The changeling can change

— Прошу вас, миссис Палео, помедленней! Я не поняла ни слова из того, что вы сказали. Бирюзовая кобыла, не переставая шмыгать носом, платком вытерла поток набежавших слёз и, сделав глубокий вздох, ответила: — Метконосцы — единственные жеребята, с которыми общалась моя крошка. Вчера утром она ушла под предлогом «в гости к другу» и вот, прошли целые сутки, а Ния так и не вернулась! Ни Эпплблум, ни Скуталу, ни Свити Белль её не видели. Более того, они сказали, что даже не встречались с ней эти дни! Жалобно протянув последние слова, синегривая кобыла вновь залилась непрерывным плачем, то и дело повторяя имя дочери и в какой опасности та может находиться. Белоснежная единорожка с идеально уложенной фиолетовой гривой понимающе взглянула на отчаявшуюся мать, телекинезом передав ей упаковку салфеток. — Ну же, дорогая, не стоит так расстраиваться. Я уверена, ваша дочь в полном порядке. Ярко-оранжевая земная пони, наблюдавшая за этой картиной, прислонившись к дверному косяку, одарила миссис Палео укоризненным взглядом. — То есть, вы не знали с кем общалась Петуния? — в голосе Эпплджек ясно слышалось осуждение. — И даже не уточняли куда она ходила все эти дни? Бирюзовая пони отрицательно покачала головой в ответ. — Яблочный сидр! Вы хоть как-то интересовались её жизнью? Заплаканный взгляд наполовину скрылся под съехавшими вниз веками. Миссис Палео распахнула рот, собираясь возразить, но голова сама по себе отвернулась, стыдясь продолжать зрительный контакт. — Вот те на. Да вы, миссис, просто ужасная мать… — земная пони не успела договорить, как белоснежное копыто изящно заткнуло ей рот. — Ох уж эти элементы честности, — нервно засмеялась Рэрити, заслонив собой светловолосую пони. — Эпплджек хотела сказать, что мы с радостью поможем вам, миссис Палео, с поисками Петунии. Рэйнбоу, дорогуша, — обратилась она к порхающей рядом радужной пегаске. — Будь так добра, слетай за Твайлайт. Голубая пегаска ответила коротким кивком и молнией вылетела из дома, оставляя за собой след из радужной дымки. — А теперь, умойте лицо и приведите себя в порядок. Даю вам слово, мы найдём вашу дочь.

