Свет проклятых звёзд

— С чужими, — кивнул Финдарато Инголдо, оборачиваясь к полкам с книгами. — Полагаю, записи тоже хранятся в неких особых местах, ведь я сейчас мог случайно их взять и прочитать. — Тайные предания передаются из уст в уста, — напряглась Андрет. «Как поцелуй, дарующий любовь или хворь», — вовремя остановил себя и не сказал вслух правитель. — Мы не говорим об этом с чужими, но Мудрые… На протяжении всей беседы Инголдо пытался понять, кого имеет в виду сестра вождя, говоря про этих особенных людей. Хорошо зная современников Беора, эльфийский владыка не помнил никого, кто бы так назывался, и уж тем более тех, кто пытался создавать некие тайные общества для передачи особых знаний. Единственными, хоть немного попадавшими под это определение, были Хранители Огня в племени Буура, но их речь не позволяла рассказать что-либо важное новым поколениям. Самое большее, на что хватало навыков тех людей — совращение юношей и девушек, а также поддержание горения костерка внутри своего жилища. Рисунки, которые делали дикари, не несли в себе никакой вековой мудрости, а любые песни сводились к невнятному улюлюканью. Нет, Андрет определённо врала, но уличать её в этом сейчас было небезопасно. Последствия могли оказаться непредсказуемыми. «Надо было тебя в Валиноре оставить, Нарьо!» — мысленно выругался Финдарато, стараясь не выдать взглядом или мимикой истинных эмоций. — Мудрые ни в чём не уверены, — начала увиливать сестра вождя, — они противоречат друг другу. Но что бы ни случилось тогда, это уже неважно, поскольку мы бежали оттуда. Мы старались забыть! Так долго старались забыть, что теперь и не вспомним тех дней! Да, мы были другими, но об этом остались только легенды, в которых говорится, будто смерть не приходила так скоро, и мы жили гораздо дольше. Но смерть была уже тогда. «Так была или нет?» — вопрос остался незаданным. Финдарато видел — слова о вине перед Эру заставили собеседницу понять, что её выдумки и нападки завели не туда, и теперь речь Андрет состоит из противоречий. Значит, скоро удастся прийти к единому правильному мнению? — Вы совсем ничего не помните? — уточнил Инголдо. — Может быть, всё же есть предания о временах без смерти, только вы их чужим не рассказываете? — Может быть, — быстро проговорила аданет. — У моего народа их нет, но, вероятно, есть у родни Аданэль. Резко замолчав, сестра Брегора посмотрела в огонь. — Я готов помочь с книгами для детей, — вернулся к изначальной теме беседы Инголдо, поняв, что дальше продолжать спор бессмысленно. — Спасибо, — сухо отозвалась Андрет, не отводя взгляд от камина. — Мне уже пора идти. Мы продолжим беседу, король. В другой раз. — Договорились, — улыбнулся Финдарато совершенно беззлобно, хотя меньше всего на свете сейчас желал нового длительного диалога о том, какие эльфы плохие. Коротко простившись и выйдя из библиотеки, владыка Инголдо вдруг увидел хозяина дома, смотревшего странно воодушевлённо. — Государь Ном, — поклонился Берен, — могу ли я попросить совета? Это касается школы. *** Вооружённая клюкой горбатая старушка расхаживала туда-сюда вдоль широкого крыльца дома, который все по привычке продолжали называть в честь прежнего владельца. Чуть в отдалении стоял, низко опустив голову и сцепив пальцы в замок, мальчишка, уже способный носить воду из колодца, но ещё не доросший до поиска невесты. — Почему он до сих пор не может считать эти твои… — начала кричать бабулька, услышав скрип открывающейся двери, но моментально умолкла, увидев, что вышел не во всём виноватый учитель, а сам король Ном. — Великий владыка! — ахнув, принялась кланяться женщина. — Великий Владыка! Накажи этого горе-учителя! Он не должен с детьми заниматься! Он знаешь, зачем в школу ходит? Девок щупать! А моему мальчику ничего объяснять не хочет! Такого Берен о себе ещё не слышал, поэтому покраснел до корней