Ты просила больше не писать Все эти песни ни о чем, и не доебывать кота Почитать что-нибудь Зеланда и Уолша, Но я не прочел, да! (Anacondaz – Рокстар)
***
Гермиона Грейнжер залезла в вагон, таща за собой школьный сундук, в котором сиротливо ютились её нехитрые пожитки: пара мантий, бельё да гигиенические средства. Больше ничего у неё не было. Ни книг, ни Живоглота, ни её конспектов. И зачем было втюхивать ей этот сундук "для маскировки"? Гермионе казалось, что он, наоборот, привлекает всеобщее внимание. Ведь по легенде, Бриджет Эванс приехала всего на пару недель, исключительно для сдачи экзаменов. Неужели девушке её возраста для двухнедельного проживания на полном пансионе нужен огромный сундук вещей? Теперь таскайся с этой громадиной! И вдруг кто-то попытался выдернуть ручку сундука из её рук. Девушка резко развернулась, прищурившись от злости, - и увидела Джеймса Поттера — будущего отца ее друга Гарри, и будущего мужа Лили Эванс. Он был один, и даже Блека поблизости не наблюдалось. Гермиона насторожилась. — Эванс, а пойдешь со мной свидание? — бесцеремонно выпалил парень. Гермиона внимательно посмотрела на парня. Тот не сдвинулся с места, загораживая проход, ожидая ответа. Самоуверенный нахал улыбался, словно только что сделал очень доброе и бескорыстное дело. Например, котёнка с дерева снял. И теперь ожидал реакции окружающих, поглядывая по сторонам самоуверенно, чуть рисуясь. Реакция Гермионы вряд ли позабавила бы парня. Ей захотелось взять фолиант поувесистей, и случайно уронить недорослю на его пустую кочерыжку. Но где же его взять? В принципе, можно было и сундук Левиосой поднять, и "не удержала, извини"... Но тогда Джеймс точно не то что жениться раздумал, обходил бы Эванс десятой дорогой. А это ей не хотелось. Вдруг тогда Олень на неё внимание переключит! — Не пойду, — спокойно и твёрдо сказала она, надеясь что Джеймс уйдет. Но он продемонстрировал настоящее гриффиндорское упорство (лучше бы на учёбу его направлял, ей-Мерлин!), и предпринял вторую попытку. — Когда ты сердишься, у тебя даже искры по прическе проскакивают! В гневе ты еще прекрасней! — выпалил парень, и Гермиона поняла, почему Лили седьмого курса делала вид, что он ей не нравиться. Обращать внимание на столь грубые знаки внимания и сомнительные комплименты - себя не уважать. — Извините, но, к сожалению, я вас не знаю, — уж если играть дурочку, то играть до последнего, решила девушка и стала ждать реакции собеседника. В глазах парня промелькнули смешанные эмоции, но через секунду он уже взял её пальцы в свою ладонь. — Джеймс Поттер, — галантно сказал он и слегка прикоснулся губами к руке. — Бриджет Эванс. — Как ты себя чувствуешь? Директор говорил, что ты болела и поэтому не училась в Хогвартсе. Хоть я и не понимаю, почему раньше ни разу не слышал о тебе, — осторожно то ли спросил, то ли констатировал Поттер. — Чувствую себя превосходно, — честно ответила девушка, и постаралась улыбнуться. — Только у меня небольшие проблемы. Из-за того, что много болела, мои социальные и коммуникативные навыки не развивались, ведь у меня был очень ограниченный круг общения. Да и общением ответы на вопросы медсестёр о моём самочувствии или о побочном действии лекарств можно назвать с большой натяжкой. Они, в смысле, коммуникативные навыки, можно сказать, застряли в зачаточном состоянии. Необходимо приложить много усилий, чтобы социализироваться... Взгляд Джеймса стал затравленным. Он беспомощно оглянулся, спохватившись: - Я же занял весь проход! Парень поспешно ретировался, а Гермиона внутренне усмехнулась. Включать "супер-зануду" она научилась ещё в прошлом году. Способ действовал безотказно на любого студента любого факультета. Редко