The changeling can change

Петуния медленно шла вперёд, переваливаясь с одного копыта на другое, расстроено опустив голову. Сдаваться она не собиралась, точно поставив перед собой цель — подружиться с Кризалис, но странное чувство обиды всё равно впилось в самую душу, не давая кобылке отойти от грустных мыслей. Она снова и снова прокручивала в голове пережитые за эти полтора дня моменты с Кризалис, стараясь понять, в чём её проблема. — Впервые вижу такую злую пони, — бубнила она себе под нос. — То есть чейж… ченд… Да кто вообще придумал это дурацкое название? — пони раздраженно топнула передними копытами по земле, и её голос эхом разнесся по всему ущелью. Бирюзовая кобылка вдруг почувствовала под копытами толчок. Оглядевшись и навострив ушки, она заметила как мелкие камни на земле начали странно трястись. — Что происхо… — Петуния не успела докончить мысль, как с визгом отпрыгнула в сторону; камни под её копытами резко надломились — и наружу вылетела гигантская разъярённая мурена. Свившись змеем, она распахнула широкую пасть, полную острых зубов, и с утробным рёвом набросилась на пони. Жеребёнок завизжала от ужаса, бросившись прочь. Змеюка одним лёгким ударом головы сломала участок окаменевшей земли. Резко направив голодный взгляд на Петунию, она стремительно поползла в её сторону, разинув пасть. — Помогите! — почти плача, пропищала Петуния в пустоту. Не надеясь на помощь, кобылка решила использовать первое, что пришло ей на ум — попробовать обхитрить мурену. Ускорив бег, она стремительно поскакала к стене и, всей душой надеясь на чудо, резко свернула в самый последний момент. Но та не растерялась: с потрясающей ловкостью, даже не коснувшись стены, она избежала столкновения, резко распрямившись. Мурена новым рывком преодолела ничтожное расстояние, отделявшее хищника от жертвы, и её извивающееся тело с широко разинутой пастью могло бы настигнуть жеребёнка и вмиг проглотить на лету, но неизвестный луч тёмно-зелёного цвета выстрельнул ей прямо в морду, заставив страдальчески зарычать от боли. — Прячься! — донесся до Петунии знакомый голос. Дважды повторять не пришлось: кобылка, выждав подходящий момент когда мурена отвлеклась на её спасителя, прыжком нырнула за высокий камень, закрыв лицо копытами и вся трясясь от страха. Сквозь каменный грохот, рычание мурены и магические вспышки, Петуния слышала до боли знакомый голос, то и дело рычавший или шипящий от злости. Петуния сильнее схватилась копытами за голову, мысленно молясь Селестии, чтобы с её спасителем ничего не случилось. Кризалис взлетела в воздух, вырвавшись из плена змеи и направив на неё длинный рог. Зелёный луч, треща смертью, полетел прямо в мурену, яркой вспышкой ослепив ей глаза и вонзившись прямо в брюхо. Скуля от страшной боли и оглушительно заверещав от страха, мурена слепо бросилась в другую сторону, врезаясь в стены и тщетно пытаясь пробить в скалах нору. Абсолютно целая и почти нетронутая королева плавно приземлилась на землю, переводя дыхание от битвы. — Петуния? — крикнула Кризалис, глазами отыскивая жеребёнка. Но ответа не было. Взглядом отыскав знакомый кусочек синеватого хвоста, выглядывавшего из-за камня, Кризалис подлетела поближе, желая убедиться, что кобылка не ранена. И каково было её удивление, когда она обнаружила её без сознания. Не заметив на теле жеребёнка каких-либо ран или царапин, чейнджлинг облегченно вздохнула и собиралась вернуться в своё убежище, но странное чувство не дало ей сойти с места. — Да будь ты проклята! — шипя, обратилась она к собственной совести, левитацией подняв лежащее на земле тело.

