The changeling can change

— …я не согласна! — цокнув языком, возразила радужная пегаска. — Одно хорошее деяние не служит ей искуплением. — Вот как? — включилась в диалог оранжевая земнопони. — А изгнать за него в Тартар, в самый раз, да? — Просто вспомни, что она нам наговорила! Многие до сих пор не могут отойти от шока. — Многие лишь создают такое впечатление, однако им абсолютно всё равно. Обе кобылки столкнулись в мелкой словесной перепалке, уперевшись друг другу лоб в лоб, нос в нос. — Ты не можешь говорить за всех, ЭйДжей, — фыркнула Рэйнбоу, от переизбытка эмоций расправившая крылья. — А ты не имеешь права её осуждать, Дэши, когда за твоей спиной плохих дел не меньше. — Что? Какого сена? Нельзя сравнивать украденную бутылку сидра с нападением на Эквестрию. — Вы, обе, прекратите! — разбушевавшихся кобыл разняла пурпурная аликорнша, не желавшая вновь выслушивать пустые споры подруг, магией отцепив их друг от друга. — Я вас очень прошу, будьте хоть чуточку серьёзнее. — Что? — недоумённо пожала плечами голубая пегаска, попав под укорительный взгляд принцессы. — Мои копыта чисты. Фигурально… — Девочки, — устало потирая переносицу копытом, произнесла Твайлайт, — я понимаю, вы все устали от этой ситуации. Однако принцесса Селестия ждёт от нас точного ответа, и если мы не дадим его сейчас, то решение с Тартаром станет окончательным. — И чем вас не устраивает этот вариант? — пробурчала радужногривая пегаска, скрестив копыта на груди. — Может быть, каникулы с Тиреком ей пойдут на пользу, и она хоть чему-то научится Твайлайт обессиленно выдохнула, но по привычке произнесла лекторским тоном: — Поменял ли кто-то из вас своё мнение после того, что сказала Петуния Палео? Если да, то мы можем устроить суд заново и… — И получить неземную долю негодования со стороны остальных пони, — саркастично закончила Дэш. — У-у меня есть одна идея, — неуверенно подала голос пастельно-жёлтая пегаска, и все глаза устремились на неё. — Но обещайте, что выслушаете её до конца.

***

Сдавленно всхлипывая и вздрагивая от рыданий, Кризалис расположилась подле окна, наблюдая за полётом тёмных красок на небе, словно вечерний пейзаж ей и вправду был интересен. И пусть тёмно-зелёный взгляд стремительно рассматривал виднеющиеся впереди башни, разум её был занят совершенно иными мыслями. Она, не двигаясь с места и не отводя глаз с постепенно темнеющего неба, всё думала о произошедшем, и чем больше Кризалис тонула в пучине не отпускающих её мыслей, тем сильнее чувство вины впивалось в душу, словно уничтожая, разрывая её на части. Дневные мысли снова и снова атаковали её, получая подкрепление в виде медленно сбывающихся страхов о неизбежной кончине в Тартаре — однако даже смерть казалась помилованием на фоне адской тюрьмы. Всю ночь она просидела, не смыкая глаз, что прилично раскраснелись от непрерывно текущей солёной жидкости и неприятно щипали при каждом движении, а картинка перед ними изредка расплывалась рябью. Однако что такое покрасневшие глаза против непреодолимой душевной боли внутри? Лишь раз ей пришлось встать с места, когда в комнату вошла служанка, магией левитирующая поднос с ужином. — Чейнжлингу давать еду? — чуть ли не шипя, выронила Кризалис, после чего к Дискорду отправила кобылку вместе с разбитыми подносом и приборами. И вновь вернулась на уже привычное место. Одна ночь длилась словно тысяча лун, а время для королевы будто специально замедлилось, и тем отвратительнее было ощущение, как внутри неё что-то медленно умирает. Вдалеке, на одной из башен, показались очертания высокой пони, в которых Кризалис смогла узнать принцессу Селестию. И лишь тогда, когда рог правительницы объяла золотистая аура, магией подымая ввысь небесное светило, а маленькая комната вдруг озарилась непривычно ярким светом, чейнджлинг, к собственному удивлению, осознала, что просидела в таком положении весь вечер и всю ночь, вплоть до самого поднятия солнца. Её мысли подтвердились ожидаемым приходом гвардейцев, молча вошедших в комнату и бесцеремонно приказавших Кризалис следовать за ними. Однако вели они её не в зал суда, а в главный тронный зал, где, по словам самих жеребцов, Кризалис ожидали принцессы, уже готовые вынести окончательный приговор. Уточнять подробности она не стала, и не только из-за того, что диалог с королевскими гвардейцами подобен разговору с каменной стеной. Свою дальнейшую судьбу