Когда вспотела ладонь, холодные пальцы ухватились за горячую руку парня рядом. Нару трясло, как если бы внезапно охватила лихорадка и в теле начали ломить все кости. Кажется, буквально слышала их хруст. Зачем она напросилась прийти с Юнги? Теперь жалеет. Она видит, как он поднимается на этот грязный, забрызганный чужим потом и кровью ринг. Как он встаёт напротив Тэхёна. Не улыбается, не злится. Его лицо не излучает ровно ничего. Ни единой эмоции. Как должное. Ему поставили задачу — он её выполняет. Зато Нара испытала весь спектр тревоги и переживаний. Хочется покинуть это злачное место прямо сейчас. Кажется, она очнулась только тогда, когда Чимин сжал её ладонь в знак поддержки. А ещё чтобы не было так больно от впившихся её ногтей в тыльную сторону ладони.
Вокруг стоял дикий гул, закладывающий уши. Кто-то свистнул прямо возле уха, и Нара зажмурилась от резкого звука, отразившегося в голове.
— Что будет в случае проигрыша? — стараясь перекрикнуть гомон людей, Нара поинтересовалась у Чимина тем, что заботило и её теперь. Она не хочет видеть Юнги там, на ринге с перебинтованными костяшками и пустым выражением лица. Её пугало всё. От атмосферы до переломного напряжения, витающего вокруг. Неизвестность пугает. Что будет? Как Юнги справится? Как справится она сама?
— Тэхёну, скорее всего, будет плевать. Он никогда ни к чему не относится серьёзно. Юнги… — как-то странно дёрнул Пак головой, — задетая гордость. В любом случае, любой из проигравших вылетает из боёв и остаётся без денег.
Рефери объявил о начале боя.
— Мне страшно, — тихо произнесла Нара, устремляя взгляд на Юнги. Он встал в оборонительную позу, с вызовом посмотрев не на друга, а теперь на нынешнего соперника.
Впервые перед Чимином не уверенная в себе Ли Нара, а ранимая девушка, искренне переживающая за возлюбленного. Это зрелище завораживает намного сильнее вида боя. Она прекрасна сейчас, сама даже не зная, насколько. Влюблённость украшает девушек, нежели удручённость и непреодолимое одиночество. Юнги повезло. Если, конечно, можно считать удачей периодическую возможность девушек профессионально выносить мозг.
— Всё будет нормально, — заверяет он подругу.
Нара вздрогнула, когда послышался первый глухой удар о тело. Тэхён ловко изогнул Юнги и первый нанёс удар. Лоб Юнги нахмурился, но весь вид не выдавал о причинённой боли. Он лишь принял дальнейший «танец» как ни в чём не бывало. Они крутились по всему рингу, периодами выбрасывая вперёд кулак то одной руки, то другой. Их ноги словно пританцовывали своеобразный боевой танец, подпрыгивая, как на пружинках, и совершая хуки. Если не брать в рассмотрение их дружбу, можно сказать, что встретились достойные соперники. Первый совместный баттл. Проверка на вшивость. Тэхён ухмылялся. Для него бой как род развлечения. Относится ли он так же серьёзно к нему, как Юнги, сложно сказать. Но огонёк в глазах парня плясал, даже несмотря на то, как чётко отпечатался кулак Юнги по его скуле. Кожа треснула, и капелька крови стекала по щеке Тэхёна.
— Что, Мин, стрёмно опозориться перед своей девчонкой? — вытер он тыльной стороной руки, размазывая сильнее по коже капли крови. И тут же увернулся, наклонившись от очередного удара соперника.
— Я смотрю, тебя это волнует больше меня.
Они оба тяжело дышали и покрылись испаринками пота. Местами кожа покрывалась ссадинами от неудачных оступов и полученных ударов. Но взгляды, тяжёлые и смотрящие в упор, изучали друг друга заново в новом амплуа.
— Конечно, не моя же сейчас обжимается с лучшим другом, — усмехается Тэхён, кивнув с сторону застывшей парочки. Чимин обхватил плечи Нары, мягко потирая их, будто пытаясь привести в себя.
— Я ему доверяю, — буркнул в ответ Мин, бегло взглянув на них. Отвлекаться нельзя — Тэхён ещё тот говнюк, если ему что-то надо.
— А мне, значит, нет?
— Нет.
— Верное решение.
Быстрый выпад Тэхёна выбил из колеи. Удар ногой пришёлся по бедру Юнги, и он сцепил зубы от резкой боли. Юнги чувствует, что это просто ушиб, с таким стажем драк и не с таким станешь экспертом. Боль пройдёт через некоторое время, главное, не думать об этом. Слегка прихрамывая, он успел увернуться от трёх ударов Тэхёна, выставив блок. Он ответил взаимностью другу, устремив свой кулак ему под рёбра и ногой врезав в живот.
