в сторону бара. И почему они не могли обсуждать всё это, потягивая коктейль?!       — Я… Дилан сказал, что моя задача представить вас в лучшем виде…       — Дилан может говорить всё, что хочется! А ты, что молчишь? Или с собственным мнением снова проблемы? — обратилась Всадница к Джеку, сразу замечая ответную реакцию на выпрыгнувшие из её рта слова. Он нахмурился, словно над его головой собралась грозовая туча, и бросил все силы на то, чтобы отвернуться от неё и посмотреть на Хьюсак. Казалось странным, что вздувшиеся мускулы на его шее так и не издали скрипа. Игнорируя Мэй, Уайлдер спросил Мелани:       — Кроме внешнего вида, есть что-то ещё, что мы должны сделать?       — Мне казалось, было бы неплохо дать пару совместных интервью и… поцелуй во время фотосессии на красной дорожке?       Лула набрала в лёгкие воздух:       — А это ещё зачем?       — Чтобы показать, что вы вместе…       — В этом есть какие-то сомнения?       Пресс-секретарь без задней мысли смерила фокусницу взглядом. Из факторов, которые кричали о статусе Всадников, можно было составить весомый список, и раздражение Мэй числилось бы там в первых строчках. Джек знал это и перенял внимание на себя:       — Было бы лучше обойтись без поцелуев.       — Да уж, — Лула откинулась на спинку дивана. Просторная гостиная этажа Всадников резко начала сдавливать её своими стенами. Фокуснице пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от гнетущего чувства.       — Мы можем убрать этот пункт… — начала было Хьюсак.       — … И остальные тоже. Знаешь, у тебя странная работа. Уверена, что ты делаешь то, что действительно нужно?       — Это тонкий намёк на мою компетенцию? — свела тонкие брови Мелани, впервые теряя деловой шарм в глазах как Мэй, так и Уайлдера.       — У Лулы тонких намёков не бывает.       Всадница хотела возразить, но фокусник продолжил, посмотрев на неё:       — Я могу надеть чёрное, если тебе так удобнее.       — Мне не нужны одолжения.       — Лу, я просто пытаюсь помочь… В смысле… — «Лула» зазвенело в ушах. Ощущая внимание Мелани, Джек вовремя решил не поправлять себя. Ему больше не стоило называть Всадницу «Лу». Мэй всем своим видом строила иллюзию, будто не заметила замешательства. Она встала, взяла с журнального столика миску с жареными орешками и, не удостоив Хьюсак объяснениями, ретировалась.       Теперь Уайлдер нуждался в помощи, потому что надеяться на слепоту их нового пресс-секретаря означало верить в способность «не замечать пропастей величиной с материк».       Мелани нарушила молчание:       — У вас двоих всё в порядке?       Выдохнув, Джек набрался смелости и посмотрел на помощницу. Её обеспокоенный вид вдруг отозвался в нём желанием сказать правду вместо тысячной лжи. И он доверился интуиции, говоря:       — Мы расстались два месяца назад, и я впервые не знаю как обмануть мир.       Хьюсак приподняла брови в сочувствии, но будучи хорошим секретарём поспешила его приободрить:       — Вы оба отличные иллюзионисты. Мы придумаем, как создать иллюзию. И это будет ваш новый фокус.       Джек вслушался в слова, и с его губ сорвалась тихая усмешка. В ней отсутствовала надежда.

***

      — Итак, мы можем выбрать одного из этих красавцев, — насмешливо проговорил МакКинни, кладя на стол четвёртую фотографию неизвестного. На Мэй смотрели несколько мужчин: один из них был практически лысым, у другого от внешних уголков глаз, словно высохшие русла рек, отходили морщинки, лицо третьего напоминало полную луну.       Она щёлкнула по столу пальцем, выудила одну из фотографий и упала в кресло гостиной менталиста, закидывая ноги на подлокотник.       — Кто они?       Мерритт усмехнулся:       — Ну, твой глаз пал на всемогущего Брайса Вердена! В Техасе он владеет практически третью всей агрокультурной системы, хоть на бумаге его следы теряются в двух небольших компаниях.       — Они и не нужны. По лицу видно, что чувак не слезает с кукурузы…       — Вообще-то его специализация — хлопок, — фокусник отстранённо надвинул шляпу на глаза, словно собирался прикорнуть на пару минут, его голос тем временем продолжал умиротворённо вещать, — но ты верно заметила. В его владении также одна из ферм, так что он завтракает стейками.       — Оно и видно, — хмыкнула Лула, — не хочу тратить время на какого-то фермера.       — Тогда предлагаю Билла Роджерса. Он был бы мистером Теслой, положи Бог в его голову чуть больше мозгов, но энергетический энтерпрайз приносит даже больше дохода…       — Роджерс «натёртый череп»? — забыв, что менталист не сконцентрирован на диалоге, Мэй вопросительно подняла фотографию лысого мужчины.       — Ага.       — Беда… Тут и симпатичных-то нет, — практически простонала Всадница. Даже новое задание не могло избавить её от скуки. Всё это казалось ей нестоящим. После операции «Лорган» эти мелкие пташки выглядели сущими колибри, а ей так хотелось чего-то масштабного! Лула вздрогнула, лишь секунду спустя осознавая, чем вызвана эта интуитивная реакция.       Приподняв шляпу, менталист проводил очередной «осмотр» своим проницательным взглядом:       — На мне показывает Би-би-си?       — Я только что заметил… ты не собираешься возвращаться к Джеку. Совсем, — его брови поднялись в удивлении. В самой искренней его форме.       — Если ты только заметил это, нам надо поговорить с Диланом о твоей пенсии. Зачем мне возвращаться к нему? Он рассказывал тебе, почему мы расстались?       — Да, вы ввязались в какую-ту нелепую неурядицу с паспортами, облапошили работников аэропорта и те…       — …«Заплатят за нас годами своих жизней», — закончила «считалочку» Мэй. — Это его хромые объяснения. После Лорганов он больше не хочет идти на риск. И мне скучно! Я не хочу быть его нянькой. Как вообще он собирается работать дальше, если всего боится?!       — Он чуть ли не потерял друга…       — Как и каждый из нас! Но даже Хенли смогла взять себя в руки!       — И ты даже не хочешь попытаться переждать этот период ради общего будущего?       — По словам Джека у нас нет будущего, потому что я веду себя «как ребёнок». Ну и ладно. Пускай найдёт себе старуху!       МакКинни усмехнулся. В голосе Всадницы звенели детские нотки обиды и отрицания. Как же разрешить конфликт, в котором доводы с обеих сторон являются верными? Мерритт пообещал себе подумать об этом на досуге, а пока, хитро подняв уголок губ, принял сидячее положение и ещё раз посмотрел на «кандидатов».       — Ладно, давай выберем нашу первую жертву…

