Свет проклятых звёзд

Лориан была исключительно прекрасна, когда обнажена, но одевалась красавица-знахарка порой как-то странно, как-то не так. Не только в жёлтое «медовое», разумеется, платье. Хадор волей-неволей сравнивал полуэльфийку с женщинами своего окружения в Дор-Ломине и не находил ничего похожего ни в манере наряжаться, ни в причёсках. Однако, если бы вождь побывал однажды в доме Беора Старого, застав жилище друга короля Финдарато Инголдо нетронутым потомками, то увидел бы на одном из портретов подобно одетую и причёсанную женщину — внучатую племянницу первого главы Фиримара. Пышность во всём, доведённая до абсурда, вспыхнула яркой зарницей, вскружила головы юных аданет, но быстро вышла из моды, поскольку в создаваемых на месяца произведениях искусства из волос заводились вши, а в не предназначенных для стирки и горячей глажки, собранных складками тканях — платяные клещи. Женщины, вероятно, закрыли бы на такую мелочь глаза, но беоринги жили рядом с эльфами, а те никогда не чесались, и с них во время пиров не сыпались насекомые ни на стол, ни в тарелки или бокалы. Зато, как только юные дикарки-аданет стали выглядеть в глазах Старшего Народа привлекательно, в Фиримаре появились первые полукровки — мужчины-Эльдар не представляли, что человеческие женщины способны рожать случайно. Если бы Хадор это знал, то сумел бы примерно прикинуть, когда Лориан появилась на свет, как оказалась на войне, и насколько она старше его самого; смог бы расспросить о той, кого иногда с пьяну вспоминал отец. Однако дор-ломинский вождь никогда не был в доме Беора Старого, поэтому просто стремился поскорее сделать красавицу понятной для себя: обнажённой, возбуждённой в ожидании наслаждения и напрочь растрёпанной. Благо, в отличие от соплеменниц из прошлого, знахарка следила за чистотой волос и тела, либо сказывалась эльфийская кровь, поэтому никаких насекомых по её необычным нарядам не ползало. — Зачем тебе я? — сам не зная, с какой целью, спросил Хадор, когда короткий сон после жаркой ночи рассеялся. — Я восхищаюсь тобой, — сразу, без раздумий ответила Лориан. — Разве этого недостаточно? Всё не так! Всё! Всё неправильно и криво, как первая поделка ученика кузнеца. Вся жизнь такая! Вождь верил и не верил словам красавицы, зачем-то терзал себя сожалениями, что не замечал её в юности. Она ведь не отказала бы! Стала бы женой победителя дракона и будущего правителя, и украшала бы собой жизнь смертного до самого конца! Но кто ж знал, что в старости это станет настолько важно! Пришла зима. Это ощущалось даже в подземном помещении без окон на улицу: каждый приходивший снаружи пах снегом и морозом, а сожжённая драконом рука болела всё мучительнее. Ломило и другие кости и суставы, но кисть вовсе делала жизнь невыносимой, и лишь прекрасная Лориан возвращала ощущение радости бытия. — Восхищение… — Хадор вздохнул, поправил одеяло на спине, чтоб не мёрзла. Любовницу, однако, кутать не торопился. — В войске тоже мной восхищаются. Сначала смотрят радостно, а потом в глазёнках зависть появляется. И всё, никакого послушания. Вроде кивают, а ножик для моей спины готовят. — Новые шрамы появились из-за этого? — оценивающим взглядом лекаря смотря на стареющего мужчину, поинтересовалась Лориан, замечая, что изменилось в его теле за время короткого похода в земли врага. — Хорошо, что ничего не исчезло, — скривился вождь, не желая тратить последние мгновения вместе на разговоры о неприятном. — Руки, ноги, остальное важное, — он подмигнул любовнице, давая понять, о чём именно речь. — Я хоть и дед, но ещё с огоньком. Знахарка рассмеялась, промолчала, решив не настаивать на рассказе, хоть и желала узнать, послушался великий Лориндол, обладатель Драконьего Шлема, её совета или нет. Судя по тому, что гномов в госпиталь не привезли, проблема либо разрешилась мирно, либо лечить стало некого. Разумеется, слухи о произошедшем долетят, но правду придётся выискивать долго. Жаль. — Ты была права, — неожиданно согласился на более откровенную беседу Хадор, — дело оказалось грязным. *** Тьма, пыль, холод, чёрная каменная крошка, то и дело долетающая откуда-то вонь, словно рядом лава — из такого места любой поторопится убраться, но только не искатели миг-миг-серебра. Туннель прокладывался медленно, несмотря на спешку — строители-гномы хотели успеть два дела, а в итоге не получалось ни одно. Белегостские подданные понимали: с поисками митрила в землях Моргота, на которые никто не давал позволения, надо закончить в самые кратчайшие сроки, и город для разведчиков с Ард-Гален тоже необходимо делать