Сложившись пополам, Тэхён тяжело выдохнул, но продолжал улыбаться. Непробиваемый. Ему весело драконить Юнги. Он хочет вытянуть его внутреннего психа, но Нара явно влияет на него, раз такой уравновешенный. Про таких обычно говорят «идеальная пара», но это слишком ванильно и приторно-мерзко. Сами-то люди не идеальны. Ещё много над чем работать.
Нара плотно сжала веки. Кажется, моральная боль за Мин Юнги переломала в ней все кости и отбила все внутренности. Болел каждый участочек души. Она не понимала, что трясётся, пока Чимин не ухватил за плечи. Оказывается, она едва не сползла на пол, к грязным ногам всех этих людей, для кого это всё просто развлекуха. Очередной вечерок, когда выбрались из-под надзора начальства или вырвались подальше от вредной жёнушки. А у кого-то просто своё извращённое понятие отдыха. Все менталитеты здесь равны, и объединяют их обычные гладиаторские бои без ценностей. Им важно лишь зрелище. Дикие звери. Ненавидит каждого в отдельности. Хочется увести Юнги подальше от всего этого людского дерьма. Для них он не человек, а способ утолить азарт, набить карманы лёгкими деньгами. Он вещь. И это отношение мерзко. Схватить бы его за руку и вывести на улицу. Показать ему мир, где есть спокойствие.
— Дыши глубже, — слышит она голос Чимина рядом.
Пытается сделать вдох, но боль сковала, как спазмы, когда невозможно пошевелиться. Не насладиться глотком воздуха. Хочется просто лечь и лежать. Не думать ни о чём.
— Всё хорошо, Юнги ведёт по бою, — снова голос друга, как сквозь неизведанное пространство, через плотную завесу, искажающую звуки. Уши заложены от всех криков вокруг, и организм просто перешёл в защитную реакцию, чтобы тупо выжить в хаосе.
Осмеливаясь, Нара открывает глаза и тут же осознаёт, как зря. Раздирающий связки крик вырвался, утопая в толпе улюлюкающих над шоу. С задорной ухмылкой Тэхён нанёс удар ногой Юнги прямо в солнечное сплетение. Мин повалился на грязный ринг, жадно глотая воздух. Его глаза расширились. Пальцы скользили по поверхности, загоняя грязь под ногти. Они словно искали спасение и возможность подняться. Есть возможность, что отбиты лёгкие. Он корчился, открывая рот и закрывая, пытаясь вобрать в лёгкие воздух.
Нара, не задумываясь, срывается с места, выкрикивая его имя. Чимин крепко ухватил девушку за руки, не давая возможности даже приблизиться к нему. Он скручивал ей руки, пока она угрём изворачивалась:
— Отпусти меня!
— Нара, успокойся!
— Ты не понимаешь, — пыталась вырвать руки Ли, но, кажется, он готов будет её скрутить на месте и прижать к стене, если будет рыпаться. — Чимин! Отпусти немедленно!
Другу пришлось хорошенько встряхнуть бойкую особу:
— Сейчас туда нельзя. Пока бой не закончен, никому нельзя подниматься на ринг, иначе он будет автоматически дисквалифицирован! — попытался Чимин донести до девушки. По её глазам ясно, что рассуждать здраво она сейчас не может. Ярость сменилась на мольбу.
— У него была в детстве травма — отшиб дыхалку, упав с дерева. Чимин, ему нужна помощь.
— Дадим ему время, — продолжая удерживать Ли, он обернулся в сторону ринга.
Заметив, как Тэхён готовится прыгнуть на него сверху, Юнги через боль, наконец, вздохнул, но закашлялся. Перекувыркнувшись в сторону, Юнги, главное, дышал. Чимин с облегчением выдыхает, когда друг, найдя в себе силы и восстановив дыхание, поднялся на ноги, придерживаясь за канаты. Пальцы Нары схватили ткань его полосатой кофты. Она уткнулась лбом в его плечо.
— Я не могу на это смотреть, — горячее дыхание смешалось с дрожащим голосом. Это грань истерики. Страх и переживание смешиваются в однородность эмоций. Хочется бежать к нему, но не пускают. Хочется упасть с ним рядом, но нельзя. Хочется плакать, но не можешь. Эта беспомощность убивает.