***

Последним воспоминанием Петунии была ярко-зёленая вспышка в очертании скрывшегося за пожирающим свет пологом Кризалис. После, она очнулась, лежа на холодном каменном покрытии в сырой пещере. Жеребёнок облизнула губы, тут же почувствовав страшную сухость в горле. Но осмотревшись, Петуния осознала, что её окружают лишь грязь и камни — ничего, что могло бы утолить жажду. — Есть тут понибудь? — стараясь как можно громче произнести свои слова, спросила кобылка, но её голос прозвучал даже тише простого шёпота. Она неуверенно поднялась на копыта, продолжая осматривать пещеру. Прищурив фиолетовые глаза, пони присмотрелась к стене перед собой и увидела, что она вся исцарапана. Большую часть слов Петунии не удалось разобрать, но она точно поняла, что на стене написаны чьи-то имена. — Старлайт Глиммер? — произнесла она одно из них вслух. И в этот же момент за спиной послышалось цоканье, за которым последовало слабое рычание: — Никогда не произноси это имя, — королева приблизилась к стене, магией стирая нацарапанные надписи. Петуния невольно улыбнулась, увидев перед собой Кризалис. С присущим ей любопытством, жеребёнок спросила: — Почему? — Его обладательница — одна из самых мерзких пони, не думающая ни о ком кроме себя и ставящая свои собственные желания выше всего прочего. — Нет-нет! — возразила Петуния. — Ты наверно её с кем-то путаешь. Старлайт очень даже милая. — Вы знакомы? — королева приподняла бровь. — Конечно, мы ведь обе живём в Понивилле. А наш городок настолько маленький, что каждый пони знает друг друга. — Как… мило, — скривилась Кризалис. — Но откуда ты её знаешь? Ты ведь живёшь здесь, в ущелье. Не многие пони решаются сюда отправиться. — Я здесь не живу, — фыркнула королева. — Лишь существую. — А есть разница? — О, разница очень велика. Мой настоящий дом просто великолепен. Остальные чейнджлинги вкопытную строили каждую его деталь. Он представляет собой гигантский улей, с сотней ходов и выходов. Ах, это невероятное место, — она тяжко вздохнула. — Было невероятным местом. — Что с ним случилось? — Старлайт Глиммер случилась. Вместе со своими друзьями. Эти четверо — жалкая единорожка, глупый драконикус, предатель чейнджлинг и городская фокусница — не только нагло явились в мои владения, но и разрушили весь улей, отняв у меня всё: трон, корону, подданных, и оставив одну лишь ярость. — Так ты… королева? — голос Петунии словно прорывался сквозь туман её мыслей и непонимания. — Была. Жеребёнок сочувствующе взглянула на чейнджлинга. Лишний раз убедившись в том, что на ней надета лишь маска, скрывающая истинные чувства. «Когда у тебя отнимают всё, что так тебе дорого, хочешь не хочешь — будешь зла на весь мир». — думала кобылка. Петуния подошла к Кризалис поближе и положила своё копыто ей на плечо. Королева удивленно взглянула на неё, и в груди вдруг завязался тугой ком. — Прости меня, — вдруг нарушила тишину пони. — Я знаю, что порой бываю слишком надоедлива. Но мне так хотелось с тобой подружиться… и я совсем не думала о том, хочешь ли ты. — Зачем тебе дружить со злобной королевой? В Понивилле полно милых жеребят твоего возраста. — С ними скучно. А с тобой нет, — улыбнулась кобылка. — Если я соглашусь быть твоим… другом, сохранишь ли ты это в секрете? Петуния заводила копытом в воздухе, торжественно приговаривая: — Копыто на сердце без лишних фраз, пирожок мне прямо в глаз. Для Кризалис эта клятва была лишь бессмысленным набором слов, но она решила подыграть жеребёнку, согласно кивнув головой. — Ты говорила, что улей строили другие чейнджлинги, а где они сейчас? — кобылка удобно расположилась на крупе, готовясь слушать длинный рассказ. — Выбрали сторону предателя, отвернувшись от меня. «Магия дружбы и любви» превратила их в ничтожных жуков, и я навсегда потеряла связь с ними. — И таких как ты больше нет? — Думаю, что нет. Петуния задумалась, после чего осторожно спросила: — А почему ты не присоединишься к этим чейд… чен… своим подданным? — Петуния немного отползла назад, боясь агрессивной реакции королевы на вопрос. Но Кризалис лишь прикрыла глаза и спокойно ответила: — Тогда я упаду в собственных глазах. Я не собираюсь предавать свой род, примкнув к этим предателям. — А ты что-то типа матки? Прямо как у насекомых? — Да… «что-то типа», — усмехнувшись, закатила она в ответ глаза. Петуния отвела взгляд, задумавшись над новым вопросом, и ей в голову резко ударило воспоминание о яйцах, внутри которых было подобие чейнджлинга. Мысленно составив вопрос, жеребёнок без запинки озвучила его: — Я видела, как ты покрывала яйца какой-то зелёной оболочкой. Это были твои личинки? Новые чейнджлинги? — А ты догадливая, — уголки губ Кризалис на мгновение поднялись вверх. — Все чейнджлинги рождались таким путём? — не дожидаясь ответа, Петуния задала новый вопрос. — И королева тоже? — И королева тоже, — согласно кивнула Кризалис. — Я тоже когда-то была простой личинкой. Наше гнездо находилось под одним из городов Эквестрии, в самых недрах глубоких пещер. Я вылупилась самой первой, терпеливо наблюдая за рождением своих братьев и сестёр. Прекраснее момента в моей жизни не было — своими глазами наблюдать как рождается жизнь, что может быть великолепней? Наша мать заботливо ухаживала за каждым новорождённым, и с первых дней жизни обучала способности перевоплощаться. — А где они все сейчас? Где твои братья и сёстры? Кризалис отвернула голову, но Петуния краем глаза заметила слезу, пробежавшую по щеке королевы, тускло блестя в мягком свете пещеры. — Мертвы, — дрожащим голосом ответила она. — Наше гнездо находилось прямо под Кантерлотом, и королевская гвардия смогла обнаружить его. «Благородные» принцессы пришли к выводу, что мы можем стать угрозой для столицы. И гвардейцы, не щадя никого, уничтожили гнездо. Я единственная успела мимикрировать под находившиеся в пещере камни. Я единственная смогла выжить… В воздухе некоторое время царила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Кризалис. Петуния долго не решалась прерывать её, но когда молчание слишком затянулось, она еле слышно поинтересовалась: — Они разрушили гнездо, потому что чейнджлинги плохие? — спросила она и тут же замолчала, поняв, как нелепо прозвучал вопрос. Но Кризалис приняла это за привычную для жеребят любопытность. Вздохнув от осознания того, что это был не самый подходящий для ребёнка рассказ, она ответила: — Они разрушили гнездо, потому что мы отличаемся от простых пони. Незнание пугает и заставляет идти на страшные поступки. Петуния молчала, сомкнув губы в тонкую линию. Ей никогда не приходилось слышать чего-то подобного, и в голове просто не находилось подходящих слов для поддержания разговора. Но, возможно, слова здесь были излишни. Петуния неуверенно легла, подложив под себя копыта, рядом с Кризалис и заурчав, подобно маленькому котёнку, шёпотом заверила: — Если бы пони узнали тебя лучше, они бы поняли, какая ты хорошая на самом деле. — Мне достаточно того, что ты это понимаешь, — улыбнулась Кризалис, крылом обняв жеребёнка.