Свет проклятых звёзд

Тщательно ухоженный летний сад погрузился в ночной мрак. Долгожданная тишина осушила злые слёзы и вроде бы даже уменьшила боль от отцовского ремня. Ещё есть, что терять, но это всё не настолько дорого, чтобы платить свободой. Оковы семейных уз — неужели это наиважнейшая ценность? Неужели родители и будущая жена с приплодом — главное в судьбе человека? Для этого ли Эру приводит в Арду своих детей? Просто для размножения на корм червям? Не верю! Размышления о высоком медленно, но верно привели в комнату отца. Родитель не слишком тщательно прятал ценности и мирианы, поэтому сгрести всё попавшееся в ближайшем ящике высокой тумбы труда не составило. Ключ в замке повернулся с громким шорохом, выдвижение и захлопывание сопроводились неприятным и оглушительным для испуганного юного адана скрипом, однако никто не проснулся, лишь мама слегка заёрзала под одеялом. Мама. Неужели она считает свою жизнь удавшейся? Ну замужем, ну за важным человеком, ну родила сына. Дальше что? Продолжение рассуждений о непостижимом для смертного ума вывело в сад и направило к калитке. Рука потянулась к засову, и вдруг чья-то ладонь легла на плечо. Содрогнувшись всем телом и едва не выронив отцовское добро, юный беглец обернулся. *** Эмельдир знала: ссора сына с отцом не останется без последствий. Увы, Берен совершенно не желал никого слушать, а Барахиру не хватило мудрости просто позволить наследнику вдоволь обжечься. Когда в воспитание вмешалась грубая сила, женщина поняла: всё, сын найдёт способ уйти из дома и, скорее всего, отомстит в меру возможностей. Что и произошло. Осторожно последовав за Береном в сад, супруга вождя беорингов не стала окликать наследника, чтобы не привлекать внимание слуг, а догнала отпрыска и положила руку на плечо. — Ма? — ошарашенно спросил Берен, едва не упав от неожиданности. — Я уйду всё равно. Эмельдир многозначительно посмотрела на сумку, и даже в темноте ночи стало заметно, как юноша покраснел. — Да бери, — отмахнулась аданет, — это всё тоже краденое, не жалко. Но лучше бы ты не уходил. — Пф! — очень гордо пшикнул Берен, и, боясь быть замеченной, жена вождя вытолкала сына за калитку, закрыла дверь. — Вот теперь поговорим, — прошипела она, по-доброму при этом улыбаясь. — Ты куда собрался? — К друзьям. — К друзьям? — Эмельдир презрительно подняла бровь. — Представь себе, они у меня есть! Ха! Ты такого даже представить не можешь, да? — Сын, — супруга вождя беорингов снисходительно покачала головой, — эти болваны… — Мои друзья — болваны! А-ха-ха! Ты просто завидуешь! — Эти болваны будут дружить с тобой, пока ты не потратишь отцовское добро. — Мои друзья — болваны! Давно пора понять! — перебивая мать, начал напевать Берен. — Мои друзья — болваны, и их не поменять! — Они никогда не поймут тебя, потому что ты не из их круга. — Мои друзья — болваны, болваны навсегда! — Тебе однажды надоест паясничать, ты захочешь быть настоящим, но они не такие, им ты покажешься смешным и отвратительным! — Но так как я и сам такой, то это не беда! — Ты не такой, Берен. И друзья быстро поймут, кто ты есть. — Мои друзья — болваны! Давно пора понять! — Я не удерживаю тебя, — догадываясь, что уже все проснулись и наблюдают за неожиданным ночным спектаклем, Эмельдир решила заканчивать представление. — И не скажу тебе на прощание злых слов… — Мои друзья — болваны! Болваны навсегда! — …потому что мой отец не раз проклинал меня, и однажды крикнул в сердцах… — Мои друзья — болваны, и их не поменять! — …что я останусь в старости одна, и некому будет подать мне стакан воды, а потом сам умер в страшных корчах от водобоязни. Бешеный волк, видимо, укусил в лесу. — А пожелай мне, чтоб меня тоже бешеный волк укусил! Всем ведь легче станет! Давай! Боишься простых слов? Веришь в проклятья? Это ж чушь! Полная! Эмельдир испытующе посмотрела на сына, ни говоря ни слова. — Что? Боишься? Веришь в эти глупости?! — юноша уже не контролировал себя, а послышавшиеся за забором шаги ещё больше его распаляли. — Тогда я сам себе это пожелаю! Пусть меня бешеный волк покусает! Ну? Где этот волк морготов?! А? — Дурак ты ещё совсем, — скривилась супруга Барахира. — Болван! И искаженец! Да, я — искаженец, хоть умри! Лучше мне волка бешеного подари! А-ха-ха! — Раз такой смелый, — прищурила выделяющиеся на худом лице чёрные глаза аданет, — что ж до сих пор с мамкой стоишь? Иди давай, куда собирался. — И пойду! Берен снова резко развернулся, но на этот раз не потерял равновесие и сумку держал крепко. Он гордо зашагал по дороге, ведущей в сторону полей и запел во весь голос: — Ты можешь быть красавцем, талантом, силачом, А можешь — оборванцем, уродом, орочьём. Но что определяет души твоей черты? Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты. Хотел друзей нормальных себе я завести, Но очень скоро понял, что нам не по пути. И вот друзья-болваны на смену им пришли, И очень много радости с собою принесли! Пускай дрожат колени, и дёргается глаз, С болванами-друзьями чудесен каждый час! И хоть охота гадам по репе настучать, С болванами-друзьями нет времени скучать. Случается, бывает, такая дребедень, Что валятся проблемы буквально каждый день. Событиям подобным ни капли я не рад, Зато обычно знаю, кто в этом виноват! Они без приключений не могут жить ни дня! И валятся все шишки при этом на меня. Но жизнь моя, что странно, прекрасна, спору нет! Хотя и сократилась на пару сотен лет! Мораль у этой сказки отсутствует подчас, С болванами-друзьями такое в самый раз! Кого-то это может не в шутку удивить, Но лично я считаю, что так должно и быть! Эмельдир хотелось одновременно плакать и смеяться, но аданет всё же оставила эмоции для более подходящего времени и места и, зайдя обратно во двор, властно посмотрела на пожилого садовника, который готов был в любой момент прийти на помощь. — Иди за ним, — приказала супруга вождя беорингов, кивнув в сторону стихших воплей про истинную дружбу, — и не дай ему погибнуть. Головой за сына вождя отвечаешь, Верегор.