волос и потерял дар речи. Финдарато, в душе надеясь, что старушка наговаривает, спокойно поинтересовался: — Как твоё имя, аданет? — Гельдир, владыка, — поклонилась она и тут же продолжила: — Талант ведь пропадает! Мой мальчик может стать великим учёным! — Скажи мне, Гельдир, — заранее боясь, что новая беседа тоже растянется надолго, король посмотрел на несчастного отрока, — почему столь одарённого ребёнка не отдали в эльфийскую школу? Я слышал, будто ваши Мудрые передают тайные знания из уст в уста лишь таким же Мудрым, как сами, и даже мне, вашему владыке, не открываются предания, что хранят вашу историю. В этом причина учёбы в школе Белемира? Глаза Берена округлились, рот открылся, но хоть что-то сказать беоринг не смог. Бабушка ошарашенно посмотрела на внука, потом — на эльфийского правителя, и воодушевилась: — Да! В этом причина! В этом! Так почему этот бездарный охотник до девиц учит моего мальчика так плохо? — Вовсе нет, — Инголдо просиял. — Просто Берен даёт твоему внуку, Гельдир, тайные знания, которыми нельзя делиться с семьёй. А теперь мне пора. До встречи. — Да, всё так, — спешно согласился учитель и убежал в дом, не зная, как теперь быть. Из библиотеки спустилась Андрет, села за стол и принялась жадно доедать всё, что не успела ранее. — Берен, — сказала она, запивая ягодным отваром медовый пирог, — нашему народу нужна история, понимаешь? — Нет, — честно ответил сын Белемира, протирая глаза. — У Квэнди есть история, — взяв булочку с яблоком, начала объяснять сестра Брегора, — мы все её так или иначе знаем. Проснулись Болтушки на берегу озера под звёздным небом, возрадовались, начали славить Варду, а Морготу не понравилось, что славят не его, и он начал пощихать эльфов, обращать в своих рабов и заставлять славить себя насильно. Это не понравилось Валар, и они забрали всех Квэнди, которые не хотели славить Моргота, а хотели славить Варду, в Валинор. Правда некоторые Болтушки не хотели славить вообще никого, кроме себя, поэтому их оставили в Средиземье. Обычно не слишком выразительное лицо учителя вытянулось, слезящиеся глаза часто заморгали. — Нам тоже нужна такая история, понимаешь? — заявила Андрет, налив себе сидра и снова взявшись за медовый пирог. — Люди ведь тоже где-то проснулись, на нас тоже нападали, мы тоже не хотели быть рабами. — Хорошо, — Берен кивнул. — Я понял. — И эти знания, — аданет выдохнула, отложила недоеденный кусок, — должны храниться только в твоей школе. И преподаваться только в ней. — Зачем? — искренне удивился сын Белемира. — Иначе нет смысла в школе без эльфов, понимаешь? — Нет. — Делай, как я сказала! Берен примирительно развёл руками. В юности он мечтал отправиться в путешествие и найти следы прошлого своего народа, но война мешала осуществить задуманное. А теперь уже не осталось ни сил, ни времени. Может, кто-то другой этим займётся? Слова Андрет заставили задуматься. Какой смысл переиначивать эльфийские летописи на собственный лад? С другой стороны, если подавать выдуманную историю, просто как легенду, в этом нет ничего плохого. Жена пришла с младшей дочкой на руках. Девочка была совсем маленькой, беспорядочно махала ручками, а на щёчках краснели пятна и мелкая сыпь — ничего серьёзного, перерастёт, но родителям хлопот добавит. Андрет встала из-за стола, отнесла посуду в мойку, быстро сполоснула и, коротко простившись, поспешила домой. На улице уже стемнело, значит, муж либо спит, либо ждёт с расспросами. Ничего, травяной отвар его успокоит, а объяснять проблемы обучения детей ему всё равно бесполезно. Не стоит даже пытаться, лучше сразу в постель. Мимо проехала повозка, прошуршала гонимая ветром листва. Осень. Увядание. Неизбежное и окончательное для летних цветов. Чуждое и непонятное для вековых вечнозелёных сосен. Выругавшись про себя, аданет ускорила шаг. Чем быстрее вернётся домой, тем лучше.