Нетакая

      — Я буду присматривать за Невиллом на уроках. И если он будет вести себя как обычно — то мы все отменяем. Понятно? — строго сказала Гермиона, задрав нос. Рон попытался прожевать свою улыбку, Гарри — ее выкашлять. Гермиона подозрительно на них посмотрела.       — Есть, командир, — ухмыльнулся Рон, толкая плечом Гарри. — Разрешите идти?       — Не разрешаю! — улыбнулась она. — Ты, Рон, приглядывайся к нему на обеде и пока я буду в библиотеке. А Гарри… — Гермиона посмотрела на Гарри, который копался в сумке. — Гарри, ты меня вообще слушаешь?       — Я весь внимание, — отозвался он, пытаясь отыскать в сумке карту Мародеров, чтобы узнать, где сейчас находилась Дафна. —  И наполовину в сумке…       — Хватит дурачиться! — притопнула ногой Гермиона, а потом, вздохнув, спокойно продолжила:        — Так вот, Гарри, ты можешь вновь поговорить с ним о твоих способностях. После обсудим, — закончила деловито она. — Как вам план?       — А у нас есть разрешение его оспорить? — в притворном замешательстве спросил Гарри, наконец выудив карту из недр сумки, а потом рассмеялся, уворачиваясь от руки Гермионы. — Он блестящ, как и всегда.       — Я бы сказал, что он ослепителен, — вмешался Рон, задрав указательный палец кверху.       — Нет, это слишком мягко сказано, — возразил Гарри с серьезной миной. — Он неповторим в своем великолепии!       — Нет, Гарри, ты ошибаешься, — Рон возвел глаза к потолку и замер, раздумывая. — Он...       — Гарри, Рон!       Гарри вновь увернулся от Гермионы, которая в который раз попыталась его поймать и ущипнуть, но в который раз безрезультатно:       — Я спокоен - спокоен! И я бегу к Дафне. Она как раз выходит из библиотеки. Как обычно с Паркинсон, но я не настолько везуч, чтобы застать ее одну, — Гарри подмигнул Гермионе и припустил в сторону лестниц.       — А я вообще ничего не делал! — возмутился Рон, потирая ущипленное плечо.

***

      — Гарри!       — Да-афна… — Гарри растекся в улыбке, смотря на приближающуюся к нему Дафну.       У той на голове было какое-то сооружение из косичек, которые переплетались, закручивались и вились змеями по плечам. И это ей решительно шло, что у решительного до этого Гарри исчезли все мысли из головы, кроме восторженных и влюбленных.       — Твоя прическа просто… вау! И ты тоже!       — Спасибо, Гарри, — она смущенно улыбнулась, приподнимая плечико и склоняя к нему голову.       Гарри же не мог на нее насмотреться. Она вплела свои пальцы в его, прижалась к его плечу своим, и Гарри совсем растерялся. Ему так хотелось обнять ее, поцеловать и не отпускать, что становилось тесно в своем же теле. Если бы можно было, он бы оплел ее собой и слился с Дафной навсегда… Гарри раскраснелся, стыдливо глянув на нее. Вдруг она поймет, о чем он думает… И тут же уставился на идущую впереди Луну Лавгуд, которая прыгала, отчего ее пушистые с вплетенными в них колокольчиками волосы подпрыгивали и задорно звенели. Но мысли… мысли Гарри все еще вились вокруг Дафны. И ему было так же задорно, как и колокольчикам.       — Вы уже придумали, как ты будешь справляться со следующим заданием? — вдруг спросила Дафна, заглядывая ему в глаза. Гарри тоже заглянул в ее глаза и тут же потерялся в мыслях, чувствах и пространстве. Чуть погодя он торопливо выпалил:       — Конечно!       Гарри неловко улыбнулся ей, совершенно не желая признаваться, что в общем и целом — конечно нет. Все, до чего они додумались, точнее он — это спросить у сирены. Но сирены, как назло, больше не было в кабинете Снейпа. Гарри знал, где она могла быть, но пока не придумал, как ее там найти. Особенно в декабре. Особенно одному, потому что Гермиона наотрез отказалась участвовать. А Рон наотрез отказался даже смотреть на его в том участие.       