Голубой дракончик

— Да не хочу я кофе, просто дайте мне ключ от номера! — взвыл Сергей, запуская пальцы в волосы. Девушка вновь мило улыбнулась и затараторила на немецком. Внутренне Сергей уже помолился всем известным богам и даже раза три повесился. День не задался с самого начала. Рейс задержали, причём весьма здорово, Стаська улетела ещё вчера вместе с волейбольной командой и до сих пор не подавала никаких признаков жизни. Эту летающую посудину трясло на взлёте, трясло в полёте и трясло тогда, когда они садились. Еды не давали, воды – один стакан на человека, книжка кончилась ещё в первые два часа. Вышел на трап в Германии очень злой и недовольный Сергей Белов, который хотел убить всех и вся, включая вот эту самую не очень умную девушку на ресепшн. Вот ввалился Сергей в холл чернее тучи, команда вся уже давно по барам засела, а ему, как человеку не любящему самбуку и даже чачу, пришлось одному ехать в олимпийскую деревню. — Девушка, ну, ключ от номера, — совсем уж замучено выдавил Сергей. Он никогда не сомневался в своём знании английского, но чтоб его настолько не понимали... — Сергей? — прозвенело снизу. Станислава. Собственной персоной. Она уже давно перестала бесить Сергея, но вот сейчас конкретно он хотел воткнуть эту ручку на пружинке ей прямо в горло. — Станислава, здравствуй, — как можно вежливее сказал он. — А ты чего тут стоишь? — искренне удивилась она, поправляя спортивную сумку на плече. — Да вот, очень умная и лингвистически подкованная барышня никак мне ключ дать не может, — провёл ладонью по лицу он. — Секунду, — кивнула Стаська и, повернувшись к девушке, бодро затрещала на немецком. Сергей мог бы удивиться, но уже так привык к этому чувству полнейшего обалдевания, которое постоянно витало в воздухе рядом со Станиславой, что не стал этого делать. — Вот, держи, — она шлепнула ему в ладонь связку ключей. — Спасибо, — кивнул Сергей и развернулся, намереваясь уходить. — «Спасибо» мне жизнь не облегчит, — остановила его Стаська. — А вот сумку можешь забрать. — Хорошо, — ещё раз кивнул Сергей, принимая у неё из рук довольно тяжёлую поклажу и направляясь к лифту. — Как долетел? — привычно радостно и искристо улыбнулась Стаська. — Думал, умру, — Сергей нажал на кнопку. — Хуже рейса не было. И он очень легко и просто, по привычке, рассказал о своих злоключениях крысенку. — И вот что этой девушке надо было? — наморщил усы он. — Неужели она английский не знает? — Знает, — подняла на него взгляд Стаська. — Она тебя за маньяка приняла, уж очень ты суровый стоял. — Был бы маньяком – ее труп уже искали бы по всему Мюнхену, — раздраженно ответил Сергей. В каком месте он похож на маньяка? Он даже усы перед вылетом подстриг, да и одежда новая, чистая и поглаженная. — Какое счастье, что ты просто Сергей Белов, — коснулась его руки Станислава. Они шли по коридору к комнате Стаськи. — А ты как долетела? — из вежливости спросил Сергей. — Замечательно, — расплылась в улыбке Станислава. — Вот только багаж мой где-то потеряли, а так все очень хорошо. Какая же она все-таки удивительная – даже совсем не расстроилась. — Но это неважно, все жизненно-необходимые вещи я в рюкзак убрала и взяла его в ручную кладь, — продолжала звенеть она. — Какой у тебя номер? — прервал ее Сергей. — Триста первый, — откликнулась она, указывая пальцем на дверь. — Вот этот. — Тогда вот сумка, — он поставил ее на порог. — Увидимся потом. — Не хочешь прогуляться? — внезапно предложила она, складывая из пальцев дракончика. — Я устал с дороги, да и потренироваться ещё надо, — завёл привычную песню Сергей. — Да ладно тебе, — смущенно улыбнулась она. — Погода чудесная, тренировку всегда можно перенести, а вот по вечернему Мюнхену ты ещё не скоро прогуляешься. Сергей хотел ответить что-то вроде: «Вот выиграю и погуляю», — но почему-то передумал. — Пошли. — Я тогда сейчас сумку кину и выйду, — радостно улыбнулась Стаська. — Да и мне б багаж оставить, — почесал затылок Сергей. — Я