***

— Может так? — держа в зубах расчёску, бирюзовая пони копытцами собрала непослушную гриву чейнджлинга в аккуратный пучок, зафиксировав всё заколками. Кризалис левитировала к себе зеркало, удивленно скривившись от непривычного в нём отражения; некогда растрёпанные локоны, даже не знавшие слова «уход», были аккуратно собраны и заколоты блестящими аксессуарами жеребёнка, а детские заколки, на удивление, придавали образу некую, по словам Петунии, «милоту». — Ты выглядишь волшебно! — восторженно произнесла пони. — Я выгляжу… нормально, — прошептала в ответ Кризалис, поворачивая голову в разные стороны, внимательно оглядывая каждую деталь. — Более чем, — хихикнула Ния. — Убрать бы эти дыры и клыки — и ты официально станешь пони. — А потом глазом не успею моргнуть, как уже пою песни о дружбе и любви? — усмехнулась королева. — Нет уж, спасибо. — Погоди, не двигайся. — Что это тако… — холкой Кризалис почувствовала что-то холодное на шее, что мгновенно обвило её. Опустив взгляд ниже, она заметила серебряную цепочку с висевшим на ней брелоком в виде сердца. — ЛДЧНС? — прочла королева надпись на нём. — Что за набор букв? — Лучший-друг-чейнджлинг-на-свете, — улыбнувшись, уточнила пони. — Ты меня балуешь, — ухмыльнулась Кризалис, копытом взъерошив синюю гриву жеребёнка. — А ты портишь мне причёску, — хихикнула пони, поправляя растрёпанные волосы. Кризалис улыбнулась в ответ, прислонившись к каменной стене и внимательно наблюдая за полетом ярких и в то же время мягких красок на фоне темнеющего неба. Когда диск солнца коснулся нижним краем кромки горизонта, королева, словно опомнившись, обратилась к кобылке: — Уже темнеет. Твои родители не будут волноваться? — Это навряд ли, — пожала плечами Петуния, собирая украшения для гривы обратно в рюкзак. — Они слишком заняты на работе. Но возвращаться обратно в кромешной темноте мне не хотелось бы. — Могу тебя проводить, — не отрывая взгляда от неба, ответила Кризалис. — Или можешь переночевать здесь, если, конечно, не боишься спать с личинками. — Звучит жутко, — поморщилась пони. — Я лучше вернусь домой. — Я провожу, — без энтузиазма ответила королева, телекинезом помогая Петунии собрать аксессуары. — Не хватало мне, чтобы тебя по дороге мурены сожрали. Петуния хихикнула, закинув рюкзак на спину и следом направившись за Кризалис к выходу. Как и всегда, их путь не сопровождался молчанием — Петуния без умолку говорила, расспрашивая королеву обо всём на свете, а вторая терпеливо отвечала на все вопросы. Лишь на минуту говор умолк, когда Петуния запуталась в собственных копытах и повалилась мордашкой в снег. Но, с невозмутимым видом отряхнувшись от снежной крошки на лице, она как ни в чём не бывало продолжила свой «допрос». — А что ты собираешься делать, когда они вылупятся? — вдруг поинтересовалась кобылка, прыгая на ходу из стороны в сторону с присущей жеребятам озорной непоседливостью. Уточнять, кто именно эти «они» не пришлось — Кризалис сразу поняла, о ком шла речь. На секунду задумавшись, она ответила: — Буду растить, как и раньше. — Но разве вы все поместитесь в одной пещере? — Нет, конечно. Я постараюсь найти новое убежище. — Новое убежище? — удивленно захлебнулась воздухом Петуния и наверняка упала бы снова, но была поймана тёмно-зелёным телекинезом, как тёплой и вязкой подушкой. — Именно, — спокойно ответила Кризалис, поставив жеребёнка обратно на землю. — Но не пугайся, мы обязательно будем видеться. — Обещаешь? — вдруг нахмурила брови кобылка, но её серьезный, абсолютно расходившийся с характером жеребёнка вид выглядел нелепо, из-за чего трудно было принимать её всерьез. — Обещаю, — подавив в себе желание захохотать от выражения лица пони, ответила Кризалис. Петуния задумалась, глядя на высокую чёрную бездну, усеянную звёздами, отражавшимися в заключённых в чистые фиолетовые радужки зрачках. И неприятная мысль вдруг ударила ей в голову, отчего уголки губ, восторженно приподнятые, медленно опустились вниз. — А тебе обязательно прятаться? — вполголоса спросила кобылка. Ей казалось, что её слова заглушались стуком сердца, отчетливо слышным в вечерней тишине. Кризалис медленно повернула голову, ответив коротким кивком. — Но ведь ты могла бы переехать в Понивилль. Там… там хватило бы места для каждого чейнджлинга. — Пони не приняли нас сотни лун назад, с чего бы им вдруг менять своё мнение? — Это было очень давно. Сейчас совсем другое время. — Может быть, время и другое, но я почти уверена, что пони те же. — Но ты не даёшь им шанса… — А они дали нам шанс? — повысив тон, перебила её Кризалис. — Что-то я не припомню такого, когда они заявились в наши владения, уничтожив всех до последнего чейнджлинга. — Но не стоит винить всех пони из-за одной давней ошибки. — Это была не просто ошибка… — Я уверена, дай ты нынешним пони шанс узнать тебя получше, они бы приняли тебя. — Петуния, не будь такой наивной дурой. — Но я лишь… — Тема закрыта, — прорычала в ответ королева, не намереваясь продолжать спор. Петуния в ответ лишь отвела взгляд, промямлив что-то невнятное. Кризалис резко изменилась в лице и, смягчив голос, добавила: — Ния, прости. Я просто очень не люблю эту тему. — Я понимаю, — вздохнула Петуния, копытом вытерев капли набежавших слёз. — Но ты всегда так резко меняешь своё настроение, что мне порой становится даже страшно. — Меня может бояться кто угодно, но только не ты, — улыбнулась Кризалис, копытом слегка приподняв голову жеребёнка за подбородок. — Ты ведь помнишь своё обещание? — «Больше никогда не бояться», — кивнула земнопони, и с её щёк сорвалась пара прозрачных капель, которые тут же были пойманы тёмным копытцем. — Сказать тебе честно? Только лишь потому, что я не привыкла к заботе и большую часть моей жизни она была мне чужда, я скрываю свои чувства за разными масками, отчего и происходит эта «внезапная смена настроения». — Я так и знала, — улыбнулась пони. — Каждый нуждается в заботе, и тебе вовсе не стоит её сторониться. — Больше не буду, — мягко ответила Кризалис, раскрыв крылья для объятий. Петуния шагнула под сень прозрачных крыльев, обвив шею чейнджлинга передними копытами. — Извини меня за своё эгоистичное поведение, — прошептала Кризалис. — Всё в порядке, — улыбнулась бирюзовая кобылка, мордашкой зарывшись в густую гриву чейнджлинга. Кризалис вздохнула, ощущая родное тепло маленького жеребёнка и неугасающую доброту, коей было переполнено всё её существо. Она всё не могла поверить, что этот простой земной жеребёнок смог заполнить терзающую пустоту внутри чейнджлинга, что мучила её на протяжении тысячи лун, используя одну лишь доброту. Королева тихо выдохнула от непривычно лёгких и даже приятных ощущений, будто внутри зажёгся тёплый огонёк, согревающий всё тело. Но объятия пришлось неохотно разорвать, когда за спиной послышался громкий крик негодующей бирюзовой кобылы.