***

Несколько часов спустя       Джек был готов отправиться на премьеру раньше всех и, вот уже двадцать минут как, тренировал своё терпение в холле, продумывая разминочный трюк с кредитной картой. Лула застряла в творческом процессе создания уникального образа, который отражал бы именно её, а не прихоти публики, а Уайлдер просто-напросто не мог уехать без неё — задание «предстать в виде пары» лежало на плечах тяжким грузом. После приезда он не мог избавиться от гнетущего чувства одиночества, которое сопровождало его даже во время общих сборов и посиделок. Только, когда он и Ривз обсуждали новое дело ранее днём, ощущения изоляции отошли назад, и работа помогла ему сделать «возвращающий в жизнь вдох». Поддержать это дыхание, видимо, решил и Атлас, упав на диван возле Джека:       — Ждёшь наступления старости?       Уайлдер усмехнулся, косо смерил лучшего друга взглядом и продолжил крутить в руках кредитку.       — Лу одевается.       Дэниел щёлкнул языком. После секундных колебаний он оставил в стороне кусающий комментарий касательно её медлительности и решил использовать момент более удачно. В самом небрежном движении фокусник закинул один локоть на спинку дивана и, как ни в чём не бывало, поинтересовался:       — Так… что именно между вами произошло?       — Можешь не имитировать интерес. Я знаю, что тебе плевать. Разве не этого ты хотел с самого начала?       — Я предупреждал тебя с самого начала, — многозначительно приподнял бровь Дэнни, — но это не означает, что я хотел такого исхода.       Джек насупился и не до конца отточенным движением заставил кредитку исчезнуть из виду. Атлас прикусил язык, останавливая комментарий «с левого угла было видно». Лучше было не менять темы их разговора.       — «Не сошлись характерами» тебя устроит?       — Брось, вы ими не сошлись ещё до знакомства. Что случилось? — Атлас попытался изобразить сочувствие. На деле его лицо скривилось, будто он страдал от несварения желудка.       Кардистри-мастер мрачно свёл брови, бросил карту на журнальный столик, шумно выдохнул и откинулся на спинку дивана, отпуская изнуряющие его размышления наружу.       — Я просто не могу… Это нелепо… Знаешь, что меня бесит? — он посмотрел на Дэнни в надежде, что Атлас понимающе кивнёт, но тот не брал уроков ментализма у МакКинни. — Вы все ведёте себя так, будто ничего не произошло! Будто бы мы все, каждый из нас, такие же, какими и были «до»: Лу плевать на законы и людей, она готова использовать кого угодно ради трюка, который принесёт ей минуты удовольствия, и не важно, что есть последствия! Хенли притворяется будто ничего и не было, включая её уход, и то, что случилось с тобой! Чёрт возьми, даже вы двое ведёте себя так, будто только узнали, что обоим выпало стать Всадниками, и придётся работать вместе! Как всем удаётся просто закрывать на реальность глаза? Даже Мерритт…       — Кто сказал, что удается? — прервал его Дэниел, отворачиваясь. Одной секунды хватило, чтобы на лице Всадника появилась серая, полная шрамов и боли угрюмость. Джек даже опешил, увидев эту резкую перемену в друге. Иллюзионист заметил движение и, проведя рукой по волосам, постарался вернуться в нормальное состояние, пока на уме крутилось:       «Джек если бы ты знал! Если бы ты только знал!»       — Лично у меня это пока выходит из рук вон плохо, — наконец заключил Атлас.       — Но ты ведёшь себя…       — Как тот, кто не способен сейчас признать вину во всём произошедшем. Но когда-нибудь я признаю. Просто не сейчас. На мне и так слишком много всего, — кардистри-мастер наблюдал за тем, как Атлас из диалога медленно переплывал в одинокие размышления вслух. Его плечи сутулились, взгляд упирался в никуда, и он казался таким потерянным. Уайлдер сглотнул, ощущая комок в горле, возникший непонятно откуда.       — Так легче, — Дэнни повернулся к другу, — делать вид, я имею в виду. На секунды можно забыться…       — Но потом-то всё равно вспоминаешь?       Атлас кивнул.       — Мы все изменились, Джек. Просто пока только ты оказался достаточно храбрым, чтобы признать это.       — Ты не попадаешь из-за того, что Лорган стреляла в тебя? — вернулся к утреннему инциденту Всадник. Эта мысль пришла к нему спонтанно, и выглядела такой очевидной, что Уайлдер на мгновение задумался, почему не пришёл к заключению раньше?!       Атлас сжал челюсти и, упав обратно на спинку дивана, стряхнул с себя редкий момент искренности.       — Я просто не люблю оружие. Мы фокусники, а не спецагенты. Дилан хочет невозможного.       — Ты привыкнешь. Отдача сбивает прицел и тебе надо брать это в расчёт, прежде чем совершить выстрел.       — Меньше всего я хочу сейчас слушать твои лекции, — Дэнни скривил гримасу. — Серьёзно, ты устал от доминантки-Мэй, или это она тебя кинула?       — Иди к чёрту!       — Значит она. Ясно. Ну, всё просто. Если хочешь её вернуть, переспи с кем-нибудь, чтобы вызвать ревность. С ней, сработает, как часы. Она — собственница. Если хочешь её забыть, переспи с кем-нибудь... правда потом придётся отбиваться от Мэй.       — Слушай, я хотя бы знаю, как стрелять из пистолета, но когда ты даёшь лекции про то, как забыть или вернуть девушку?! Самому-то хоть раз удалось?       — Забыть? Конечно. Они выветриваются из моей головы на следующее утро. Это очень удобно.       — Вернуть, — закатил глаза Джек.       — С чего бы мне возвращать их?       — Разве тебе не…       — Нет. Забудь об этом.       — Я не договорил!       — Я знаю, что ты скажешь. Мэй промыла тебе мозг. Странно, что она решила разорвать отношения… Ей было удобно держать тебя в качестве питомца… И почему…       Размышления, на которые Уайлдер уже собрался реагировать раздражённо сжатыми кулаками были резко прерваны голосом МакКинни:       — Атлас! Тебе особое приглашение нужно? Или ты ещё не закончил свой дамский туалет?       Дэнни недовольно скривился, мысленно посылая менталиста куда подальше. Джек вспомнил, что они уже полчаса как опаздывают на премьеру. Он встал, забирая одинокую кредитку со стола и кожаную куртку с дивана:       — Придётся пойти к Лу, иначе она никогда не соберётся.       Дэниел поднялся, и оба прошли в продолговатый холл, где Атласа ждали Дилан и Мерритт. Уайлдер потерялся по дороге, надеясь поторопить Мэй, а Дэнни нашёл себя с полными разочарования думами уже в лифте. Ему так и не удалось узнать, что именно привело к разрыву фокусников, и вместо того, чтобы заполучить хоть какую-то информацию, он позволил себе трещину во внешнем фасаде. Он сдавал позиции и с трудом сдерживал себя. Это неумолимо вело его к мысли, что он терял своё мастерство. Во всех аспектах.

