Свет проклятых звёзд

Голоса, шаги, скрипы дверей и половиц стихли все разом, и Эмельдир внезапно осознала, что осталась одна с огромным пирогом. А ещё — со странным, липким ощущением чего-то пока непонятого, но крайне неприятного, словно горькое послевкусие от любимого блюда. Так бывает, если, например, попалась несвежая зелень в мясном конвертике. За свою жизнь Эмельдир видела, слышала и делала немало постыдного, однако сейчас мерзко было по-другому. В чём же дело? Сев за стол и начав есть пирог, супруга вождя беорингов порадовалась отменному вкусу вроде бы обычного блюда, и размышлять стало проще. Звенья цепи рассуждений начали собираться в нужной последовательности, и пришло понимание, что именно не так. Причина крылась не в страхе перед войной как таковой, а в осознании: на этот раз придётся вкладывать своё золото. Самим. Не пересчитывать гномьи или эльфийские слитки, не делить чужое, бесцеремонно забирая себе долю за тяжкий труд. Нет! Надо самим снаряжать войско, помогать осиротевшим, закупать лекарства, содержать всех, кто встал на защиту Ладроса! И на своё золото собирать обозы для отступления на юг. Лучше ведь подготовиться к худшему, даже если ничто не предвещает? Даже если пока жареный петух не начал клевать самые чувствительные места. В конце концов, если заранее всё сделать, потери золота можно уменьшить. Порой даже значительно. «Золото, золото, зо-ло-то!» — как поют гномы. Гномы… Эмельдир вдруг осознала страшную вещь: Кхазад, которые сами учили людей зарабатывать на войнах богатства, побежали из Ладроса, как только развернулись первые обозы, не доехавшие на своё счастье до осадного лагеря. Значит ли это, что по мнению подгорного народа Дортонион обречён? За годы, проведённые на Ард-Гален, жена вождя беорингов научилась многому, и, хотя, немало позабылось с тех пор, главное сейчас очень ясно встало перед глазами. Эмельдир побежала к книжной полке, схватилась за карты и уголёк. Задрожавшая рука перечеркнула крестом осадный лагерь, нарисовала стрелу-наступление армии Моргота прямиком с севера на юг. Без препятствий. Если слухи верны, то нужны ещё два креста и две стрелы через них: маглорова брешь и Аглон. Но и это не всё! Лес, защищавший от быстрого нападения, сейчас был в огне, и Эмельдир помнила слухи о том, что стена лавы — это медленный таран, который продвигается со скоростью человека или, если вниз, то лошади, но ни одно дерево, ни один дом ему не преграда. Всё сгорает дотла и сминается, словно бумажное. Получалось: Ладрос постепенно окружают, так как, исходя из опыта прошлых битв, Таргелион легко взять даже небольшой армии, Тол-Сирион не располагает большим войском и рассчитывал всегда на помощь Дортониона. А Дортонион сейчас не способен помочь кому-то, поскольку сам нуждается в помощи! Поборов головокружение, темноту в глазах и постаравшись дышать ровнее, чтобы сердце не выпрыгнуло из груди, Эмельдир заставила себя не думать, как мать и жена, отбросить панические мысли отговорить Барахира и Берена от похода, защитить, спрятать своих мальчиков. Нет! Она должна действовать как глава народа, а не как испуганная женщина. Яблоки, черви, уголь и золото снова перемешались в голове; картина, только что прояснившаяся, смазалась, и Эмельдир опять пришла к тому, с чего начинала: она не хочет платить своим богатством. А ещё поняла не менее важную вещь: Барахир, что бы ни говорил об отце и его правлении, тоже будет стоять до последнего, не отступая ни перед кем, и те, кто верен ему, тоже не сделают шага с родной земли, даже если здесь останутся только обгорелые руины и осквернённые кладбища. Это путь воина, почётный и великий, но не каждый беоринг может встать на него, и дело не только в храбрости. — Мне нужна помощь! — выдохнула супруга вождя, понимая, что обратиться ей не к кому, кроме одного человека. Одной. Женщины. И это была Гильдис. Гильдис — жена героя Хадора Лориндола, великая правительница, супруга великого вождя. Аданет, которую слушались! Эмельдир не страдала от нехватки авторитета, однако, она всегда решала вместе с мужем, а Гильдис делала это вместо него. Как до этого — её свекровь Дорвен. Такова участь жён правителей-воинов, и эти женщины с честью несли своё тяжкое бремя. Помощь… Гильдис может её оказать, супруга вождя беорингов не сомневалась, но какова будет цена? Эмельдир судила по себе и прекрасно понимала: придётся платить своим золотом, поскольку король Финдарато Инголдо Ном не станет помогать оставить себя без значительной части народа, особенно, теперь, когда нужны воины. Сама жена Барахира спросила бы двойную цену, если бы понимала плачевное положение просительницы, а Гильдис не может не понимать. В любом случае, отступать лучше к братскому народу под защиту армии верховного нолдорана, а не в никуда. Мысленно простившись с дорогими сердцу сбережениями, Эмельдир села писать письмо.