кто мог продержаться дольше двух минут. Гермиона нашла свободное купе, заперла дверь фирменным заклинанием и с тоской посмотрела на Хогсмит. Ей так и не удалось побывать в волшебной деревушке, а ведь интересно: всё-таки двадцать лет - не шутки. Хотя, учитывая консерватизм волшебников, там, наверное, ничего не поменялось. Даже люди выглядят так же. К вагону бегом приближались опоздавшие студенты, и девушка быстро спряталась за занавеску. Не хотелось никого видеть, всё осточертело! А ведь начало было неплохим, почему всё так стремительно скатилось к отметке "хуже не придумаешь"? После завтрака Дамблдор вызвал Гермиону в свой кабинет, объяснил, что с легализацией девушки проблем не будет. Конечно, жаль, что на магглорожденных волшебников смотрят сквозь пальцы, но в данной ситуации такое положение вещей им на руку. Он долго рассуждал, проговаривая одно и то же на разные лады, и Гермионе стоило большого труда сохранять на лице заинтересованное нейтральное выражение и вовремя подавлять зевки. Она сама умела нагромождать зубодробительные словесные конструкции. Да, ей было далеко до мастерства директора, который оттачивал своё умение десятилетиями, но распознать увиливание от ответа она умела. Самое главное, что она вынесли из беседы с Дамблдором: её документы будут готовы до конца СОВ; родители Лили Эванс станут её опекунами до магического совершеннолетия, но все должны думать, что они - родные. Но больше всего Гермиону волновали не документы: она даже не сомневалась в возможностях Дамблдора сотворить для неё нужные бумажки. А вот финансовый вопрос стоял очень остро. На чету Эвансов свалится гора непредвиденных расходов. Дождавшись паузы, Гермиона рассыпалась в благодарностях директору за проявленную доброту ("Интересно только, как он уговаривал Эвансов: Империо, Конфундус, или, на худой конец, Обливиэйт?") и в лоб, как настоящая гриффиндорка задала "неудобный вопрос". - Профессор Дамблдор, а Эвансы смогут содержать ещё одного подростка? Директор явно не ожидал такого. - Я уверен, что всё будет хорошо, - начал он и замолчал, подбирая слова. Гермиона вежливо, но твёрдо продолжила: - Профессор Дамблдор, в моём мире мне, как сироте, выделяли деньги на обучение. Их с трудом хватало на поношенные мантии и подержанные учебники. На ингредиентах для зелий экономить нельзя, поэтому сюда шла львиная доля годового содержания. Я подрабатывала на каникулах, чтобы хватало на пергамент и перья. Гермиона не врала. Ещё на третьем курсе она узнала о "денежном вспомоществовании для сирот, поступающих в Хоггвартс", посчитала расходы на обучение и ужаснулась. Может быть, в далёком 1634 году, когда было принято это "уложение", такой суммы было достаточно, но сейчас их явно не доставало. - Это только, чтобы собраться в школу. Также им нужно будет меня кормить, снабдить маггловскими вещами, постельными принадлежностями... Директор, у которого голова пошла кругом от рассуждений Гермионы, поднял руку: - Дитя моё, ты можешь сказать, какой суммы будет достаточно? Девушка, у которой уже скулы сводило от собственного занудства, замолчала, прикусив губу, словно прикидывая, затем покачала головой: - Для этого мне необходимо узнать цены на продукты и одежду, а ещё... Директор снова прервал её красноречивым жестом: - Мы поступим таким образом... Вы с профессором МакГоналалл посетите все необходимые магазины, чтобы обеспечить вас одеждой - эти расходы я возьму на себя. Хоггвартские эльфы летом будут доставлять Эвансам готовую еду со школьной кухни. Таким образом, они смогут сэкономить, и добавить кое-что из этих средств к вашему вспомоществованию. И в следующем году вы не будете выделяться среди студентов. Как вам такое