***

Вечер, Нью-Йорк Кинотеатр «Синеполис Челси»       Вспышки фотокамер превращали красную дорожку в эпицентр солнечного взрыва. Звёзды, сходя с обложек журналов, оставляли на пути следы от тонких шпилек и лакированных туфлей. Репортёры и журналисты ловили каждую секунду. Десятки интервью и сотни фанатов.       Для таких мегаполисов, как Нью-Йорк, Лондон, Париж, кинопремьеры всегда стояли на отдельном пьедестале внимания и интереса. Ведь, именно там, каждый мог прикоснуться к «параллельному миру» блеска и славы.       Всадники отражали незатухающий блеск фотовспышек счастливым видом и внутренней уверенностью. Они приехали на трёх машинах. Хенли прибыла с Райаном. Второе звено кортежа принадлежало Дилану, Дэнни и Мерритту. Лула и Джек завершали процессию.       И камеры впитывали каждый их шаг, каждый жест. Уайлдер выполнил обещание. Вместе с Мэй, они выглядели не только слаженным тандемом, но и до предела счастливой парой. Крепко обнимая её за талию, подчёркнутую коротким топом и не менее короткой юбкой, кардистри-мастер позировал для фотографий. Лула, привычно свесив руку с его плеча, насыщалась вниманием кричащих от восторга почитателей.       Влюблённые поклонницы любым способом пытались привлечь внимание трёх фокусников, которые, по виду, собрались на мальчишник, а не в кино. МакКинни в светлом нестрогом костюме ставил себя противоположностью Атласу, который поднимал своё самолюбие на новый уровень в узкой чёрной рубашке и брюках. Даже лидер Всадников оставил привычную маску неприметности дома и открыто наслаждался вечером со своей командой.       Мелани же кружилась в гуле голосов и восклицаний. С поминутным расписанием в голове, она наблюдала за тем, как Всадники откликались на зазывания фотографов, удостаивая тех взглядом в камеру и улыбкой. В голове у Хьюсак мысли крутились словно шестерёнки слаженного механизма швейцарских часов. Всё шло по плану. Иллюзионисты будто «выросли, гуляя по красным дорожкам», и её работа, к приятному удивлению, оказалась не такой трудной, как ожидалось сперва.       — Общее фото! — кричали с правой стороны. — Общее фото!       Шрайк нашёл её глазами и заметил кивок. Мерритт окликнул Лулу и Джека. Те, обмениваясь фразой, вызвавшей на их лицах «совершенно искренние» улыбки, присоединились к тройке, от которой Атлас решил отколоться. Сначала ни Дилан, ни Мелани не ухватили суть его действий. Только секунды спустя, до лидера дошло, что происходит.       Хенли и Райан позировали фотографам чуть поодаль, и Дэниел, как обычно ломая все правила и приличия, не посчитал нужным позвать бывшую ассистентку к остальным. Он предпочёл «привести» её.       В воздушной белой юбке-пачке и мягком свитере, оттенком напоминавшем о сумеречных красках вечернего неба, она блистала в компании своего молодого человека, когда почувствовала, как кто-то коснулся её руки и начал тянуть к себе. Повернувшись, Ривз столкнулась с нечитаемым взглядом Дэнни. Тот небрежно посмотрел на Райана, бросая скупое:       — Извини.       Хенли убрала руку с пояса Кемпа. Театральный жест Атласа ей пришлось объяснить лишь коротким «это для фотографии». Райан принял её извиняющуюся улыбку, но от Всадницы не скрылась мрачная тень, проскользнувшая в его глазах, как только Дэниел оказался рядом.       — Что ты делаешь? — процедила она Атласу сквозь сжатые зубы, как ни в чём не бывало при этом, улыбаясь на публику. Тот не удостоил её ответом.       Они присоединились к остальным, и, примкнув к Дилану, Всадница ощутила на своей шее дыхание Дэнни:       — Не забудь положить руку мне на пояс.       Она сглотнула, услышав стальные нотки в голосе, но обдумывать решения не было времени. Они уже позировали фотографам. Её пальцы уже чувствовали ремешок его брюк даже сквозь перчатку. Вес его руки уже лежал на её плечах. Хенли неосознанно посмотрела на Дэниела. Он не обращал на неё внимания. Казалось, из сотни присутствующих вокруг людей, она занимала последнее место в его мыслях. Десятки затворов фотоаппаратов сработали в мгновенном режиме, запечатлев её секундную рассеянность на цифровом аналоге плёнки. Атлас, будто соблазняя всех и каждого, смотрел в толпу.

***

      — Как вы чувствуете себя? Как вам Нью-Йорк?       Лула повисла на плече Джека. Тот улыбнулся журналисту:       — Классно! Будто вернулись домой, после хорошего отпуска!       Протягивая микрофон Всаднице, молодой человек с идеально уложенными волосами надеялся узнать как можно больше подробностей из жизни неуловимых фокусников:       — Отпуск? Мы по вам соскучились! Где вы были всё это время?       — Ну, лично мы с Джеком, проехали пол-Европы.       — Серьёзно? За последние месяцы, мы вроде не слышали никаких заявлений о массовых ограблениях с той стороны океана… Или вы готовили новое разоблачение для будущего шоу?       — На этот раз, мы решили воспользоваться возможностью и отдохнуть, — заверил Уайлдер.       — И ещё не успели промотать все вырученные деньги, — Лула демонстративно жевала жвачку, — так что нам было чем заняться.       Джек разделил с ней заговорщический взгляд с остротой страсти в мимолётных секундах.       — Хотя кто знает… может, и без разоблачения не обошлось.       Они были отличными актёрами. Первая полоса о жарких Европейских каникулах обеспечивала саму себя.

***

      — У вас две минуты, — предупредила Мелани молоденькую журналистку, которой не терпелось начать интервью с Атласом. Хьюсак упорхнула к МакКинни. Тот завершал интервью с «ET».       Потеряв её из виду, Дэниел посмотрел на девушку с микрофоном.       — Она даже не даёт нам времени познакомиться! — на его лице сверкнула обезоруживающая, сладко-ядовитая ухмылка. Журналистка потупила глаза, без сомнений трепеща под пронизывающим взглядом. Она не заметила, что Всадник затем посмотрел налево, где в нескольких футах от него, Ривз грелась в объятиях Кемпа. Уголки губ иллюзиониста нервно дёрнулись.