королева уже точно знала, даже несмотря на то, что решение для неё оставалось неизвестным. Проходя по знакомым коридорам, она невольно вспомнила свой первый визит в столицу, королевскую свадьбу, захват города, и ненароком поморщилась от осознания того, что скучает по этим временам. — Хватит, хватит, — бормотанием упрекала она себя, вызвав косой взгляд со стороны стражников. — Пришли, — холодно констатировал один из них, магией распахнув двери и копытом сделав пригласительный жест, который, впрочем, прошел мимо чейнджлинга. Кризалис всё равно застряла на пороге, неуверенно воззрившись на присутствующих пони; теперь не было ни Вондерболтов, ни короля чейнджлингов, ни других «лишних», по её мнению, личностей. Пони поприветствовали Кризалис отрывистым кивком, однако и этот жест прошел мимо — она слишком была увлечена поисками Петунии. — Кризалис, — спокойно произнесла Селестия, слегка приподняв уголки губ, — как прошла ночь? — Никак, — прохладно отозвалась королева, но фальшиво смягчилась: — Не смогла уснуть. — Что ж, в таком случае не будем тянуть и… — Почему я ночевала здесь, в замке, а не в темнице? — перебила Кризалис принцессу, окинув её презрительным взглядом, однако та и бровью не повела, продолжая сохранять абсолютное спокойствие на лице, и даже прекрасно чувствующая истинные эмоции Кризалис не смогла уловить намёка на какое-либо беспокойство или настороженность. — Потому, что ты прибыла в город безоружной, ни на кого не нападала, не пыталась контролировать чей-то разум или захватить город. Нам незачем прибегать к таким серьёзным мерам. Блокатора на роге вполне достаточно, я думаю. — Вполне, — кивнула Кризалис, усилием воли спрятав разочарование и даже некую обиду от произнесённых слов принцессы. — Не буду лукавить, мы долго думали над твоей судьбой. Было много предложений, споров и ссор. И мы с трудом пришли к общему, предложенному Твайлайт решению разрешить всё честным судом, на котором пони могли бы раз и навсегда решить эту проблему и вынести окончательный приговор, не устрой ты там эту… тираду. — Селестия, — на манеры Кризалис было откровенно всё равно из-за душевного равнодушия к происходящему, а голову склонила она лишь для вида, мол, статус принцессы для неё хоть что-то, да значит, — не обязательно пересказывать произошедшее. Может мне и тысяча лет, однако с памятью проблем я не имею и прекрасно всё помню. — Рада, что ты находишь в себе силы пошутить, — включилась в разговор принцесса Луна, — но право ставить какие-либо условия здесь есть лишь у нас. И, даже несмотря на кажущуюся мягкость, не стоит забывать, где и с кем ты находишься. — Тысяча извинений, принцессы, — лукаво ответила Кризалис. — Но не легче ли просто осведомить меня, в какое время мы отбываем? — Отбываем? — озадаченно повторила белоснежная аликорнша, и Кризалис смогла уловить в её голосе хоть какую-то эмоцию, помимо полной безмятежности. — И куда же? — В Тартар, разумеется. — Будь решение с тюрьмой окончательным, я бы не стала собирать всех присутствующих пони, — слабо улыбнулась она в ответ. — К нам недавно подходила Петуния Палео, и сказанное ею смогло поменять мнение многих. — Она вам… рассказала? — прошептала королева, то ли от страха, то ли от стыда прижавшая уши. — Не опуская обилие мелких деталей, — кивнула Луна, и этого кивка было достаточно для того, чтобы сломить её душевное равнодушие. — Жаль только, что услышали мы это из уст жеребёнка, а не лично от тебя. — Я не стану оправдываться, но Вы и представить не можете, насколько я сожалею о случившемся. Будь у меня шанс, я бы всё исправила… — Исправила что? — скептически подняла бровь Селестия, и Кризалис ясно уловила недоумение, и не только со стороны принцессы, но и всех присутствующих. — Я… м…, а о чём именно она Вам рассказала? — скомкано улыбнулась чейнджлинг, стараясь не вызывать подозрений. — О спасении её жизни, конечно. Петуния поведала нам о том, как ты спасла её от нападения мурен в ущелье. И мы бы наверняка сочли это отчаянной попыткой защитить тебя от суровой участи в Тартаре, однако был один момент… — аликорнша перевела лавандовый взгляд на розовогривую пегаску, слегка замешкавшуюся, когда остальные пони, включая Кризалис, последовали примеру принцессы, устремив глаза на Флаттершай. Но, выдохнув для успокоения, она ровно продолжила: — Когда мы с Вондерболтами искали Вас в Призрачном Ущелье, я заметила, м, мелкие