предложение? Гермиона совершенно искренне обрадовалась: - Спасибо! Большое спасибо, директор! Сомнения, которые посеяла в Гермионе "МакГонагалл" начали давать свои плоды, уверенность в Альбусе Дамблдоре, как в нерушимом столпе Света пошатнулась. Девушка ощутила попытку директора залезть ей в голову при первом знакомстве. Теперь такая небрежность по отношению к Эвансам. Может быть он, действительно, не настолько хороший, как всем кажется? Не плохой, но... Удар колокола прервал их разговор, и Гермиона поспешила на сдачу СОВ. В этом году она нервничала больше обычного. Хотя, попробуй при таких обстоятельствах почувствовать себя комфортно: одна в чужом мире, без единого друга. А, главное, без её бесценных конспектов. Но, как бы там ни было, сдавать экзамены в сложных обстоятельствах, Гермионе не привыкать. Все их похождения и приключения с Гарри и Роном, которые как начались на первом курсе, так и не закончились до сих пор изрядно отвлекали от занятий. Но каждый год Гермиона упорно училась, находила время и силы на подготовку к экзаменам. К тому же она еще и составляла расписание подготовки для своих друзей, которые этого, казалось, не просто не ценили, а попросту не замечали.***
Очередной экзамен остался позади, на улице царила чудесная погода, и все студенты высыпали во двор замка. Гермиона прогуливалась коридором притихшей школы и в раздумьях остановилась у окна, приникла лбом к холодному стеклу. Возвращаться в комнату, которая она делила с Лили и другими девочками не хотелось. Она вообще старалась проводить как можно меньше времени в компании других студентов. Гермиона и раньше предпочитала хорошую книжку шумным компаниям, а теперь - и подавно. Когда Гермиона-первокурсница узнала о Волдеморте, то стала искать информацию о его возвышении и падении. В подшивках старых газет было много заметок. Сначала Гермиона читала о Томе Риддле, который пытался стать политиком, но не получил должной поддержки из-за крайне радикальной позиции. Затем, об оппозиции чистокровных волшебников, грызне в Визенгамоте, чехарде принятых и отменённых законов, которые ещё больше запутали и без того непростую юридическую систему магмира. А затем начались нападения на мирных граждан. Как ни странно, но в семидесятых Министерство Магии не боялось говорить о том, что Волдеморт стал на тропу террора, а так же - что его необходимо остановить. Некрологи с фотографиями убитых регулярно появлялись в Пророке рядом с призывами остановить зарвавшегося полукровку. Гермиона никогда не жаловалась на память. И теперь, ежедневно встречая живых, смеющихся людей, которых двадцать лет вперёд она видела либо в траурных рамках, либо в заметках с процессов над Пожирателями, чувствовала себя подавленной, почти больной. Она никому не может помочь. Не может спасти милую Мэрри Макдональд от смерти, а надменную, но не злую хохотушку Беллатриксу Блэк - от преклонения перед Волдемортом, Азкабана и сумасшествия. Ей бы Снейпа вытащить... Только как? Внезапно резкое движение около озера привлекло внимание девушки. Трое студентов задирали четвёртого, худого, черноволосого. Гермиона в ужасе охнула: это же нападение на Снейпа! Тот момент, который Гарри подсмотрел в думосбросе во время занятий окклюменцией. Сейчас Северус, не выдержав унижения, назовёт Лили грязнокровкой. Этого нельзя допустить! Ведь если они окончательно разругаются, то и ей будет заказано знакомство со Снейпом. Гермиона в отчаянии стукнула кулачками по стеклу. Если бы она была там, в гуще событий, то немедля остановила бы Поттера. Хоть Петрификусом, хоть кулаками, как когда-то Драко Малфоя. Но она слишком далеко, и просто не успеет добежать. К тому же, из попыток урезонить братьев Уизли Гермиона вынесла важный урок: иногда следует обращаться к преподавателям. И девушка стрелой помчалась по коридору в надежде найти кого-то из профессоров, пока не стало слишком поздно.***
