Свет проклятых звёзд

Черенок затрещал раньше, чем в конец устали руки, Берен перехватил лопату так, чтобы не сломать, но копать стало совсем неудобно. Очень хотелось, чтобы кто-нибудь помог, однако, как назло, по дороге никто не проезжал. Проклиная свою глупость, сын Барахира продолжил рыть. *** Ближе к южной окраине подвластной отцу земли, на границе пшеничного и гречишного полей стояло несколько домов. Один — богатый и ухоженный, принадлежал давнему другу Брегора Свирепого и его многочисленной семье. Рядом находилось жильё их дальней родни, а ещё чуть поодаль стояла покосившаяся постройка, некогда бывшая, похоже, красивым домом с балконом и верандой. Теперь от прежней роскоши не осталось и следа: краска облупилась, дерево потемнело, поросло серо-жёлтыми кружевами мха, пристройки завалило хламом, задний двор и вовсе превратился в свалку. — За помощь нас будут не просто кормить — почитать, как Валар! — заявил Берен, обводя оценивающим взглядом неухоженное жилище. — Ты ведь сможешь тут порядок навести, Верегор? Садовник, вероятно, разозлился бы на столь бесцеремонное использование живой рабочей силы, однако видел: юный господин искренне полагает, будто слуга способен на любые подвиги по требованию хозяев. Действительно, что такого? Просто поставить ровно падающий дом, выбросить копившийся десятилетиями хлам, выстирать и заштопать одежду и бельё, которые, скорее всего, тоже лет двадцать не латали! Это же так просто! — Сколько нужно людей, чтобы управиться за день? Вопрос вселил надежду на разум Берена — если он понимает необходимость работы нескольких человек, значит, умнее, чем порой кажется. — За день? — постарался бесстрастно ответить Верегор. — Десяток… Дюжина. Или даже две. — Хорошо! — радостно хлопнул в ладоши юный господин. Слуга успел задаться вопросом, где теперь искать помощников, и попросит ли сын вождя своих друзей подсобить, но следующее умозаключение разрушило надежды: — Значит, тебе одному нужно около двух недель. Пошли. Дом оказался заперт, однако явно не был брошен: кто-то усердно выметал узкую дорожку на крыльце, лестнице и дальше до калитки. На остальное, видимо, не хватало сил, но свой путь здесь старались держать в чистоте. Берен покричал хозяевам, попытался заглянуть в окна, но за кучей хлама и засохших цветов на подоконниках комнат было не видно. — Подождём, — уверенно заявил юный адан. — Чего ты ждать собрался, а? — спросил вдруг за спиной жуткий скрипучий и немного булькающий голос. Берен и Верегор, вздрогнув от неожиданности, обернулись и увидели позади себя на чисто выметенной дорожке высокую фигуру в чёрном плаще с капюшоном, прячущим лицо. Неприятно запахло тиной и несвежей рыбой, повеяло сырым холодом. — Хозяев, — сглотнув, снова уверенно заговорил Берен, — поэтому, не «чего», а «кого». — Шибко грамотный, да? — язвительно поинтересовалась старуха, показав из-под капюшона блёклые, словно рыбьи, глаза. — Думаешь, один тут учёный? — Не, — отмахнулся юноша, — я учиться не ходил. Скучно там. Скажи, бабуль, пустишь нас пожить немного? Мы тебе порядок наведём, дом ровно поставим. Или новый даже построим! — Что, жить негде? Папка прогнал? — со скрытой за злой насмешкой грустью спросила бабка. То ли Верегор принюхался и присмотрелся, то ли старая женщина действительно поменялась: рыбий запах больше не ощущался, холод тоже, глаза уже не казались нечеловеческими, да и голос не звучал пугающе. Обычная аданет в почтенных летах. Не чудище из омута. — Я хочу жить один, но пока не прославился, — Берен указал на сумку с лютней за спиной. — А родители мешают. — Да-а, — протянула старуха, — родители порой хуже Моргота вредят! Я была красивой, молодой, богатой, но родители сломали мне судьбу. Твари! Хорошо, что подохли. Я их обоих пережила и надеюсь пережить всех, кто вредил мне! Хочу видеть, как их в землю закапывают. — Так можно у тебя пожить? — Берен спросил уже с меньшим энтузиазмом. — Мы заплатим, если нужно. — Мириа-аны, — покачала седой головой, сбросив капюшон, старуха. Сейчас она казалась немного похожей на