Пожалела ли о том, что напросилась? Уже тысячу раз. А ещё о том, что Юнги во всё это втянут. Встречаются они, не встречаются — это не имеет значения, когда человек важен. И видеть то, как его избивают, ей больно. Внутри что-то рвётся, трясётся и просит мольбы. Просто хочется, чтобы это всё поскорее закончилось.
Зал окатило громким ором, присвистыванием. Кто-то на повышенных тонах выражал довольство рядом стоящему товарищу: «Я не сомневался, ставя на этого парня».
Отлепившись от Чимина, Нара осмотрела вокруг. Толпа ликовала, приветствуя очередного победителя. Сердце сжалось и издавало скоростные нервные удары, как у загнанного зайца. Она не успела сообразить, что произошло, только посмотрела вперед, на ринг, где рефери высоко поднял руку Юнги. Он выиграл. Из носа парня тонкой струйкой бежала кровь, и вид был не лучшим, но он выдавливал улыбку. Отвоевал ли он гордость? Однозначно. Получил ли удовлетворение, своеобразно начистив моську другу? Наивысшее.
Её взгляд перекочевал на Тэхёна, придерживающего челюсть (наверно, Мин подбил ему её), но вид у него был далеко не проигравшего. Он смотрел на неё в упор, приподнимая бровь, затем покинул ринг, пока Юнги ещё купался в лаврах победы.
Эта последняя усмешка не понравилась Ли. Странная. Подозрительная. Отдышавшись, пульс стал восстанавливаться, и ноги более уверенно стояли на полу. Даже если бы Юнги проиграл, ей было бы глубоко на это плевать. Самой жутко захотелось вызвать этого Кима на ринг и хорошенько отдубасить, чтобы стереть ухмылочку. Отцепившись от Чимина, она последовала за Тэхёном следом, пробиваясь через толпу. И вырвала руку от Чимина, который снова попытался её остановить.
Едва Тэхён не захлопнул двери их каморки, как Нара вошла следом. Он как чувствовал, что шла за ним, обернулся, уже улыбаясь и приветствуя предсказуемость девушки.
— Ты знал! — сразу ринулась в свой бой Нара. Она указывала пальцем в него и пыхтела от злобы.
— Не понимаю, о чём ты? — попытался посмеяться парень. Ему не удалось это сделать в полной мере. Нара заметила, как он едва не схватился за бок. Судя по этому, Юнги отбил его ему. Так ему и надо, козёл.
Всё он прекрасно знал. Он готовился с Намджуном целенаправленно, да только просчитался, что в итоге Юнги лучше. Даже на грязных боях может торжествовать справедливость. Низко бить в больные точки другу.
— Всё ты понимаешь. Он же мог задохнуться!
Горло до сих пор болело от пронзительного крика из-за страха за Юнги, когда он пытался вздохнуть, но не мог. И эта еле уловимая паника, на время ослепившая его, не ускользнула от неё.
— Но не задохнулся же.
— Козёл! — отвратителен. Он ей мерзок. — Чего ты пытаешься добиться?
— Ты такая очаровательная, когда злишься, — глаза Нары сузились. И она понимает, как мало он получил. Хочется добавить синяков на его мордашке. — А чего хочешь ты, Нара? Ты сама-то знаешь?
— Ты просто говнюк, — вздёргивает она руками. И сжимает руки в кулаки. Пощёчина так и напрашивается.
— А ты не отвечаешь на вопросы.
— Пошёл ты, Тэхён!
Рука девушки обвила ручку двери и дёрнула её на себя, когда вопрос Кима вынудил остановиться:
— Если ты ответишь мне прямо, я обещаю, что оставлю тебя в покое, — Нара обернулась, дожидаясь окончания. — Ты любишь Юнги?
Любит? Это громкое слово, которым не разбрасываются просто так. Оно рождается в сердце, протекает по венам и всё время напоминает о себе теплом и лёгкими разрядами электрического тока с небывалой ноткой беззаботности. А бывает, и охлаждает, как свежий бриз для придания сил. Оно — порождение изнутри и даже может иметь иное имя, это чувство никогда не спутать, хоть раз испытав однажды. Любовь — порождение искренности и боли. Оно смешивает контраст чувств в себе, от самых печальных до самых горьких, от воздушности до эйфории. То слово, от которого она получила своеобразную травму. То слово, которое застревает в глотке неприятным склизким сгустком. Она забыла, что такое любить? Не забыла. Но сейчас страшно вновь признать. Рефлекс Павлова в действии. Однажды любила уже Юнги, но от него же и получила трещину в сердце. Хоть и ради её блага, но всё же… Шрамы не рассасываются. Они служат вечным напоминанием, что когда-то было, чувствовалось и страдалось. Любит ли она сейчас? Слишком неуверенна. По крайне мере, не готова произнести это вслух. Этот клубок в себе она ещё не распутала. Слишком сложно. Сложный вопрос. Сложная она. Сложная любовь.