Дафна прижалась к нему еще сильнее и прошептала:       — Если тебе нужна помощь, ты только скажи. У нас есть некоторые идеи…       Гарри вновь улыбнулся и пообещал, что непременно обратится. «Когда-нибудь никогда» — добавил он уже про себя.       — А кто это мы?       — Ну, у меня ведь есть старший брат, а еще друзья, у которых тоже есть старшие братья и сестры, да и мозги у них самих тоже есть, правда, мало кто ими пользуется. Но это уже не мои проблемы.       Гарри бросило в жар. Брат. У Дафны есть брат.       — Ты говоришь как Гермиона, — нервно пошутил Гарри, все еще думая о брате. И о том, что он только что думал о Дафне. А потом вновь о брате, который определенно знает, что он думал и думает о Дафне. Гарри подавил желание расслабить галстук. Или вернее будет его потуже затянуть?       — Едва ли, — усмехнулась Дафна, мельком глянув на него. — Она слишком порядочная, чтобы сказать такое, — а потом добавила: — Вслух.       Гарри тоже усмехнулся, а потом заметил перед собой кудрявую девочку, которая преградила им дорогу.       — Гарри Поттер, это тебе, — Гарри взял протянутую ему бумажку, на которой было написано его имя. Девочка, которую Гарри никогда не видел, а может и видел (Гарри редко обращал внимание на девочек до некоторых пор), сладко улыбнулась сначала ему, а потом уже Дафне. Последней она улыбнулась даже слаще, чем Гарри.       — Спасибо.       — Пожалуйста, Гарри. Меня зовут Ромильда, — заглядывая ему в глаза, пролепетала та, все еще улыбаясь и хлопая ресницами. Гарри мазнул взглядом по гриффиндорскому галстуку, а потом развернул листок.       — А меня Гарри, — рассеянно ответил он, читая записку от директора Дамблдора.       — Спасибо, Ромильда. Я прошу тебя нас извинить, но нам с Гарри пора, — Дафна улыбнулась одними губами, а потом мягко увела Гарри дальше по коридору. И если бы Гарри не был так занят запиской, то он бы заметил, как сладкая улыбка Ромильды превращается в пресную, а потом и совсем острую. А Дафна увидела и сладко тому улыбнулась.       — Дафна, — Гарри извиняющееся показал на записку. — Меня ждет директор.       — Все хорошо, Гарри, — пожала плечами она. — Встретимся на обеде?       Гарри не смог бы отказать. Ни этим глазам, ни этим щекам, ни этим губам.       — Да! Конечно! — он чмокнул ее в щеку, а потом проводил взглядом, пока Дафна не скрылась за поворотом.       Гарри расплылся в бесстыжей улыбке и настолько же бесстыже хорошем настроении, совсем забыв о записке, которую сжимал в руках. Ему хотелось прыгать, но он сдерживался. Ему хотелось петь, но он ограничил себя и в этом. Гарри наслаждался, а потом влетел в кого-то.       — Мордред! Смотри, куда прешь!       Гарри увидел перед собой Малфоя. Недовольного Малфоя и, что интересно, одного.       — Поводырей потерял? — участливо спросил того Гарри. — Одолжить очки? Тебе они, смотрю, будут полезнее.       — Иди в пасть к мантикоре, Поттер! — тут же ощетинился тот, смотря на улыбающегося Гарри. — Наслаждайся, пока можешь, Поттер, — затем он поравнялся с ним и высокомерно добавил: — Мы оба знаем, что это ненадолго.       