без промедления, иначе кто-то может заподозрить неладное. Но словно воля самого Великого Махала ослабляла руки, затупляла орудия и путала следы. Кхазад верили, что именно их Отец мешает поискам, стараясь уберечь неразумных детей от опасности, а не чёрные чары Моргота. Какой ещё Моргот?! Его власть на Кхазад не распространяется! Это защита, забота Отца! Он просто волнуется, как любой родитель. Туннель шёл совсем не там и не туда, и если бы эльфийское командование решило проверить работу бородатых помощников, возникло бы много неприятных вопросов. — Здесь тоже базальт! — раздался крайне недовольный возглас из тьмы впереди. — Это не базальт! — заспорил кто-то рядом. — Это какая-то морготова дрянь! — Эта дрянь называется базальт, и мы снова в неё упёрлись! — Но тварь же тут танцевала! — отчаянно взвыл самый старший из горняков. — Моргот нас сюда завёл, след спутал, — начал монотонно говорить главный искатель. — Нет, не-ет, — прозвучали голоса рядом с ним, — нет, нас сюда завёл не Моргот. *** — На самом деле… — Хадор принялся гладить и мять ладонью обнажённую грудь Лориан — идеально-круглые прелести полуэльфийки стали ещё привлекательнее, словно увеличившись в размере. Наверное, старый вождь просто соскучился, вот и приукрашивал мысленно и без того прекрасную женщину. — Проклятье! Забыл, что говорил! — Про гномов, — улыбнулась знахарка. — Ах, да, — помрачнел марахлинг. — Мы пришли и обнаружили, что нас ждут — дорогу даже проложили! *** За Железными Горами было, как обычно, холодно даже летом, воняло всё сильнее, а мысль о необходимости в случае битвы надеть тяжеленный Драконий Шлем добавляла злости на судьбу и всех вокруг. Проклятый Моргот! Зазвучали привычные шутки про дохлого врага, но вдруг стало понятно: запах действительно исходил от трупов, только, увы, не Моргота и даже не его рабов. — Долбаные гады! — выругался соратник Хадора, не поясняя, кого именно так назвал. — Нам бы не присоединиться, — понизив голос, произнёс вождь. — К ним. Впереди, намокая под моросящим дождём с промозглым ветром, лежали довольно ровной дорожкой истерзанные тела. Узнать бедолаг уже не представлялось возможным — постарались падальщики, а, может, и орки, кто знает, однако было очевидно — это трупы Кхазад. Зрелище вызывало дурноту даже у бывалых вояк: частично обглоданные до костей руки и ноги валялись в нескольких шагах от туловищ, иногда держались на гниющих жилах или коже; перекусанные и целые рёбра торчали из растерзанных грудин, внутри шевелилось что-то чёрное блестящее и многочисленное; головы превратились в заросшие волосами черепа без глаз и носов, клочки одежды со следами крови и грязи прилипли к камням и гниющей плоти. — Похоже, разбираться уже не с кем, — сказал оруженосец вождя марахлингов, осматриваясь. — Я не верю, что это сделали наши, — Хадор покачал головой, — их собратья тоже не стали бы. Даже из-за мисрила этого проклятого. Замуровали бы, может, в шахте засыпали. Но не так вот напоказ. После короткой стоянки в давно обжитой пещере, где надписи на стенах о многом напоминали старому вождю, марахлинги пошли по маршруту с самой первой карты, которую подписал кто-то из эльфьего командования. Именно этим, — Моргот подавись этой бумажкой! — этим планом должны были руководствоваться гномы, поэтому Хадор решил так: если наугрим отклонились от маршрута, искать их, рискуя жизнями, никто не обязан. Однако, троих молодых воинов вождь всё же отправил проверить, куда ведёт дорога из тел, приказав не ввязываться в бой, что бы ни произошло. *** — Разведчики вернулись, когда мы уже отчаялись найти кого-либо, используя первоначальную карту, — сморщенная рука, не искалеченная драконом, продолжила ласкать налитую горячую грудь, — и сказали, что нас ждут на переговоры. Лориан подняла бровь, медленно направила ладонь любовника ниже по животу. — Нас ждала крылатая тварь. И я её убил. Знахарка удивилась ещё сильнее, кивнула, давая понять, что хочет узнать подробности. Хадор очень тихо выругался. *** Дорога из трупов вела в туман — мокрый, мельтешащий жалким подобием снега, снующим туда-сюда омерзительным крошевом. Белёсая пелена постепенно рассеивалась, открывая слепнущим с возрастом глазам гору чего-то непонятного. Хадор мог предположить, что это тоже мёртвые соратники, но холм выглядел слишком большим для братской могилы — битвы ведь не было, а гномы вон на земле валяются. Как раз все, сколько ушли строить, похоже. Гора вдруг зашевелилась, зашипела, засвистела и разлетелась в стороны стаей чёрных мышей, размером с охотничьих собак. Одна из тварей сделала круг над