***

      — Вы очаровательно смотритесь вместе! — репортёр «PopCrush» дарил комплименты Хенли и Райану, вот уже несколько минут держа их в заключении своими вопросами.       На лице Всадницы вряд ли удалось бы отследить что-то, кроме учтивой улыбки и лукавого взгляда. Она прижималась к Кемпу и, положив руку ему на грудь, излучала чарующее тепло, заряжая им не только фанатов, кричащих со всех сторон, но и самого журналиста, который явно проникся к ней восхищением и симпатией.       — Райан, какого это? Встречаться со знаменитой фокусницей, которую по праву считают неуловимой?       — Эм, — улыбнулся Кемп, не в силах сдержаться от того, чтобы полным влюблённости взглядом коснуться фокусницы.— Это приключение. Её очень трудно удержать, но мне пока везёт.       — Ваши искусные навыки в шахматах помогают?       Кемп рассмеялся, нежно поглаживая Всадницу по плечу. Воздух грелся от беспорядочного действа, спешки и празднества. Ему неплохо удавалось держаться на публике.       — На самом деле, она каждый раз с лёгкостью обыгрывает меня! Так что её ни в коем случае нельзя допускать на мировые турниры, иначе она отберёт у меня это маленькое достижение.       — Он поддаётся мне, — раскрыла секрет Ривз. Её голос потерялся в общем шуме ликующих поклонников и журналистов со всех сторон.       Репортёр предложил объяснение:       — Может она ослепляет вас своим шармом и хитростью?       — Несомненно, так и есть.       Пока вежливый обмен лёгких тем продолжался, заполняя время интервью, никто не знал, что Хенли всем своим существом чувствовала присутствие Атласа. Она слышала смех журналистки, с которой он, несомненно, флиртовал. Она чувствовала нотки его парфюма, пробивающиеся через какофонию запахов. И каждую секунду она подсознательно готовилась, ощутить его прикосновение, когда он решит «напомнить о себе» снова.

***

      Тем временем Дилан тоже отвечал на вопросы репортёра — темнокожей обладательницы улыбки, что способна была растопить даже лёд. Она располагала к себе так, что даже Шрайк, упоминавший о дискомфорте публичности при разговоре с Мелани, чувствовал себя полностью расслабленным и открытым.       — Всё это время, практически два года, вы не могли вернуться в Нью-Йорк. Город, где вы выросли и провели всю сознательную часть вашей жизни, верно?       — Да, это мой дом, — кивал лидер.       — Должно быть вашу благодарность Хэнку Джейкобсону не описать словами?       — Он сделал нам огромный подарок. С момента образования команды, каждому из ребят приходилось жить буквально на чемоданах, и сейчас просто не верится, что у нас появилась возможность открыто находиться здесь. Это великолепно.       — Они наслаждаются заслуженной славой! Как лидер Всадников, вы чувствуете гордость, наблюдая за тем вниманием, которое им оказывают?       — Конечно. Я гордился ими с самого начала, когда они ещё только объединились и искали способ сработаться вместе. Для фокусников, это довольно редкая и непривычная ситуация. Но они превзошли все мои ожидания. Каждый из них бесконечно талантлив, и я горжусь ими с каждым днём всё больше и больше.       — Интересно, как вы выбирали кандидатов для команды? И были ли другие кандидатуры?       Дилан свёл брови, вспоминая события пятилетней давности.       — Это были долгие часы наблюдений и размышлений, но абсолютно с каждым из них, я знал, что он тот, кто мне нужен, уже после первой встречи. Большей сложностью было понять смогут ли они вытерпеть друг друга.       — И ещё несколько вопросов лично о Вас, Дилан. Более пятнадцати лет вы проработали в федеральном бюро расследований. Вы скучаете по этой работе?       Меньше всего Шрайк ожидал услышать сопереживание в голосе журналистки. Да и вопрос о ФБР в его голове скорее звучал бы на подобие «как вы могли обманывать ваших коллег на протяжении пятнадцати лет?». Приятное удивление автоматически вызвало у него ответную искренность:       — Да. Несмотря на то, как всё обернулось, я отдавал себя этой работе не меньше, чем команде, которую сейчас рад представлять. И надеюсь, что за время службы принёс пользу, потому что никогда в моих мыслях не было ничего кроме, как сделать этот мир чуточку лучше.       Репортёр улыбнулась.       — Дилан, вы — замечательный человек, несмотря на то, что за пределами нашего штата вас жаждут заключить в наручники.       — Спасибо, — хмыкнул лидер.       — Ну, а в вашей личной жизни, есть ли кто-то, кто занимает особое место?       Дилан потупил взгляд. Журналистка увидела в этом сожаление.       — Боюсь, вряд ли кто-то готов будет разделить мою преданность Всадникам и плотный график. Мы практически всегда заняты работой.

***

      Светловолосые журналистки сменялись темноволосыми. Атлас давал одно интервью за другим. Он словно включил автоматический режим «покорить за пару минут». Особо приятных ему иллюзионист удостаивал мелкими фокусами. Большинство получали пронизывающий взгляд и многообещающую улыбку.       — Признаюсь вам, Дэниел, что этот год начался для меня, как и для многих других, напряжёнными часами у экранов телевизоров в надежде на ваше чудесное «воскрешение» и опровержение страшных событий.       — Да, возможно мои «посмертные» снимки не были совсем удачными, — фокусник улыбнулся, пока ветер взлохмачивал его волосы. Очередная представительница СМИ располагала к себе больше других. По привычке, ещё до того, как подойти, Дэнни заметил, что природа не обделила девушку стройными ножками и хрупкой, вытянутой комплекцией. Атлас, пожалуй бы, поменял только нос. И эта мысль болталась на задворках его разума на случай, если вдруг интервью станет скучным, и ему не о чем будет подумать в промежутках между ответами.       — И, конечно, нельзя не отметить ваше триумфальное возвращение. Может раскроете, как вам удалось провернуть такой зрелищный фокус?       — Думаю, я и так раскрыл слишком много деталей по возвращению. Но, кто знает, быть может, однажды вам повезёт стать частью моей иллюзии, и вы сможете увидеть тёмную сторону Луны. Работе с ассистентами присущ свой шарм, — если Дэнни и заложил в свои слова лишь один смысл, то журналистка нашла в них как минимум три, и её глаза заблестели по-особому ярко. Возможно, дело было всего лишь во вспышках фотоаппаратов.       — Ваше объятие с Хенли Ривз в вечер возвращения и многочисленные номера намекают, что за яркими выступлениями в тандеме стоят более близкие отношения. Не могли бы вы дать комментарий по этому поводу?       Теперь он понял, почему ему хотелось поменять нос журналистки. Она совала его не туда, куда нужно.       — То, что сегодня Хенли сопровождает её молодой человек, сводит на нет необходимость каким-либо способом комментировать наши с ней отношения. Они всегда были строго рабочими, и это то, что мы оба ценим друг в друге. Она — прекрасная напарница.       — Вы одобряете её выбор? Райан Кемп является восходящей звездой мира шахмат и, судя по всему, делает её очень счастливой.       Если бы репортёр «TYT» обладала бесценным для журналиста даром обострённого внимания, она бы заметила, что всего на мгновение в его потемневших зрачках сверкнуло что-то еле-уловимое. Скрытое предупреждение. Но его всё равно мало кто мог бы дешифрировать. Дэнни не отступил от внешней маски и поднял уголок губ в самоуверенной гримасе, произнося с чувством такта:       — Уверен, так и есть. Вам уже удалось взять у них интервью?       Журналистка не заметила, что иллюзионист ушёл от ответа. Её поглощала его уверенность в себе.