быстро, — звякнула Стаська и скрылась за дверью. Вернулась она минут через пять, когда Сергей мог уже досконально воспроизвести историю Мюнхена, которую повесили на табличке на стене, и, ни разу не подглядывая, вышить точно такой же ковёр, что лежит здесь на полу. — Почти быстро, — раздраженно бросил он. — Прости, — легко ответила она. — Переодеться решила. Действительно, раньше на ней был спортивный костюм – она, видимо, возвращалась с тренировки, а сейчас нацепила легкое светло-зеленое платье. — Красивое, — провёл по лямке пальцем Сергей. — Спасибо, — портативный генератор счастья вновь заработал. Она почти вприпрыжку пошла вперёд. Сергей взглядом следил за худыми икрами, мелькающими под подолом. — А ты в каком номере? — поинтересовалась Стаська. — Четыреста четыре, — Сергей кинул взгляд на брелок ключей. — Значит, нам на четвёртый, — Стаська уверенно ткнула в кнопку лифта. Лифт приехал быстро – в отеле на данный момент было мало постояльцев, все разбежались на тренировки. Стаська аж подпрыгивала от распирающей ее радости. — Вот этот! — она подошла к двери. — Я сейчас выйду, — Сергей вставил ключ в замочную скважину. — Окей, — улыбнулась Станислава. В комнате царил реальный хаос. Модя, видимо, уже побывал тут, потому что вот те трусы в ромашку точно его. Да и спортивная форма с номером пять не Жару принадлежит. Сергей бросил сумку на пол и стянул олимпийку. Ну, если уж Станислава с ее вечными спортивными костюмами и джинсами переоделась, то ему точно стоить поступить так же. Только он начал снимать футболку, как в дверную щель протиснулся острый носик. — Сергей? — острожно спросила Станислава. — Что? — быстро натянул футболку обратно Сергей. — А можно у тебя в туалет сходить? — потупила взгляд она. — Иди, — немного напряжённо сказал Сергей. — Спасибо, — и она ужом юркнула в приоткрытую дверь. — Невозможный крысёнок, — в усы прошептал Сергей. Он все же успел переодеться, пока Станислава была в ванной комнате, а потому уже ждал ее, сидя на диване. — Пойдём? — вышла из туалета Стаська. Сергей кивнул и встал на ноги. — Куда пойдём? — поинтересовался он. — На набережную, конечно, — подпрыгнула Станислава. — Там, наверное, такой закат будет... — Тогда вперёд, — протянул ей локоть Сергей. — У меня не так много времени. Стаська уставилась на его протянутую конечность с недоверием, потом распахнула свои глазищи и, радостно улыбнувшись, вцепилась в него мертвой хваткой. До набережной они добрались, используя Стаськин немецкий, причём даже почти без оплошностей – один раз она перепутала право и лево и завела их в стриптиз-бар, после чего полчаса ходила красная, как рак. Набережная в действительности была прекрасна – солнце касалось воды, окрашивая небольшие волны в ярко-оранжевый цвет Стаськиных волос. Она, отпустив руку Сергея, подбежала к ограждению и, приоткрыв рот, не могла оторвать глаз от догорающего дня. — Где ты выучила немецкий? — Сергей подошёл сзади и встал в паре шагов от неё. — Я же семь лет провела в Чехословакии, у них немецкий учат наравне с чешским, — не повернув головы, ответила она. Сергей почему-то пропустил ответ мимо ушей. Волосы отливали каким-то тёплым мандаринном, зеленое платье струилось до колен, облегая бёдра, лиф очерчивал худую талию и маленькую грудь, тонкие руки с выступающими острыми локтями опирались на перила, притягивая взгляд и выкидывая из головы все остальное. — Станислава? — окликнул ее Сергей. Она повернулась, обнажая чистый голубой пламень глаз и сухожилия на шее. — Помнишь, ты как-то задала мне вопрос? — он подошёл ближе, также опираясь локтями об перила и не смотря на неё. — Я задаю много вопросов, — наклонилась она ближе к воде, свешиваясь через ограждение. Он положил руку на ее плечо, придерживая и не давая упасть. — Ты спросила, красивая ли ты, — он говорил будто бы не со Станиславой, а с огромным количеством воды, разлившейся перед ним. — Помню, Сергей, — осторожно кивнула она, складывая из пальцев дракончика. — У меня