разрушения на его территории: следы от магических выстрелов, поваленные камни и немного… эм… крови. Тогда я не совсем понимала, что и откуда это. Однако после рассказа Петунии сразу стало ясно, что это было место битвы с муренами. — И это значит, что Петуния Палео не солгала нам, и Вы вправду спасли ей жизнь, — подхватила Эпплджек. — А спасение жизни многого стоит, и Вы, Кризалис, смело можете зваться героиней, — заключила Твайлайт. Кризалис несколько секунд осмысляла озвученную кобылками информацию, глазами бегая по залу и переводя взгляд с одной пони на другую, пока превратившийся в жидкий кисель мозг предательски не отказался о чём-либо думать. — И… — недоумённо протянула она. — Что это всё значит? — Это значит, что мы пришли к тому, откуда начали: перевоспитание, — ответила принцесса Твайлайт. — Однако первое время ты будешь находиться под присмотром принцесс и элементов, пока не заслужишь нашего доверия. И, если всё пройдёт удачно, и тебе удастся освоить первые уроки дружбы, то в скором времени ты сможешь увидеться со своими чейнджлингами и, возможно, уже новорождёнными. — Ч-чейнджлингами? — ошарашенно заикнулась Кризалис, окончательно потеряв дар речи. Мириады крупных мурашек пробежали по всему телу, от копыт до самых кончиков грязно-бирюзовой гривы, заставив непреодолимые перемешанные чувства вины, стыда и страха вцепиться в самую душу — из-за всей этой суматохи с судом она совершенно забыла про тех, кого прежде оберегала, словно зеницу ока. — Они в порядке? — только и смогла судорожно выдать королева, словно усилием воли прорываясь сквозь пучину мыслей. — С ними всё хорошо, — спокойным тоном заверила её Селестия. — Личинки находятся под защитой новых чейнджлингов, и сам король Торекс согласился взять их под своё крыло. От одного лишь озвученного имени бывшего предателя лицо Кризалис невольно скривилось, однако неожиданно проявившееся материнское чувство сумело заглушить неприязнь внутри — безопасность чейнджлингов превыше всего, а в новом улье её предостаточно, и, пускай такой расклад ей не очень-то по душе, другого выхода у королевы, увы, нет. Подавив свою гордость и желание возразить, она спросила: — Что с ними будет? — Тебе не о чем волноваться. Улей чейнджлингов — прекрасное место, где его не менее прекрасные обитатели смогут научить новорождённых всему тому, что знают сами, обучить их правильно использовать свои способности… — И тому, как правильно плести венки на гриву, заплетать друг другу косички и рисовать цветочки с бабочками? — укоризненно перебила она принцессу. — Нет уж, увольте. Мои чейнджлинги должны расти под моим присмотром и моей опекой. — Мы это уже проходили, — чуть повысила голос белоснежная аликорнша. — Но в итоге из них выросли существа, не знавшие слов «свобода» и «независимость», столько лет прожившие в постоянном контроле, беспрекословно выполняя все твои приказы. — Ах, теперь Вам, ваше светлейшество, не безразлична судьба чейнджлингов? — чуть ли не рявкнула в ответ взбешенная словами принцессы Кризалис. — Даже после совершённого по вашему приказу геноцида моей расы? Эхо словно нарочно разнесло слова королевы по главному залу, вызвав бурю смешанных эмоций, главным из которых было непонимание к происходящему, на лице всех пони, синхронно покосившихся на принцессу Селестию в ожидании ответа. — Кровь моих братьев и сестёр всегда будет на твоих копытах, Селестия, — рыком закончила Кризалис, окончательно приведя в замешательство присутствующих. Принцесса не ответила, собираясь с мыслями и отведя взгляд в сторону, словно отыскивая спасение от ответа в посторонних предметах. Привычное для аликорнши спокойствие внезапно сменилось беспокойством и настороженностью, что прекрасно чувствовала Кризалис. Когда пребывание Селестии в немом ступоре достаточно затянулось, Твайлайт осторожно поторопила её, позвав по имени. — Что происходит? — озадаченно шепнула Рэрити на ухо Эпплджек, но вторая лишь пожала плечами. — Принцесса Селестия? — настойчиво повторила пурпурная кобылка, пытаясь привлечь внимание принцессы, беспомощно бегающей глазами по залу. — Что это значит? — Так они не знают? — фальшиво удивилась Кризалис. — Это ведь было величайшее событие, день, когда наша «мудрая» принцесса защитила Эквестрию от «величайшего зла» — новорождённых чейнджлингов, едва умевших летать. Селестия, неужели ты не рассказала о таком благородном