The changeling can change

—… и Скуталу сказала: «Ну конечно же она палеонтолог, вы же не думали, что она будет пиратом?» — захихикала Петуния. — И тогда я поняла своё предназначение! По губам королевы растеклась почти умилённая улыбка. — Это прекрасно, когда ты занимаешься тем, что тебе действительно нравится, — сквозь тяжёлый вздох ответила Кризалис. Петуния отвернула голову в сторону, чтобы убедиться в том, что бок чейнджлинга по-прежнему пустой. Несколько секунд она сидела в ступоре, уставившись на Кризалис, когда до неё дошло, что тело королевы сильно изменилось с их первой встречи: оно выглядело — за исключением сквозных дыр в ногах — совершенно нормальным и здоровым. Петуния нахмурилась, стараясь понять, когда она упустила этот момент. «Я ни разу не видела как она ест» — промелькнула в её голове мысль. — Петуния?! — вдруг повысила голос Кризалис, махнув перед её глазами копытом. Судя по тону, она пыталась достучаться до кобылки не один раз. — Что? — растерянно захлопала ресницами пони, откликнувшись на своё имя. — На что ты уставилась? Петуния замешкалась — странно ли будет с её стороны спрашивать о том, чем питается королева? О расе чейнджлингов жеребёнок знает лишь из рассказов Кризалис, но не в одном из них она не упоминала, каким образом те утоляют голод. Будь это понячья еда — Кризалис бы обедала вместе с Петунией, когда та порой приносила огуречные сэндвичи. Но первая лишь отнекивалась, обосновываясь отсутствием голода. Жеребёнок решила обойтись без ярлыков и прямо спросить у королевы: — Чем ты питаешься? Что-то внутри Кризалис неприятно ёкнуло, когда вопрос прозвучал вслух. Она удивленно распахнула и без того большие глаза, нервно сглотнув. Кобыла знала, что рано или поздно этот вопрос начнет тревожить её друга. За две недели их общения, Кризалис так и не решилась положить в рот даже кусочек того, что приносила Петуния — даже для вида. Уж больно не хотелось вспоминать те жуткие ощущения во рту, что были после «черничного подарка». Кризалис сама с удивлением наблюдала за своими изменениями. Голод не мучал её — что, кстати, тоже немало удивляло. Это чувство покинуло её с тех пор, как она начала общаться с Петунией. А может, Старлайт Глиммер была права, говоря о том, что чейнджлингам не обязательно всю жизнь питаться любовью? «Бред»— встряхнула головой Кризалис, прогоняя лишние мысли. Слегка опустив веки, словно стараясь скрыть эмоции, она ответила Петунии вопросом на вопрос: — Почему ты спрашиваешь? — Ты… не такая худая, то есть — твоё тело… оно изменилось: стало нормальным. Но я ни разу не видела как ты ешь, — замялась Петуния. Брови Кризалис, стараясь сохранять непонимание, слегка приподнялись. — Что ты имеешь ввиду? — То, что ты ничего не ешь — это странно, — вполголоса ответила пони. — Почему ты так решила? — Потому что я не видела как ты е… — Ты археолог? — вдруг перебила её королева. — Что? — Ответь на вопрос. — Ну, д-да… — неуверенно промямлила кобылка. — Неужели? Я вот ни разу не видела как ты ищешь останки. Пони затихла, осознав всю нелепость ситуации. Перемявшись с копыта на копыто, она еле слышно, словно боясь нарушить неловкую паузу, ответила: — Извини, я просто волновалась за тебя. — Волновалась? — переспросила королева. — Ах, прошу. Оставь уже свою жеребячью заботу, я в ней не нуждаюсь. Ты сама ещё маленький ребёнок и волноваться должна лишь за себя. Петуния в ответ печальным взглядом окинула Кризалис. Маленькие губы сами по себе обиженно поджались, тихо выдав: — Ты злишься? Кризалис раздраженно вздохнула. Уголки её губ медленно опустились, взгляд потух и наполовину скрылся под съехавшими вниз веками. Выйдя из удобного лежачего положения, она поднялась на копыта и, не сказав ни слова, направилась к выходу. Жеребёнок по-птичьи наклонила голову набок, наблюдая за действиями королевы. Но не услышав ничего в ответ, торопливо поднялась на ноги, догоняя уже ушедшую вперёд Кризалис. Она стремительно ускорила шаг, сокращая привычное расстояние, которое всегда оставалось между ней и королевой. Но вторая наоборот его резко сбавила, а после — и вовсе остановилась, отчего Петуния чуть не врезалась в чейнджлинга. — Ты права, — без эмоций произнесла королева, глядя куда-то в вдаль. Петуния вопросительно подняла бровь. — Я не питаюсь привычной для вас, пони, едой. Мне чужд и неприятен её вкус. А знаешь почему? — Кризалис повернула голову на жеребёнка, встретившись с её непонимающим взглядом. — Внутри меня пустота. Мучительная, терзающая, не дающая покоя пустота. У меня нет сердца, желудка и всего того, что есть у вас — лишь пустота. Она живёт в каждом чейнджлинге, заставляя испытывать один лишь мучительный голод. — И как его утолить? — ненавязчиво спросила Петуния. — Эмоциями пони, — дала чёткий ответ королева, почти не солгав. Кризалис хотелось быть честной с Петунией, но её растерянный и даже испуганный взгляд от рассказанного ранил не хуже любого оружия. От слова «любовь» она решила воздержаться, заменив на безобидное «эмоции». Жеребёнок испуганно прижала ушки, невольно издав слабый писк. На трясущихся ногах она отшагнула от королевы, но не переставала пронзать её испуганным взглядом, заставляя ту испытывать жуткое чувство вины. В нежно-фиолетовых глазах пони ясно можно было прочесть нескрываемый страх: Петунию пугали странные действия Кризалис, а Кризалис же пугал её страх. Бирюзовая кобылка невольно замялась, мельком посмотрев на острые клыки Кризалис, но, выдохнув для успокоения, ровно произнесла: — Им больно? Честность здесь не поможет. Кризалис никогда не испытывала того, что чувствовали её жертвы во время «высасывания» их любви. Но мольбы о пощаде, плач и крики уверяли королеву, что это точно было не безболезненно. Не имея желания запугать и без того испуганного жеребёнка, Кризалис всё же пришлось скрыть от неё правду, дав ответ «нет». После ответа, долгое время в воздухе царила тишина. Петуния обдумывала слова чейнджлинга, а вторая терпеливо наблюдала за её реакцией. И молчание могло ещё долго продолжаться, но Петуния, под любопытным взглядом живо поблескивающих зелёных глаз, приблизилась к Кризалис и робко обняла ту за шею. — Чейнджлинги не виноваты в том, что вынуждены так утолять голод, — понимающе улыбнулась пони.— Земнопони, к примеру, не любят фруктовых летучих мышей-вампиров — они убивают урожай. Но ведь ни один пони не думал, что им тоже нужно чем-то питаться и кормить детёнышей. Кризалис облегченно вздохнула, раскрыв крылья и подарив жеребёнку ответные объятия. — Обещай больше не боятся меня, — спокойным, заботливым и непривычным для своего существа голосом прошептала королева. — Обещаю.