есть на него ответ, — повернулся он к ней лицом. Она широко распахнула глаза и напряглась, отчего на скулах заходили желваки. — Ты очень красивая, — улыбнулся он. Никогда у него не было проблем с девушками, высокий красивый баскетболист со скверным характером нравился многим, манил какой-то загадочностью, а тут Сергей стоит и пытается проглотить ком в горле, который мешает говорить. Станислава прикрыла рот ладошкой и сделала шажок назад, будто не веря в то, что он говорит. Но потом опустила голову, взмахнув рыжей непокорной копной, и бросилась на Сергея, обвив его шею руками и повиснув на нем. — Спасибо, — сдавленно пискнула она. Сергей ничего не ответил, обхватывая ее талию и прижимая ближе. Они стояли долго-долго, Сергей и вовсе забыл, что там впереди какая-то олимпиада. Здесь и сейчас был только чарующий запах мандаринов и хлорки. А потом они гуляли по ночному городу, ели мороженое – Сергей зачем-то выбрал мандариновое, и просто говорили. О куче всякой ерунды, о детстве, о победах и поражениях. Обсуждали прошлое, не строили планов на будущее. Просто гуляли. Вернулись в отель они к двум часам ночи и на прощанье долго обнимались у дверей Стаськиного номера, Сергей даже чмокнул ее в макушку, а затем со смехом наблюдал, как вспыхнувшая от смущения девушка торопливо скрывается за дверью. Его щеки, кстати, тоже пылали. У себя в номере он получил втык от Севы за нарушение режима, передал этот втык Моде, поругавшись на него за разбросанные вещи, и завалился в кровать прямо в одежде, мгновенно заснув. Дни летели незаметно, тяжелый матч с кубинцами был выигран, на горизонте появились американцы. Сергей случайно узнал, что вещи Станиславы так и не нашли, поэтому, выбравшись как-то раз в город, купил ей джинсы и рубашку, причём продавец долго не мог его понять, когда Сергей говорил на английском о самом маленьком размере. Стаська, конечно, долго отнекивалась от подарка, но потом сдалась, нацепила вещи и ходила такая гордая и счастливая, что хотелось ее макнуть головой в лужу, чтобы так не светилась. Сергей все равно находил на неё время, несмотря на то, что тренировался по двенадцать часов в день. За день до игры с американцами сборная советского союза выходила из зала, где проходила тренировка. Жар и Едешко зачем-то опять сцепились по поводу того, что они все-таки пили в Америке. Ваня, держа в одной руке фантик от шоколадки, а в другой ключ от номера, размахивал руками и с пеной у рта доказывал, что это была чача, на что Жар молча дал ему подзатыльник и объяснил, что чачу в американских барах не наливают. — А я говорю, наливают! — топнул ногой Ваня. От досады и злости он, подойдя к мусорке с явным намерением выкинуть туда фантик, кинул в урну ключи. — Да чтоб вас! — вцепился он в волосы и, закатав рукава, принялся рыться в мусоре. — А все русские виноваты, да, Ваня? — прищурившись, сказал Саша Белов. — Угу, — хмыкнул Алжан, — а ещё грузины и узбеки. — Да пошли вы, — сквозь зубы кинул Модя и, развернувшись, ушёл в сторону отеля. — Что это? — вдруг удивлённо спросил Едешко, доставая из мусорки папку, в которых обычно хранят документы. — Гаранжин Владимир Петрович... — он пролистнул страницу. — Болошев Владимир... Едешко Иван... — он поднял взгляд на команду. — Что это? Откуда тут я? Мишико вырвал у него из рук папку. — Тут и я есть, и Зураб, и Модестас, и ты, Серый, — округлил глаза Коркия. Сергей бросил взгляд на листы. В голове звякнуло что-то. — Это досье! — воскликнул Зураб. — Настоящее досье! На каждого! — Досье? — встрепенулся Жар. — А там указано, что мы все-таки пили? Алжан искренне пытался свести все в шутку. — Нет, но есть раскраска трусов Моди, — усмехнулся Болошев. — Серый, у него правда есть трусы в ромашку? Сергей молча взял папку из рук Мишико. — Странно, что текст рукописный, — не переставал удивляться Зураб. — Такой почерк нечитаемый... Сергей впился взглядом в прыгающие буквы. Сплошные завитки. «Белов Сергей Александрович» Стаськин почерк.