поступке своим друзьям? — Что ты несёшь? — выкрикнула взлетевшая в воздух Дэш. — Какие чейнджлинги? Какое зло? — То, что уничтожила Ваша ненаглядная принцесса, — она перевела тёмно-зелёный взгляд на белоснежную аликорншу. — Ты даже не знала, что мы за существа, на что мы способны и представляем ли мы вообще какую-либо опасность. Нет, тебе, Селестия, хватило жестокости отдать приказ уничтожить моё родное гнездо, место, где я родилась, а после вести себя, как ни в чём не бывало, мило улыбаясь при других пони. Но задумывалась ли ты о том, что чувствовала маленькая кобылка, которой от силы было всего несколько недель, когда она своими глазами видела смерть своей семьи, уничтожение своего дома и сгорающие трупы братьев и сестёр? Каково ей было при осознании того, что теперь она осталась совершенно одна, с этим шрамом на сердце, что будет преследовать её всю жизнь? — дрожь в голосе не дала Кризалис закончить, заставив её замолчать и лишь немо поднять полный ненависти и боли взгляд. — Это ведь… неправда, — ошарашенно прошептала принцесса Луна, и сложно было сказать, вопрос это был или утверждение. — Нет твоей вины в том, что ты не веришь, — опустила голову королева. — В то время ты находилась в заточении на луне, и не думаю, что Селестия стала бы рассказывать о своей… менее светлой стороне, даже родной сестре. — Откуда нам знать, что ты не лжёшь? — прищурила глаза Рэйнбоу, но раздражение внутри резко сменилось недоумением, когда принцесса Селестия, поднявшись с трона, мрачно подтвердила слова чейнджлинга. — Это правда, — виновато опустила она взгляд, — каждое слово. Ошарашенные глаза устремились на Селестию, не зная, как им на это реагировать. — Мы считали, — рискнула разорвать молчание Луна, презренно поглядев на сестру, — что у Кризалис не было никаких мотивов, и что её поступки зависили лишь из-за вполне привычного для злодеев желания захватить какую-либо власть. Однако это была даже не личная неприязнь, а… — Неистовое желание отомстить, — заключила чейнджлинг. — Мне очень жаль, Кризалис, — произнесла принцесса. Она говорила искренне. Или, по крайней мере, хорошо эту искренность имитировала. После этих слов Кризалис ненароком вспомнила слова Петунии. — Это, — сглотнула Твайлайт, уже без понятия, какую из кобыл ей защищать, — многое объясняет. Но мы не можем сейчас осуждать принцессу Селестию, когда несколько часов назад сами говорили о прощении ошибок прошлого, в-верно? — Как видно, тёмное прошлое за спиной есть у многих, — поддержала подругу Старлайт, — и почему бы нам просто не забыть и не отпустить его? — Она убила мою семью, — прохрипела Кризалис. — Поверь, во время свадьбы в Кантерлоте чейнджлинги тоже отняли немало жизней, — включилась в разговор Рэйнбоу. — А твоё «неистовое желание отомстить» не сможет вернуть ни тех, ни других. — Вам будет легче отпустить это прошлое и начать строить жизнь заново, — подала голос Флаттершай. — Так что Вы решили? Шумный, несмотря на достаточно маленькое количество присутствующих, гомон продолжался относительно долгое время, пока все пони не пришли к общему, уже точно окончательному решению, с которым оказалась согласна даже сама Кризалис. Само название «перевоспитание» вызывало у неё неприязнь, однако всё лучше, чем пожизненное пребывание Тартаре. Жизнь среди пони, отказ от тёмной магии, обязательные уроки дружбы в школе Твайлайт и новое рассмотрение своих жизненных принципов — вот поставленные принцессами условия, лишь на вид кажущиеся лёгкими. Однако блокатор на роге они всё же решили оставить, но лишь до того момента, пока простые жители не начнут доверять ей. Специально для неё Твайлайт Спаркл выделила комнату во дворце, в Понивилле — именно этот городок должен стать для Кризалис новым домом, ведь, по словам элементов, не найдётся в Эквестрии места для изучения дружбы лучше, чем Понивилль. Она не знала, что ей предстоит узнать и чему нужно будет научиться, но, впрочем, не особо ей и хотелось, вот только выбирать Кризалис не приходилось. Когда она в сопровождении семерых кобылок покидала главный зал, королеву тревожила лишь одна, не связанная с будущим перевоспитанием мысль, которую она решила озвучить вслух: — Петуния в замке? Мне бы хотелось её увидеть. — А Вы не знали? — удивилась белоснежная единорожка. — Не знала чего? — вдруг насторожилась Кризалис. — Петуния и её родители уехали из Кантерлота ещё вчера ночью.