***

      — Как вам возвращение? Вот уже три дня внимание всех жителей Нью-Йорка и Америки приковано только к вам. И сегодня вы, кажется, снова похитили красную дорожку!       — Бытует мнение, что мы очень изобретательные воры, дорогая, — многозначительно улыбнулся МакКинни. Ничто не могло сравниться для него с блистающим вниманием вечером и симпатичной ведущей трансляции кинопремьеры. — Но я не хочу обижать главных звёзд сегодняшнего события. Как вы думаете, может мне стоит подойти к мисс Родстоун и выказать своё почтение? — чуть повернувшись, Мерритт ухватил взглядом актрису, исполнившую главную роль в «Ночных огнях». — Уверен, она великолепна в этой картине.       Приветствие актёров действительно меркло на фоне сумасшествия поклонников при появлении Всадников.       — Многие из гостей уже признались мне, что и сами не дождутся именно встречи с вами, — заверила его журналистка, и МакКинни засиял в три раза светлее.       — Тогда мне не стоит упускать этот шанс!       — В целом, как вы относитесь к вашей умопомрачительной славе? Она для вас подарок или проклятие?       Всего лишь на мгновение вопрос показался менталисту странным. Он не подходил формату «интервью красных дорожек», и в нём ощущалось что-то скрытое, невидимое глазу. МакКинни, решив, что это вызвано его субъективным мнением о радикальных изменениях в их образе жизни, избавился от странных ощущений лёгким касанием полей своей шляпы в учтивом поклоне:       — Фокусники существуют для глаз зрителей. Без них, мы лишь тени.       Он не знал, что собственные слова погрузят его в лабиринт размышлений на весь оставшийся вечер, и вместо просмотра «Ночных огней» он за весь сеанс не увидит ни одной сцены с притягательной мисс Родстоун.

***

      Как только Мэй и Уайлдер оказались вне вспышек фотоаппаратов, оптическая иллюзия их «идеальных отношений» взорвалась, как несчастный поп-корн, манящий запах которого доносился даже до узкого прохода VIP-гостей. Лула выскользнула из полуобъятия кардистри-мастера с недовольствами:       — Можно было и поменьше деталей им выкладывать! Ты бы им ещё о штаб-квартирах Ока рассказал! Ну и противность. — её жутко бесила юбка, которая оказалась чертовски неудобной и последние десять минут норовила подняться вверх, нарушая все моральные нормы, включая несуществующие. Джек же не замечал её дискомфорта. Слова сразили его и заставили встать на сторону оборонительного нападения:       — О чём ты?! Это ведь ты репортёру лекцию читала о нашей поездке, а не я! Она уже сама пожалела, что спросила.       — Может, если бы вместо того, чтобы улыбаться этой «мисс прогноз погоды», ты подкрепил мою историю, она была бы короче. Я пыталась увести её от твоих усыпляющих речей про «эволюцию фокусов». Чёрт возьми, они кого хочешь в кому введут.       Видимо, только первое интервью по мнению Лулы прошло гладко. А вот Джек был искренне удивлён. До этого момента ему казалось, что всё шло отлично. Дилану стоило радоваться, что Мелани ограничила их количество для его подопечных только тремя. Потому что на четвёртом, Уайлдер и Мэй вряд ли смогли бы сработать слажено.       — По крайней мере, я ограничиваюсь улыбкой, а не нарядами, после которых тебя спрашивают о татуировках в интимных местах!       — Значит теперь тебя и то, как я одеваюсь не устраивает?! Моё тело. Что хочу с ним, то и делаю! Завтра вообще возьму и го…       — На десять и четыре, вы уже привлекаете внимание. Немедленно успокойтесь, — Хенли появилась за секунды до катастрофы, неся на лице до абсурда учтивую улыбку, в то время как её тон отчитывал двоих, словно нашкодивших котят. — Вы с ума сошли?       Лула и Джек опалили друг друга взглядами. Косо посмотрев в указанных фокусницей направлениях, они убедились, что их «междоусобная война» действительно норовила заполучить своих свидетелей: прибывшие актёры и знаменитости время от времени посматривали на них заинтересовано. То, что, вмешавшись в их перепалку, Ривз сбежала от неловкого разговора с Райаном касательно выходки Дэнни не видел никто, но Уайлдер первым заметил Кемпа, подошедшего вслед за Хенли, и несостоявшаяся ссора канула в лету. Чувство вины мгновенно затопило Всадника, и он попытался ретироваться, доброжелательно протянув руку спутнику Ривз:       — Райан, очень рад наконец-то познакомиться с тобой.       Кемп, услышал тихое «прости» от Хенли за не совсем удавшееся представление коллегам, пока улыбался и пожимал руку Уайлдеру.       — Я тоже очень рад.       Мэй подоспела со своей прохладной ладошкой:       — Привет, и добро пожаловать в нашу слегка съехавшую с катушек семью. Обещаю, что мы не самые чокнутые. Атлас уже давно забрал себе эту медаль.       — Лу! — прошипел Джек. Хенли широко распахнула глаза, а Райан сделал вид, что ничего не заметил, когда до Мэй наконец дошло, что она сказала. Однако, её язык опередил мысли, и с губ всё равно сорвалось полное самозащиты:       — Что?       К счастью для всех, к компании приблизились Дилан и Мелани. Они обменялись между собой парой слов, прежде чем Хьюсак исчезла, нырнув обратно в эпицентр внимания и света. Ей предстояло забрать оттуда ещё двух иллюзионистов. Только тогда её часть работы на красной дорожке можно было считать официально оконченной.       — Мелани сказала, что ваши интервью прошли отлично, — поделился Шрайк, когда подошёл к ребятам. Как минимум три пары глаз ответили на это удивлением. От Дилана реакция не скрылась, но времени разбираться с этим не было. Кемп похитил его внимание:       — Райан, верно?