портрет Мельдир, который висел в бывшей спальне Брегора. — Они то есть, то их нет. У меня их было столько, сколько у тебя за всю жизнь не наберётся. А потом — пшик! — и всё, я нищая. Хорошо, что Валар меня не бросили! Слава Владыкам Арды! — Так можно? — склонив голову на бок, спросил сын Барахира. — Да, — просто ответила бабка, даже немного улыбнувшись. — Пошли, найду вам постель чем постелить. Дочка-то моя умерла три года как, а сын на севере погиб, муж ушёл по грибы да на рыбалку и не вернулся, а внуки взрослые уже, редко приезжают — далеко разлетелись птенцы. А я положу куда что, так и не помню, где положила. Как вас звать-то, кстати, гости? — Нереб и Рогерев, — подмигнул слуге юноша. — Нереб, — задумалась старуха, — Нереб. Хорошо. Меня можешь называть просто бабулей. Или бабой Вендэ. Да! По чистому в обуви не ходить! *** Берен посмотрел на лопату. Вряд ли удастся закончить работу с этой развалюхой. С досады бросив погнувшийся черенок в сторону, сын Барахира принялся искать подходящую палку, чтобы починить инструмент и завершить уже начатое. А потом — вернуться домой. И плевать. На всё. *** Внуки бабули Вендэ появились неожиданно скоро. Похоже, не так уж и далеко жили, просто не хотели общаться со старой родственницей. Верегор понимал и причины редких посещений ранее, и смысл внезапного возникновения теперь: молодые люди не стремились тратить время на неинтересную для них бабку, а теперь, испугавшись, что новые опекуны заберут себе дом, прибежали. Увы, частая история, порой плохо заканчивающаяся. Садовник намекнул юному господину, что лучше поискать другое временное жильё, но тот лишь беспечно отмахнулся. Конечно, Берену некогда было думать о столь мелких проблемах, ведь нужно как можно быстрее сочинить побольше песен и прославиться. — Ты уже разобрал сарай, Верегор? — спросил сын Барахира слугу, когда тот завёл беседу о внезапно вернувшихся «издалека» внуках бабули Вендэ. — Понимаешь, надо скорее закончить хотя бы с ним, потому что мне нужно место для встреч с поклонниками. Садовник не смог скрыть изумления, граничащего с негодованием, Берен рассмеялся, начал бренчать на лютне одну и ту же мелодию из трёх нот и принялся пояснять: — Пел я про пёсиков, Пел и про котиков, Пел я про ёжиков И о любви. Но те, кто послушали, Похлопали ушками И мне почему-то говорили, Что у Галхира песни лучше. Это же не так на самом деле, — уже без попыток петь продолжил юный адан, — просто Галхир со всеми дружит. Он постоянно собирает у себя дома поклонников и поёт для них. Если я тоже буду так делать, стану прославленным и богатым. Верегор покачал головой. — Пойду разбирать сарай, — сказал он, подумав. Старый садовник решил, что спорить бесполезно, да и работа быстро отвлечёт от нехороших мыслей. Направившись к заваленной хламом постройке, Верегор почти забыл, за что злился на сына хозяина, но вдруг путь перегородили внуки бабули Вендэ: здоровенный детина с поломанными ушами и кривым носом, пьяный тощий парниша с синяками под глазами и глупой улыбкой и девушка с пухлыми губами и взглядом распутницы, курившая явно не табак. — Значит так, — заговорила внучка Вендэ, пуская колечки дыма, — если что пропадёт, на кол посажу и в глотку поимею. Поверь, я найду, чем это сделать. Здоровенный детина многозначительно похрустел пальцами, парень с глупыми глазами загыгыкал. — Хорошо, — спокойно согласился Верегор. — Я лишь освобожу сарай, перенесу оттуда всё на задний двор. Что вам не нужно, выбросите сами. — Продадим, — пьяный парень загадочно улыбнулся сестре, словно было совершено не понятно, на что он потратит заработанные хламом мирианы. — Смотри у меня! — пригрозила аданет. — У меня с такими, как ты, разговор короткий. Садовник поклонился. Теперь он не был уверен, что крысиное гнездо в сарае — главная проблема. А вскоре появилась ещё одна: как бы Берен ни пытался собрать поклонников, на встречу в назначенный день никто не пришёл. Возможно, просто не захотели тащиться на окраину в полуразвалившуюся халупу. И юный менестрель налолго заперся в комнате.