Улыбка сползла с лица Гарри, как Малфой сползал вниз по лестнице. Гарри даже не посмотрел ему вслед, только сжал зубы и направился в сторону директорского кабинета. Переступая ступеньку за ступенькой, он думал не только о том, как не упасть вперед лицом, но и как не упасть этим же лицом в грязь перед Дафной. Малфой высказал ему все то, чего Гарри и сам боялся, но предпочитал пока не заострять на том внимание: его удача так переменчива, сегодня он на коне, а завтра… завтра этот же конь топчет его копытами общественного презрения и порицания. Конечно, Дафна не ждет от него поражения, скорее наоборот, но если оно, это поражение, вновь случится — останется ли Дафна с ним?.. Гермиона останется, Гарри в этом уверился — и не раз. Да и Рон…       В раздумьях Гарри подошел к горгулье, которая тут же отпрыгнула, стоило ему только открыть рот. Закрыв рот и почувствовав себя крайне глупо, он начал подниматься по очередной лестнице. И чем ближе Гарри подбирался к двери, тем отчетливее слышал гул голосов. Множества голосов, причем смутно знакомых и явно чем-то недовольных. Гарри остановился у двери, поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась. В очередной раз почувствовав себя крайне глупо, Гарри зашел в кабинет, растерянно осматривая собравшихся в нем. И ему не понравилось то, что он увидел.       — Здравствуйте.       — Здравствуй, Гарри, — тепло произнес Дамблдор.       Гарри неловко улыбнулся, скользя взглядом по кабинету: вот нависла над Дамблдором мадам Максим, там нахохлился в кресле Каркаров, тут угрюмо облокотился о стену Грюм и, конечно же, Крауч, который сгорбился в углу.       — Гарри, — начал Дамблдор, — мы хотели бы обсудить то, как твое участие влияет на турнир, — он опустил глаза на сцепленные пальцы, а потом — на все еще нависающую над ним мадам Максим. — Понимаешь ли, турнир Трех Волшебников всегда был связан с магическими существами. Их нужно было победить так или иначе, используя ум, хитрость и магические навыки. Но твои способности…       — Наш директор хочет сказать, что твои открывшиеся способности обесценивают труд других участников, парень, — закончил Грюм, а потом, встретив укорительный взгляд Дамблдора, спросил: — А что тянуть книззла за хвост? Малец и так как неживой. — Он отлип от стены и проковылял к Гарри, встав рядом с ним. — Но так как исключить тебя они не могут, — кивнув в сторону директоров других школ-участниц, усмехнулся Грюм, — будут выбраны еще два участника со стороны Дурмстранга и Шармбатона.       Гарри только кивнул. А что еще оставалось делать? Он сомневался, что его позвали сюда, чтобы услышать его мнение. Точнее — он не сомневался, что позвали его не за этим, а вот в причинах и целях этого приглашения он сомневался. И, заметив взгляд мадам Максим, Гарри понял, что до целей и причин они еще и не добрались.       — Также советом директоров и организаторов, — вступил недовольно Каркаров, — было решено, что использование особенных способностей учеников вредит здоровой конкуренции. Потому вы, мистер Поттер, должны будете впредь, — он сощурил глаза, — ограничиваться только стандартными умениями и практиками, как, впрочем, и мисс Делакур. А чтобы у вас не возникало соблазнов, за каждое умышленное или же неумышленное применение мы будем наказывать баллами, — он ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. — Об остальных изменениях мы сообщим сегодняшним вечером в Большом Зале.       Гарри только слушал и кивал, как обвиняемый. Он понимал, что это несправедливо. Он чувствовал, что это еще и гадко. Но также он осознавал, что это уже решено. Поэтому кивал и молчал, слушая очередного директора.       — Не бойся, парень, — опять влез Грюм, заставив Каркарова замолчать одним взглядом. — Учеников-помощников выберут твоего же возраста, чтобы было справедливо, так же?       — Определенно, мисте’ Г’юм, вы ведь так на этом настаиваете, — проскрипела мадам Максим, которая, как показалось Гарри, была определенно недовольна. Гарри тоже был недоволен и вопросительно посмотрел на Грюма.       — Что, парень? Есть вопросы?       Гарри вновь кивнул:       — Я не умею контролировать… эм, это.       — Кто бы сомневался, — усмехнулся Каркаров, но тут же замолчал, дернувшись и побелев, когда Грюм заскрипел оставшимися зубами.       Гарри не улыбнулся, хотя очень хотелось, но продолжил:       — И если Кубок выбрал меня из-за моих сил? — Гарри перевел взгляд с Грюма на Крауча. — Я ведь младше участников на три года! — Он посмотрел на мадам Максим, которая только еще сильнее нахмурилась. — И Флер ведь тоже лишается части своих сил, если запретить ей ими пользоваться, что ставит и ее, и меня в невыгодное положение. Разве это честно?       Кто-то очень громко фыркнул, но Гарри так и не понял кто, да и не хотел. Как никто не хотел понимать его и вникать в его положение.       — Да, как раз насчет твоих сил я и хотел с тобой поговорить, — вступил Дамблдор. — Как только закончится эта встреча.       Гарри в который раз устало кивнул. Он хотя бы попробовал.       — Ну что же, господа и дамы, думаю, мы обсудили все вопросы. Если ни у кого больше оных нет, то предлагаю расходиться.       Каркаров выбежал первым, за ним последовала широким шагом мадам Максим, а за ней вышел нервный Крауч. Дамблдор тяжело встал и медленно направился в сторону книжного шкафа.       — Аластор, будь добр, позови Северуса. А ты, Гарри, садись. Разговор будет долгим.       Что-то бурчащий себе под нос Аластор поцокал к двери, за которой потом и скрылся. Гарри проводил его взглядом, все еще удивляясь тому, насколько расторопным может быть человек с одной ногой и с одним глазом. Хотя по правде, половина носа привлекала Гарри куда больше, но вот рассмотреть ее пока не удалось.       — Гарри, в этом нет твоей вины. — Сев за стол, Дамблдор устало выдохнул, а потом положил книгу на край стола около Гарри. — Они бы нашли и другие причины, не участвуй ты в турнире. Просто твой случай оказался как нельзя кстати. И сейчас, пока мы с тобой вдвоем, я хотел бы узнать, что именно с тобой происходит. И как я могу тебе помочь, если, конечно, могу.       Гарри во все глаза разглядывал книгу, обложка которой была сделана из ярко-красной драконьей кожи, и не сразу сообразил, что ответить. Он пожевал губу, потом взъерошил волосы:       — Я могу говорить с драконами, сиренами и даже мандрагорами. Невилл сказал, что я когда-нибудь смогу еще превращаться в них. И это, кажется, все, что я знаю. А вы не знаете, было ли у моего отца такое же?       — Если и было, то это хранилось от меня в секрете, — улыбнулся Дамблдор. — И мистер Лонгботтом, и ты, Гарри, и многие дети, которые учатся в Хогвартсе, происходят из древних семей. У каждой семьи есть своя история, свои тайны, а также свои особенности, некоторые называют их дарами или же проклятиями. Некоторые пытаются их сберечь, придерживаясь принципов чистоты крови, другие пытаются во что бы то ни стало от них избавиться. Одни держат их в тайне, другие — хвалятся и гордятся.       — А какой дар у Невилла?       — Дар Лонгботтомов, — профессор задумался, поглаживая бороду, — если я не ошибаюсь, связан с растениями. Большего я, увы, не знаю, но знаю, что он не обошел Невилла стороной, — Дамблдор улыбнулся, а Гарри нахмурился. — Попробуй присмотреться к Невиллу на травологии. Мадам Спраут говорила, что растения к нему тянутся.       — Но Невилл сказал, что у него дар не проявился…       — Скромность и неуверенность мешают юному Лонгботтому стать тем, кем он мог бы. Я надеюсь, что когда-нибудь он сможет увидеть в себе то, что вижу в нем я, — Дамблдор улыбнулся и продолжил хитро: — Возможно, нам сможет подсказать Сириус.       — Сириус? Он здесь?! — Гарри даже наклонился в сторону директора от волнения.       Он теперь все понял! Вот почему Сириус не отвечал, вот почему совы не могли его найти… Гарри споткнулся о последнюю мысль… А потом с готовностью откинул ее, заменив радостным предвкушением: Сириус вернулся!       — Да, его привела обратно тревога за тебя, Гарри. И я надеюсь, что она оградит его от необдуманных поступков, — кустистые брови Дамблдора встретились у переносицы.       — А где он?       — В безопасности. Конкретнее я сказать пока не могу, Гарри, — Дамблдор достал палочку и взмахнул ею: кружки, пузатый чайничек и полная тарелка конфет тут же прилетели и важно прошлись по столу, пока не остановились перед ними. — Не желаешь чаю? А я пока вызову Сириуса.       Гарри кивнул, все еще взбудораженный новостью. Дамблдор же схватил горсть летучего пороха, кинул ее в камин и произнес что-то, что Гарри не смог разобрать, даже если захотел бы. А Гарри хотел.       — Альбус, — сначала послышался хриплый голос, а потом из огня и углей началась формироваться такие знакомые очертания. Гарри вскочил с кресла, позабыв о чае, и уселся на пол рядом с Дамблдором, улыбаясь во все зубы.       — Сириус! — крикнул Гарри, наклоняясь и едва не опаляя себе брови.       — Гарри, — улыбнулся тот полным углей ртом. — Возмужал! Уже и дракона поборол, осталось только дом вырастить, да сына построить! — подмигнул Сириус, что смотрелось настолько нелепо, что Гарри рассмеялся. — Я так горд тобой, Гарри. Саму хвосторогу облапошить! Сын своего отца!       Гарри с трудом держался, кивая и едва не хлюпая носом. Он бы отдал многое, чтобы сейчас быть рядом с Сириусом. Может быть, даже обнять.       — Сириус, — вмешался Дамблдор, — времени не так много, поэтому не мог бы ты нам рассказать: мог ли Джеймс разговаривать с магическими существами?       Сириус тут же посерьезнел.       — Я связан магическим обетом, Альбус, — он покачал головой. — Блэки всегда ревностно хранили свои тайны.       — Но папа ведь не был Блэком… — проговорил Гарри, смотря то на Сириуса, то на Дамблдора.       — Он был им наполовину, — несколько виновато ответил Сириус. — Твоя бабушка, Дорея, была...       Огонь полыхнул, Гарри и профессор Дамблдор прытко выпрямились: Гарри разозленно хлопал себя по горящей челке, а Дамблдор со смехом пытался потушить свои усы.       — О, как вовремя! — он довольно улыбнулся обугленными усами. — Давно хотел их подстричь, да все как-то время не находил.       — Альбус, — Гарри резко обернулся и увидел Грюма, за которым маячил скривившийся Снейп. Гарри хотел бы и удивиться, почему все такие недовольные, но не мог, потому что и сам был раздражен: им помешали! — Вот, привел.       — Ах да, Северус, Аластор, — директор с хрустом разогнулся, — я бы хотел, чтобы вы помогли Гарри в подготовке к следующему туру. Я на вас рассчитываю.       Гарри моргнул, глянул на Снейпа, который зыркнул на Гарри, и оба одновременно возмутились:       — Профессор Дамблдор…       — Альбус…       — Не благодарите, — улыбнулся тот, взяв кружку чая и с удовольствием его пригубив. — Чаю?       Гарри проводил долгим взглядом камин, а потом — и себя наружу, подталкиваемый угрюмым Грюмом.       — Так, малец, в среду в семь у моего кабинета, — и тот поцокал прочь.       — Уведомлю позже, — проскрипел Снейп.       — Да, сэр, — буркнул Гарри, не желая смотреть на Снейпа. Тот, к счастью Гарри, тоже не желал на него смотреть.       И они разошлись.