Иногда темнота окутывает тебя в махровое покрывало. Она старается укрыть, но вместо этого получается эффект плацебо. Ты есть. Ты существуешь. И есть видимость «всё хорошо». Но всё это до определённого момента. Когда стрельнет нерв спокойствия. И «махровое покрывало» показывает, насколько ты слеп. Только сердце тихо стучит…
Слышишь тук-тук… Снова тук-тук…
А нервы визжат, как пойманный поросёнок.
Почему, когда кажется, что способен успокоиться, оказаться вдруг счастливым и просто наслаждаться моментами, всегда слышится треск перелома наивности? Как если бы тебе рассмеялись прямо в лицо. Горько, неприятно и обидно. А потом стадия осознания собственной глупости. Как ты так мог — не заметить этого сразу? И уже сам смеёшься над собой. А это горько, неприятно и обидно с удвоенным давлением на психическое состояние, которое и так нестабильно. Не нашёлся баланс с собственным «я».
Нервничает ли Ли Нара? Ещё как!
Она сжимала телефон в руке и ещё раз пятый за утро успела перечитать сообщение.
«Нам надо поговорить» — гласило оно. И всё бы ничего, если бы не тёмное, немного размазанное, словно оппонент нервничал, когда делал его, то самое фото. Удивительно, какой диссонанс может вызвать цифровая картинка. Если приглядеться, на нём спокойно можно узнать её саму и Юнги. Это можно было причислить к милому фото парочки, если бы не несло так много смысла — их раскрыли. Да ни кто бы со стороны, а Хван Рина. Зная эту сторонницу, без боя она не сдаётся. Слишком настырная натура. А Ли слишком упряма. Это встреча двух одинаковых стихий. Здесь нет дополнения и уравновешивания. Они просто сносят всё к хуям. И выживет сильнейшая.
Пока неизвестность настораживала больше. Ли находится в неведении, чего хочет добиться эта девушка. Шантаж? Возможно. Но с Ли это будет слабенькой попыткой.
По распустившимся волосам прошлась рука, взлохмачивая слегка пряди. В очередной раз Нара жалеет, что бросает курить, сейчас затяжка была бы кстати. Стоя на третьем этаже, где меньше всего проходит пар, она облокотилась о стену коридора, постукивая ногтями о выкрашенную в нежно-голубой оттенок поверхность. Она до жути не любит ждать, в особенности, когда нервы натянуты до самого истончающего предела.
— Привет, — отголоском прозвучало в конце коридора. Рина направлялась к ней, уверенно не сводя взгляда и гордо приподнимая голову. Утопленница в собственном превосходстве, имея козырь в кармане.
— Ближе к делу, Хван.
Нечего тут церемониться. Прежняя улыбка будет не к месту, понимая, что её и так спалили. Пускай и Рина увидит её настоящую — будет полезно. Хоть заново познакомятся нормально, а не терпеть весь этот дружелюбный фарс. Если уж быть ближе к делу, этого следует придерживаться и Наре. Конец играм и улыбчивой однокурснице с образцово-показательными манерами. Они больше ни к лицу, а искусственная улыбка более вызывает аллергию на себя.
— Разговор будет недолгим, — протягивает с ехидной улыбкой девушка, кажется, ничуть не удивившись изменениям Нары. Рина встала напротив неё, сложив руки под грудью.
Это Нара и сама понимает, сжимая ещё плотнее телефон во второй руке. Самой не хочется разводить пустых тягомотных разговоров.
— Говори прямо, Рина. Чего ты хочешь?
— Юнги.
Что же, коротко и ясно. Не поспоришь. Поспоришь только в одном…
Нара в голос рассмеялась. Её тонкий смех отражался от пустых стен коридора и колко въедался в уверенность экс-подруги. Словно Ли сейчас была знатной стервой популярного киносериала и смехом прокалывала дуреху неудачницу. Это не её роль, но кем только не станешь, стараясь защитить своё. На что надеется девочка? Что она сейчас заявит «да, бери, конечно, проблем нет». Они с Юнги слишком долго шли, чтобы позволить крепко держаться за руки. Чтобы возродилось единое «мы». И вот теперь всё это отпустить просто по чьей-либо просьбе? Тогда она точно будет полнейшей идиоткой. И как тут не рассмеяться? Они боролись за свои чувства, да и сейчас вынуждены поддерживать их и аккуратно, бережно оглаживать, как головку новорождённого ребёнка. Разве этой девочке с широко распахнутыми глазами понять её? Ту, кто ломает себя ежедневно заново. Как разминает задеревеневшие конечности заново, чтобы отток крови циркулировал по организму и давал насыщение жизни. Чтобы сердце стучало для единственного человека, улавливая его ритмы и подстраиваясь в унисон. Нет, этой девочке не понять. Не всё в жизни даётся так легко, как она привыкла. А Нара хапнула этого сполна. Она знает все грани чувств. Она закалена болью.