***

      Хьюсак видела, как Дэниел благодарил репортёра «ET», и её последней заботой стал Мерритт: он определённо застрял на беседе с каналом «TYT». Находить общий язык с людьми для этого Всадника, кажется, совсем не составляло труда.       Дабы не испортить многочисленные фотографии красующихся позади неё знаменитостей, помощница Всадников с особой осторожностью и юркостью проскочила мимо Дэнни, и тот даже не заметил её, направляясь к проходу. Остальные уже ждали его, впереди оставалось всего пара десятков шагов перед объективами, в объятиях славы. Поклонники по-прежнему пытались привлечь внимание. Они выкрикивали его имя и размахивали фотографиями. Атлас решил, удостоить их последней порцией внимания, повернулся к толпе, и его лицо мгновенно побелело. Он прирос к земле, замер в ступоре ужаса, в секунду потеряв ощущение мира перед холодящим кровь образом.       Минуту назад. Минуту назад он видел, как Хенли с рукой Кемпа на её талии исчезала в затемнённом проходе в кинотеатр — целая и невредимая. Он помнил это. Он убеждал себя, что помнил. И тем не менее, перед ним, за металлическим ограждением, среди десятков фанатов, движущихся в непривычно замедленном режиме, словно скорость вращения планеты снизили в сотни раз, Хенли смотрела на него непрерывным, вечным, обречённо мёртвым взглядом. Её лицо такое же обескровленное, что и его. Волосы, выцветающие на фоне кровавого пятна на груди. Белая ночная рубашка. Бледно-синие пальцы.       В ушах стоял гул, и его затошнило. Чувство безысходности сжалось вокруг. Он не мог ни броситься к ней, ни от неё — ужас пригвоздил фокусника к красному ковру. Лишённые тепла глаза держали невидимыми тисками. Худшей альтернативой отсутствию ощущений, оказалась противная липкость холодных пальцев руки, что он пару мгновений назад небрежно засунул в карман брюк. Дэнни не был уверен, что ему удалось сглотнуть, — горечь во рту лишь усилила тошноту, когда он вытащил ладонь из кармана. Она вся была запачкана кровью. Будто он только что сжал чьё-то свежевыкорчеванное сердце в руке, и то лопнуло словно воздушный шар.       Дружеский удар по плечу пошатнул его.       — Ты идёшь?       Он увидел МакКинни. Нетронутого кошмаром. Атлас снова посмотрел на окровавленную ладонь. Как два мира могли соприкасаться и не коллапсировать оставалось за гранью его восприятия. Они сходились в нём, в его покрытых кровью пальцах и внешнем гуле, что голос менталиста разрезàл, будто корабль волны. Почему МакКинни ничего не видел?       — Дэниел, ты идёшь?       Атлас опустил руку и повернулся, чтобы ещё раз посмотреть на Хенли. Всё вокруг ускорилось, крутя его желудок, будто на аттракционе.       — Мерритт! Дэниел! На право! Всадники! Дэниел! Прямо! — со всех сторон раздавались голоса, а образ исчез, словно его и не было. Вместо родного лица, он видел лишь полные возбуждения лица поклонников. К горлу подкатил комок.

***

      Всадники обменивались любезностями с основным актёрским составом «Ночных огней», ожидая, что оставшаяся часть команды присоединится к ним с минуты на минуту. Мелани и Мерритт не заставили себя ждать. Но их появление померкло, когда Атлас прошёл мимо всех, не замечая ни души. Несдержанная походка, руки в карманах. Хьюсак внесла ясность:       — Дэниел попросил не ждать его. Он присоединится чуть позже, уже в зале. Нам лучше поторопиться, сеанс начнётся через пару минут.       Райан и Хенли обменялись взглядами. Без сомнения Кемп увидел в этом уход от рукопожатия и «публичного» знакомства. Ривз не могла с ним не согласиться. От Дэнни стоило ожидать чего-то подобного.       Всадники и их новые знакомые возобновили лёгкий разговор и неторопливо двинулись к подготовленному для них кинозалу. Джеку и Луле пришлось держаться рядом, а Дилан и Мерритт консультировались у Мелани, как долго будет длиться сеанс, и что приготовлено в их расписании на оставшуюся часть вечера.       Никто так и не узнал, что Райан был последней проблемой на уме Дэнни. Он из последних сил заставлял себя делать один шаг за другим, держа руки в карманах, потому что те слишком сильно трясло. Добравшись до мужской уборной, он на четверть часа закрылся в кабинке, оставшись один на один с панической атакой.       Когда он занял своё место в зале рядом с МакКинни, фильм уже начался. Лула, Джек, Хенли и Райан сидели впереди. Мерритт неохотно протянул ему поп-корн, на который у пищевода менталиста были большие планы. Дэниел, как ни в чём не бывало, запустил руку в угощение и даже не сказал «спасибо». Ничто в нём даже отдалённо не предлагало то, с чем фокусник столкнулся двадцать минут назад. Но фильм он так и не посмотрел. Его глаза на протяжении всего сеанса не отрывались от освящённого экраном силуэта Хенли.

***

Три часа спустя       Четверым пришлось возвращаться в отель в одной машине. Хенли и Райан решили превратить вечер в свидание с лёгким ужином, который подарил бы им немного времени наедине перед ночным рейсом Кемпа в Лос-Анджелес, а Дилан и Дэнни, предупредив Хьюсак, уехали в отель сразу после окончания фильма. Банкет свёл оставшуюся четвёрку вместе, но особой дружеской теплоты по пути домой в салоне Ленд Ровера не наблюдалось. Благодаря так и не развернувшемуся шторму между бывшими возлюбленными.       Избегать общения друг с другом на банкете оказалось легко. Большую часть времени, фокусники были заняты едой, а в оставшиеся промежутки Мэй и Уайлдеру хватало лишь находиться рядом, чтобы производить впечатление пары. Их слишком часто отвлекали другие гости, жаждущие пожать руку и посплетничать с Всадниками, будто те были частью звёздного общества и занимали её Олимп.       В машине радости «сидеть рядом» ни один из них не испытывал. Мэй рассматривала капли на тонированном стекле. Её надутые губки и скрещённые руки неоднозначно отталкивали всех ясным-понятным «я недовольна». Джек скучал без карт, рассматривая свои сцепленные в замок пальцы, пока его мысли заключали «лучше было уехать с Диланом и Дэнни».       Мерритт же с удовольствием вспоминал утончённые пункты меню:       — Вы пробовали эти креветки? Они были восхитительны! Что они добавили в соус? Это, должно быть, наркотик, потому что на третьей, я почти откусил себе палец…       — Я могу запросить информацию о рецепте и шефе, — предложила Мелани и взамен получила полные восхищения глаза менталиста-гурмана. Она хихикнула. — Мне они тоже очень понравились.       — Ты видишь, как много у нас общего, дорогая?! Ещё один ценитель вкуса в нашей компании. Хенли стоит начинать ревновать.       Хьюсак тихо рассмеялась, а Джек, слушая речи МакКинни, оторвался от своих дум, чтобы взглядом сказать Мелани «держись». На его губах появился намёк на улыбку.       Лула прервала «сезонное потепление»:       — Ты сможешь посмотреть интервью, прежде чем они окажутся в Интернете?       Вопрос явно был адресован помощнице, и Мел пришлось расстаться с беззаботностью, которая на минуту стёрла её рамки между работой и отдыхом.       — Те, что вы давали сегодня?       — Не то, что бы у нас были другие, — Лула снова уставилось в окно, поглощённое темнотой. Она не пыталась поддеть Хьюсак, просто её настроение не задалось с самого утра, а перепалка с Джеком до сих пор стояла перед глазами, как не пыталась она замаскировать её тонированным стеклом автомобиля.       — Права на не специально-организованные интервью принадлежат каналам. Подразумевается, что ваше согласие на беседу с журналистом означает и согласие на публикацию всей полученной информации. Я смогу получить бóльший контроль над интервью, которые запланированы у вас через пару дней, но ваше общение с журналистами сегодня для меня вне досягаемости.       Мэй посмотрела на неё и откинулась на спинку сиденья. Сказать «нет» было бы гораздо короче.       — В любом случае, у вас нет причин волноваться. Я успела пообщаться с большей частью репортёров перед началом банкета, и у всех остались только положительные отзывы. Ваше появление было ярким и успешным.       — Идеальным, — пробубнил Джек и отвернулся к окну. До конца дороги, он и Мэй не проронили ни слова, а Хьюсак и МакКинни разрабатывали беспроигрышный план заполучения драгоценного рецепта креветок.