головами воинов и села прямо перед ними на камни. На Хадора посмотрели безжалостные неподвижные глаза чудовища, уродливая сморщенная морда оскалилась. — Я не в театр пришёл, — со злостью заявил вождь, чувствуя непреодолимое желание расправиться с этой гадостью. — Что ты хотела мне сказать? — Театр любит твой первый сын. Или всё-таки второй? Актрисы такие необычные! А ты каких женщин предпочитаешь? — пропищал режущий слух голосок. — Только скажи! Я тот облик и приму. Постарше, помоложе, девочек совсем? Эльфиек, орчих? Юная орчиха, думаю, лучшее решение. Чтоб напуганная, покорная, загнанная в угол дома, который вот-вот подожгут. Такая, чтоб и убить, и бросить умирать не жалко, даже если она от тебя понесла. Да, я знаю твои тайные желания лучше тебя! Ты хочешь поиметь здесь всех, и я могу тебя понять. Так как мне выглядеть? Любой облик выбери, кроме мужского. Извини, не люблю подобные вам тела. — Мне всё равно, — стараясь не схватиться за дротики, выдавил слова Хадор. — Говори, зачем звала. — Я прилетела говорить от имени моего народа, — действительно став орчихой в рваной одежде, начала излагать монстрица. — Вы зачем-то вторгаетесь на наши земли, но не знаете главного. Да, вы давно догадываетесь, но вам нужно было подтверждение, и вы его сейчас получите. Наш владыка Алкар погиб, стараясь сделать эти земли плодородными и хорошими для жизни любимых подданных. У него не хватило сил, и он умер. Не верите? Пойдём, покажу его могилу. *** — Когда тварь нас позвала за собой, — владыка Дор-Ломина остановил руку внизу живота Лориан, — я понял — это ловушка. Я метнул дротик с ядом. Знаешь, тварь на меня так посмотрела, когда умирала… Словно я сделал что-то невероятное. В эльфа превратился! Пирог свадебный испёк! Спел и сплясал с венком на голове! Знахарка рассмеялась, погладила морщинистую щёку: — Новые шрамы так и появились? — Да, на нас бросилась стая, но мы отбились. Повисло тревожное молчание. — Если бы Моргот был мёртв, — внезапно очень печально заговорил адан, — я бы не старел. Я был бы силён и весел, не встречал бы пустеющие дома. Ты ведь знаешь это чувство. Только старики и полуэльфы понять это могут, когда живёшь вроде бы ро́вней собратьям, а потом идёшь по улице, а один дом опустел, другой… Там уже кто-то незнакомый живёт, там… И вроде ровесники твои были или моложе даже, но всё, нет их. Если бы Моргот сдох, этого бы не происходило. — А стройка? — осторожно поинтересовалась Лориан. — Да куда она денется! — Хадор пшикнул. — Новых рабочих взяли, со старыми, кто выжил и сбежал, Азагхал разберётся. Гномы — полезный народец, да, вот беда, не всегда с ясными головами. Ладно, красавица, пора мне. Надо к военачальникам зайти, поговорить о том, о сём, а там и снова за горы собираться. Письмо только домой напишу. Тревожные вести приходят, Лори. Так что, жив Моргот, чтоб его орёл заклевал! Жив, гад. К несчастью. Знахарка кивнула. Оставлять её постель было жаль, однако Хадор чувствовал — он нужен не здесь, не ей. А молва, что ж, молва пусть всем напомнит, что орчихи человеческому вождю не нужны. — Я слышала странную историю о куреве, — снова заговорила полуэльфийка, помогая любовнику одеваться. — Странную? — адан отмахнулся. — Ничего странного. Мои ребята курева взяли мало, да ещё и потеряли половину. А курить хочется! Там, в землях этих проклятых, особенно сильно тянет. Ну и пошли они к оркам, типа, местные, попросили порошка. Взяли, сколько получилось, а дом этих тварей сожгли потом. Тут же как? Надо успеть убить первым, иначе всё. Знахарка понимающе кивнула. *** Ночью навалило снега. До колен, а то и выше! Но если снять белый покров, под ним всё ещё будет живая трава. Ард-Гален — воистину зелёная равнина. Словно поросла лапником, а не обычной муравой. Марахлинги и эльфы — в основном кареглазые, которых здесь считали тёмными, усердно расчищали сугробы, заново прокладывали дороги. Раньше этим в основном занимались беоринги, но после смерти Брегора Свирепого их в осадном лагере заметно поубавилось. Конечно, Барахир присылал на Ард-Гален подмогу, но привычного количества не было, и работы подданным Хадора прибавилось. Пусть меньше стало сомнительных личностей, по которым плакала виселица, но даже эти могли бы пригодиться. Снега на всех бы хватило! Дождавшись кареты на полозьях, Хадор сел среди подушек и одеял, взял вина и представил, как лорд Варда с его обычным мерзким выражением эльфийской морды спросит: «Халадины всё передохли, или кто-нибудь ещё нам пригодится?» Плюнуть бы в эту нолдорскую рожу! Да нельзя. Жаль! А, если б Моргот сдох, было бы можно.