— Рина, это, конечно, всё забавно и всё такое…
— Ты с ним встречаешься? — прерывает вопросом девушка. В её глазах поутихла былая уверенность. Похвальна только манерная стойкость.
— Тебе так важен ответ? Глупо было ради этого устраивать этот спектакль с фото.
— Ты же говорила, что он придурок. Что обычный разгильдяй. Ты же его ненавидишь. Ты скрывала ваши отношения всё это время? Или что вас связывает? — едва не попискивала девушка, выплёвывая негодование на фоне отчаянья. Нара непрошибаемая, особенно, если что-то касается личного.
— Слишком много вопросов для того, что тебя не касается.
Роль суки пылала в Наре изнутри. Бессмысленный и пустой разговор порядком раздражает. Она прошла мимо, задев плечом плечо Хван. И ей плевать. Может, она поступает, как бесчувственная тварь. Нелюдимая особа. Но грань терпения у самого края. Вот она уже на обрыве и готова лететь с него. Маски трескаются на её лице. А всего лишь хочется дышать полной грудью. Она крепко ухватилась за руку Юнги и не намерена отпускать. И здесь, как на боях — правил нет.
— Зачем он тебе? Ты же ничего к нему не чувствуешь! — в отчаянии ухватилась Рина за её запястье.
С омерзением вырвав руку, Нара угрожающе сузила глаза, словно впервые рассматривает девушку.
— Не смей говорить о моих чувствах, словно что-то о них знаешь, — прошипела Ли, окончательно прижав жопу надоедливой Хван. За своё воюют намного кровожаднее. Раз нет правил, значит, трепещите нервы в жестокой схватке. Женщины коварны, каждая в своей манере. И каждая готова пролить кровь, но одна — пытаясь ухватиться за желанное, другая — оберегая желанное.
Раунд закончен в перевес Нары.
Её очередь гордо задрать голову и удалиться, не видя смысла более что-то отвечать.
Подняв экран телефона с открытой фотографией, сделанной с её лёгкой руки, Хван Рина ещё раз посмотрела на прижимающуюся к Юнги девушку. Может, она поступает глупо, пытаясь влезть на чужую территорию, но разве она не первая заявила права на Юнги? Разве она не достойнее? Маниакальная навязчивая мысль свербела и неприятно щекотала порывы рвотной ревности.
«Вы всё равно не будете вместе».
***
Чирок зажигалки пронзил тишину. Парень с зажатой меж губ сигаретой приблизился к танцующему от ветра пламени. Никотиновая затяжка плавно проскользила в лёгкие. Ким Тэхён выдохнул серый густой дым в морозный воздух конца ноября. Облокотился на стену института и лениво воззрился на серьёзное лицо Пак Чимина.
— Уверен, что хочешь поговорить об этом? — так же лениво, вытягивая слова, произнёс Ким.
— Вполне, — утвердил Чимин.
— Ну, валяй.
— А сам ничего не хочешь объяснить?
— О чём? О нашей на самом деле херовой дружбе? Или о том, какая я скотина и как я мог так поступить с другом на боях, зная его слабое место? Мог, на то они и бои. Это раз. Два. Это опять же возвращение к теме херовой дружбы. А в-третьих. Спасибо, мне уже высказала всё слегка истеричная особа. Да, я сам был на грани. Знаешь, как страшны девушки в гневе, — он театрально поёжился, словно мерзкие пугающие мурашки табуном проплыли по телу. Снова он кривляется. Снова развлекается. У каждого своя защитная реакция. — Ты и сам это знаешь, Чимин, — продолжал курить Тэ. — Все мы лишь удачно дополняем друг друга, нашли общий язык и более-менее общее увлечение. Разве это дружба? Не думаю. Нам прикольно вместе, но не более.
— О дружбе и не кричат. Дружба проявляется в поступках.
— Тогда я гнида, а не друг.
— Не мне делать выводы.
Тэхён посмеялся и стряхнул пепел с сигареты.
— Ты всегда был самым рассудительным из нас. Пожалуй, ты хороший друг, Чимин.
— Так будь и ты им. Зачем тебе Ли Нара?
Тэхён задумался, откинув голову назад, затылком оперевшись о стену. Поглядывая на серое небо, он часто и сам не давал себе ответов. Зачем Ли? А ответ «просто так» принимается? Судя по выражению лица Пак — нет.
— Признаю, она мне нравится. Дурацкая манера — мне нравятся уже занятые девушки. И вот тут так некстати стопроцентное попадание. Глупая ситуация, правда? Мог я хотя бы позволить себе развлечься немного?