***

      Дэнни вернулся в отель первым. Дилан оставил его, объявив о своём решении пройтись по ночному городу, практически у входа в лобби. Атлас нашёл поведение подозрительным. Он был уверен, что Шрайк слишком сильно печётся о нём, и это действовало на нервы, не говоря о том, что просто мешало работе.       Со всех сторон вырастали препятствия: он знал, что нестабилен; за ним постоянно наблюдали; ему приходилось врать каждому, и он практически не отдыхал. Для того, чтобы вспомнить последний раз, когда ему удалось расслабиться больше, чем на полчаса, нужно было долго и нудно копаться в воспоминаниях.       Думая о всех этих проблемах одновременно, он вдруг остановился посреди лобби и повернулся к стойке ресепшена. За ней две презентабельные девушки решали вопрос постояльца с вышколенными улыбками на лице, которые наверняка не увядали даже во время сна. Атлас не мог вспомнить точно, но ему показалось, что с одной из них он перекидывался бессмысленными фразами по приезду. Это навело его на мысль, и он двинулся к стойке.       За два десятка шагов в нём успел произойти целый ряд изменений, как внутренних, так и внешних. Иллюзионист убедил себя в правильности решения, отметил все внешние детали интересующей его работницы, стёр с лица выражение хмурой задумчивости, избавился от усталой сутулости и, словно по щелчку, включил загадочный блеск в глазах. К ресепшену он подошёл совсем другим человеком, а объект интереса, заметив его, улыбнулась ещё шире:       — Мистер Атлас, добрый вечер! Есть что-то, чем я могу вам помочь?       Всадник усмехнулся, оценочно наклоняя голову:       — Вообще-то, да. Как вы смотрите на то, чтобы поассистировать мне? Обещаю, вам понравится.

***

Час спустя       Мерритт нашёл Джека в гостиной их этажа — согнувшийся силуэт в тусклом свете ламп бара, у которого он сидел в полном одиночестве. Для кого-то даже изысканные блюда, кино и всеобщая слава не способны были спасти настроение.       МакКинни подошёл, обзавёлся стаканом виски и сел рядом. Он не торопился заводить разговор, Джек нуждался в «молчании бара», раз пришёл туда в середине ночи. Но всё же через некоторое время менталист признался:       — Я знаю, что ты надеялся вернуть её. Мне жаль, что не вышло.       — Я не надеялся…       — Брось это дерьмо, Джек. Я занимаюсь чтением людей с детства и пытаюсь проявить здесь сочувствие.       Кардистри-мастер посмотрел на него, сначала собравшись сказать, что в его сочувствии никто не нуждается, но слова не выходили, а Всадник просто смотрел на него и, Джек знал, понимал.       Уайлдер сделал глоток пива. На бутылке уже не было возникающих от разности температур капель. Он сидел здесь уже некоторое время.       — Я обидел её сегодня. Снова. Сказал, какую-то хрень про её наряд. Даже не думаю так на самом деле! А она приняла всерьёз. Как и в прошлый раз.       — Паршивая ситуация…       — Смешная, если честно, — хмыкнул Джек, крутя бутылку. — Это же Мэй, для которой понятия «серьёзно» не существует. И мы расстались, потому что глупость, которую я сказал во время дурацкой ссоры, она приняла всерьёз!       — Глупости, — поправил МакКинни. Его брови, признавая очевидное, приподнялись вверх. — Я имею в виду, там явно было больше, чем один аргумент… Но Джек, глупость и правда порой могут быть одним и тем же.       — Я сказал, что с момента её прихода в команду мы только и делаем, что переходим от одной неприятности к другой.       — Это частичная правда. Каждый внёс свою лепту в этот праздник форс-мажоров. Не обошлось и без неё.       — Я не считаю её виноватой во всём.       — Я знаю, — Мерритт заверил его с практически отцовской заботой. Его самого этот жест напугал так, что пришлось сразу же влить в себя нехилый глоток виски. Что-то он совсем размяк.       — Тогда почему Лула не понимает этого?       Менталист взглянул на Уайлдера и понял, что проблема была не в его отцовском потеплении, а наивном, практически детском непонимании друга, как он мог всё так сильно испортить. МакКинни было жаль его, если не сказать больше. Надо было хоть как-то поддержать друга. Прежде чем тот возродит его давно высохшие слёзные каналы.       — Джек, она ещё девчонка. И ты должен понимать, какой у неё характер, если мне удалось научить тебя хоть чему-то за время нашей работы. Ты должен… Дай ей вырасти. Мои догадки — она не ожидала, что ваши отношения будут восприняты тобой так серьёзно.       — Мной? Я вообще не хотел ничего серьёзного, — Уайлдер в недоумении развёл руками. Разве не она изначально втягивала его в отношения?!       «Ты ничего не можешь решить сам! И поэтому тобой все пользуются!»       — Мне просто… было хорошо с ней. И я не… я не планировал чего-то большего, — ядовитые слова Лулы в голове сменились образом маленького футляра, который он хранил в своей сумке. Джек напрягся и словно ластиком стёр этот «ментальный снимок» из своих мыслей. Ему не хотелось, чтобы Мерритт знал о кольце. Да и зачем это, если кроме самого Джека, его больше никому увидеть не довелось.       — В девяти из десяти случаев, мы не замечаем, когда увлечение перерастает в любовь. Это один из трюков, присущий только человеческому сердцу. Он был бы забавным, если бы не куча того дерьма, с которым приходится сталкиваться в ситуациях, подобных твоей.       — У тебя когда-нибудь бывало такое?       МакКинни помедлил с ответом, но в конце концов покачал головой:       — Нет, я не мог удержаться от того, чтобы «читать» даже самых близких. Поэтому всегда знал, что происходило на самом деле.       — Значит, я плохой менталист.       — Это твоя «частичная занятость», не жди серьёзных результатов. Я вон карты тоже по-прежнему не освоил. Всё наладится рано или поздно, — приободрил Мерритт. Молодой Всадник сглотнул, чувствуя поддержку. МакКинни закончил:       — …ты, быть может, меня даже «Пандоре» однажды научишь, кто знает?       — Иди ты!       Оба прыснули смехом, хоть тот спустя пару секунд растворился во мраке гостиной. Он сменился продолжительным молчанием. Обоим было о чём подумать.Джек снова и снова возвращался мыслями к Мэй, а Мерритт думал о своей молодости, и каждому было в чём винить себя. Ведь все совершают ошибки.       Дэнни, неслышными шагами шедший к номеру Ривз, не был исключением. И когда он стучал в её дверь, то прекрасно понимал, что собирался седлать ещё один неверный шаг. Разве что Хенли могла вразумить его.       Она открыла. Из вечернего образа исчезли туфли, сменившись мягкими тапочками. И если бы не взгляд «я видела в этой жизни слишком много», Атлас наверняка бы хмыкнул про себя, замечая, что она выглядит, совсем как принцесса из первых Диснеевских мультфильмов.       — Лучше было не приходить ко мне, — Ривз заметила устало.       — Знаю.       Она ждала, что он начнёт противостоять, но Всадник лишь смотрел на неё. И в голове не было ни малейшего желания или идеи что-либо говорить.       — Дэнни, мы ведь решили… — потянула Хенли, но он прервал её:       — Просто скажи мне «нет», и я уйду.       Ривз мучительно выдохнула, закрыла глаза. И требуемое «нет» отказывалось формироваться, хоть она и хотела отказать.       Всадница открыла дверь шире. Дэниел прошёл внутрь. Всего лишь так, чтобы Хенли была рядом. Она подняла голову и, чувствуя тёплую ладонь на щеке, приподнялась на цыпочки. Ещё до того, как дверь успела закрыться, они теряли самих себя в поцелуе.