Снейп, окружённый Мародёрами, не имеющий возможности защищаться, похолодел. Ублюдочный Мальсибер, похоже, много чего наколдовал на его кровать, иначе почему кошмар начал сбываться? Что там было дальше? Как этого избежать? Мысли метались в голове Снейпа, как стая пикси. Северус ощутил, как его вздёрнуло в воздух Левикорпусом. Это было его заклинание! Его собственное! Он поделился ним с единственным человеком, которому доверял. Горечь предательства смешивалась с горечью унижения и застилала глаза яростью. Он пытался проклясть обидчиков, но мордредов Блэк разоружил его пять минут назад. И теперь Поттер и Блэк вкупе с Петтигрю чуть не захлебывались от хохота. Люпин стыдливо прятался за книжкой, а ещё староста! Взгляд Снейпа выхватил из толпы лицо Лили, и заметил, как её губы дрогнули, будто она хотела улыбнуться, но спохватилась. "Ей смешно? - пронеслось в его голове. - Смешно?" И вдруг он полетел на землю под аккомпанемент удивлённых ахов зевак. Не свалился мешком, а плавно опустился, но тут же вскочил на ноги, готовый в любую минуту наброситься по-маггловски, с кулаками или метнуться за своей палочкой - отточенная за всю его жизнь почти мгновенная реакция давала о себе знать. Не понимая ещё до конца, что происходит, Северус оценивал обстановку и всё больше удивлялся. Его взгляд привлекли валявшиеся на траве связанные Мародёры. Джейс Поттер, судя по застывшей на его лице ухмылке, еще не успел даже осознать, что произошло, Блэк кажется, что-то заметил - брови его были чуть нахмурены, но сделать ничего не успел. Петтигрю молча валялся на земле, а Люпин по-прежнему не смотрел на друзей. Спустя секунду Северус понял кто это сделал. Кристофер Картер - сорокалетний отставной аврор, который в этом году преподавал ЗОТИ - с отвращением смотрел на Мародёров. Палочка в его руках красноречиво указывала: он не потерпит никаких безобразий.***
Гермиона видела, как профессор Картер чёрной молнией подлетел к студентам, связал Мародёров и опустил Снейпа на землю. Теперь можно выдохнуть. Выдохнуть, Гермиона! И снова вдохнуть. Давай, выдох-вдох, выдох-вдох. Ничего не случилось, всё хорошо. Теперь всё будет хорошо! Девушка выдохнула и медленно разжала кулаки. На ладонях остались окровавленные лунки. Медленно - ей казалось, что в теле не осталось ни одной кости - добраться до библиотеки. Идеальное алиби для заучки. На неё никто не подумает. Никто. Никогда. Всё хорошо. Всё хорошо. Она, как обычно, поздно вернулась в комнату, как обычно, прикрываясь горой фолиантов. Утром, как обычно, поспешила на завтрак, в библиотеку, на экзамен, снова - в библиотеку. Так прошло ещё несколько дней. И вот, после последнего экзамена Гермиона нашла на своей кровати документы на имя Бриджит Эванс. И директор на последнем перед каникулами завтраке явственно подмигнул ей. Для чего? Почему? Что он хотел сказать? Почему нельзя прямо это сделать? Гермиона слушала мерный перестук стук. Сейчас, когда нервная лихорадка СОВ схлынула, на руках у неё оказались документы на чужое имя, а поезд повёз обратно в Лондон, девушка впервые по-настоящему задумалась, что будет дальше. Одиночество накатило тяжёлой волной, захлестнуло. У неё нет Гарри и Рона. Боже, нет даже Луны и Невилла! Она осталась совершенно одна в незнакомом мире, где ей следует опасаться двух очень крутых взрослых волшебников, пытаться не нервировать Лили Эванс, как-то находить общий язык с её семьёй. Не вмешаться случайно и не поломать матримониальные планы Джеймса Поттера и, вишенкой на торте, спасти Снейпа.