Может, и глупая, но разве кто-то готов вот так просто и легко отпустить кого-то? Скорее, глупо не попытаться даже ничего не сделать. И лишь залог полного поражения и уважения к чужим чувствам — это вовремя уйти с пути. Граница на уровне развлечения простима, если не перешагнуть её. И граница есть у всего: дружбы, любви, семьи, работы. У всего она есть, и талантлив будет человек, ловко умеющий её прочувствовать.
— И что тогда теперь? — нахмурился Пак.
— Ничего, — просто пожал плечами Тэхён. — Помнишь наш с Юнги бой? — Чимин кивнул, пытаясь вникнуть в суть. Кима порой нелегко понять, но это возможно. И это даже можно сделать не с пристально приложенной лупой к его внутреннему миру. Достаточно просто прислушаться. — И я помню. Помню его, лежащего на ринге. То, как испуг застрял в его глазах, когда начал задыхаться. Даже тогда, когда, казалось бы, он повержен, он смог мне прошептать. Его не было слышно, но я всё чётко прочёл по губам. «Как бы низко я не пал, даже если я сейчас сдохну, я не отступлю» — это слова Юнги. Это заслуживает уважения. И знаешь, я понял, что говорит он это даже не мне. Когда-то моя мать сказала, что за любым сильным мужчиной стоит не менее сильная женщина. Ли Нара его женщина. Целиком и полностью.
Горько улыбнувшись, Тэхён бросил окурок в подтаявший снежный ком грязи возле стены. Он благодарен Чимину за понимание в глазах. Молчаливое, тихое понимание. И за то, что не прерывал.
— Ты всегда был странным, Тэхён, — по-доброму усмехнулся Чимин, похлопав приятеля по плечу.
— У каждого своя философия по жизни.
***
— Ты дебил, Юнги?! — негодовал Джин, ходя в пустой аудитории возле стола, за которым сидел Мин. — Нет. Не так. Ты дебил, Юнги! Ты хоть понимаешь, что это всё, решающий бой? Финишная прямая! Ты понимаешь, какие бабки там крутятся? Ты не можешь так подставить меня! Да вообще всех нас!
— Понимаю, — бросает Юнги, огревая Джина тяжёлым взглядом. Его уже подбешивают хождения Кима и повторения одного и того же. Он и сам понимает, что это дебилизм — уходить перед финальным боем, фактически присвоив победу другому. Организаторы не будут в восторге от подобной выходки. Возможно, даже последует расплата. Но он дал слово своей девушке. Согласен, дурацкий довод. Но Нара ему дороже. Хоть за решение отстраниться придётся тоже прилично заплатить. И какова будет цена решения, тоже неизвестно. Блять. Вот одно блять на уме. Потому что слишком всё сложно.
— Мин, сука! Скажи честно, это всё из-за твоей бабы? — судя по нахмуренному взгляду и вспыхнувшей злости в глазах, ответ и так ясен. — Точно дебил! Кого ты слушаешь?! Теперь мы все окажемся в жопе из-за тебя, — стукнул кулаком по столу Ким.
— Хорош орать! — не сдержался Мин, резко встав из-за стола, опрокинув лавку. Она с громким стуком разнесла эхо по аудитории. — Как будто мы до этого были не в жопе! Да с самого начала вся эта афера была такой огромной задницей, что воняло за версту!
— Вот именно, Мин! Обратного пути уже нет. Подумай о том, что творишь.
Джин посмотрел на друга уничтожающе и покинул аудиторию, оставляя его одного. Тяжело дыша, понимание и так само давало о себе знать. Обратного пути нет. Джин, твою мать, прав. Как бы горечью это не отдавалось, но…
Он не знает, что делать. Где верное решение? Что предпринять? Где волшебный сигнал, решающий все вопросы по одному щелчку пальцев? Юнги тошнит от самого себя. Зачем он вляпался во все это? Ёбнутая вспыльчивость!
Прорычав диким зверем, он пнул ещё и стол. Мебель скрипнула по полу, накренилась и с ещё большим грохотом рухнула на пол. Легче не стало, только лёгкие опять скрутило. Что делать? Хуй знает. Хоть разрушь здесь все предметы, ответ так и не придёт. Он снова на границе, ступив в неверную сторону, проиграет. Шаг влево… пустота. Шаг вправо… пустота. Нигде ничего не останется. Только он один. Или…
Вибрация в кармане отвлекла ненадолго.
Он посмотрел на экран телефона. Моментально тепло расплылось по телу от простых строк сообщения. Он не один.
«Я скучаю».
Выход же есть всегда. Но насколько он окажется верным…