***

      Лула же тем временем спускалась в лобби отеля, гадая, кто мог сидеть в гостиной этажа. Плоская обувь помогла ей добраться до лифта незамеченной и неуслышанной, в то время как её глазу сразу стало понятно, что кто-то из Всадников ещё не в своём номере. В гостиной горел свет. Пару ламп, скорее всего у бара, потому что мебель отбрасывала длинные тени. Мэй даже раздумывала заглянуть и пропустить по стаканчику, если её подозрения подтвердятся, и там окажется МакКинни, но в итоге решила не отвлекаться, и в дуэли «наставления Мерритта – клуб» победило последнее.       Ей нужно было расслабиться! Безупречный план включал в себя тайный отъезд из отеля, который не заметят даже папарацци; подпольный клуб, где не задают лишних вопросов, и час, когда никто из Всадников не заметит её исчезновения.       На ресепшене, она заказала такси с просьбой въехать на парковку и без затруднения добралась к месту назначения. А внутри децибелы неизвестной музыки начали ускорять её сердцебиение. Только здесь она, наконец, оторвалась от преследующих её мыслей. Не перематывала в голове события прошлого и не видела перед собой обвиняющий взгляд Джека. Исчезли даже все остальные! Она с наслаждением ощущала, как внутри энергия музыки переплетается с ананасовым коктейлем от мускулистого бармена, и, в конце концов, её сразил смех. Она впервые за весь день напрягала мышцы лица ни на публику, а от того, что ей просто хотелось смеяться на грани истерики и танцевать.       Музыка играла в унисон желаниям. На танцполе она оторвалась от земного мира и полностью отдала себя движениям. Бисеринки пота сверкали в редких бликах света. Руки танцующих рядом то и дело изучали её тело. Она ни о чём не жалела. Это была свобода.

***

      Хенли таяла от горячих рук и тела, совсем не помня о существовании внешнего мира, пока темноту спальни не рассеял свет с экрана телефона. И ей не хотелось, чтобы Атлас отрывал от неё свои губы, но свет уже отвлёк её, и она не могла его игнорировать.       — Дэниел, у тебя телефон, — послышался шёпот, — сообщение.       Иллюзионист оставил влажный отпечаток поцелуя на её груди, у самого сердца, приподнялся на колени, дотянулся до смартфона на тумбе. Всадница сглотнула и провела языком по губам. Она пообещала себе, что не будет ёрзать, но ладонь на её бедре здорово опаляла. Атлас слегка сбивчиво дышал. Глаза пробежались по тексту:       

«Мисс Мэй попросила заказать такси сорок минут назад. Клуб «D-30», 45-я улица, 13. Водитель сообщил, как только вернулся обратно».

      Мимолётно Дэнни взглянул на Хенли, плохо имитирующую терпение, к которому у её обнажённого тела был явный иммунитет. Он набрал сообщение, сжав челюсти, отправил его, удалил, а потом выключил телефон. Накрыв Ривз собой, Всадник притянул её за талию.       — Кто это был? Что-то серьёзное?       — Забудь, это Дилан. Попросил, чтобы я завтра с утра зашёл к нему.       Рот Дэнни нашёл её губы, и фокусница расслабилась в океане удовольствия.

***

      Таддеуш еще не спал. Сообщение не отвлекло его ни от мыслей, ни от дела. Он только что закончил просматривать отчёты, среди которых особое место занимало публичное появление Всадников. Теперь ему даже не приходилось следить за ними. Папарацци всё делали за него, новые технологии лишали «шпионской секретности». Вспоминая опыт своих подопечных, он находил, что возможно эта сторона публичности была его самым верным помощником.       Брэдли разблокировал телефон. Текст вызвал у него улыбку.

«Клуб «D-30». Мэй. Остальные в отеле».

      Значит, юная Всадница решила выбросить пар?! Таддеуш набрал помощника и, встав с кресла, выключил настольную лампу. Темнота поглотила кабинет.       — Ален? Твоя подопечная решила прокатиться до закрытого клуба. Мы сможем организовать небольшой рейд? Фотографии и лица — сбор материала.

***

      Этой ночью каждый из Всадников цеплялся за что-то неуловимое.       Джек следовал за серой нитью собственной вины, всё глубже и глубже погружаясь в океан самобичевания. С самого детства он был жертвой плохих исходов для действий, направленных на хорошие цели, и не мог понять, как ему в этот раз удалось испортить даже то, чем в последние месяцы он дорожил сильнее всего на свете.       Мерритт сбегал от потёртых страниц прошлого, предпочитая занимать свой мозг странностью Мэй, которая в последнее время будто бы намеренно раздувала искусственную ссору с Джеком. Причины казались ему слишком нелепыми, но время от времени за этим что-то проскальзывало, и МакКинни пытался ухватить этот конец синей ленты — слова не могли тронуть Мэй так сильно. Что-то в действиях Джека было причиной распада. Но знал ли он об этом?       Лула пыталась насытиться воздухом, который в последнее время с трудом попадал в её лёгкие из-за чёрного чокера, низменно сдавливающего шею. Она хотела стереть себе память.       Хенли и Дэниел же всё крепче стягивали красную ленту между переплетёнными пальцами, в надежде забыть о пропасти между ними хотя бы на час.       Все они существовали в разрушенном королевстве иллюзий, зная, что с утра солнце реальности снова непременно опалит их своими лучами.