Свет проклятых звёзд

«Прошу тебя! Не торопись! Пойми, ведь я тебя люблю! И никому не уступлю, и никому не отдам! Прошу тебя, не торопись! Подумай о судьбе своей!..» Вместо мыслей о спасении здесь и сейчас, Эльдалотэ снова и снова вспоминала Хэлкараксэ, Умника и его глупый ультиматум, который так ни на что и не повлиял. Перед глазами вставали образы из снов и попытки защитить самые ценные записи из библиотеки, предупреждения учителя и страх огня, казавшийся тогда безумным. Потому что безосновательным. «Подумай о судьбе своей — Не отвергай любви моей!» А если бы не отвергла? Не была бы сейчас в опасности? Ангарато взял супругу за руку, вернул к реальности, в которой Эльдалотэ не видела будущего. Сын, возможно, защищён, жив и цел, но кто знает точно? Всё в дыму! Везде огонь, дороги разрушены, почтовые птицы не полетят. Лава уничтожила несколько городов и, наверное, уже смела столицу. Судьба Айканаро неизвестна, где Финдарато — тоже. Разведчики утверждают, что орки подбираются со всех сторон, а, значит, Тол-Сирион тоже пал. Или вот-вот падёт. Есть ли хоть какая-то надежда? Хоть малейший шанс? Отчаяние отняло силы, стало почти всё равно, что случится дальше. — Мы скоро увидимся, — улыбнулся жене лорд, кивнул, стараясь быть убедительнее. — Я лишь удостоверюсь, что наше отступление безопасно. Эльдалотэ немного воспряла, начала прокручивать в голове самое важное: дворец, да и сам город давно остались позади и, скорее всего, сгорели, лесная дорога ведёт на юг к спасительному Нарготронду, всё ценное вроде бы успели собрать… Только леди не могла отделаться от чувства, будто забыла нечто важное. Хотелось вернуться и перепроверить. Безумная мысль, но почему не отпускает? Куда возвращаться? В пламя? На пепелище? Эльдалотэ посмотрела на север. Огонь над кронами взмывал всё выше, за ним давно не виднелась чёрная морготова пелена, и казалось, будто беда только одна — дортонионский пожар. — Всё будет хорошо, — пообещал Ангарато. Леди с горькой усмешкой кивнула. Будет ли? Земля по ногами дрожала и гудела, местами почва дымилась, чернела, обугливалась, лошади отказывались идти вперёд, но и назад не хотели. Бороться с паникой животных, от которых сейчас зависело всё, становилось невозможно. Ангарато замер, взглянул на супругу, словно чего-то ожидая. Эльдалотэ отвернулась, посмотрела на проходящих и проезжающих на пока не обезумевших скакунах подданных, на тянущиеся обозы. Всё это тонуло в дыму, который не мог развеять даже ветер. Земля снова дрогнула, послышалось ржание, отчаянный стук копыт, крики. — До встречи, — тихо сказала Эльдалотэ, думая, что не готова доверить свою жизнь лошади, поэтому дальше в карете не поедет. Потянувшись губами к мужу, чтобы поцеловать на прощание, леди почему-то ощутила робость, словно никогда ранее не касалась мужчины. Этого мужчины. Неужели любовь между супругами окончательно рухнула в бездну? Почему? Когда?.. Но мысль не успела оформиться в слова. Неожиданно раздался оглушительный грохот, из-под ног ушла опора, вверх рванулся сноп искр, повалил дым. Леди успела понять, что падает, вскинула руки, вскрикнула, и исчезла в ревущем пламени. Ангарато тщетно попытался схватить супругу за руки, но не успел — перед лордом разверзлась пропасть. Все спасавшиеся бегством из горящего леса, рухнули в огненный зев, дортонионский владыка заметался, бросился назад, всё ещё не веря, что потерял жену, отскочил от падающих в его сторону веток, перепрыгнул рухнувшую сосну, но почему-то вдруг упал и понял — пошевелиться больше не может. Насколько удалось повернуть голову, Ангарато посмотрел назад и с ужасом увидел лежащее на себе дерево. Заорав, сам не зная, отчего, поскольку боли не ощущалось, лорд увидел, как на него движется вырвавшийся из пропасти огонь. Пока горели только дальние ветви, но пламя перекидывалось с иголки на иголку, с шишки на шишку, лизало ствол, и вот уже тронуло край одежды на боку. В ужасе задёргавшись и попытавшись освободиться, Ангарато понял — он не чувствует ног, а боль — где-то в спине, и она не даёт шевельнуться. Кто-то пробегал мимо, падал, вставал… Потом