— Вот видишь, ты даже не можешь ответить, — крикнул вслед Тэхён, когда она скрылась в коридоре.
***
Уперев руки в бёдра, сидя на лавке в каком-то коридорчике, Юнги утирал платком кровь из носа. Давление ударило в голову, сжав виски хуже, чем с похмелья. Дышать до сих пор больно, лёгкие будто сжаты под прессом и не хотели расправляться. Эластичные бинты он давно размотал и бросил рядом прямо на пол. Что толку от них, если костяшки всё равно сбиваются. Вот он выиграл. И что дальше? Успокоился ли? Не уверен. Почему-то больше стали мучить мысли, как он докатился до такого? Почему его не заботит беспокойство родителей, если полиция однажды накроет и удача отвернётся от него? Мало того, что сам придурок, так ещё и Нару теперь впутывает. Её родители явно не желают такого счастья своей дочери. Это играет в нём безрассудство. Но так было, когда все злостные порывы выпотрошенных нервов от любимой девушки некуда было девать. А сейчас, заполучив её, всё остальное резко утеряло былой смысл. Но теперь слишком поздно. Бои так просто не отпустят. Теперь опасность составляют необдуманные в прошлом поступки. Опасность ему и близким. Самое стрёмное, что он не знает выхода из этого дерьма.
— Ты как? — Нара присела перед ним на колени, аккуратно перенимая платок из рук и принимаясь самой вытирать кровяные разводы.
— Не знаю, — усмехается он. По крайней мере, это будет честно. Потому что правда не знает.
Посмотрев Наре в глаза, хочется тут же их отвести куда-нибудь в сторону. Эта печаль в них проедала совесть. Он обязан этой девушке появлением здесь и обязан тем изменениям, что творит сейчас в нём. Она и сама меняется, он это чувствует. Колкость сглаживается. Даже сейчас она мягко и нежно прикасается к нему, боясь сделать больно. Он не заслуживает её. Он должен оберегать её, а вместо этого подвергает риску. Скотина ли он после этого? Скорее всего — да. Он должен быть твёрже, но не позволять себе подвергать её риску.
— Ты был хорош, — так забавно. Она пытается таким образом его поддержать, когда сама закрывала глаза и тряслась за него от страха. Наверняка Нара чувствует себя сейчас слабачкой, но это он слаб, а она его источник силы. И всё равно это мило. Он мягко ухмыльнулся.
— Я видел, как ты переживала.
Ли кусает губу и комкает окровавленный платок в руке. Конечно, она переживала. Просто с ума сходила. Только глупец бы не догадался. Её ладонь огладила кожу щеки парня. В голове всплывает «Ты любишь Юнги?» Хочется укрыться в его объятьях. Ли обвила руки вокруг торса и прижалась. Он ещё потный и влажный, но ей всё равно, ей нравится. Она просто не хочет его отпускать.
— Юнги, пожалуйста, оставь бои, — его рука зарылась в девичьи пряди. Такая маленькая сейчас, беззащитная. Верит ему. Вновь доверяет. Он не может дать ей твёрдого ответа. Бои так просто не отпускают, тем более перед финалом. Но и ей отказать он не может. Чёрт, как же всё сложно. — Пожалуйста, ради меня. Пообещай мне.
— Обещаю, — тихо произносит в её макушку. Её волосы пахнут свежестью. А сама она пахнет родным спокойствием. Личный кусочек счастья, который он, везунчик, может обнимать. Он не хочет тревожить лишний раз её сердце. Нара достойна большего. Наверно, даже большего, чем он сам. Больше, кем может являться для неё.
***
Тихо за углом стояла девушка. Совершенно бесшумно. Она лишь переводила дыхание из-за жгучей ревности. Стенки грудной клетки скребли, как сухими ногтями злой ведьмы. Обида, боль и разочарование проедали мысли и прожигали проводки хаотичных мыслей. Хотелось ворваться, разогнать голубков в разные стороны, но надо сдержаться. Признаёт, что действовать стоит аккуратно и размеренно. Пока Хван Рина просто наблюдатель, притаившийся в тени. Взяв телефон в руки, она навела его на парочку и, выключив все лишние звуки, сделала фото. Запечатлённое фото обнимающихся Юнги и Нары сохранено в архив.
Прикрепив его к сообщению, девушка быстро набирает текст:
«Нам надо поговорить».