побежали не просто силуэты, а объятые огнём воющие фигуры. Вдруг пламя с рёвом бросилось на не успевших спастись эльфов, обдало придавленного к земле лорда нестерпимым жаром, и яркий алый свет стал абсолютно чёрным. *** — Орки! Там орки! — смотря совершенно безумными глазами по сторонам, Арагарон сел за стол только потому, что его заставили это сделать силой. — Я видел! В зале главной химрингской башни собрался очередной совет, и на этот раз вопрос встал совсем по-другому. Изначально Химринг готовился атаковать врага, как только станет понятно, что именно хочет сделать Моргот. Страх нашёптывал эльфам, что враг хочет вывернуть Арду наизнанку: поднять весь подземный огонь, выбросить его наружу и покрыть им Средиземье полностью. При таком положении дел не было смысла даже пытаться спасаться, поскольку лава продвигалась на юг гораздо быстрее, чем могли бежать жители крепости. Однако, худшее не сбылось, и огонь недр замедлился, а потом и остановился. По крайней мере, так говорили те, кто пришли извне. — Я выехал из осадного лагеря, — выпив воды и отдышавшись, Арагарон Артахэру схватился за голову. — И за мной понеслось вот это всё! Камни, пыль, раскалённый песок… Я летел прочь, хотел быстрее прибыть сюда, но потом… потом остановился, вернулся, нашёл выживших, я… Помог. Потом хотел ехать сюда, и тут… Я полез на лаву, а там… Я хотел разведать, я увидел… Орков! Маэдрос, всё это время стоявший у северного окна, выругался. Неизменно дававшая преимущество высота сейчас играла против Химринга — дым полностью скрывал от эльфов происходящее внизу. — Сколько? — сухо спросил старший Феанарион, и Канафинвэ, до этого на что-то надеявшийся, понял по голосу брата — не стоило. — Тысячи… — затрясся сын дортонионских владык. — Я не смог сосчитать, но тысячи! И они идут сюда! Маэдрос поднял металлическую руку, заставляя замолчать. — Мы не можем биться вслепую, — сказал он таким голосом, что король-менестрель едва не закрыл руками уши. — Мы не видим врага, значит, преимущество за ним. Забраться сюда оркам не удастся — у нас достаточно оружия против прямого штурма. Значит, позволим им осесть у подножия, а когда найдём способ рассеять дым, ударим. — Найдём способ? — переспросил Канафинвэ Макалаурэ. — Морготов дым может не рассеяться сам, — стиснул зубы Маэдрос. — По крайней мере, я бы на его месте сделал всё, чтобы ослепить нас навечно. — Мы… — не веря тому, что собирается это спрашивать, выдавил из себя менестрель. — Позволим себя осадить? Химрингской лорд медленно кивнул, а потом вдруг расхохотался: — Моргот ведь позволил. Пока копил силы. *** Вирессэ села на кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Было очень страшно, и не находилось ни одной причины надеяться на лучшее. Эльфийка подняла голову, посмотрела в потолок. — Пожалуйста, Эру Илуватар, — тихо проговорила она, — подари мне и моему мужу ещё хотя бы немного времени вместе! Мы ведь любим друг друга! Я бы ни за что не оставила его, если бы смогла! Я боюсь просить одну встречу, потому что представляю последний взгляд в любимые глаза перед смертью. Боюсь просить вечность вместе, пусть и положенную нам Твоим Замыслом! Может быть, мы не заслужили лучшей участи, но, умоляю, дай нам ещё время побыть вместе! Мы ведь столько терзались в разлуке! Я не прошу детей, потому что боюсь однажды увидеть их страдания и смерть. Не прошу беспечной страсти и забвения! Пусть память о самом страшном останется с нами, не даёт спать по ночам и терзает днём, но лишь позволь снова встретиться! Я не прошу безоблачного счастья, хоть и желаю его всем сердцем! Но что значат мои желания, когда в Арде творится так много зла? Эру Илуватар! Умоляю! Я лишь прошу о встрече и возможности побыть вместе, снова ощутить любовь, поддержать друг друга, утешить и сказать о главном! Я не прошу справедливости, ибо могу не знать, что это такое, не молю о милосердии ко всем, кому сейчас плохо. Я не пытаюсь постичь Твой Замысел. Я лишь хочу ещё немного побыть счастливой. Пожалуйста! Пусть это будет можно! Прошу тебя, о, Творец, позволивший мне родиться в придуманном Тобой мире!